Классическая "бытовуха". Все просто, и на единственный вопрос имеется единственный ответ. В квартире были трое: мама, папа и сын. Папа обидел маму. Кто его убил? Сын.
Следствие длилось всего три месяца, Женя во всем признался, и я никогда в жизни не держала такого короткого приговора. Ему дали семь лет, и после того как из колонии начали приходить первые письма, умерла Женина бабушка, мама Тамары Васильевны. Не выдержала. Да и как можно было выдержать: из трех бабушкиных детей только у Тамары Васильевны был ребенок. И - такое.
И вот теперь Женя вернулся.
Я приехала домой и позвонила.
Мы договорились, что я приеду, хотя никто не смог бы мне объяснить, зачем я позвонила и зачем поехала. Странное дело: больше всего поразило меня то, что Тамара Васильевна приехала с сестрой.
На Лосином острове уже улыбалась весна. Мне показалось, что здесь поют другие птицы и готовятся зазеленеть совсем не те деревья, что чахнут в центре Москвы. Зазеленеть прямо под снегом, не дожидаясь, пока будет можно.
Дверь открыла Тамара Васильевна. Она была в приветливом ситцевом халате и смешных тапочках с кошачьими мордами.
- Сын привез, - сразу сказала она, поймав мой взгляд.
Сказала так, будто сын приехал с турецкого курорта.
На пороге комнаты невесть откуда появилась черная кошка. Она небрежно посмотрела на меня яркими изумрудными глазами и исчезла так же неожиданно, как появилась. Я ещё подумала: дорогу перешла. В комнате на диване сидел тот самый человек, чьи фотографии мы собирали на полу в редакции. Это был именно тот самый человек, тот ребенок с беспомощными глазами, но только он вырос, и жизнь переделала портрет на свой вкус. Глаза те же, да нет, я ошибаюсь. И у ребенка, который защищал мать, был другой, детский подбородок, и, наверное, он дрожал в тот последний миг. А может, именно в тот миг он и перестал дрожать.
Маленький Женя встал, мы поздоровались за руку. Больше он ни разу не посмотрел в мою сторону. Наталья Васильевна принесла чай, пироги, пельмени.
- Женюша, сметану забыли...
Он принес сметану.
- Сынок, а там ещё с капустой...
Принес блюдо пирожков с капустой.
- Жень, поможешь клеить обои?
Любимая тетя Наташа. Обои? Да, поможет.
- Знаете, Ольга Олеговна, нам так понравились ваши статьи про Англию. Женя говорит, что в колонии их читали по очереди...
Вот. Прозвучало слово "колония". Зачем?
Женя сразу кивает головой, и я понимаю, что ни статей, ни Англии в колонии не было. Там было что-то другое, о чем ни со мной, ни с матерью, ни даже с Богом человек, который сидит напротив, разговаривать никогда не будет. Почему этого не понимает его мать?
Говорят, что человек, который смог убить другого человека, в то самое мгновение переходит в другой мир. Там все в точности как в этом, но только снаружи. Например, цветут те же цветы, но пахнут иначе. Да, может, запах важнее всего. Ведь запах - это суть, поэтому его нельзя описать словами.
А ещё говорят, что человек привыкает ко всему.
Да, и вот что ещё говорят: будто есть боль, которая хуже смерти.
В тот день, когда Тамара Васильевна в первый раз приехала в редакцию, она привезла с собой Женины тетрадки и письма из колонии. Я говорю ей об этом, мы идем в другую комнату, она достает из платяного шкафа старую матерчатую сумку и осторожно извлекает оттуда те самые тетрадки. Там есть ещё его школьные альбомы для рисования. Тамара Васильевна хочет их убрать, но я прошу разрешения взглянуть. Домики, человечки, деревья. Одно дерево особенное, нарисовано на отдельном листе: на нем растут груши, яблоки и конфеты. И подпись: "Лета".
Еще Женя любил рисовать машины. Среди листочков с грузовиками и паровозами выделяется картонка с неровно обрезанными краями. На картонке изображен агрегат, отчасти похожий на швейную машину, но почему-то с трубой. Он стоит на празднично украшенном столе, и из него вылетают лепешки. К лепешкам ведет большая красная стрелка, и над ней объяснение: "катлеты". И, наконец, картина к 8 марта. Она наклеена на крышку от конфетной коробки и при необходимости может стоять на столе или висеть на стене. На картине изображена особа женского пола, на что в первую очередь указывают красная юбка и башмаки на каблуках. У особы кудри, бант, серьги, ридикюль, она улыбается до ушей, вокруг летают птички и бабочки, и внизу подпись: "Мама, я тебя льублу".
И то письмо: "Мама, у меня все хорошо. Зубы не болят, сплю нормально. Работа в мастерской тяжелая, но привыкнуть можно. Где буду работать постоянно, пока не знаю, пока перекидывают с места на место. В школе ещё не был, говорят, учителя неплохие. Мне учиться сейчас не хочется, не лезет, но парни сказали, что это нельзя. Придется ходить. Почаще звони бабушке и тете Наташе. Чем ты заболела? Еда тут обычная, столовская, но есть хочется все время. Мама, чем ты заболела? Ни о чем не думай, ни за что себя не казни, наверное, жить можно везде. Просто легче, когда человек привык к плохому, а я привык к хорошему. Во сне мы все время с тобой гуляем по Москве, и все пешком. Почему так? Я и не знал, что так люблю тебя. Береги себя и бабушку. Приезжать не надо, но если приедешь, привези сала и шоколад "Аленка".
Наталья Васильевна идет меня провожать. Мы выходим из подъезда и осторожно ступаем по снегу, который только что накрыл Лосиный остров. Вот тебе и соловьи.
- Не надо было мне приезжать, - говорю я. - Ваш племянник вряд ли...
Она останавливается и говорит так тихо, что слышно, как у неё стучит сердце:
- Вы что, ничего не поняли? Женя никого не убивал.
И ноги мои прирастают к Лосиному острову.
"Мама, я тебя льублу".
Имена и фамилии героев изменены.
Оперативный "досуг"
Вечером 9 августа 1996 года девятнадцатилетний Сергей Никонов отмечал день своего рождения. Вечеринка проходила у него дома в Строгине, и все бы ничего, но случилась заминка: не пришли приглашенные девушки. А что за праздник без прекрасного пола? И в полночь Никонов с друзьями решили воспользоваться услугами фирмы "Досуг" - телефон они разыскали в газете.
Обсудили стоимость услуги (600 тысяч рублей старыми) и подтвердили, что готовы встретить девушку на улице, в указанном месте.
Так вот. Часом позже на условленном месте появился белый "форд". Сотрудники фирмы И. Могила и В. Буланцев заказ выполнили. Только привезли они не одну девушку, а двух. За одну деньги были внесены немедленно. А в связи со второй возникла дискуссия. Могила и Буланцев поставили вопрос ребром: давайте деньги и забирайте вторую девушку. А молодые люди возражали: просили привезти одну, поэтому и денег взяли в обрез. Мы, сказали они, второй девушке деньги отдадим дома. И удалились с двумя барышнями домой к Никонову.
Около семи часов утра в дверь Никонова начали стучать. Не дожидаясь, пока хозяин откроет дверь, её взломали, и в квартиру ворвались уже знакомые нам Могила и Буланцев, а с ними сотрудник 4-го отдела МУРа Киселев и оперативники из ОВД "Восточное Измайлово" Душенко и Козырьков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154