Только Соланж и Рауль поняли глубокий смысл этого минутного замешательства. Теперь девушка знала: рано или поздно Рауль вернется в ее жизнь.
Соланж спустилась вниз и прошла по дорожке сада к железной решетке. Она нажала кнопку, решетка распахнулась, и девушка вышла на улицу. Она увидела красный «Порше», а рядом – Рауля. Он бросился к Соланж, и девушка встретила юношу лучезарной улыбкой. Однако когда Рауль оказался рядом, Соланж размахнулась и ударила его по лицу так, что он едва удержался на ногах.
– Это тебе за то, что бросил меня на ранчо в Санта-Монике, – спокойно объяснила она.
Не колеблясь, Рауль влепил Соланж звонкую пощечину. Его пальцы отпечатались на нежной щеке девушки.
– А это тебе за то, что удрала с Сильвано Санджорджо, не дождавшись меня. В конце концов, я оставил тебя у сестры, а не бросил посреди улицы.
– Ты сделал мне больно, – жалобно сказала Соланж, и глаза ее наполнились слезами.
– Извини, не сдержался…
Рауль обнял девушку, ему хотелось утешить ее и попросить прощения. Нежно глядя ему в глаза, Соланж вдруг изо всех сил ударила его коленом в пах. У Рауля перехватило дыхание, он согнулся пополам от невыносимой боли.
– А вот это тебе не случайно! – сказала Соланж.
Она умела драться, знала, как защитить себя и как напасть на противника. Улица научила Соланж.
Рауль медленно разогнулся и, встретившись взглядом с Соланж, вдруг рассмеялся, почти забыв о боли. Она сначала смотрела на него растерянно и недоверчиво, а потом тоже расхохоталась. Мир был подписан, и, кажется, без большого ущерба для обеих сторон. Редкие прохожие улыбались, глядя на эту пару: оба молодые, счастливые, богатые.
– Счет равный, давай прекратим? – предложила Соланж.
– Счет пока неравный, но я тебя прощаю! – заявил Рауль, обнимая ее.
Они вернулись в дом. Проходя мимо зеркала, Соланж вдруг завопила от ужаса.
– Я погибла!
Расширенными от страха глазами смотрела она на распухшую скулу.
– Ерунда, – попытался утешить ее Рауль. – Через несколько дней и следа не останется.
Соланж подумала о съемках, назначенных на послезавтра, о прожекторах, истериках Кэсседи, об оправданиях, которые придется выдумывать для Санджи. Потом она взглянула на Рауля и позабыла о будущем ради настоящего. А настоящее было прекрасно, и Соланж не могла, да и не хотела противостоять ему.
– Чепуха! – сказала она, проходя в гостиную.
Но, дотронувшись до скулы, девушка почувствовала, что щека распухает все больше.
– У меня, наверное, жуткий вид, – вздохнула Соланж, опускаясь на широкий диван.
Рауль сел рядом и сказал:
– Ты прекрасна.
Он легким поцелуем коснулся ее губ. Рука его скользнула под розовую майку.
– Я хочу тебя, – прошептал Рауль.
– Ты ведешь себя коварно, – произнесла Соланж.
Она уступила. Не раз Соланж обещала себе, что будет держаться, но стоило мужчине коснуться ее, и она вспыхивала как спичка. И желание, что сжигало ей душу и тело, моментально передавалось партнеру. Видимо, очарование Соланж заключалось не столько в необычной красоте, сколько именно в этой потрясающей чувственности. Волшебная, таинственная, неотразимая аура девушки притягивала своим мерцанием и тогда, когда Соланж выходила на помост, и когда оказывалась в объективе фотоаппарата, и просто когда она смотрела на мужчин. И сейчас, в объятиях Рауля, от Соланж исходил горячий ток желания.
Она раскрылась навстречу его нежной силе со стыдливостью и хрупкостью девственницы, и Рауль утонул в ее лоне, сохранившем, несмотря ни на что, первозданную непорочность. Смешались их вздохи, слезы, улыбки. Они познали райское наслаждение экстаза, а потом насладились покоем умиротворенного желания.
Глава 5
Галеаццо Сортени вошел в кабинет Санджи, сияя торжественной улыбкой, но, увидев бледное лицо друга, сразу понял: что-то случилось. Великий модельер укрылся за огромным письменным столом, словно за баррикадой, и его черное кресло-трон смотрелось как никогда мрачно.
Галеаццо попробовал разбить лед и весело поздоровался:
– Привет, гений!
– Привет, – нехотя ответил Сильвано.
– Здравствуй, Галеаццо! – донеслось из дальнего угла кабинета.
Только тут Сортени заметил, что в углу, подальше от света, устроилась в глубоком кресле Соланж.
– Хорошо, что ты пришел. Хоть одно человеческое лицо, – добавила девушка.
Соланж нравилась Галеаццо: всегда в хорошем настроении и за словом в карман не лезет.
– А у меня для вас сюрприз, – заявил Сортени, потрясая журналом «Вог».
Он положил журнал на стол, поближе к лампе: первую страницу обложки занимал великолепный фотопортрет Санджорджо и Соланж, мастерски выполненный Марком Кэсседи. На первом плане – ее лицо, тонкое, потрясающее, нереальное, а за ней словно из тьмы выступало выразительное мужественное лицо Сильвано, на котором время оставило глубокий след пережитых страстей. И надпись: «Пара номер один мира моды».
Обложка «Вог» освящала рождение звезды и восхождение на вершину художника. Марка «Санджи» на сегодняшний день была самой известной в мире, а Соланж – моделью, которую признавали лучшей.
Сильвано молча смотрел на фото, и постепенно гордость и волнение наполнили его сердце.
– Ну как? – спросил Галеаццо. – Великолепно, правда?
Сортени прямо сиял от счастья.
– Действительно великолепно, – согласился Санджи.
Он встал из-за стола, подошел к Соланж и осторожно повернул прекрасное лицо девушки к свету.
– А как тебе вот это? – сказал он. – Впечатляет?
Галеаццо рухнул в кресло, застонав:
– Господи ты Боже мой!
Он увидел, что скула у Соланж разбита, а один глаз заплыл.
Девушка отвернулась в сторону, а Сильвано снова сел за стол.
– Она заявила, что упала с кровати. Представляешь?
– Все может быть… – вздохнул Галеаццо. – Но, как бы там ни было, это дела не меняет.
Марк Кэсседи должен был снимать Соланж для «Вог». Потом ей предстояло отправиться в Рим на показ моделей из кожи. За работу надо было браться завтра, а девушку раньше чем через две недели никому показать нельзя. Подумать только: в момент триумфа все неожиданно рушится! Что поражало Галеаццо, так это полное спокойствие Соланж. Казалось, скандал ее совсем не касается. Может, такое поведение и было самым разумным. Как бы ни волновались Сильвано и Галеаццо, изменить ситуацию они не могли.
Неожиданно Соланж предложила:
– Завтра начнем работать.
Девушка выглядела уверенной и спокойной. От природы сообразительная, она к тому же за последнее время многому научилась. – Прекрати, Соланж, – взмолился Сильвано.
– И как ты собираешься работать? – спросил Сортени.
Он верил в Соланж – лучше ее сейчас модели нет. Она справится.
– Послушаем Соланж, – обратился Галеаццо к Сильвано. – Санджи, ты же гений. Не теряй головы из-за пустяков…
– Ну, говори, что ты там придумала… – вздохнул Санджорджо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Соланж спустилась вниз и прошла по дорожке сада к железной решетке. Она нажала кнопку, решетка распахнулась, и девушка вышла на улицу. Она увидела красный «Порше», а рядом – Рауля. Он бросился к Соланж, и девушка встретила юношу лучезарной улыбкой. Однако когда Рауль оказался рядом, Соланж размахнулась и ударила его по лицу так, что он едва удержался на ногах.
– Это тебе за то, что бросил меня на ранчо в Санта-Монике, – спокойно объяснила она.
Не колеблясь, Рауль влепил Соланж звонкую пощечину. Его пальцы отпечатались на нежной щеке девушки.
– А это тебе за то, что удрала с Сильвано Санджорджо, не дождавшись меня. В конце концов, я оставил тебя у сестры, а не бросил посреди улицы.
– Ты сделал мне больно, – жалобно сказала Соланж, и глаза ее наполнились слезами.
– Извини, не сдержался…
Рауль обнял девушку, ему хотелось утешить ее и попросить прощения. Нежно глядя ему в глаза, Соланж вдруг изо всех сил ударила его коленом в пах. У Рауля перехватило дыхание, он согнулся пополам от невыносимой боли.
– А вот это тебе не случайно! – сказала Соланж.
Она умела драться, знала, как защитить себя и как напасть на противника. Улица научила Соланж.
Рауль медленно разогнулся и, встретившись взглядом с Соланж, вдруг рассмеялся, почти забыв о боли. Она сначала смотрела на него растерянно и недоверчиво, а потом тоже расхохоталась. Мир был подписан, и, кажется, без большого ущерба для обеих сторон. Редкие прохожие улыбались, глядя на эту пару: оба молодые, счастливые, богатые.
– Счет равный, давай прекратим? – предложила Соланж.
– Счет пока неравный, но я тебя прощаю! – заявил Рауль, обнимая ее.
Они вернулись в дом. Проходя мимо зеркала, Соланж вдруг завопила от ужаса.
– Я погибла!
Расширенными от страха глазами смотрела она на распухшую скулу.
– Ерунда, – попытался утешить ее Рауль. – Через несколько дней и следа не останется.
Соланж подумала о съемках, назначенных на послезавтра, о прожекторах, истериках Кэсседи, об оправданиях, которые придется выдумывать для Санджи. Потом она взглянула на Рауля и позабыла о будущем ради настоящего. А настоящее было прекрасно, и Соланж не могла, да и не хотела противостоять ему.
– Чепуха! – сказала она, проходя в гостиную.
Но, дотронувшись до скулы, девушка почувствовала, что щека распухает все больше.
– У меня, наверное, жуткий вид, – вздохнула Соланж, опускаясь на широкий диван.
Рауль сел рядом и сказал:
– Ты прекрасна.
Он легким поцелуем коснулся ее губ. Рука его скользнула под розовую майку.
– Я хочу тебя, – прошептал Рауль.
– Ты ведешь себя коварно, – произнесла Соланж.
Она уступила. Не раз Соланж обещала себе, что будет держаться, но стоило мужчине коснуться ее, и она вспыхивала как спичка. И желание, что сжигало ей душу и тело, моментально передавалось партнеру. Видимо, очарование Соланж заключалось не столько в необычной красоте, сколько именно в этой потрясающей чувственности. Волшебная, таинственная, неотразимая аура девушки притягивала своим мерцанием и тогда, когда Соланж выходила на помост, и когда оказывалась в объективе фотоаппарата, и просто когда она смотрела на мужчин. И сейчас, в объятиях Рауля, от Соланж исходил горячий ток желания.
Она раскрылась навстречу его нежной силе со стыдливостью и хрупкостью девственницы, и Рауль утонул в ее лоне, сохранившем, несмотря ни на что, первозданную непорочность. Смешались их вздохи, слезы, улыбки. Они познали райское наслаждение экстаза, а потом насладились покоем умиротворенного желания.
Глава 5
Галеаццо Сортени вошел в кабинет Санджи, сияя торжественной улыбкой, но, увидев бледное лицо друга, сразу понял: что-то случилось. Великий модельер укрылся за огромным письменным столом, словно за баррикадой, и его черное кресло-трон смотрелось как никогда мрачно.
Галеаццо попробовал разбить лед и весело поздоровался:
– Привет, гений!
– Привет, – нехотя ответил Сильвано.
– Здравствуй, Галеаццо! – донеслось из дальнего угла кабинета.
Только тут Сортени заметил, что в углу, подальше от света, устроилась в глубоком кресле Соланж.
– Хорошо, что ты пришел. Хоть одно человеческое лицо, – добавила девушка.
Соланж нравилась Галеаццо: всегда в хорошем настроении и за словом в карман не лезет.
– А у меня для вас сюрприз, – заявил Сортени, потрясая журналом «Вог».
Он положил журнал на стол, поближе к лампе: первую страницу обложки занимал великолепный фотопортрет Санджорджо и Соланж, мастерски выполненный Марком Кэсседи. На первом плане – ее лицо, тонкое, потрясающее, нереальное, а за ней словно из тьмы выступало выразительное мужественное лицо Сильвано, на котором время оставило глубокий след пережитых страстей. И надпись: «Пара номер один мира моды».
Обложка «Вог» освящала рождение звезды и восхождение на вершину художника. Марка «Санджи» на сегодняшний день была самой известной в мире, а Соланж – моделью, которую признавали лучшей.
Сильвано молча смотрел на фото, и постепенно гордость и волнение наполнили его сердце.
– Ну как? – спросил Галеаццо. – Великолепно, правда?
Сортени прямо сиял от счастья.
– Действительно великолепно, – согласился Санджи.
Он встал из-за стола, подошел к Соланж и осторожно повернул прекрасное лицо девушки к свету.
– А как тебе вот это? – сказал он. – Впечатляет?
Галеаццо рухнул в кресло, застонав:
– Господи ты Боже мой!
Он увидел, что скула у Соланж разбита, а один глаз заплыл.
Девушка отвернулась в сторону, а Сильвано снова сел за стол.
– Она заявила, что упала с кровати. Представляешь?
– Все может быть… – вздохнул Галеаццо. – Но, как бы там ни было, это дела не меняет.
Марк Кэсседи должен был снимать Соланж для «Вог». Потом ей предстояло отправиться в Рим на показ моделей из кожи. За работу надо было браться завтра, а девушку раньше чем через две недели никому показать нельзя. Подумать только: в момент триумфа все неожиданно рушится! Что поражало Галеаццо, так это полное спокойствие Соланж. Казалось, скандал ее совсем не касается. Может, такое поведение и было самым разумным. Как бы ни волновались Сильвано и Галеаццо, изменить ситуацию они не могли.
Неожиданно Соланж предложила:
– Завтра начнем работать.
Девушка выглядела уверенной и спокойной. От природы сообразительная, она к тому же за последнее время многому научилась. – Прекрати, Соланж, – взмолился Сильвано.
– И как ты собираешься работать? – спросил Сортени.
Он верил в Соланж – лучше ее сейчас модели нет. Она справится.
– Послушаем Соланж, – обратился Галеаццо к Сильвано. – Санджи, ты же гений. Не теряй головы из-за пустяков…
– Ну, говори, что ты там придумала… – вздохнул Санджорджо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107