Он в руках у бунтовщика, который грозит лишить его жизни.
Я задрожала всем телом, не в силах вымолвить ни слова. Миссис Хескет обняла меня.
– Сэр, я не вижу в этом смысла, – сказал Тоби. – Ведь Эндрю – друг бунтовщиков.
Энрике дель Рио мрачно усмехнулся:
– Ну, конечно, мистер Кент. Он им помогал, возил им еду и оружие и теперь бы гнил в тюрьме, если бы не мы. Тем не менее мы не могли позволить ему тратить много денег, поэтому они решили использовать его иначе. Приехав из Англии, он тотчас отправился в Оахаку, а потом в горы Сьерра-Мадре для переговоров с одним из вождей бунтовщиков, который когда-то тоже был джентльменом и вообще очень похож на нашего Эндрю.
Я не узнала свой голос, когда спросила:
– Его зовут Рамон Дельгадо?
– А, значит, Эндрю говорил с вами о нем. Это он, Рамон Дельгадо, мечтающий из искры раздуть пламя революции. Уверяю вас, ему это не удастся. Двадцать пять лет мы живем мирно, благодаря мудрому правлению Порфирио Диаза, после многих лет войны и смуты. Люди радуются миру, даже бедные люди. Было время, когда наша страна кишела бандитами и грабителями, и хуже всего приходилось именно беднякам. Теперь у нас почти не осталось бандитов. Правительственные войска их уничтожили. Мы избавились от страшных долгов, и Мексике открыт путь к благополучию.
Энрике дель Рио разволновался, произнося перед нами свою речь, и оборвал себя с виноватым видом:
– Прошу прощения. Мне обидно думать, что Эндрю лишится жизни из-за своей горячности. Он глупый мальчик, но сердце у него доброе, и мы все его очень любим. У Дельгадо никаких шансов на победу. Его банда немногочисленна. Он еще жив только потому, что военные операции в горах – пустая трата времени и денег. Постепенно его последователи оставят его, разочаруясь в его целях. Должен, однако, признать, что я восхищаюсь его смелостью и уважаю его мечты, но я знаю, что он ничего не добьется.
Я с трудом сдерживала себя, пока Энрике дель Рио говорил и говорил, никак не объясняя, что же все-таки грозит Эндрю. Наконец, когда он остановился перевести дух, я торопливо спросила:
– Вы сказали, что бунтовщики используют Эндрю. Но что же угрожает его жизни, синьор?
Поезд с шипением тронулся с места. Энрике дель Рио подождал, пока шум немного стихнет.
– Несколько недель назад guardia rural захватила шесть человек из банды Дельгадо. Они сейчас в Оахаке ждут суда. Наверняка их признают виновными и приговорят к расстрелу. Когда Эндрю вернулся в Мексику, он поехал к Дельгадо в качестве друга, а они взяли его заложником и тайно требуют от властей, чтобы ту шестерку отпустили, а иначе Эндрю будет повешен.
Наступило долгое молчание.
– Значит, так Дельгадо ведет себя с другом? – спросил Тоби.
Энрике дель Рио пожал плечами:
– Ему трудно держать в руках свою шайку. Если он спасет шестерых бунтовщиков от смерти, это на какое-то время поддержит его авторитет. Ведь Эндрю для всех – юноша из богатой семьи, играющий в революционера, следовательно, он очень удобная жертва.
– Вы уверены, – задумчиво спросил Тоби, – что Эндрю с ними не заодно?
– Совершенно уверен, синьор. Нам пришлось прибегнуть к помощи посредника, чтобы губернатор мог вступить с Дельгадо в переговоры, так он видел Эндрю и говорил с ним. У него нет никаких сомнений, что угроза совершенно реальная, а Эндрю потрясен предательством людей, которым он помогал.
– Если все так, – сказала я Тоби, – значит, это правда. Эндрю не актер. – Я обратилась к Энрике дель Рио. – Вы упомянули переговоры, синьор. Значит ли это, что губернатор может отпустить бунтовщиков?
В ответ он махнул рукой:
– Ни в коем случае, синьорита. Лучше не надейтесь на это. Как я вам уже говорил, все дело держится в тайне, разве лишь немедленно информировали нашу семью. Мать Эндрю сразу же помчалась в Оахаку вместе с одним из ее братьев и его женой. Там же американские члены нашей семьи – синьора Мелани Уиллард с мужем и дочерью. Между нами, у нас, конечно же, есть большое влияние на правительство, но мы знаем, что Порфирио Диаз ни за что не позволит пойти на уступки бунтовщикам, да и мы тоже понимаем, что этого делать нельзя.
Тут заговорила миссис Хескет.
– О чем же тогда ведутся переговоры? – прямо спросила она.
– Мы стараемся выиграть время, синьора. Губернатор делает вид, что соглашение может быть достигнуто, но это не более чем уловка.
– Значит, возможно использовать войска?
– Нет, синьора. Туда невозможно подобраться незаметно. Бунтовщики увидят солдат за много миль. Губернатор тянет время в надежде, что изменится ситуация. Может быть, Дельгадо передумает или Эндрю удастся бежать, или бунтовщики поймут, что их дело все равно проиграно. – Он замолчал, выискивая другие возможности, и, виновато пожав плечами, неубедительно добавил: – Все может быть.
– Есть еще один выход, – сказала я, – но мы поговорим о нем в Оахаке.
Он отпрянул:
– Но, синьорита, мы едем в Мехико. Зачем вам в Оахаку? Там вы только совсем расстроитесь.
– Нет, мы поедем в Оахаку, – вежливо повторила я. – В конце концов, синьор, я – невеста Эндрю и у меня есть право быть там.
Он огорченно посмотрел на меня и, помолчав немного, согласился:
– Конечно, синьорита. Вам решать.
До Мехико мы добрались за шесть часов, но для нас всех это путешествие было мучительно долгим. Сказать об опасности, грозившей Эндрю, больше было нечего, а говорить о пустяках не хотелось, когда у нас почти не было надежды на спасение Эндрю от рук бунтовщиков.
Большую часть времени мы молчали, лишь иногда Энрике дель Рио показывал нам на что-то необыкновенное, бормоча учтивые объяснения. Для всех было большим облегчением, когда настало время идти в вагон-ресторан обедать, но есть никто не стал. Еще в Лондоне я мечтала посмотреть пирамиды ацтеков, но, когда мы проезжали мимо них, приближаясь к Мехико, я почти не обратила на них внимания, а когда поезд наконец остановился, все мы ощутили неимоверную усталость.
Ночь мы провели в красивом доме Энрике дель Рио. У него была большая семья, и все старались нам угодить, но я скоро поняла, что желание Эндрю жениться на неизвестной английской девице было принято всеми с неудовольствием. Прежде чем идти спать, мы договорились с Энрике дель Рио, на каком поезде поедем в Оахаку. Мне не хотелось утомлять миссис Хескет дополнительным путешествием за триста миль, поэтому я предложила ей остаться в Мехико, но она и слышать об этом не желала.
– Мне будет гораздо лучше с вами, чем одной в Мехико в окружении всех этих людей, которые вовсе не хотели нас принимать, – откровенно возразила она.
Нас троих на несколько минут оставили одних в комнате, примыкавшей к столовой, где мы промолчали почти весь обед в кругу семьи.
– Что вы задумали, Ханна? – тихо спросил меня Тоби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Я задрожала всем телом, не в силах вымолвить ни слова. Миссис Хескет обняла меня.
– Сэр, я не вижу в этом смысла, – сказал Тоби. – Ведь Эндрю – друг бунтовщиков.
Энрике дель Рио мрачно усмехнулся:
– Ну, конечно, мистер Кент. Он им помогал, возил им еду и оружие и теперь бы гнил в тюрьме, если бы не мы. Тем не менее мы не могли позволить ему тратить много денег, поэтому они решили использовать его иначе. Приехав из Англии, он тотчас отправился в Оахаку, а потом в горы Сьерра-Мадре для переговоров с одним из вождей бунтовщиков, который когда-то тоже был джентльменом и вообще очень похож на нашего Эндрю.
Я не узнала свой голос, когда спросила:
– Его зовут Рамон Дельгадо?
– А, значит, Эндрю говорил с вами о нем. Это он, Рамон Дельгадо, мечтающий из искры раздуть пламя революции. Уверяю вас, ему это не удастся. Двадцать пять лет мы живем мирно, благодаря мудрому правлению Порфирио Диаза, после многих лет войны и смуты. Люди радуются миру, даже бедные люди. Было время, когда наша страна кишела бандитами и грабителями, и хуже всего приходилось именно беднякам. Теперь у нас почти не осталось бандитов. Правительственные войска их уничтожили. Мы избавились от страшных долгов, и Мексике открыт путь к благополучию.
Энрике дель Рио разволновался, произнося перед нами свою речь, и оборвал себя с виноватым видом:
– Прошу прощения. Мне обидно думать, что Эндрю лишится жизни из-за своей горячности. Он глупый мальчик, но сердце у него доброе, и мы все его очень любим. У Дельгадо никаких шансов на победу. Его банда немногочисленна. Он еще жив только потому, что военные операции в горах – пустая трата времени и денег. Постепенно его последователи оставят его, разочаруясь в его целях. Должен, однако, признать, что я восхищаюсь его смелостью и уважаю его мечты, но я знаю, что он ничего не добьется.
Я с трудом сдерживала себя, пока Энрике дель Рио говорил и говорил, никак не объясняя, что же все-таки грозит Эндрю. Наконец, когда он остановился перевести дух, я торопливо спросила:
– Вы сказали, что бунтовщики используют Эндрю. Но что же угрожает его жизни, синьор?
Поезд с шипением тронулся с места. Энрике дель Рио подождал, пока шум немного стихнет.
– Несколько недель назад guardia rural захватила шесть человек из банды Дельгадо. Они сейчас в Оахаке ждут суда. Наверняка их признают виновными и приговорят к расстрелу. Когда Эндрю вернулся в Мексику, он поехал к Дельгадо в качестве друга, а они взяли его заложником и тайно требуют от властей, чтобы ту шестерку отпустили, а иначе Эндрю будет повешен.
Наступило долгое молчание.
– Значит, так Дельгадо ведет себя с другом? – спросил Тоби.
Энрике дель Рио пожал плечами:
– Ему трудно держать в руках свою шайку. Если он спасет шестерых бунтовщиков от смерти, это на какое-то время поддержит его авторитет. Ведь Эндрю для всех – юноша из богатой семьи, играющий в революционера, следовательно, он очень удобная жертва.
– Вы уверены, – задумчиво спросил Тоби, – что Эндрю с ними не заодно?
– Совершенно уверен, синьор. Нам пришлось прибегнуть к помощи посредника, чтобы губернатор мог вступить с Дельгадо в переговоры, так он видел Эндрю и говорил с ним. У него нет никаких сомнений, что угроза совершенно реальная, а Эндрю потрясен предательством людей, которым он помогал.
– Если все так, – сказала я Тоби, – значит, это правда. Эндрю не актер. – Я обратилась к Энрике дель Рио. – Вы упомянули переговоры, синьор. Значит ли это, что губернатор может отпустить бунтовщиков?
В ответ он махнул рукой:
– Ни в коем случае, синьорита. Лучше не надейтесь на это. Как я вам уже говорил, все дело держится в тайне, разве лишь немедленно информировали нашу семью. Мать Эндрю сразу же помчалась в Оахаку вместе с одним из ее братьев и его женой. Там же американские члены нашей семьи – синьора Мелани Уиллард с мужем и дочерью. Между нами, у нас, конечно же, есть большое влияние на правительство, но мы знаем, что Порфирио Диаз ни за что не позволит пойти на уступки бунтовщикам, да и мы тоже понимаем, что этого делать нельзя.
Тут заговорила миссис Хескет.
– О чем же тогда ведутся переговоры? – прямо спросила она.
– Мы стараемся выиграть время, синьора. Губернатор делает вид, что соглашение может быть достигнуто, но это не более чем уловка.
– Значит, возможно использовать войска?
– Нет, синьора. Туда невозможно подобраться незаметно. Бунтовщики увидят солдат за много миль. Губернатор тянет время в надежде, что изменится ситуация. Может быть, Дельгадо передумает или Эндрю удастся бежать, или бунтовщики поймут, что их дело все равно проиграно. – Он замолчал, выискивая другие возможности, и, виновато пожав плечами, неубедительно добавил: – Все может быть.
– Есть еще один выход, – сказала я, – но мы поговорим о нем в Оахаке.
Он отпрянул:
– Но, синьорита, мы едем в Мехико. Зачем вам в Оахаку? Там вы только совсем расстроитесь.
– Нет, мы поедем в Оахаку, – вежливо повторила я. – В конце концов, синьор, я – невеста Эндрю и у меня есть право быть там.
Он огорченно посмотрел на меня и, помолчав немного, согласился:
– Конечно, синьорита. Вам решать.
До Мехико мы добрались за шесть часов, но для нас всех это путешествие было мучительно долгим. Сказать об опасности, грозившей Эндрю, больше было нечего, а говорить о пустяках не хотелось, когда у нас почти не было надежды на спасение Эндрю от рук бунтовщиков.
Большую часть времени мы молчали, лишь иногда Энрике дель Рио показывал нам на что-то необыкновенное, бормоча учтивые объяснения. Для всех было большим облегчением, когда настало время идти в вагон-ресторан обедать, но есть никто не стал. Еще в Лондоне я мечтала посмотреть пирамиды ацтеков, но, когда мы проезжали мимо них, приближаясь к Мехико, я почти не обратила на них внимания, а когда поезд наконец остановился, все мы ощутили неимоверную усталость.
Ночь мы провели в красивом доме Энрике дель Рио. У него была большая семья, и все старались нам угодить, но я скоро поняла, что желание Эндрю жениться на неизвестной английской девице было принято всеми с неудовольствием. Прежде чем идти спать, мы договорились с Энрике дель Рио, на каком поезде поедем в Оахаку. Мне не хотелось утомлять миссис Хескет дополнительным путешествием за триста миль, поэтому я предложила ей остаться в Мехико, но она и слышать об этом не желала.
– Мне будет гораздо лучше с вами, чем одной в Мехико в окружении всех этих людей, которые вовсе не хотели нас принимать, – откровенно возразила она.
Нас троих на несколько минут оставили одних в комнате, примыкавшей к столовой, где мы промолчали почти весь обед в кругу семьи.
– Что вы задумали, Ханна? – тихо спросил меня Тоби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92