Мужчина на палубе радостно машет тем, кто ждет его на
берегу. Лодка причалила, на пристань перебросили трап, и матросы пошли по
нему, ведя какое-то чудище, похожее на плененную гориллу. Потом мой взгляд
поймал бледное, широкое лицо, быстрый взгляд ярко-голубых глаз. Это было
лицо человека, но волосатого, как зверь, и руки ему связали на животе.
Когда и эта картина угасла и зажегся свет, я лихорадочно стал шарить
по карманам в поисках сигарет. Карманов в моем одеянии не было, к тому же
я не курил уже несколько недель. Я посмотрел на Риссию:
- Когда все это происходило? - мой вопрос прозвучал нервным шепотом.
- Где это было? Что это вообще такое?
- Это мой дом, - ответила она, - мой народ. - На лице ее было
выражение безвозвратной потери, но голову она держала гордо.
Я прохромал в столовую, поднял крышку нашей "кухни" и схватил в руки
бутыль с вином, которая появилась вместе с рюмками. Я выпил вино залпом.
Это не очень помогло, но все же я выиграл несколько секунд, они были нужны
моему мозгу, лихорадочно искавшему объяснение увиденному. Я обернулся:
Риссия стояла за мной с озабоченным лицом.
- Теперь отдохни, Мэл, - сказала она.
- Прости, дорогая, но я уже столько отдыхал! Давай теперь поговорим.
- Я провел ее в гостиную, усадил в кресло, сел в соседнее. - Кино, что ты
мне показывала... Где это все было - на Земле? Она удивилась.
- Конечно.
- Но где, в какой стране?
- В Гонвондо, здесь, - она указала рукой в пол.
- Да, но лед...
- Нет лед тогда. Красив мой Гонвондо.
- Ясно: Антарктида до ледникового периода.
- Мэл, как это давно? - Она смотрела на меня с беспокойством.
- Бог мой, я не могу сказать так сразу. - Я пытался вспомнить, что
читал по данному вопросу. - Общепринятой считается цифра в несколько
миллионов лет, по некоторым теориям, это несколько сотен тысяч лет, по
другим - десять-двадцать тысяч.
- А что это - тысялет?
Минут пять ушло на то, чтобы объяснить ей нашу систему летосчисления.
Она для наглядности загибала пальцы, и по щекам ее текли слезы. Потом
вытерла их и сказала:
- Миллилет, тысялет - все равно. Все мертвый, давно.
- Это были твои предки?
- Нет, - она покачала головой, - мой народ, мой город назывался
Ульмок. Я тут могу ездить на слон, ходить по улица, видеть небо.
- Каким образом?
- Здесь, Мэл, - она показала в сторону спальни.
- Спать. Там есть... крыша. Дышать глубоко, - она показала, как надо
дышать, - спать.
Риссия прошла в спальню, а я - за ней. Прикоснувшись к чему-то на
стене, что осталось для меня невидимым, она вызвала из-под пола плиту, над
которой высился стальной полог, снабженный трубками.
- Лежи здесь, Мэл. Крыша закрывать, сонный воздух дышать - холодный.
Спать долго.
- Но... зачем?
Ее удивил мой вопрос, но она ответила спокойно:
- Плохой время приходить, солнце - красный, небо - черный. Земля
дрожать. Снег падать с неба, - она покачала головой. - Нет, Мэл, так много
слов... подождать, я учить еще.
- Я все понимаю, продолжай.
- Мужчин, женщин, старый, я, - она ткнула пальцем себя в грудь, а я
покачал головой:
- Не понимаю, но ты продолжай.
- Моя старик брать меня сюда.
- Уже вполне владеешь английским, - усмехнулся я. - Давай дальше.
- Много люди уехать в лодка, много тысяч лодка. Мой старик сказать -
нет. Он бояться - не про себя, про меня. Он сказать: "Ты - спать, ждать",
я ложиться здесь, прощаться, потом - темнота.
- Н-да, его можно понять. Эти лодки я видел, на них далеко не уедешь.
- Лодка другой, Мэл, большой-большой. Но он бояться про меня, много
чужой земля; Холгота, Отукка, люди-звери.
- Понятно. Значит, ты попрощалась с отцом и вроде бы... умерла. - Я
представил себе Риссию, лежащей в холоде и темноте много лет подряд, когда
земля вращалась вокруг солнца, возникали и умирали культуры разных
народов, а над ней вырастала толща льда.
- Нет, Мэл, нет умерла. Жива, однажды проснуться.
- А потом? - спросил я.
- Наверное, отец приходить скоро. Очень болен, долго болен. Дом
говорить мне, что делать.
- Дом советовал тебе, что делать?!
- Да, дом. Очень мудрый, знает все. Говорить мне, делай так, скоро -
здоровый. А отец...
- Наверно, ты его потеряла.
- Пойдем, - она повела меня в комнату с экраном, подошла к нише в
стене, перед которой стояло кресло, села в него и заговорила на том языке,
который я слышал от нее раньше и не понимал.
Глухой голос ответил ей, произнося все слова на одной ноте. Он
говорил довольно долго, а когда кончил, Риссия сказала: "Акку" - и встала
с кресла.
- Вот видишь, дом говорит: снег идет сверху, завтра - тепло, лед
станет вода.
- Это у тебя собственная метеостанция?
- Дом знает всех вещей, Мэл, не наш дом, большой дом - там, - она
указала куда-то пальцем.
- Он связан с другой станцией? Видимо, это объединенная справочная
служба.
- Я не знай так много слов, Мэл. Не говорить больше сейчас.
- Ну хорошо, а что тебя разбудило?
- Лед уходить, вода сверху, - она показала на потолок.
- Так, значит, лед начал таять, и машины заработали, чтобы вывести
тебя отсюда?
- Может, так, Мэл.
- Не обращай на меня внимания, девочка, я просто рассуждаю вслух.
Итак, ты проснулась, сначала была больна, но потом поправилась. А дальше?
- Надо идти, искать старик. Взяла морской костюм, еда. Наверх - много
льда, много вода, тяжело ехать на снегоход.
Риссия довольно долго рассказывала, как она добиралась до Америки,
потом увидела огни Майами и пошла искать людей. Она их нашла, но никто не
понимал ее языка. Все казалось ей странным - люди, здания, животные.
Она изголодалась, но без денег никто не хотел ее кормить. Но вот в
один прекрасный день к ней подошел человек и заговорил на ее родном языке.
Она была счастлива, она пошла за ним. Но он, заведя ее в темный
переулок, попытался схватить. Риссия вырвалась и убежала, а три дня спустя
в другом темном переулке встретила меня.
- Мир тесен, - усмехнулся я. - А люди, которые пытались тебя
схватить, имели на это основания?
- Нет, Мэл. Сначала я думать - хороший друг. Потом - душить меня. А
я... - Она изобразила, как он схлопотал от нее кулаком в челюсть, потом
коленом в пах. - Я убежать.
- Молодец, девочка. Но послушай, ты должна хоть примерно знать, кто
они такие. Кто такой Сэтис? Тебе что-нибудь говорит эта фамилия?
- Нет, Мэл, неизвестный люди.
- А говорят по-твоему.
- Говорят странный, - она кивнула очень выразительно. - Но я понимал.
- Ну хорошо. Я вижу такую связь событий: мой знакомый моряк был в
Антарктиде, он клялся, что какие-то безликие люди преследовали его и
саботировали работы, которые там велись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39