Что-то наливалось в ее теле смертной мукой – не она сама, а что-то постороннее; чужеродное, сросшееся с нею каждым нервом. Неощутимое прежде, это нечто сейчас умирало, наполняя ее болью, пронзительной до немоты. И она чувствовала, что умирает вместе с ним. Жизнь сочилась через каждую пору ее тела, уходя вместе с болью и оставляя невысказанную горечь о том, что ей никогда больше не целовать теплую головенку Юхани, никогда не видеть зеленых равнин Джаспера, никогда, никогда, никогда не почувствовать нежности рук, любимых с первого прикосновения…
А потом не было ничего, даже боли, а только удивительная легкость, какую испытывают только женщины после родовых мук, – блаженство невесомости и отрешения от любых страданий. И когда появились руки – те самые руки, которых почему-то так долго не было, она даже не удивилась…
– С ума вы тут посходили – так рисковать! – вполголоса ругался Юрг, тихонечко покачивая на руках задремавшую жену. – И в первую очередь вы, уважаемые обитатели этих райских кущ. Ну разве можно было разыгрывать весь этот спектакль, не предупредив зрителей? Да еще секунда, и вас изрубили бы в капусту!
– Ты не просвещен, пришелец, – снисходительно усмехнулся шаман, – сибилло бессмертно.
Чувствуя себя героем дня, он никак не желал выходить из центра всеобщего внимания, не догадываясь о том, что, утратив снизошедшее на него вдохновение волхва, он снова стал похож на старого общипанного журавля. Рахихорд не упустил возможности вставить шпильку:
– Не распускай хвост, ведун подзакатный! А то как бы тебе не напомнили о всесожжении с распылением по ветру…
Мона Сэниа открыла глаза и со вздохом выпрямилась.
Они все еще ничего не знали про Скюза…
– Простите меня, что я прерываю вас, досточтимые старцы, но сейчас не время для мелочных пререканий. Я должна сообщить печальную весть. Дружина моя! Скюза, несравненного стрелка, больше нет. Не спрашивайте меня сейчас, как это произошло. Скажу только, что во всем, что случилось, виновата я одна. Флейж, перекрой все входы в твою каюту – она не должна открываться до нашего возвращения на Джаспер. Я сама еще многого не понимаю – я даже не знаю, от чего вы все сейчас спасли меня. Но времени на разговоры нет. Командор Юрг, я виновата и перед тобой: я так и не сумела отыскать нашего сына!
Голос ее, вернувший себе красоту и полнозвучность счастливых времен, но смягченный недавно перенесенным страданием, дрогнул и сорвался.
– Но я здесь, Сэнни, и я его найду, – просто сказал Юрг. – Тогда мы усядемся в кружок и разгадаем все загадки, потому что я чувствую, что каждый из пас владеет только частицей общей тайны. Ты права, сейчас у нас нет на это времени. Только одно: где девочка?
– У ручья, – сказал Флейж. – Она шла туда с перепачканными руками…
– Пойди за ней! – поспешно перебила его мона Сэниа, содрогаясь при одной мысли о сером прахе, который унесла на своих ладонях Таира. – Дай ей наплакаться вволю, а потом приведи сюда. Будь с ней чуток и не задавай никаких вопросов. Рыцарь Лронг! – обратилась она к тому, кто еще носил травяной плащ. – Я не знаю на Тихри человека добрее тебя. Помоги бедной девочке, и если не сможешь утешить – то хотя бы раздели с ней ее горе.
Травяной Рыцарь поклонился в знак согласия и сделал это так почтительно, что принцесса поняла: Таира оставалась для него не «бедной девочкой».
– А теперь, – обратилась она к Юргу, – приказывай, муж мой, ибо время идет, а наш малыш все еще в неволе.
– Тогда, – сказал он, выуживая из рюкзака свой шлем, – мне нужен доброволец. Мы начнем с разведки, и мне необходим кто-то, кто будет переносить меня с одного места на другое, готовый сам в любой момент отступить на корабль. Я же, как видите, защищен всеми… гм… чарами Земли.
– Это буду я, – твердо сказала мона Сэниа. – Это мое право. И я теперь лучше других знаю, что нам может угрожать.
Он взглянул на свою жену и понял, что спорить бесполезно.
– Согласен, – кивнул он. – Итак, из слов Эрма я понял, что вы спрашивали всех: стражников и простолюдинов, детей и лекарей, кудесников и князей. Осталось одно… Скажите, – обернулся он к тихрианам, – где мы сейчас можем найти тех, кого вы называете анделисами?
Чернокожие аборигены подались вперед, смыкаясь плечами, словно заслоняя собой своих ангелов-хранителей.
– Чужеземцу невместно тревожить анделисов! – взвизгнул сибилло.
– Тогда обратись к ним сам, уважаемый, – предложил Юрг.
Шаман сразу сник.
– Я не хочу отправляться на поиски наугад, и вовсе не потому, что не уверен в результатах. Я их, всевидящих, найду как миленьких, – пообещал он не без зловещей нотки в голосе, – только боюсь, что от неожиданности могу быть неловок, и… Тогда мы с вами разделим вину за происшедшее поровну. Так вот. Их Пустынь за башней, в трех полетах стрелы, – пробормотал шаман, нервно ощипывая и без того плешивую двухцветную пелерину. – Но помните: на Тихри нет ничего святее…
– Вот-вот, – Юрг многозначительно поглядел на жену, – это-то и наводит меня на некоторые аналогии… Ты представляешь себе, где это?
– Да, я на несколько минут поднималась на вершину этой пирамиды, чтобы позвать Кадьяна. Три кольца – деревья, кустарник, вода. Так?
Шаман кивнул с таким усилием, точно на шее у него была надета петля.
– Они сейчас там?
Лронг сделал несколько шагов назад, высматривая в промежутке между ветвей тоненький столбик полосатого дыма.
– Невозможный Огонь еще горит, но его зажгли с большим опозданием. Нет, сейчас все анделисы врачуют немощных, оживляют умерших. Они творят высшее добро, на которое возлагает надежды каждый страждущий. Не забывайте об этом, люди безбожных дорог.
– Не забудем, – пообещал Юрг. – Мы только зададим вопрос. Ну что, полетели?
Он наклонился и достал из рюкзака какой-то странный предмет, назначение которого было невозможно угадать из-за плотного чехла.
Они сцепили руки и одновременно сделали шаг вперед.
И, словно озвучивая их исчезновение, над рощей прогремел раскат грома огненный корабль Гротун, ведомый рукой Кадьяна, так и не появившегося на поляне у костра, уверенно пошел вдаль, повторяя тот путь, по которому он пролетал так недавно, направляясь за живою водой. Лронг и Эрм переглянулись, но никто не спросил их ни о чем, и им не было надобности повторять заученную ложь о том, что это княжеский вестник отправился с посланием на дорогу Аннихитры Полуглавого.
– Ну и где же их дом? – спросил Юрг.
Мона Сэниа недоуменно пожала плечами. По сравнению с изящной беседкой, окруженной ухоженным кустарником, как это было близ захолустного Орешника, эта Пустынь выглядела старой развалиной. Здесь не было правильного кольцевого канала, и вместо него естественные ручей, изгибаясь дугой, обрамлял выщербленные перильца кругового насеста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
А потом не было ничего, даже боли, а только удивительная легкость, какую испытывают только женщины после родовых мук, – блаженство невесомости и отрешения от любых страданий. И когда появились руки – те самые руки, которых почему-то так долго не было, она даже не удивилась…
– С ума вы тут посходили – так рисковать! – вполголоса ругался Юрг, тихонечко покачивая на руках задремавшую жену. – И в первую очередь вы, уважаемые обитатели этих райских кущ. Ну разве можно было разыгрывать весь этот спектакль, не предупредив зрителей? Да еще секунда, и вас изрубили бы в капусту!
– Ты не просвещен, пришелец, – снисходительно усмехнулся шаман, – сибилло бессмертно.
Чувствуя себя героем дня, он никак не желал выходить из центра всеобщего внимания, не догадываясь о том, что, утратив снизошедшее на него вдохновение волхва, он снова стал похож на старого общипанного журавля. Рахихорд не упустил возможности вставить шпильку:
– Не распускай хвост, ведун подзакатный! А то как бы тебе не напомнили о всесожжении с распылением по ветру…
Мона Сэниа открыла глаза и со вздохом выпрямилась.
Они все еще ничего не знали про Скюза…
– Простите меня, что я прерываю вас, досточтимые старцы, но сейчас не время для мелочных пререканий. Я должна сообщить печальную весть. Дружина моя! Скюза, несравненного стрелка, больше нет. Не спрашивайте меня сейчас, как это произошло. Скажу только, что во всем, что случилось, виновата я одна. Флейж, перекрой все входы в твою каюту – она не должна открываться до нашего возвращения на Джаспер. Я сама еще многого не понимаю – я даже не знаю, от чего вы все сейчас спасли меня. Но времени на разговоры нет. Командор Юрг, я виновата и перед тобой: я так и не сумела отыскать нашего сына!
Голос ее, вернувший себе красоту и полнозвучность счастливых времен, но смягченный недавно перенесенным страданием, дрогнул и сорвался.
– Но я здесь, Сэнни, и я его найду, – просто сказал Юрг. – Тогда мы усядемся в кружок и разгадаем все загадки, потому что я чувствую, что каждый из пас владеет только частицей общей тайны. Ты права, сейчас у нас нет на это времени. Только одно: где девочка?
– У ручья, – сказал Флейж. – Она шла туда с перепачканными руками…
– Пойди за ней! – поспешно перебила его мона Сэниа, содрогаясь при одной мысли о сером прахе, который унесла на своих ладонях Таира. – Дай ей наплакаться вволю, а потом приведи сюда. Будь с ней чуток и не задавай никаких вопросов. Рыцарь Лронг! – обратилась она к тому, кто еще носил травяной плащ. – Я не знаю на Тихри человека добрее тебя. Помоги бедной девочке, и если не сможешь утешить – то хотя бы раздели с ней ее горе.
Травяной Рыцарь поклонился в знак согласия и сделал это так почтительно, что принцесса поняла: Таира оставалась для него не «бедной девочкой».
– А теперь, – обратилась она к Юргу, – приказывай, муж мой, ибо время идет, а наш малыш все еще в неволе.
– Тогда, – сказал он, выуживая из рюкзака свой шлем, – мне нужен доброволец. Мы начнем с разведки, и мне необходим кто-то, кто будет переносить меня с одного места на другое, готовый сам в любой момент отступить на корабль. Я же, как видите, защищен всеми… гм… чарами Земли.
– Это буду я, – твердо сказала мона Сэниа. – Это мое право. И я теперь лучше других знаю, что нам может угрожать.
Он взглянул на свою жену и понял, что спорить бесполезно.
– Согласен, – кивнул он. – Итак, из слов Эрма я понял, что вы спрашивали всех: стражников и простолюдинов, детей и лекарей, кудесников и князей. Осталось одно… Скажите, – обернулся он к тихрианам, – где мы сейчас можем найти тех, кого вы называете анделисами?
Чернокожие аборигены подались вперед, смыкаясь плечами, словно заслоняя собой своих ангелов-хранителей.
– Чужеземцу невместно тревожить анделисов! – взвизгнул сибилло.
– Тогда обратись к ним сам, уважаемый, – предложил Юрг.
Шаман сразу сник.
– Я не хочу отправляться на поиски наугад, и вовсе не потому, что не уверен в результатах. Я их, всевидящих, найду как миленьких, – пообещал он не без зловещей нотки в голосе, – только боюсь, что от неожиданности могу быть неловок, и… Тогда мы с вами разделим вину за происшедшее поровну. Так вот. Их Пустынь за башней, в трех полетах стрелы, – пробормотал шаман, нервно ощипывая и без того плешивую двухцветную пелерину. – Но помните: на Тихри нет ничего святее…
– Вот-вот, – Юрг многозначительно поглядел на жену, – это-то и наводит меня на некоторые аналогии… Ты представляешь себе, где это?
– Да, я на несколько минут поднималась на вершину этой пирамиды, чтобы позвать Кадьяна. Три кольца – деревья, кустарник, вода. Так?
Шаман кивнул с таким усилием, точно на шее у него была надета петля.
– Они сейчас там?
Лронг сделал несколько шагов назад, высматривая в промежутке между ветвей тоненький столбик полосатого дыма.
– Невозможный Огонь еще горит, но его зажгли с большим опозданием. Нет, сейчас все анделисы врачуют немощных, оживляют умерших. Они творят высшее добро, на которое возлагает надежды каждый страждущий. Не забывайте об этом, люди безбожных дорог.
– Не забудем, – пообещал Юрг. – Мы только зададим вопрос. Ну что, полетели?
Он наклонился и достал из рюкзака какой-то странный предмет, назначение которого было невозможно угадать из-за плотного чехла.
Они сцепили руки и одновременно сделали шаг вперед.
И, словно озвучивая их исчезновение, над рощей прогремел раскат грома огненный корабль Гротун, ведомый рукой Кадьяна, так и не появившегося на поляне у костра, уверенно пошел вдаль, повторяя тот путь, по которому он пролетал так недавно, направляясь за живою водой. Лронг и Эрм переглянулись, но никто не спросил их ни о чем, и им не было надобности повторять заученную ложь о том, что это княжеский вестник отправился с посланием на дорогу Аннихитры Полуглавого.
– Ну и где же их дом? – спросил Юрг.
Мона Сэниа недоуменно пожала плечами. По сравнению с изящной беседкой, окруженной ухоженным кустарником, как это было близ захолустного Орешника, эта Пустынь выглядела старой развалиной. Здесь не было правильного кольцевого канала, и вместо него естественные ручей, изгибаясь дугой, обрамлял выщербленные перильца кругового насеста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85