И где-то в недрах возникал печальный и обреченный стон.
Я побежал в страхе, продолжая рвать живое тело планеты. И бег мой был бесконечен… Пока не начал погружаться в кровавое месиво, как в болото.
Боже мой! Не ведаем, что творим! Прости и помоги, мой всесильный Бог!.. И ОН услышал раба своего, гибнущего в кровоточащей ране чужой планеты. И протянул длань, подобную моей. И проговорил:
— Александр Владимирович!?.
— А? Что? — вскинулся со своей космической орбиты сна. В предрассветную рань. — Тьфу ты, черт! Алеша, блядь, ты, что ли?
— Я, — признался человек в трусах. — Только я не блядь.
— Прости, какая-то дичь, а не сон… Брр! — И плеснул на себя из самовара. — Приснится же такое.
— Вошли, Александр Владимирович.
— Куда?
— В банки.
— Не может быть?
— С Анной Владимировной мы и Пентагон, как консервную банку…
— Анна Владимировна, это кто? — удивился я, ушибленный космическими грезами.
— Ваш хакер и сестра, Александр Владимирович?
— Ах, Аня… — заглотил литр воды из шипуна. — Тогда бежим.
И мы побежали галопом. Кто бы нас видел? Один скакал в цветных трусах, другой — с самоваром. Насчет самовара шучу, а все остальное правда.
Моя сестричка встретила нас обворожительной улыбкой победительницы и в неглиже:
— Бутылка с тебя, братик!
— Анечка, хоть сейчас, — куртуазно чмокнул ручку.
— Так в чем дело, господа, — крикнула, — где шампань? Эх, душа моя, гуляй!
— Алеша! — вырывал я мятые ассигнации.
И хакер, зажав кредитки, провалился сквозь землю. Все в тех же маковых трусах.
— Ну теперь гляди, гражданин начальник, — сказала Анна. — Легким движением руки… — и утопила клавишу «Enter».
По полю экрана замаршировали полные сил колонны цифр, затем прошла странная заставка типа «Не влезай — убьет» и наконец, вот он — файл-сейф. Номера счетов, какие-то условные обозначения, и цифры, цифры, цифры. В $.
Сестричка популярно принялась объяснять, что мы имеем. А имели мы следующее.
Все просто, как мычание коровы на летнем лужку. И даже все кремлевские утописты поймут о чем речь. А не поймут, им вдолбят. Народные массы. В доходчивой форме и с кольями в руках.
Итак, у некой третьей страны, сражающейся против НАТО, возникло желание защитить свое небо от бесконечных и наглых бомбардировок. Желание законное. Хотя всему мировому сообществу сия затея не понравилась и оно наложило эмбарго — запрет на сделки, связанные с оружейным бизнесом.
На это эмбарго наши политики решили наложить свое эмбарго.
Как я понял, состоялись тайные переговоры с нашим лапотным господином А., отвечающим в правительстве за оборонную промышленность. Тот подумал одной извилиной в жопе и дал добро на сделку года. Вы нам десять миллиардов долларов, мы вам — десять установок зенитно-ракетных комплексов «Круг». Упрощаю арифметический счет, но суть дела верна.
Известно, ничего нет тайного. У нас. Не успели высохнуть чернила на контракте века, как к господину А. явилась скромная делегация банкиров. Из трех человек. Были они другой веры, да блеск золотого тельца застил им их же глаза.
Страна должна знать своих героев. Вот их имена — господа В.Утинский, Дубовых и примкнувший к ним Гольдман.
Пришли они в Дом правительства с находчивой инициативой: собрать монеты в банковское хранилище, как дождь в бочку, и «прокрутить» многомиллиардную силосную массу на пользу свободного предпринимательства.
НПО же «Восход», «Вымпел», «Луч», «Электрон», «Новатор», «Метеор» и проч. как-нибудь перетерпят и потрудятся на славу отчизны — потрудятся в кредит.
Руководящее лицо А. пожурило банкиров за их дерзость и некий голый практицизм; опять трудовые коллективы могут восстать. От голода. Тогда ему объяснили, что старые зенитно-ракетные комплексы можно маленько модернизировать и отправить заказчику, благо тот доверчив, как дитя, и транзистор для него загадка за семью печатями. Логично, задумался высокий чин. А чтобы мысли его протекали в нужном русле, банкиры показали расчеты, из которых следовало, что за содействие в этом предприятии, он, честный служащий своего народа, получит вот такую вот сумму. На оффшерный счетик в королевстве Монте-Карло. Или в Швейцарии. Или на островах Тихого океана. По желанию. Так сказать, свой процент за труд. И сколько там ноликов накручивается, поинтересовался руководитель. А вот столько, и показали. От такого количества нулей ракообразные лупетки, то есть глазки, господина А. вылезли решительно из орбит и, кажется, обратно, не воротились.
Сезам, откройся, изрек историческую фразу он, извлекая свое золотое перо. Секунда — и золотой дождь хлынул на соломоновские головы наших банковских мудрецов. Как говорится, любомудр — он и в России это самое.
Каждый получил то, что хотел. Поскольку контракт долгосрочный, то третья страна таки защитит свое небо. Правда, как будет действовать старый «Круг» в условиях устойчивых бомбардировок вопрос трудный, не относящийся к компетенции правительственного чиновника. Тем более банкиров. Рабочий люд НПО тоже не останется в накладе — труд по модернизации техники будет оплачен. После того, как… После дождика в четверг… Знамо дело, какие у нас дождики для работяг? Кислотные. Угодил под них и готов для вечного успокоения.
Вот такие развеселые напевы вырвались из компьютерной лоханки. Ситуация предельно ясна. Вот почему такой прессинг по всему полю жизни. И трупы, как бревна, качаются на волнах бытия. И ниточки рвутся из моих рук…
Академик Николаев, царство ему небесное, со своей проблемой в пятьсот миллионов вечнозеленых, утробный младенец по сравнению с миллиардами долларов.
Для такой банковско-чиновничьей комбинации нужна серьезная «крыша», выражаясь романтическим языком бандитов и лягавки. Значит, война будет на убой. До победного конца. Или — нас, или — мы их.
— Ну как? — спросила Анна. — Почему мало радости в нашем коллективе?
— Я счастлив, — ощерился. — Думаю, кого первого шить.
— Ох, Саня, отдыхай.
На этих справедливых словах пришлепал Алеша. С тремя бутылками газированной шампани из France. Мы выстрелили пробками в потолок и начали праздник за погибель наших всех врагов. Чтобы их обрезанные крекеры никогда более не крекерели. Гип-гип ура!
Было жарко, истерично, весело. От нервного перенапряжения. Дама в неглиже пригласила юношу в трусах на танец живота. И они вывалились со своими голыми пузами в коридор. И я. За компанию. С бутылочной кеглей в руке.
И был упоительный миг удачи. Раннее утро долгожданной победы! Пусть не окончательной, но виктории! Victoria!
Потом прозвучал такой невероятный металлический бой, что показалось, будто в коридор к нам залетел МИГ-29.
Что такое? О, Бог мой! Добросовестная Марья Петровна Чанова привычно шла на свое рабочее место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Я побежал в страхе, продолжая рвать живое тело планеты. И бег мой был бесконечен… Пока не начал погружаться в кровавое месиво, как в болото.
Боже мой! Не ведаем, что творим! Прости и помоги, мой всесильный Бог!.. И ОН услышал раба своего, гибнущего в кровоточащей ране чужой планеты. И протянул длань, подобную моей. И проговорил:
— Александр Владимирович!?.
— А? Что? — вскинулся со своей космической орбиты сна. В предрассветную рань. — Тьфу ты, черт! Алеша, блядь, ты, что ли?
— Я, — признался человек в трусах. — Только я не блядь.
— Прости, какая-то дичь, а не сон… Брр! — И плеснул на себя из самовара. — Приснится же такое.
— Вошли, Александр Владимирович.
— Куда?
— В банки.
— Не может быть?
— С Анной Владимировной мы и Пентагон, как консервную банку…
— Анна Владимировна, это кто? — удивился я, ушибленный космическими грезами.
— Ваш хакер и сестра, Александр Владимирович?
— Ах, Аня… — заглотил литр воды из шипуна. — Тогда бежим.
И мы побежали галопом. Кто бы нас видел? Один скакал в цветных трусах, другой — с самоваром. Насчет самовара шучу, а все остальное правда.
Моя сестричка встретила нас обворожительной улыбкой победительницы и в неглиже:
— Бутылка с тебя, братик!
— Анечка, хоть сейчас, — куртуазно чмокнул ручку.
— Так в чем дело, господа, — крикнула, — где шампань? Эх, душа моя, гуляй!
— Алеша! — вырывал я мятые ассигнации.
И хакер, зажав кредитки, провалился сквозь землю. Все в тех же маковых трусах.
— Ну теперь гляди, гражданин начальник, — сказала Анна. — Легким движением руки… — и утопила клавишу «Enter».
По полю экрана замаршировали полные сил колонны цифр, затем прошла странная заставка типа «Не влезай — убьет» и наконец, вот он — файл-сейф. Номера счетов, какие-то условные обозначения, и цифры, цифры, цифры. В $.
Сестричка популярно принялась объяснять, что мы имеем. А имели мы следующее.
Все просто, как мычание коровы на летнем лужку. И даже все кремлевские утописты поймут о чем речь. А не поймут, им вдолбят. Народные массы. В доходчивой форме и с кольями в руках.
Итак, у некой третьей страны, сражающейся против НАТО, возникло желание защитить свое небо от бесконечных и наглых бомбардировок. Желание законное. Хотя всему мировому сообществу сия затея не понравилась и оно наложило эмбарго — запрет на сделки, связанные с оружейным бизнесом.
На это эмбарго наши политики решили наложить свое эмбарго.
Как я понял, состоялись тайные переговоры с нашим лапотным господином А., отвечающим в правительстве за оборонную промышленность. Тот подумал одной извилиной в жопе и дал добро на сделку года. Вы нам десять миллиардов долларов, мы вам — десять установок зенитно-ракетных комплексов «Круг». Упрощаю арифметический счет, но суть дела верна.
Известно, ничего нет тайного. У нас. Не успели высохнуть чернила на контракте века, как к господину А. явилась скромная делегация банкиров. Из трех человек. Были они другой веры, да блеск золотого тельца застил им их же глаза.
Страна должна знать своих героев. Вот их имена — господа В.Утинский, Дубовых и примкнувший к ним Гольдман.
Пришли они в Дом правительства с находчивой инициативой: собрать монеты в банковское хранилище, как дождь в бочку, и «прокрутить» многомиллиардную силосную массу на пользу свободного предпринимательства.
НПО же «Восход», «Вымпел», «Луч», «Электрон», «Новатор», «Метеор» и проч. как-нибудь перетерпят и потрудятся на славу отчизны — потрудятся в кредит.
Руководящее лицо А. пожурило банкиров за их дерзость и некий голый практицизм; опять трудовые коллективы могут восстать. От голода. Тогда ему объяснили, что старые зенитно-ракетные комплексы можно маленько модернизировать и отправить заказчику, благо тот доверчив, как дитя, и транзистор для него загадка за семью печатями. Логично, задумался высокий чин. А чтобы мысли его протекали в нужном русле, банкиры показали расчеты, из которых следовало, что за содействие в этом предприятии, он, честный служащий своего народа, получит вот такую вот сумму. На оффшерный счетик в королевстве Монте-Карло. Или в Швейцарии. Или на островах Тихого океана. По желанию. Так сказать, свой процент за труд. И сколько там ноликов накручивается, поинтересовался руководитель. А вот столько, и показали. От такого количества нулей ракообразные лупетки, то есть глазки, господина А. вылезли решительно из орбит и, кажется, обратно, не воротились.
Сезам, откройся, изрек историческую фразу он, извлекая свое золотое перо. Секунда — и золотой дождь хлынул на соломоновские головы наших банковских мудрецов. Как говорится, любомудр — он и в России это самое.
Каждый получил то, что хотел. Поскольку контракт долгосрочный, то третья страна таки защитит свое небо. Правда, как будет действовать старый «Круг» в условиях устойчивых бомбардировок вопрос трудный, не относящийся к компетенции правительственного чиновника. Тем более банкиров. Рабочий люд НПО тоже не останется в накладе — труд по модернизации техники будет оплачен. После того, как… После дождика в четверг… Знамо дело, какие у нас дождики для работяг? Кислотные. Угодил под них и готов для вечного успокоения.
Вот такие развеселые напевы вырвались из компьютерной лоханки. Ситуация предельно ясна. Вот почему такой прессинг по всему полю жизни. И трупы, как бревна, качаются на волнах бытия. И ниточки рвутся из моих рук…
Академик Николаев, царство ему небесное, со своей проблемой в пятьсот миллионов вечнозеленых, утробный младенец по сравнению с миллиардами долларов.
Для такой банковско-чиновничьей комбинации нужна серьезная «крыша», выражаясь романтическим языком бандитов и лягавки. Значит, война будет на убой. До победного конца. Или — нас, или — мы их.
— Ну как? — спросила Анна. — Почему мало радости в нашем коллективе?
— Я счастлив, — ощерился. — Думаю, кого первого шить.
— Ох, Саня, отдыхай.
На этих справедливых словах пришлепал Алеша. С тремя бутылками газированной шампани из France. Мы выстрелили пробками в потолок и начали праздник за погибель наших всех врагов. Чтобы их обрезанные крекеры никогда более не крекерели. Гип-гип ура!
Было жарко, истерично, весело. От нервного перенапряжения. Дама в неглиже пригласила юношу в трусах на танец живота. И они вывалились со своими голыми пузами в коридор. И я. За компанию. С бутылочной кеглей в руке.
И был упоительный миг удачи. Раннее утро долгожданной победы! Пусть не окончательной, но виктории! Victoria!
Потом прозвучал такой невероятный металлический бой, что показалось, будто в коридор к нам залетел МИГ-29.
Что такое? О, Бог мой! Добросовестная Марья Петровна Чанова привычно шла на свое рабочее место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102