Ее молчание усиливало его ярость. Он снова занес над ней сжатую в кулак руку, нанес удар. И она опять, осев под его ударом, больно ушиблась о стол и сползла на пол. Сознание ее начинало мутиться, и сквозь туман в голове она услышала чей-то крик и отчаянный детский плач Беппе. Диким взором посмотрела она на Джованни; в ее глазах впервые блеснула ненависть. Последнее, что она запомнила, было: занесенный над ней сапог мужа, удар в живот и резкая, обжигающая боль.
– Боже милостивый! Что ты наделал! – Гнев придал силы отцу Анжело, и голос его громко слышался издалека. В нем звучал Божий гнев. – Оставь ее! – кричал падре Анжело. – Прочь от нее! Сейчас же!
Он вбежал в кафе, этот невысокий человечек, ростом вдвое меньше Джованни, и, отстранив его, склонился над Франческой, которая с трудом начала приходить в себя.
Джованни, внезапно осознав, что он натворил, и немного сконфузившись, стоял как вкопанный.
– Полотенца принесите! – Священник махнул рукой столпившимся вокруг зевакам. – Что стоите, как идиоты! Сказано – несите полотенца! И воды!
Народ начал расходиться, большинство направилось к стойке бара. Один мужчина выделился из толпы и стал на колени перед Франческой рядом с отцом Анжело.
– Раньше надо было думать, – резко сказал ему тот. Он приподнял голову Франчески и положил себе на колени. – Вмешайся ты пять минут назад, и беды бы не случилось. – Он взял полотенце из рук какой-то женщины и обмакнул его в миску с холодной водой. Легонько прикоснулся им к ране на плече Франчески.
– Оставьте ее.
Отец Анжело поднял голову.
Над ним возвышался, застя свет, Джованни. Он уперся в священника тяжелым липким взглядом.
– Оставьте ее, – повторил он. – Я сам справлюсь.
– Не дури! Ей нужна настоящая помощь! – Отец Анжело сполоснул полотенце в миске с водой.
Джованни сделал шаг вперед.
– Я сказал – оставьте ее. – Голос его звучал твердо и размеренно. – Это моя жена, и, если она нуждается в помощи, я сам ей помогу.
Отец Анжело повиновался. Дело не в том, что он боялся Монделло. Просто он хорошо знал, что, если настоит на своем, расплачиваться за это придется Франческе. Поэтому, ласково посмотрев на нее, он нежно коснулся ее волос и спросил:
– Тебе лучше, девочка моя?
Она ответила одними глазами. Ему следовало поступить, как велел Монделло. Она хотела именно этого. Он осторожно помог ей сесть, а потом обратился к Беппе:
– Давай-ка поднимем ее на ноги.
Беппе неуверенно посмотрел на брата.
– Помоги, – приказал Джованни.
Беппе будто только этого и ждал. Он мигом подлетел к священнику и помог ему поднять Франческу. Она, шатаясь, встала, не проронив ни одного стона. Ее выдержка вызвала у отца Анжело слезы на глазах.
– Спасибо, падре, – проговорил Джованни. – Теперь с моей женой все в порядке. – Он избегал встречаться взглядами с отцом Анжело. Отвернувшись, он смотрел в окно на площадь.
– Беппе, проводи Франческу в машину, – распорядился он и только тогда обернулся. В глазах его не было ни жалости, ни сожаления, ни тем более раскаяния. Они горели огнем ревности. Ярость не утихала в его душе.
Все трое направились к машине, и отец Анжело, с тоской сознавая свое бессилие, смотрел, как Франческа, опираясь на руку Беппе, выпрямила головку, не желая, чтобы чужие люди видели ее позор и унижение. Стойкая, гордая малышка.
Она проснулась, когда уже сгустилась ночь. Ставни были открыты, и в окно было видно огромное небо, с которого веяла нежная прохлада.
Она пошевелилась, и ее сразу обожгла боль – с кожи содралась запекшаяся корочка крови. Превозмогая боль, она села в кровати, прислонившись к спинке. Потрогала пальцем рану на плече. Надо было промыть ее, чем-нибудь смазать, не то в такую жару она нагноится.
Франческа медленно спустила ноги на пол и попыталась собраться с силами, прежде чем попробовать встать. Все ее тело болело, в голове было пусто. События вчерашнего дня вспоминались смутно; ясно помнилось лишь одно – как она с трудом добралась до постели и как ныла от боли каждая ее клеточка.
Наконец она, держась руками за спинку кровати, с трудом поднялась и стала на ноги. Голова кружилась, во всем теле чувствовалась неимоверная слабость. Ей пришлось снова сесть и подождать, покуда не пройдет эта предательская слабость. Наконец, почувствовав себя немного лучше, она снова встала с постели и поплелась в ванную.
Добравшись туда, она присела на край ванны и налила в тазик теплой воды. Потом сняла рубашку и, дрожа всем телом, нагнулась над водой и стала осторожно обмывать рану влажным полотенцем. Случайно взглянув в зеркало, она поймала в нем свое отражение. На нее смотрело изможденное лицо, полное отчаяния. Но теперь ей было все равно, как она выглядит. Она почувствовала странную пустоту в душе: у нее не осталось сил на то, чтобы мечтать, чтобы оберегать свои мечты от посторонних. У нее не осталось сил, чтобы жить.
Никем не замеченный, к дому подошел Энцо. Ночь была черной, беззвездной, но он уверенно двигался по тропинке. Дорогу он знал хорошо.
Войдя во двор, Энцо с удивлением обнаружил, что все огни погашены. Вокруг стояла какая-то особенная тишина. Он крикнул и не получил никакого ответа. Встревоженный, Энцо вбежал в дом и опять позвал кого-нибудь.
Из темной кухни показался Беппе. Глаза его были заплаканны.
– Беппе! – Энцо взял его за плечи и приблизил к себе. – В чем дело? Случилось что-нибудь? – В душу его закрался страх.
Беппе захлюпал носом.
– Франческа… Джованни избил ее, она…
Слезы не дали ему договорить.
– Что с ней? – Голос Энцо зазвенел от возбуждения. – Что с ней, Беппе? Что?
Но Беппе, перепуганный, сбитый с толку, не отвечал. Отпустив его, Энцо кинулся по лестнице наверх. Его страх делался все сильнее. Он увидел пробивающийся из-под двери свет и позвал Франческу. Ответа не последовало. Он позвал еще и бросился туда, где горел свет.
Он нашел ее в ванной.
– Господи Боже! – Энцо остановился на пороге, не в силах сделать больше ни шагу. – Что же он… – Голос изменил ему, и он замолчал.
Все ее бледное, будто бескровное тело было покрыто багровыми рубцами и ужасными набрякшими кровоподтеками. На плече зияла страшная открытая рана. Энцо наконец нашел в себе силы подойти к ней и протянуть руку навстречу.
– Не трогай меня. Пожалуйста, – сказала она, не глядя на него.
Он отступил назад. Он поймал ее отражение в зеркале. Глаза Франчески были пустыми, ничего не выражающими. Лишь где-то на самом дне затаились страх и отчаяние. Нет, страх и ненависть. У него к горлу подступил комок. То были слезы гнева и стыда.
– Франческа… я… – Подступившие к горлу слезы не дали ему договорить. Он закрыл лицо ладонями. – Боже мой, я…
Никогда, никогда в пылу своих диких мечтаний о мести не мог он вообразить, что Джованни способен на такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
– Боже милостивый! Что ты наделал! – Гнев придал силы отцу Анжело, и голос его громко слышался издалека. В нем звучал Божий гнев. – Оставь ее! – кричал падре Анжело. – Прочь от нее! Сейчас же!
Он вбежал в кафе, этот невысокий человечек, ростом вдвое меньше Джованни, и, отстранив его, склонился над Франческой, которая с трудом начала приходить в себя.
Джованни, внезапно осознав, что он натворил, и немного сконфузившись, стоял как вкопанный.
– Полотенца принесите! – Священник махнул рукой столпившимся вокруг зевакам. – Что стоите, как идиоты! Сказано – несите полотенца! И воды!
Народ начал расходиться, большинство направилось к стойке бара. Один мужчина выделился из толпы и стал на колени перед Франческой рядом с отцом Анжело.
– Раньше надо было думать, – резко сказал ему тот. Он приподнял голову Франчески и положил себе на колени. – Вмешайся ты пять минут назад, и беды бы не случилось. – Он взял полотенце из рук какой-то женщины и обмакнул его в миску с холодной водой. Легонько прикоснулся им к ране на плече Франчески.
– Оставьте ее.
Отец Анжело поднял голову.
Над ним возвышался, застя свет, Джованни. Он уперся в священника тяжелым липким взглядом.
– Оставьте ее, – повторил он. – Я сам справлюсь.
– Не дури! Ей нужна настоящая помощь! – Отец Анжело сполоснул полотенце в миске с водой.
Джованни сделал шаг вперед.
– Я сказал – оставьте ее. – Голос его звучал твердо и размеренно. – Это моя жена, и, если она нуждается в помощи, я сам ей помогу.
Отец Анжело повиновался. Дело не в том, что он боялся Монделло. Просто он хорошо знал, что, если настоит на своем, расплачиваться за это придется Франческе. Поэтому, ласково посмотрев на нее, он нежно коснулся ее волос и спросил:
– Тебе лучше, девочка моя?
Она ответила одними глазами. Ему следовало поступить, как велел Монделло. Она хотела именно этого. Он осторожно помог ей сесть, а потом обратился к Беппе:
– Давай-ка поднимем ее на ноги.
Беппе неуверенно посмотрел на брата.
– Помоги, – приказал Джованни.
Беппе будто только этого и ждал. Он мигом подлетел к священнику и помог ему поднять Франческу. Она, шатаясь, встала, не проронив ни одного стона. Ее выдержка вызвала у отца Анжело слезы на глазах.
– Спасибо, падре, – проговорил Джованни. – Теперь с моей женой все в порядке. – Он избегал встречаться взглядами с отцом Анжело. Отвернувшись, он смотрел в окно на площадь.
– Беппе, проводи Франческу в машину, – распорядился он и только тогда обернулся. В глазах его не было ни жалости, ни сожаления, ни тем более раскаяния. Они горели огнем ревности. Ярость не утихала в его душе.
Все трое направились к машине, и отец Анжело, с тоской сознавая свое бессилие, смотрел, как Франческа, опираясь на руку Беппе, выпрямила головку, не желая, чтобы чужие люди видели ее позор и унижение. Стойкая, гордая малышка.
Она проснулась, когда уже сгустилась ночь. Ставни были открыты, и в окно было видно огромное небо, с которого веяла нежная прохлада.
Она пошевелилась, и ее сразу обожгла боль – с кожи содралась запекшаяся корочка крови. Превозмогая боль, она села в кровати, прислонившись к спинке. Потрогала пальцем рану на плече. Надо было промыть ее, чем-нибудь смазать, не то в такую жару она нагноится.
Франческа медленно спустила ноги на пол и попыталась собраться с силами, прежде чем попробовать встать. Все ее тело болело, в голове было пусто. События вчерашнего дня вспоминались смутно; ясно помнилось лишь одно – как она с трудом добралась до постели и как ныла от боли каждая ее клеточка.
Наконец она, держась руками за спинку кровати, с трудом поднялась и стала на ноги. Голова кружилась, во всем теле чувствовалась неимоверная слабость. Ей пришлось снова сесть и подождать, покуда не пройдет эта предательская слабость. Наконец, почувствовав себя немного лучше, она снова встала с постели и поплелась в ванную.
Добравшись туда, она присела на край ванны и налила в тазик теплой воды. Потом сняла рубашку и, дрожа всем телом, нагнулась над водой и стала осторожно обмывать рану влажным полотенцем. Случайно взглянув в зеркало, она поймала в нем свое отражение. На нее смотрело изможденное лицо, полное отчаяния. Но теперь ей было все равно, как она выглядит. Она почувствовала странную пустоту в душе: у нее не осталось сил на то, чтобы мечтать, чтобы оберегать свои мечты от посторонних. У нее не осталось сил, чтобы жить.
Никем не замеченный, к дому подошел Энцо. Ночь была черной, беззвездной, но он уверенно двигался по тропинке. Дорогу он знал хорошо.
Войдя во двор, Энцо с удивлением обнаружил, что все огни погашены. Вокруг стояла какая-то особенная тишина. Он крикнул и не получил никакого ответа. Встревоженный, Энцо вбежал в дом и опять позвал кого-нибудь.
Из темной кухни показался Беппе. Глаза его были заплаканны.
– Беппе! – Энцо взял его за плечи и приблизил к себе. – В чем дело? Случилось что-нибудь? – В душу его закрался страх.
Беппе захлюпал носом.
– Франческа… Джованни избил ее, она…
Слезы не дали ему договорить.
– Что с ней? – Голос Энцо зазвенел от возбуждения. – Что с ней, Беппе? Что?
Но Беппе, перепуганный, сбитый с толку, не отвечал. Отпустив его, Энцо кинулся по лестнице наверх. Его страх делался все сильнее. Он увидел пробивающийся из-под двери свет и позвал Франческу. Ответа не последовало. Он позвал еще и бросился туда, где горел свет.
Он нашел ее в ванной.
– Господи Боже! – Энцо остановился на пороге, не в силах сделать больше ни шагу. – Что же он… – Голос изменил ему, и он замолчал.
Все ее бледное, будто бескровное тело было покрыто багровыми рубцами и ужасными набрякшими кровоподтеками. На плече зияла страшная открытая рана. Энцо наконец нашел в себе силы подойти к ней и протянуть руку навстречу.
– Не трогай меня. Пожалуйста, – сказала она, не глядя на него.
Он отступил назад. Он поймал ее отражение в зеркале. Глаза Франчески были пустыми, ничего не выражающими. Лишь где-то на самом дне затаились страх и отчаяние. Нет, страх и ненависть. У него к горлу подступил комок. То были слезы гнева и стыда.
– Франческа… я… – Подступившие к горлу слезы не дали ему договорить. Он закрыл лицо ладонями. – Боже мой, я…
Никогда, никогда в пылу своих диких мечтаний о мести не мог он вообразить, что Джованни способен на такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117