Чердынский поднял брови.
— Человек, который отдал приказ убрать Игоря, был тот же самый человек, который вчера отдал приказ убрать меня. Вы этот приказ никак отдать не могли, потому что в это время летели в самолете. Вы во сколько вылетели?
Коммерсант удивленно посмотрел на своего собеседника. Видимо, о мотиве он сказал так, ради красного словца, и не ожидал, что московский авторитет отнесется к его словам со всей серьезностью.
— Ах вот даже как… Вылет был по бразильскому времени в 12.30, это я очень хорошо запомнил, потому что ехал в аэропорт и гадал: успею-не успею. Летели мы через Франкфурт, пересадка была полтора часа, одиннадцать часов разницы плюс четырнадцать часов полета, считая пересадку, прилетел в полчетвертого утра, погрузился в машину и велел ехать в Тарск. Рейс Varig, это их национальный перевозчик, номер, хоть убей, не помню… Погодите…
Чердынский стремительно повернулся и вышел из гостиной. Валерий услышал, как он подымается на второй этаж. Дверь за собой Чердынский не закрыл, и Валерий видел потертый коврик в прихожей и поставленный на попа снегокат. Снегокат был хороший и дорогой и странно не соответствовал потертому полу и клочьям ваты, лезущим из дверной обивки.
Чердынский спустился очень быстро: зашел на кухню и вернулся оттуда с полным судком салата и двумя тарелками.
— Извини, — сказал он, — показалось, что Яна проснулась.
Из шкафа в гостиной коммерсант достал две тяжелые мельхиоровые вилки, выгреб половину салата на тарелку и остаток протянул Валере:
— Хочешь?
— Нет.
— А я хочу. Это у меня всегда на нервной почве.
Чердынский налил себе немного водки, торопливо выпил, закашлявшись, и тут же зажевал водку салатом. В кармане Валерия зазвонил мобильник. Звонок оказался из Москвы — оставленный на хозяйстве зам просил инструкций. Пока Валерий давал инструкции, Чердынский покончил со своей половинкой салата, вывалил на тарелку остаток и умял и его подчистую.
— Тебе такое имя — Колун — что-нибудь говорит? — спросил Валерий.
— Разумеется… Но довольно мало. Я уже сказал — я семь месяцев не был в городе.
Чердынский помолчал и добавил:
— Ты Борщака спроси. Нашего кандидата… У него были какие-то разборки с Колуном, еще когда он таможней заведовал.
— А как получилось, что Колун стал самый крутой в городе?
— Ему помогали. У нас была довольно сильная азербайджанская диаспора, и он ее почти всю вырезал. Не без поддержки милиции. Во всяком случае, года три назад, когда шли бои с азерами, людей Колуна практически не арестовывали, а арестовав — отпускали. Где-то наверху было решено, что если уж иметь бандита, то своего.
— Наверху — это кем? Молодарчуком?
— Думаю, что решения такого уровня принимались губернатором.
— А губернатор умеет принимать такие решения?
— Да. Он, знаешь ли, очень умный человек. Несколько более трусливый, чем ему хотелось бы, но это искупается умом и ловкостью в интригах. Если ты заметил, это практически единственный губернатор родом из демократов, который сохранил свой пост, да еще в «красном поясе». Своего рода региональный Чубайс. Завлаб, который в аппаратных играх клал на лопатки коммунистических зубров…
— Губернатор как-то потворствовал Колуну?
— Трудно сказать. Был довольно скандальный случай, еще в 1993 году, — машиностроительный завод получил кредит из федерального бюджета. Губернатор очень за кредит хлопотал, а кредит весь без остатка ушел Колуну. Жечков вроде бы уволил своего зама… в общем, скверная история. Не знаю, кто кого кидал и с кем делился.
— Почему губернатор стал давить «Зарю»?
Чердынский пожал плечами.
— Хватательный рефлекс. Везде одно и то же. Когда губернатор видит большие деньги, которые идут через завод, он считает, что с ним по жизни должны делиться. Губернатору показалось, что после 17 августа валютная выручка завода возросла вчетверо, а чемоданчик, который ему заносили в кабинет, остался прежнего размера.
— А кроме «Зари», губернатор на кого-нибудь наезжал?
Чердынский помолчал. У него была странная манера говорить — он очень долго думал перед тем, как произнести слово. Валерий наблюдал такую манеру у пьяных, хорошо себя контролирующих. Но Чердынский был не пьян и не под дозой.
— Четыре месяца назад. Пивоваренный завод «Мечта». Три проверки, санэпиднадзор, потом налоговая полиция. Директора Очуева посадили на три года. Место директора занял замгубернатора.
Валерий усмехнулся.
— Такое название — «Приска-Стройкомплект» — ты его слышал?
— Да. Это фирма, которая поставляла заводу оборудование. Она пропала с векселями на крупную сумму, векселя теперь всплыли…
— Я знаю. Кто хозяин этой «Приски»?
— Верховцев. Некто Верховцев, Валентин Петрович, по-моему…
— Он из Тарска?
— Да.
— Уехал?
Насколько я знаю, — сказал бывший врач, — его офис обыскала милиция. На следующий день Верховцев исчез. Кстати, при обыске присутствовал Опанасик — это, так сказать, финансовый консультант Молодарчука. Консильори…
— А какие Верховцеву обвинения предъявили?
— Не знаю. С этим Верховцевым история довольно странная, у него была приличная фирма. Нас не подводила, и другие заводы у нее покупали. Гаибов очень аккуратный человек, дела завода в полном порядке, и никто бы векселей на такую сумму Верховцеву не дал, если бы не его репутация.
Чердынский помолчал.
— Мне правду Демьян сказал, что ты хочешь разыскать убийц Игоря?
— Да.
— И ты приехал ради этого в Тарск?
— А куда я должен был ехать?
Чердынский улыбнулся. У него была грустная улыбка смертельно усталого человека. С кончика светлых усов свисал зеленый, вымазанный в майонезе салатный лист.
— У тебя, Валерий Игоревич, извини, ограниченное мышление. Тарск, Колун какой-то местный, областная милиция… Ты представляешь себе, что такое рынок лекарств?
В представлении Нестеренко рынком лекарств была аптека, куда бабушки ходили за анальгином. Сам Нестеренко в аптеке не был лет пять, а первой и единственной его болезнью за три года была вчерашняя сквозная рана.
— Нет.
Чердынский помолчал.
— Специфика фармацевтического рынка заключается в том, что в фармацевтике нет рынка. Его нет вообще, понимаешь. Чтобы был рынок, должны быть спрос и предложение Так вот — квалифицированного спроса на рынке лекарств просто нет. Если вы приходите к врачу с язвой желудка и он прописывает вам полиен и гастроцепин, вы бежите в аптеку и покупаете полиен и гастроцепин. А если я вам скажу купить реополиглюксин, вы побежите и купите реополиглюксин, хотя реополиглюксин помогает, извините, не язвенникам, а беременным дамам с разными нарушениями…
Понимаешь логику? В мире производится более шести тысяч дженериков, из них — куча более или менее идентичных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96