– Мне хотелось бы в точности знать, что произошло в Париже, – негромко сказал мистер Уиллард. – Вы провели четыре года в этом... в этом колледже?
– Да, сэр, – ответила я. – В каком-то смысле мне повезло. Мамзель Монтавон была не такой, как миссис Логан. Она старалась поддерживать высокий уровень своего заведения, и мы должны были уметь прилично вести себя с гостями. У нас были музыкальные вечера и другие развлечения для гостей, в сущности, мы были настоящими ученицами, за исключением тех часов, что мы проводили в своих комнатах.
– Вы, кажется, с удовольствием вспоминаете хозяйку вашего дома терпимости? – сухо произнес мистер Ритчи.
– Сэр, она понимала, что я молода и неопытна. А я знала, что у меня нет другого выхода и мне придется несколько лет провести в колледже, прежде чем мне удастся выйти на свободу. По крайней мере, она постаралась, чтобы девушки терпеливо объяснили мне все. Вскоре после того, как я приступила к работе, мне пришлось поставить мамзель в известность, что я стану очень непослушной, если мне придется принимать мужчин с необычными желаниями, и она пошла мне навстречу.
– С необычными желаниями? – удивленно переспросила Клара. – Что это значит?
Я покачала головой:
– Вам это ни к чему, мисс Клара. Пожалуйста, позвольте мне не отвечать.
– Но...
– Хватит, Клара, – вмешался ее отец. – Ханна права. – Он повернулся ко мне с печально-жалостливым лицом. – И вы четыре года жили в... заведении мамзель Монтавон?
– Да, сэр.
Я видела, что он хочет задать мне множество вопросов, которые я знала назубок, потому что мужчины часто задавали их в моей спальне. Но мистер Уиллард не задал ни одного. Он только ласково спросил:
– Вы были очень несчастливы эти годы?
– Не совсем так, сэр. – Я помедлила, собираясь с мыслями. – Поначалу я была в ужасе, потом только боялась, потом возненавидела свое притворство и необходимость играть роль. Однако я знала, что мне никуда не деться, и научилась... как бы отделяться от происходящего. Моя мать любила говорить, что нельзя себя жалеть, иначе можно погибнуть, и мне помогло то, что я никогда не жалела себя. Я всегда думала, как хорошо, что миссис Логан продала меня.
Мне показалось, что Джеральд всхлипнул, но, посмотрев на него, я не заметила ни капли жалости в его глазах. Ярость кривила ему рот и покрывала потом лоб. Я посочувствовала ему, но все же мысленно пожала плечами.
Его отец – виновник страшного испытания, и у меня не было никакой возможности уберечь от него мальчика.
– Вы вправду думаете, что вам повезло? – недоверчиво переспросил меня мистер Ритчи. – Вы серьезно?
Я посмотрела на него.
– Да, сэр. Заведение миссис Логан было страшным местом, а в колледже ко мне хорошо относились, и у меня было всего три-четыре клиента в неделю. В эти дни я научилась становиться совсем другой женщиной, не собой. У меня были подруги, и остальное время я делала, что хотела. Но я всегда помнила о том дне, когда смогу навсегда распроститься с той жизнью и все время быть самой собой.
– Через четыре года вы добились этого, ведь вам исполнилось всего семнадцать лет? – спросил Бенджамин Уиллард. – Вам разрешили покинуть колледж?
– Да, сэр. Мамзель и мои подруги считали, что я делаю глупость, но я уже имела право жить, как мне угодно. К этому времени я хорошо изучила французский язык и стала взрослой, так что смогла найти себе работу и содержать себя.
– Ханна вам не говорит, что в то время найти работу было потруднее, чем четырехлепестковый клевер, – сказал Тоби, хмуро поглядев на меня. – Ей еще повезло, что подвернулась двенадцатичасовая работа в ресторане за три франка в неделю. Попробуйте, дамы, поживите на эти деньги, если вы любите приключения. Да и, конечно же, апаши были не прочь прибрать ее к рукам, так что ей приходилось здорово защищаться. Неужели, Эндрю, вы думаете, что когда она спасла вам жизнь, она в первый раз орудовала шляпной булавкой? Отнюдь.
– Господи, помилуй, – прошептал Эндрю Дойл и закрыл глаза, словно ему стало больно.
– Вы весьма красноречиво защищаете эту молодую женщину, Кент... – задумчиво произнес мистер Ритчи.
– Я не защищаю ее, – перебил его Тоби. – Я всего лишь рассказываю вам, как она жила с тех пор, как ей исполнилось тринадцать лет. Ханна Маклиод не нуждается в защите.
– Почему бы вам не быть пристрастным? – продолжал мистер Ритчи. – Вы, правда, сказали, что не заинтересованы лично в этом деле, однако почему бы вам...
– Я вас не понимаю, – медленно проговорил Тоби, и я заметила злой огонь, вспыхнувший в его глазах.
– Вы жили в Париже в соседних комнатах. Почему бы не предположить, что эта молодая женщина была для вас больше, чем просто соседка?
Тоби чуть не задохнулся от ярости и еще шире развернул широкие плечи. Я вспомнила, как он угрожал Себастьяну Райдеру, как, чтобы выказать свое негодование, бил человека головой об стену, и крикнула:
– Тихо, Тоби! Не смейте!
Он послушался, и я, вздохнув с облегчением, поглядела на мистера Ритчи.
– Сэр, я отвечу на ваш вопрос. Я ушла из колледжа, чтобы принадлежать самой себе и быть свободной от мужчин. Мне не пришлось отдать себя человеку, которого бы я любила, а после стольких лет я стала, что называется, порченым товаром и никогда не выйду замуж, потому что ни один мужчина не захочет жениться на мне. Тоби Кент – мой друг, и не более того. Многие видят в нем представителя богемы, но, должна вам сказать, что он всегда относился ко мне с большим уважением, чем любой другой мужчина.
Когда я замолчала, Джеральд вскочил с места и, выбежав из салона, с силой хлопнул дверью. Мистер Ритчи достал записную книжку и принялся с отсутствующим видом листать ее. Его жена сидела, уставясь в пространство, с таким выражением на лице, которое я не могла понять. Сэр Джон Теннант все еще не шевелился, только открыл глаза и уставился на меня холодным змеиным взглядом. Мне кажется, я могла бы его испугаться, и меня удивляло, как у такого мужчины может быть столь непохожая на него дочь. Против меня у другой стены сидели совершенно выбитые из колеи Клара и ее мать. Эндрю Дойл так и не присел ни разу, и в глазах у него было смятение. Бенджамин Уиллард горестно качал головой.
И я стала размышлять о моем будущем. Себастьян Райдер выставил на обозрение мое прошлое, но он сделал это вовсе не для того, чтобы избавиться от меня. У меня не было ни малейшего представления о его истинном замысле, и теперь я спрашивала себя, достиг ли он своей цели и что он будет делать со мной дальше. Мне бы не хотелось, чтобы он меня прогнал. Я не сомневалась, что сумею найти работу и содержать себя, однако совсем не так, как я уже привыкла.
Бенджамин Уиллард откашлялся и сказал с видимой неохотой, ни к кому в отдельности не обращаясь:
– Даже если призвать на помощь всю мировую любовь и добрую волю, мы все равно ничего не можем сделать для Ханны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92