А шаман, удовлетворенно хмыкнув, опустился на четвереньки и забегал от колонны к колонне. У каждой принюхивался. Обошел все двери. Двигался он как шимпанзе, опираясь на костяшки пальцев и перекидывая вперед между рук свое высохшее, почти невесомое тело.
– Ой, сейчас штаны порвет… – ужаснулась Таира.
– Древние боги, о чем ты! Если он сейчас пас покинет…
– Никуда не денется. Видишь, он наши следы вынюхивает – хочет по ним добраться до нашего дома. Яснее ясного.
– Если бы я так легко его понимала, как ты! Я умоляю тебя, Тира, найди мне сына, у тебя какой-то особый дар общения, вон и наш язык ты выучила в совершенстве…
– Ваш язык? Да кто тебе сказал? Я ни одного слова по-вашему не знаю. Когда бы я успела? Вот вы по-нашему говорите прямо как дикторы телевидения. Особенно мальчики, когда…
Ее прервал сибилло, в высшей степени раздосадованный неудачей своих изысканий. Бороденка его приподнялась и выпятилась вперед, как рог у местной скотинки, бусинки и жемчужины в ней мелко зазвенели.
– Решай быстро: берем мы его на корабль или нет? – Таира забеспокоилась: контакт был под угрозой.
– Да все что угодно! Скюз, подхвати Тиру, Флейж – пока останься…
И принцессы вместе с козлобородым любителем побрякушек уже в зале не было.
Девушка наклонилась и подняла полосатый плащ. Мех был выделан скверно, вдоль швов уже шли проплешины. Она встряхнула его и перекинула через руку, выжидающе поглядывая на роговое окошечко, откуда за ней неотступно – а она это угадывала безошибочным женским чутьем – следили лазоревые очи самого златокудрого из всех джасперян…
VIII. Травяной госпитальер
Появление экзотического старца в командорской каюте не вызвало на лицах дружинников даже беглой тени изумления или брезгливости – он был с принцессой, следовательно, под их охраной. И все.
Шаман же, со своей стороны, не позволил себе унизительного страха перед лицом вооруженных воинов – а что они действительно воины, понял бы житель любой планеты. По-хозяйски оглядевшись, он бесцеремонно запустил лапу в одну из коробок с офитами, вытащил желтый с кофейными крапинками обруч и, не спрашивая разрешения, принялся прилаживать его себе на камилавку. Обруч был шире, чем требовалось, и при попытке водрузить на макушку это сооружение, съехал на уши, отчего они обрели поразительное сходство с жаберными плавниками морского петуха – триглы. Удовлетворило ли это кокетливого старца или нет, осталось неизвестным; во всяком случае, теперь его заинтересовали шкуры – он перетряхнул каждую из них, но ни одну даже не примерил. Ему никто не помогал и не мешал; дружинники, уловив безмолвный приказ принимать все как нечто естественное, только отступали, когда у них что-нибудь выдергивали из-под ног.
Появились Скюз с Таирой – шаман и ухом не повел. Всем своим видом он подчеркивал, что в этой компании магов, переносящихся по воздуху и украшенных чудодейственными амулетами, он – равный по естеству, но превосходящий их по годам и опыту. Вероятно, и искал он что-то ведомое ему одному как раз для того, чтобы утвердить свое превосходство.
А может, и совсем для другого.
Он согнал с места девушку, присевшую было на сундучок с игрушками, заглянул туда и, озадаченно хмыкнув, быстренько прикрыл. Сунул приплюснутый нос в несколько коробок с офитами, к ним не прикоснулся и больше ни в одну из тех, что содержали дары Земли, не заглядывал. Зато ящички и корзиночки, забытые на корабле предыдущим экипажем, притягивали его, как кота валерьянка. Его поисками, несомненно, руководило какое-то сверхъестественное чутье, позволяющее отличать земные и джасперянские предметы, с которыми он обращался довольно бесцеремонно, от изделий мастеров неведомого мира, несомненно не чуждого чародейству. Сухие скелетообразные пальцы открывали старинные ящики и коробки, но ни до чего пока не дотрагивались.
Казалось, его поиски так и останутся безрезультатными, но тут очередь дошла до ящичка с хрустальными бусами. Сибилло взмахнул руками, повелевая всем отойти подальше и не мешать, расчистил пол и начал выкладывать переливающиеся всеми цветами радуги прозрачные цепочки так, что висящие на них колокольчики оказались обращенными к нему; прислушался. Мона Сэниа тоже напрягла слух, по того шороха и многоголосья, что было в первый раз, она не уловила. И уползти обратно в свое хранилище эти сверкающие нити не делали никакой попытки. Может, тогда ей это только приснилось?
Ведь это было целую вечность тому назад – вчера. Древние боги, вчера!..
Шаман прикрыл себе рот серой ладонью, словно боялся, что его участившееся дыхание спугнет ему одному ведомое волшебство. И тут это произошло – один из колокольчиков дрогнул и едва уловимо зашелестел. Сибилло схватил цепочку, намотал ее на руку, как простую бельевую веревку, и каким-то натренированным воровским движением сунул в один из своих бесчисленных мешочков. Довольный, потер руки и жестом подозвал к себе мону Сэниа. Когда она наклонилась над ним, он уверенным жестом надел на нее хрустальную цепочку, словно наградил старинным орденом.
– Благодарю, – растерянно проговорила принцесса.
– Не стоит.
Мона Сэниа отшатнулась. Нимало не смущенный ее реакцией, шаман махнул рукой бросившемуся было на защиту своей повелительницы Эрму и тоже украсил его камзол аналогичной елочной игрушкой.
– Ну, спасибо, колдун, – пожал плечами Эрм.
– Пошел ты со своей благодарностью…
По тому, как лязгнула его челюсть, остальные дружинники догадались, что происходит что-то невероятное; во всяком случае, бессмысленные звуки, издаваемые этим пугалом, почему-то ошеломляют любого, получающего от него подарок. Поэтому, становясь обладателями собственного амулета, каждый из них от выражения признательности уже воздержался.
Когда оделены были все присутствовавшие, кроме Таиры, на полу лежала всего одна цепочка. Все невольно подумали о Флейже, оставшемся в городе. Колдун, по-хозяйски распоряжавшийся чужим добром, спрятал цепь в душистый ящичек и решительно захлопнул крышку.
– А я? – обиженно спросила девушка.
– Не будь жадной, дитя, один у тебя уже есть.
Таира откинула волосы и схватилась за левое ухо – действительно, там висела сережка в виде колокольчика.
– Три тыщщи джиннов, так это универсальный транслейтор!
– Носимый толмач, – поправил ее шаман.
– Я не знал, – вдруг смущенно признался Ких, хотя его никто и не спрашивал. – В моей каюте под шкурой валялось…
Интересно, что еще завалящего успели поднести этой чаровнице ее верные воины, подумала принцесса. И это в то самое время, когда она в лесном домике сходила с ума от ужаса перед собственным отражением!
– Слушай, давай сразу уточним, – взяла быка за рога Таира, всегда отличавшаяся избытком инициативы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Ой, сейчас штаны порвет… – ужаснулась Таира.
– Древние боги, о чем ты! Если он сейчас пас покинет…
– Никуда не денется. Видишь, он наши следы вынюхивает – хочет по ним добраться до нашего дома. Яснее ясного.
– Если бы я так легко его понимала, как ты! Я умоляю тебя, Тира, найди мне сына, у тебя какой-то особый дар общения, вон и наш язык ты выучила в совершенстве…
– Ваш язык? Да кто тебе сказал? Я ни одного слова по-вашему не знаю. Когда бы я успела? Вот вы по-нашему говорите прямо как дикторы телевидения. Особенно мальчики, когда…
Ее прервал сибилло, в высшей степени раздосадованный неудачей своих изысканий. Бороденка его приподнялась и выпятилась вперед, как рог у местной скотинки, бусинки и жемчужины в ней мелко зазвенели.
– Решай быстро: берем мы его на корабль или нет? – Таира забеспокоилась: контакт был под угрозой.
– Да все что угодно! Скюз, подхвати Тиру, Флейж – пока останься…
И принцессы вместе с козлобородым любителем побрякушек уже в зале не было.
Девушка наклонилась и подняла полосатый плащ. Мех был выделан скверно, вдоль швов уже шли проплешины. Она встряхнула его и перекинула через руку, выжидающе поглядывая на роговое окошечко, откуда за ней неотступно – а она это угадывала безошибочным женским чутьем – следили лазоревые очи самого златокудрого из всех джасперян…
VIII. Травяной госпитальер
Появление экзотического старца в командорской каюте не вызвало на лицах дружинников даже беглой тени изумления или брезгливости – он был с принцессой, следовательно, под их охраной. И все.
Шаман же, со своей стороны, не позволил себе унизительного страха перед лицом вооруженных воинов – а что они действительно воины, понял бы житель любой планеты. По-хозяйски оглядевшись, он бесцеремонно запустил лапу в одну из коробок с офитами, вытащил желтый с кофейными крапинками обруч и, не спрашивая разрешения, принялся прилаживать его себе на камилавку. Обруч был шире, чем требовалось, и при попытке водрузить на макушку это сооружение, съехал на уши, отчего они обрели поразительное сходство с жаберными плавниками морского петуха – триглы. Удовлетворило ли это кокетливого старца или нет, осталось неизвестным; во всяком случае, теперь его заинтересовали шкуры – он перетряхнул каждую из них, но ни одну даже не примерил. Ему никто не помогал и не мешал; дружинники, уловив безмолвный приказ принимать все как нечто естественное, только отступали, когда у них что-нибудь выдергивали из-под ног.
Появились Скюз с Таирой – шаман и ухом не повел. Всем своим видом он подчеркивал, что в этой компании магов, переносящихся по воздуху и украшенных чудодейственными амулетами, он – равный по естеству, но превосходящий их по годам и опыту. Вероятно, и искал он что-то ведомое ему одному как раз для того, чтобы утвердить свое превосходство.
А может, и совсем для другого.
Он согнал с места девушку, присевшую было на сундучок с игрушками, заглянул туда и, озадаченно хмыкнув, быстренько прикрыл. Сунул приплюснутый нос в несколько коробок с офитами, к ним не прикоснулся и больше ни в одну из тех, что содержали дары Земли, не заглядывал. Зато ящички и корзиночки, забытые на корабле предыдущим экипажем, притягивали его, как кота валерьянка. Его поисками, несомненно, руководило какое-то сверхъестественное чутье, позволяющее отличать земные и джасперянские предметы, с которыми он обращался довольно бесцеремонно, от изделий мастеров неведомого мира, несомненно не чуждого чародейству. Сухие скелетообразные пальцы открывали старинные ящики и коробки, но ни до чего пока не дотрагивались.
Казалось, его поиски так и останутся безрезультатными, но тут очередь дошла до ящичка с хрустальными бусами. Сибилло взмахнул руками, повелевая всем отойти подальше и не мешать, расчистил пол и начал выкладывать переливающиеся всеми цветами радуги прозрачные цепочки так, что висящие на них колокольчики оказались обращенными к нему; прислушался. Мона Сэниа тоже напрягла слух, по того шороха и многоголосья, что было в первый раз, она не уловила. И уползти обратно в свое хранилище эти сверкающие нити не делали никакой попытки. Может, тогда ей это только приснилось?
Ведь это было целую вечность тому назад – вчера. Древние боги, вчера!..
Шаман прикрыл себе рот серой ладонью, словно боялся, что его участившееся дыхание спугнет ему одному ведомое волшебство. И тут это произошло – один из колокольчиков дрогнул и едва уловимо зашелестел. Сибилло схватил цепочку, намотал ее на руку, как простую бельевую веревку, и каким-то натренированным воровским движением сунул в один из своих бесчисленных мешочков. Довольный, потер руки и жестом подозвал к себе мону Сэниа. Когда она наклонилась над ним, он уверенным жестом надел на нее хрустальную цепочку, словно наградил старинным орденом.
– Благодарю, – растерянно проговорила принцесса.
– Не стоит.
Мона Сэниа отшатнулась. Нимало не смущенный ее реакцией, шаман махнул рукой бросившемуся было на защиту своей повелительницы Эрму и тоже украсил его камзол аналогичной елочной игрушкой.
– Ну, спасибо, колдун, – пожал плечами Эрм.
– Пошел ты со своей благодарностью…
По тому, как лязгнула его челюсть, остальные дружинники догадались, что происходит что-то невероятное; во всяком случае, бессмысленные звуки, издаваемые этим пугалом, почему-то ошеломляют любого, получающего от него подарок. Поэтому, становясь обладателями собственного амулета, каждый из них от выражения признательности уже воздержался.
Когда оделены были все присутствовавшие, кроме Таиры, на полу лежала всего одна цепочка. Все невольно подумали о Флейже, оставшемся в городе. Колдун, по-хозяйски распоряжавшийся чужим добром, спрятал цепь в душистый ящичек и решительно захлопнул крышку.
– А я? – обиженно спросила девушка.
– Не будь жадной, дитя, один у тебя уже есть.
Таира откинула волосы и схватилась за левое ухо – действительно, там висела сережка в виде колокольчика.
– Три тыщщи джиннов, так это универсальный транслейтор!
– Носимый толмач, – поправил ее шаман.
– Я не знал, – вдруг смущенно признался Ких, хотя его никто и не спрашивал. – В моей каюте под шкурой валялось…
Интересно, что еще завалящего успели поднести этой чаровнице ее верные воины, подумала принцесса. И это в то самое время, когда она в лесном домике сходила с ума от ужаса перед собственным отражением!
– Слушай, давай сразу уточним, – взяла быка за рога Таира, всегда отличавшаяся избытком инициативы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85