Через день, плавания по обмелевшему морю я оказался в бухте
Неаполя, сохранившей приличный уровень воды, хотя над самим городом
нависла пелена смога, изредка озарявшаяся вспышками извержений Везувия.
Надев противогаз, я вышел на пристань. Средь бела дня царила кромешная
тьма, как при затмении солнца. За полчаса мне удалось сбыть катер
какому-то типу. Старинный противогаз делал его похожим на марсианина, а
белый в прошлом костюм был теперь, видимо, самым грязным на всей планете.
Деньги я выручил небольшие, зато их хватило как раз на то, что мне было
нужно, а именно: автомобиль "Турина" последней модели, довольно крепкий на
вид.
Я перенес с катера в автомобиль два ящика продуктов, потом оружие в
чехле, при виде которого мой покупатель заволновался; однако я остановил
его на полувзгляде, и он предпочел не спорить. Час спустя, проехав Неаполь
насквозь, я выскочил на дорогу. Мой новый деловой знакомый утверждал, что,
начиная отсюда, я смогу преодолеть на воздушной подушке примерно семьдесят
миль по бывшему морскому дну, до самой Греции. Про Крит он не знал ничего,
но считал, что весь этот путь я проделаю, "не замочив ног".
Это предсказание сбылось, и после дня пути в лучах закатного солнца
показался Крит. Найдя укромный уголок бывшего пляжа под сенью скал, я
спрятал машину и забылся сном до рассвета.
Берег Крита был скалист и безжизнен. Восходящее солнце окрасило
пейзаж в зловещие тона - здесь можно было писать картину ада. По узкой
петляющей дорожке я дошел до населенного пункта, обозначенного на карте
как г.Ханиа. На самом деле это была самая настоящая деревня: бедные лачуги
лепились к каменистой дороге, уходящей штопором вверх по скале.
Приостановившись, чтобы перевести дух, я взглянул вниз, и к немалому
удивлению отчетливо увидел в долине современный город - с высокими домами.
Широкими улицами и суетливыми горожанами. Все было цело, вплоть до
церковных шпилей.
Я вернулся к машине, завел мотор и уже через десять минут въезжал на
городскую площадь.
Припарковав автомобиль, я двинулся пешком обследовать местность,
минуя уличных торговцев, расположившихся на тротуаре, и обходя голубей,
которые что-то клевали прямо под ногами прохожих. В городе царила
атмосфера лихорадочной деятельности, какая бывает на пляже курортного
города прямо перед штормом. Впечатление дополнял ветер, гнавший с севера
необычный для здешних мест холод.
Пройдя полквартала, я остановился под неоновой вывеской бара. Взору
входящих открывалось заведение тихое и строгое, как судейская скамья. Я
сел на высокий табурет напротив бармена, наводившего глянец на стойку.
- Бренди, - заказал я.
Наклонившись, он достал из-под стойки квадратную бутылку и налил
жидкость в стакан. Подняв стакан жестом "ваше здоровье", я сделал большой
глоток. Словно холодный дым пробежал по моему пищеводу.
- Это "Метакса", друг, - сказал бармен. - Его не пьют большими
глотками.
- Виноват. Выпейте со мной, - предложил я. Достав еще один бокал,
бармен налил спиртное себе, мы чокнулись и стали медленно его потягивать.
- Только что приехали с юга? - спросил он. Я лишь покачал головой, а
он не стал добиваться подробностей. Открылась дверь, с улицы влился
сумеречный свет. Вошедший сел на табурет рядом со мной. Я увидел его в
зеркале напротив - квадратное загорелое лицо, светлые волосы, шею,
могучую, как бетонная свая. На душе потеплело: я узнал этого нью-йоркского
грека.
- Бокал для мистера Кармоди, - заказал я. Знакомец моментально
повернулся ко мне; его улыбка, словно луч прожектора, прорезала сумрак
бара. Ладонь величиной с лопату охватила мою и затрясла так, будто хотела
вырвать из сустава.
Мы громогласно принялись вспоминать случаи из былой жизни. Потом я
многозначительно посмотрел на бармена, возившегося в дальнем конце стойки,
и понизил голос:
- Я здесь не ради праздной прогулки, Кармоди. Веду небольшую частную
разведку.
- Видимо, что-то серьезное, если ты уехал так далеко от веселых мест,
- ответил он.
- Да, довольно серьезное. У меня близкий человек пропал - то ли
украли, то ли убили.
- Кого-нибудь подозреваешь?
- И да, и нет. Кажется, я уже понял, кто это, однако мотивы мне
неизвестны.
- И ты надеешься выяснить это - на Крите? Достав золотую монету, я
передал ее Кармоди. Нахмурившись, он внимательно рассмотрел ее с обеих
сторон. Бармен снова приблизился к нам.
- Ник не помешает, - сказал Кармоди так тихо, что даже я расслышал
эти слова с трудом. Разглядывая птицу на монете, Кармоди спросил:
- Ты думаешь, монета отсюда?
- Так говорят.
- А какое отношение она имеет к твоему близкому человеку?
- Вероятно, никакого. Но только она может навести на след.
- Где ты достал монету?
- Если у тебя есть несколько минут, я расскажу. Он Прикончил свою
выпивку залпом и встал.
- Когда речь идет о тебе, дружище, я всегда свободен. Давай присядем
к столику.
Кармоди занял столик в тихом углу бара, откуда просматривались обе
двери: он всегда предпочитал наблюдать, кто входит и кто выходит. Бармен
снова принес нам выпивку. Пока мы потягивали бренди, я рассказал всю
историю, начиная от Гринлифа, вплоть до последней сцены в Майами, когда
Сэтис погиб в землетрясении.
- Не знаю, может, девушка спаслась, а может, ее схватили эти
молодчики, - сказал я в заключение.
- В последнем случае я почти уверен, что ее убили, это их стиль.
- А тот моряк, - спросил Кармоди, - он назвал тебе свое имя или чин?
- Не назвал, но я полагаю, что он взобрался довольно высоко по
служебной лестнице, был командиром корабля или что-то в этом роде.
- Есть в его истории вещи, в которые ты не веришь?
- Почти нет, если не считать сказки о том, что первобытный человек
стрелял из современного оружия. Официальная версия была такова: адмирал
Хейли погиб в космосе, а два корабля, которые упоминал моряк, провалились
в тартарары во время одного из первых извержений вулкана. Вполне возможно,
что это дезинформация - операцию явно хотели сохранить в тайне.
- А то, что моряк этот добрался до Америки в спасательной шлюпке, -
может такое быть?
- А почему нет? Я же переплыл Атлантику на катере.
- Ты подстрелил двух "птичек" в Гринлифе, а как ты думаешь, остались
ли еще подобные им?
- Не знаю. Больше я их не видел.
- Похоже, этот Сэтис действовал по наводке, уж очень быстро он нашел
тебя.
- Вполне возможно.
- А девушка была приманкой? Я ответил не сразу.
- Могла быть. Хотя вряд ли сознавала это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Неаполя, сохранившей приличный уровень воды, хотя над самим городом
нависла пелена смога, изредка озарявшаяся вспышками извержений Везувия.
Надев противогаз, я вышел на пристань. Средь бела дня царила кромешная
тьма, как при затмении солнца. За полчаса мне удалось сбыть катер
какому-то типу. Старинный противогаз делал его похожим на марсианина, а
белый в прошлом костюм был теперь, видимо, самым грязным на всей планете.
Деньги я выручил небольшие, зато их хватило как раз на то, что мне было
нужно, а именно: автомобиль "Турина" последней модели, довольно крепкий на
вид.
Я перенес с катера в автомобиль два ящика продуктов, потом оружие в
чехле, при виде которого мой покупатель заволновался; однако я остановил
его на полувзгляде, и он предпочел не спорить. Час спустя, проехав Неаполь
насквозь, я выскочил на дорогу. Мой новый деловой знакомый утверждал, что,
начиная отсюда, я смогу преодолеть на воздушной подушке примерно семьдесят
миль по бывшему морскому дну, до самой Греции. Про Крит он не знал ничего,
но считал, что весь этот путь я проделаю, "не замочив ног".
Это предсказание сбылось, и после дня пути в лучах закатного солнца
показался Крит. Найдя укромный уголок бывшего пляжа под сенью скал, я
спрятал машину и забылся сном до рассвета.
Берег Крита был скалист и безжизнен. Восходящее солнце окрасило
пейзаж в зловещие тона - здесь можно было писать картину ада. По узкой
петляющей дорожке я дошел до населенного пункта, обозначенного на карте
как г.Ханиа. На самом деле это была самая настоящая деревня: бедные лачуги
лепились к каменистой дороге, уходящей штопором вверх по скале.
Приостановившись, чтобы перевести дух, я взглянул вниз, и к немалому
удивлению отчетливо увидел в долине современный город - с высокими домами.
Широкими улицами и суетливыми горожанами. Все было цело, вплоть до
церковных шпилей.
Я вернулся к машине, завел мотор и уже через десять минут въезжал на
городскую площадь.
Припарковав автомобиль, я двинулся пешком обследовать местность,
минуя уличных торговцев, расположившихся на тротуаре, и обходя голубей,
которые что-то клевали прямо под ногами прохожих. В городе царила
атмосфера лихорадочной деятельности, какая бывает на пляже курортного
города прямо перед штормом. Впечатление дополнял ветер, гнавший с севера
необычный для здешних мест холод.
Пройдя полквартала, я остановился под неоновой вывеской бара. Взору
входящих открывалось заведение тихое и строгое, как судейская скамья. Я
сел на высокий табурет напротив бармена, наводившего глянец на стойку.
- Бренди, - заказал я.
Наклонившись, он достал из-под стойки квадратную бутылку и налил
жидкость в стакан. Подняв стакан жестом "ваше здоровье", я сделал большой
глоток. Словно холодный дым пробежал по моему пищеводу.
- Это "Метакса", друг, - сказал бармен. - Его не пьют большими
глотками.
- Виноват. Выпейте со мной, - предложил я. Достав еще один бокал,
бармен налил спиртное себе, мы чокнулись и стали медленно его потягивать.
- Только что приехали с юга? - спросил он. Я лишь покачал головой, а
он не стал добиваться подробностей. Открылась дверь, с улицы влился
сумеречный свет. Вошедший сел на табурет рядом со мной. Я увидел его в
зеркале напротив - квадратное загорелое лицо, светлые волосы, шею,
могучую, как бетонная свая. На душе потеплело: я узнал этого нью-йоркского
грека.
- Бокал для мистера Кармоди, - заказал я. Знакомец моментально
повернулся ко мне; его улыбка, словно луч прожектора, прорезала сумрак
бара. Ладонь величиной с лопату охватила мою и затрясла так, будто хотела
вырвать из сустава.
Мы громогласно принялись вспоминать случаи из былой жизни. Потом я
многозначительно посмотрел на бармена, возившегося в дальнем конце стойки,
и понизил голос:
- Я здесь не ради праздной прогулки, Кармоди. Веду небольшую частную
разведку.
- Видимо, что-то серьезное, если ты уехал так далеко от веселых мест,
- ответил он.
- Да, довольно серьезное. У меня близкий человек пропал - то ли
украли, то ли убили.
- Кого-нибудь подозреваешь?
- И да, и нет. Кажется, я уже понял, кто это, однако мотивы мне
неизвестны.
- И ты надеешься выяснить это - на Крите? Достав золотую монету, я
передал ее Кармоди. Нахмурившись, он внимательно рассмотрел ее с обеих
сторон. Бармен снова приблизился к нам.
- Ник не помешает, - сказал Кармоди так тихо, что даже я расслышал
эти слова с трудом. Разглядывая птицу на монете, Кармоди спросил:
- Ты думаешь, монета отсюда?
- Так говорят.
- А какое отношение она имеет к твоему близкому человеку?
- Вероятно, никакого. Но только она может навести на след.
- Где ты достал монету?
- Если у тебя есть несколько минут, я расскажу. Он Прикончил свою
выпивку залпом и встал.
- Когда речь идет о тебе, дружище, я всегда свободен. Давай присядем
к столику.
Кармоди занял столик в тихом углу бара, откуда просматривались обе
двери: он всегда предпочитал наблюдать, кто входит и кто выходит. Бармен
снова принес нам выпивку. Пока мы потягивали бренди, я рассказал всю
историю, начиная от Гринлифа, вплоть до последней сцены в Майами, когда
Сэтис погиб в землетрясении.
- Не знаю, может, девушка спаслась, а может, ее схватили эти
молодчики, - сказал я в заключение.
- В последнем случае я почти уверен, что ее убили, это их стиль.
- А тот моряк, - спросил Кармоди, - он назвал тебе свое имя или чин?
- Не назвал, но я полагаю, что он взобрался довольно высоко по
служебной лестнице, был командиром корабля или что-то в этом роде.
- Есть в его истории вещи, в которые ты не веришь?
- Почти нет, если не считать сказки о том, что первобытный человек
стрелял из современного оружия. Официальная версия была такова: адмирал
Хейли погиб в космосе, а два корабля, которые упоминал моряк, провалились
в тартарары во время одного из первых извержений вулкана. Вполне возможно,
что это дезинформация - операцию явно хотели сохранить в тайне.
- А то, что моряк этот добрался до Америки в спасательной шлюпке, -
может такое быть?
- А почему нет? Я же переплыл Атлантику на катере.
- Ты подстрелил двух "птичек" в Гринлифе, а как ты думаешь, остались
ли еще подобные им?
- Не знаю. Больше я их не видел.
- Похоже, этот Сэтис действовал по наводке, уж очень быстро он нашел
тебя.
- Вполне возможно.
- А девушка была приманкой? Я ответил не сразу.
- Могла быть. Хотя вряд ли сознавала это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39