У дверей в ожидании приказаний сидел слуга.
Роза неподвижно застыла в своем кресле. Кресло подвинули к балкону, и старая женщина неотрывно смотрела на сад, казавшийся в тумане волшебным видением. Рядом, на белой лакированной стойке, капельница. Врач прописал жизненно необходимые вливания, но Роза постоянно от них отказывалась. Отказывалась она и от еды.
Увидев Глорию, бабушка знаком приказала Олимпии удалиться.
– И забери эту гадость, – сказала Роза, имея в виду капельницу.
– Но профессор распорядился, чтобы лекарства всегда были под рукой. Вдруг понадобится… – робко попыталась протестовать сиделка.
– Здесь приказываю только я, – слабым, но решительным голосом произнесла Роза.
Глория взглядом попросила Олимпию выполнить волю хозяйки.
– Олимпия – гнусная шпионка! – сердито заметила Роза.
– Может, она и вправду шпионит, – примирительно согласился Клементе, – а вот вы зря отказываетесь от всякого лечения.
С тех пор как Роза, полностью сохраняя разум, неумолимо приближалась к концу, верный слуга спал в кресле. Спал он по-стариковски мало и по первому зову появлялся в комнате у Розы.
– Дай я на тебя посмотрю, детка, – улыбнулась она, протягивая Глории бледную иссохшую руку. – От тебя хорошо пахнет, морозом и туманом. А малыш как?
– Он чувствует себя прекрасно, бабушка.
– Назовем его Риккардо. – Роза не столько советовала, сколько отдавала приказ. – Родится мальчик, Риккардо Летициа.
– Да, бабушка, – взволнованно произнесла Глория.
В глазах старой женщины она прочла желание уйти из жизни.
– Ты должна быть сильной, мужественной, – наставляла внучку Роза.
– Я сделаю все, что смогу.
– Научись действовать самостоятельно. Я не вечна. Тебе передаю я маршальский жезл.
– Бабушка, почему, почему ты хочешь умереть? – со слезами на глазах спросила Глория.
– Я устала, понимаешь… – попыталась объяснить Роза. – Риккардо нет, а ты можешь обойтись и без меня. Я уже ступила на неведомый путь. Ни тебе, ни этому старому болвану, что всю жизнь не отходит от меня ни на шаг, не дано сопровождать Розу Летициа на этом пути.
Роза замолкла и, кажется, забылась сном.
– Посиди с ней, Клементе, – тихо сказала Глория.
– Не беспокойтесь. Я привык стоять, – ответил старый слуга.
Глория встала и благодарно поцеловала старика в щеку, как делала когда-то ребенком.
– Твое место рядом с ней, Клементе, – твердо сказала Глория и вышла на цыпочках из спальни.
Клементе взял руку Розы и осторожно пощупал пульс.
– Еще бьется, правда? – неожиданно произнесла она.
– Конечно, конечно, – растроганно пробормотал Клементе.
– Ты должен примириться. Мы расстаемся ненадолго, – утешая старика, сказала Роза. – Тебе ведь тоже осталось недолго…
– Спасибо, синьора Роза, спасибо за то, что позволили жить рядом с вами. Я был счастливым человеком.
– И я не могу жаловаться, – улыбнулась она. – Много ли женщин, которым с детских лет служат рыцари без страха и упрека?
– Не надо смеяться надо мной, синьора Роза, – покраснел Клементе.
Старая женщина откинулась на спинку кресла, силы ее убывали.
– Клементе, – торжественно произнесла она, – ты сильный и красивый человек. Твоя красота – в твоей честности, преданности, любви и доброте. Может, кому-то покажется, что эти чувства вышли из моды, – с трудом продолжала она, – но, когда они есть, солнце сияет над миром.
Роза держала в своей руке руку Клементе и вдруг, собрав все силы, поднесла ее к губам. В восемьдесят четыре года она впервые поцеловала своего рыцаря.
– Нет, синьора Роза, нет, не надо так, – взмолился старик и высвободил руку.
– Дай мне раковину, – приказала Роза.
Старый слуга встал, взял раковину на столике у кровати и протянул ее хозяйке. Роза поднесла наутилус к уху и широко открыла глаза. Вновь услышала она шум моря и шорох падающих звезд. Потом она ощутила легкий бриз, веявший благоуханным теплом, словно тот западный ветер, что весной ласкал молодую траву на лугах «Фавориты».
Роза закрыла глаза, и перед ней предстала дорога, обсаженная липами и акациями. По дороге шел человек; очертания его фигуры расплывались в раскаленном августовском воздухе: Анджело, любимый брат. И она снова услышала его голос:
– Это бутон розы. И ты – Роза, Роза в бутоне. Это мой подарок тебе…
Серебряное ожерелье ласкало кожу, и девочка почувствовала себя единственной и неповторимой.
– У каждого из нас есть своя звезда, – продолжал голос Анджело. – Когда падает звезда, чья-то душа поднимается к Господу…
– Как падающая звезда… – произнесла Роза.
И безмятежный свет осветил ее измученное лицо.
К Розе вернулись яркие краски юности. Ей показалось, что она стоит на холме в Имберсаго и смотрит сверху на самое сокровенное в своей жизни. Вот доктор Стефано Канци в светлом пальто, непохожем на темные крестьянские куртки, пахнущий табаком и лавандой. Вон Анджело с его запретной погибельной любовью. Потом появился отец на смертном одре, и прозвучали его слова: «У тебя есть силы, ты должна создать новую семью». Затем Роза увидела себя вместе с Руджеро Летициа в небе над Стейтен-Айлендом. Промелькнули воспоминания о первой брачной ночи, о смерти Ивецио. Припомнился обман, что открыл ей путь наверх, возвращение в Италию, война, страсть к Ричарду Тильману, жестокое насилие, месть доброго Клементе, убившего из-за нее человека.
– Ты помнишь, старый безумец? – не открывая глаз, чуть слышно произнесла она.
В зеркале памяти она увидела, как родился и умер Риккардо, сын, которого она любила больше всего на свете. Лики прошлого улыбались ей, голоса из прошлого звали Розу к себе. Легкий бриз превратился в ураган, и Роза почувствовала, как ее затягивает могучий смерч и уносит ввысь.
– Как падающая звезда… – на последнем дыхании произнесла Роза Летициа. Раковина-наутилус выскользнула у нее из рук и разбилась об пол.
Клементе склонился над Розой и закрыл ей глаза.
РОЖДЕСТВО
1984
В гостиной на первом этаже сияла огнями рождественская елка. Декоратор Мауро Сабелли Контини в очередной раз создал рождественское чудо для членов семьи Летициа, собиравшихся вместе в Сочельник.
Глория стояла на пороге гостиной, встречая гостей. Для каждого у нее находилось доброе слово и сердечная улыбка. На ней было платье из белого шелкового крепа, изумительное колье из сапфиров и рубинов, прекрасные руки унизаны бабушкиными бриллиантовыми кольцами. В больших чуть раскосых светло-карих глазах появилась спокойная выдержка человека, познавшего силу людских страстей и боль утрат. Ореол таинственной печали придавал Глории особую пленительность. Печаль стала спутницей семьи Летициа, как стремление к успеху и жажда власти. В двадцать восемь лет Глория осталась одна, став главой семьи и корпорации «Роза Летициа и сыновья».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Роза неподвижно застыла в своем кресле. Кресло подвинули к балкону, и старая женщина неотрывно смотрела на сад, казавшийся в тумане волшебным видением. Рядом, на белой лакированной стойке, капельница. Врач прописал жизненно необходимые вливания, но Роза постоянно от них отказывалась. Отказывалась она и от еды.
Увидев Глорию, бабушка знаком приказала Олимпии удалиться.
– И забери эту гадость, – сказала Роза, имея в виду капельницу.
– Но профессор распорядился, чтобы лекарства всегда были под рукой. Вдруг понадобится… – робко попыталась протестовать сиделка.
– Здесь приказываю только я, – слабым, но решительным голосом произнесла Роза.
Глория взглядом попросила Олимпию выполнить волю хозяйки.
– Олимпия – гнусная шпионка! – сердито заметила Роза.
– Может, она и вправду шпионит, – примирительно согласился Клементе, – а вот вы зря отказываетесь от всякого лечения.
С тех пор как Роза, полностью сохраняя разум, неумолимо приближалась к концу, верный слуга спал в кресле. Спал он по-стариковски мало и по первому зову появлялся в комнате у Розы.
– Дай я на тебя посмотрю, детка, – улыбнулась она, протягивая Глории бледную иссохшую руку. – От тебя хорошо пахнет, морозом и туманом. А малыш как?
– Он чувствует себя прекрасно, бабушка.
– Назовем его Риккардо. – Роза не столько советовала, сколько отдавала приказ. – Родится мальчик, Риккардо Летициа.
– Да, бабушка, – взволнованно произнесла Глория.
В глазах старой женщины она прочла желание уйти из жизни.
– Ты должна быть сильной, мужественной, – наставляла внучку Роза.
– Я сделаю все, что смогу.
– Научись действовать самостоятельно. Я не вечна. Тебе передаю я маршальский жезл.
– Бабушка, почему, почему ты хочешь умереть? – со слезами на глазах спросила Глория.
– Я устала, понимаешь… – попыталась объяснить Роза. – Риккардо нет, а ты можешь обойтись и без меня. Я уже ступила на неведомый путь. Ни тебе, ни этому старому болвану, что всю жизнь не отходит от меня ни на шаг, не дано сопровождать Розу Летициа на этом пути.
Роза замолкла и, кажется, забылась сном.
– Посиди с ней, Клементе, – тихо сказала Глория.
– Не беспокойтесь. Я привык стоять, – ответил старый слуга.
Глория встала и благодарно поцеловала старика в щеку, как делала когда-то ребенком.
– Твое место рядом с ней, Клементе, – твердо сказала Глория и вышла на цыпочках из спальни.
Клементе взял руку Розы и осторожно пощупал пульс.
– Еще бьется, правда? – неожиданно произнесла она.
– Конечно, конечно, – растроганно пробормотал Клементе.
– Ты должен примириться. Мы расстаемся ненадолго, – утешая старика, сказала Роза. – Тебе ведь тоже осталось недолго…
– Спасибо, синьора Роза, спасибо за то, что позволили жить рядом с вами. Я был счастливым человеком.
– И я не могу жаловаться, – улыбнулась она. – Много ли женщин, которым с детских лет служат рыцари без страха и упрека?
– Не надо смеяться надо мной, синьора Роза, – покраснел Клементе.
Старая женщина откинулась на спинку кресла, силы ее убывали.
– Клементе, – торжественно произнесла она, – ты сильный и красивый человек. Твоя красота – в твоей честности, преданности, любви и доброте. Может, кому-то покажется, что эти чувства вышли из моды, – с трудом продолжала она, – но, когда они есть, солнце сияет над миром.
Роза держала в своей руке руку Клементе и вдруг, собрав все силы, поднесла ее к губам. В восемьдесят четыре года она впервые поцеловала своего рыцаря.
– Нет, синьора Роза, нет, не надо так, – взмолился старик и высвободил руку.
– Дай мне раковину, – приказала Роза.
Старый слуга встал, взял раковину на столике у кровати и протянул ее хозяйке. Роза поднесла наутилус к уху и широко открыла глаза. Вновь услышала она шум моря и шорох падающих звезд. Потом она ощутила легкий бриз, веявший благоуханным теплом, словно тот западный ветер, что весной ласкал молодую траву на лугах «Фавориты».
Роза закрыла глаза, и перед ней предстала дорога, обсаженная липами и акациями. По дороге шел человек; очертания его фигуры расплывались в раскаленном августовском воздухе: Анджело, любимый брат. И она снова услышала его голос:
– Это бутон розы. И ты – Роза, Роза в бутоне. Это мой подарок тебе…
Серебряное ожерелье ласкало кожу, и девочка почувствовала себя единственной и неповторимой.
– У каждого из нас есть своя звезда, – продолжал голос Анджело. – Когда падает звезда, чья-то душа поднимается к Господу…
– Как падающая звезда… – произнесла Роза.
И безмятежный свет осветил ее измученное лицо.
К Розе вернулись яркие краски юности. Ей показалось, что она стоит на холме в Имберсаго и смотрит сверху на самое сокровенное в своей жизни. Вот доктор Стефано Канци в светлом пальто, непохожем на темные крестьянские куртки, пахнущий табаком и лавандой. Вон Анджело с его запретной погибельной любовью. Потом появился отец на смертном одре, и прозвучали его слова: «У тебя есть силы, ты должна создать новую семью». Затем Роза увидела себя вместе с Руджеро Летициа в небе над Стейтен-Айлендом. Промелькнули воспоминания о первой брачной ночи, о смерти Ивецио. Припомнился обман, что открыл ей путь наверх, возвращение в Италию, война, страсть к Ричарду Тильману, жестокое насилие, месть доброго Клементе, убившего из-за нее человека.
– Ты помнишь, старый безумец? – не открывая глаз, чуть слышно произнесла она.
В зеркале памяти она увидела, как родился и умер Риккардо, сын, которого она любила больше всего на свете. Лики прошлого улыбались ей, голоса из прошлого звали Розу к себе. Легкий бриз превратился в ураган, и Роза почувствовала, как ее затягивает могучий смерч и уносит ввысь.
– Как падающая звезда… – на последнем дыхании произнесла Роза Летициа. Раковина-наутилус выскользнула у нее из рук и разбилась об пол.
Клементе склонился над Розой и закрыл ей глаза.
РОЖДЕСТВО
1984
В гостиной на первом этаже сияла огнями рождественская елка. Декоратор Мауро Сабелли Контини в очередной раз создал рождественское чудо для членов семьи Летициа, собиравшихся вместе в Сочельник.
Глория стояла на пороге гостиной, встречая гостей. Для каждого у нее находилось доброе слово и сердечная улыбка. На ней было платье из белого шелкового крепа, изумительное колье из сапфиров и рубинов, прекрасные руки унизаны бабушкиными бриллиантовыми кольцами. В больших чуть раскосых светло-карих глазах появилась спокойная выдержка человека, познавшего силу людских страстей и боль утрат. Ореол таинственной печали придавал Глории особую пленительность. Печаль стала спутницей семьи Летициа, как стремление к успеху и жажда власти. В двадцать восемь лет Глория осталась одна, став главой семьи и корпорации «Роза Летициа и сыновья».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107