«Сто грамм для храбрости?…» - лихорадочно предположил он. Нет, сто граммов - это сняться с предохранителя. А нужно иное. Нужна гарантия, что сейчас он запулит Алёнушку в зенит из катапульты. Только таким образом он мог отключить её мозги, которые однажды уже превратили его самоуверенность в лужу дерьма. А вот насчёт катапульты Моржов сомневался. Он знал силу кодировки на примере избавления от пьянства.
«Виагра!» - решительно подумал Моржов.
Но где в бане найдёшь таблетку?
– Слушай, - обратился Моржов к Алёнушке, сочиняя на ходу, - мне сейчас позвонили… Надо съездить в одно место. Это быстро. Поедешь со мной?
– Вдвоём?… - Алёнушка скептически оглядела мор-жовский велосипед, прислонённый к стене.
Моржов подошёл к велосипеду и похлопал по сиденью, присобаченному к раме.
– Седулка мягкая.
– А что, в сауне подождать нельзя? - спросила Алёнушка.
– Велик сопрут, - тотчас нашёлся Моржов.
– Н-ну ладно… - неуверенно согласилась Алёнушка.
Моржов подкатил к ней велосипед. Алёнушка боком неловко забралась на раму, подумала, нагнулась и за каблуки стащила туфли.
– Всё-таки ты извращенец, - сказала она, и Моржов понял, что Алёнушка его узнала.
Упираясь в руль, Моржов провёл велосипед с Алёнушкой по шлаковому дворику, вывернул за ворота, оттолкнулся и ловко заскочил в седло за спиной Алёнушки. Прыгая на немощёной дороге, велосипед покатился по проулку.
Маленькая Алёнушка весила как курочка. Моржов держался за руль, словно обнимал Алёнушку, и нюхал её голову, как букет. Алёнушкин конский хвост мотался и щекотал подбородок Моржова. От волос Алёнушки пахло сладкими шампунями - из тех, у которых лейбл фирменный, а производство в соседнем подвале.
Из проулка Моржов свернул на улицу Рокоссовского. Ближайшая аптека была в двух кварталах. С Алёнушкой на бушприте Моржов не решился ехать по проезжей части и покатил по тротуару. Пешеходов почти не было. Алёнушка тоже держалась за руль обеими руками. В левом кулачке она заодно сжимала и каблуки туфель.
– Я на велике только в детстве каталась, - сообщила Алёнушка, напряжённо вглядываясь в асфальт в ожидании колдобин.
Асфальт был весь разбит, и велосипед трясло. Эта тряска вполне соответствовала бы сексуальному действу. Но такового в данный момент не имелось, и поэтому Моржов вдруг ощутил странное родство с Алёнушкой. Так давние супруги спокойно смотрят эротический фильм, не бросаясь друг на друга.
– Алёнушка, радость моя, а почему я извращенец? - спросил Моржов, глядя Алёнушке в макушку.
– Видно же, - фыркнула Алёнушка. - Кроме тебя, у меня все клиенты нормальные.
– Что значит - нормальные? - осторожно полюбопытствовал Моржов, объезжая яму.
– Ну, а кто в сауну один с девчонкой ходит? Все ходят компанией, чтобы оттянуться. И девчонок берут двух или трёх.
– Ты же помнишь ту сауну, она же маленькая, - возразил Моржов. - Что, друг при друге трахаться?
Моржов ничего не имел против группен-секса, но при группен-сексе оставались только тела и инстинкты.
А по мнению Моржова, самым притягательным в человеке, даже в девчонке, была всё-таки личность. Поэтому Моржов предпочитал встречаться со шлюшками один на один - чтобы пообщаться. Иной раз после такого общения и прокалённые опытом девочки вдруг начинали жаться, прикрывались руками, просили выключить свет. Они превращались просто в девушек, а Моржов для них становился не клиентом, а мужчиной, которого можно стесняться.
– А что - друг при друге? - удивилась Алёнушка. - Кто чего ещё не видел? Это только извращенцы прячутся.
– М-м?… - растерялся Моржов.
– И вообще… Ой! - Алёнушку тряхнуло. - Девчонок вечером снимают, после работы, а не днём. Ты что, не работаешь?
– Сейчас же вечер, - дипломатично возразил Моржов.
– Н-ну, так… - туманно усомнилась Алёнушка. - Всё равно ведь ты не работаешь, верно?
– Работаю.
– Не пизди. Не работаешь. И ты не мент, не бизнесмен, не этот, не начальник… Видно ведь. Откуда же у тебя бабки?
– Ворую.
– Воров ты не встречал… И ещё ты в очках. И говоришь не так, как нормальные мужики. И не пьёшь. Почему не пьёшь?
– А на хера? - спросил Моржов как нормальный мужик.
– Чтобы напряг снять.
– Я не напрягаюсь, - соврал Моржов.
– Я чо, не вижу, что ли? Я знаешь сколько мужиков уже видела? Я всё про них знаю. Ненормальный ты какой-то. Извращенец. Если бы ты нормальный был, ты бы в тот раз мне по ебалу дал. А ты убежал.
У Моржова пылала физиономия. Перед домом, в котором была аптека, он свернул во дворик и остановился, спрыгнув с седла.
– Подожди меня тут, - сказал он, ссаживая Алёнушку.
Он не хотел, чтобы Алёнушка видела, куда он пошёл.
В рыночное время в Ковязине развелось множество аптек. Люди болели охотно и с полной самоотдачей. Но в этой аптеке посетителей не было. Моржов подошёл к окошечку. Он чувствовал, что его физиономия освещает самые дальние закутки и бликует в стеклянных витринах. За прилавком сидела девушка.
– Что интересует? - улыбаясь, спросила она. Моржов молча смотрел на девушку. Девушка была очень даже ничего. Такая ласковая, с нежной шейкой и тугими грудями, натянувшими белый халатик. Моржов сглотнул и понял, что этой девушке он ни за что не признается, зачем пришёл.
– Ничего… - прохрипел он. - Ошибочка получилась…
Он развернулся и вышел. Раздосадованный, он вернулся к Алёнушке.
– В другое место надо ехать, - буркнул он. - Залезай на коня.
– А сауна?
– Подождёт.
– Время твоё, - пожала плечиком Алёнушка. Ещё одна аптека находилась на улице Героя Робокопа. Моржов мрачно катил под балкончиками на консолях, катил мимо окошек, крылечек и тополей. Моржову казалось, что город Ковязин обречён на двухэтажность. Преодолеть водораздел третьего этажа Ковязину оказалось сложнее, чем всей России свергнуть неограниченную монархию. Обзавестись третьим этажом помпезным учреждениям мешал пафос: для собственной значительности они должны были занимать много места именно вширь, а не ввысь. А всякой бедноте на третий этаж вот уже тысячелетие не хватало денег. Впрочем, в двухэтажности для Моржова всегда заключался какой-то сексуальный подтекст: одно лежало на другом. После проклятия купца Забиякина этот подтекст Моржов расшифровывал в единственном ключе - в ключе ДП(ПНН).
В Ковязине ДП(ПНН) было просто скромным блядством. Собственно, этим самым Моржов как раз и занимался в данный момент: он ехал на велосипеде по улицам родного города в поисках виагры и вёз на раме молоденькую проститутку, сжимающую в кулачке каблуки туфель. Вязкий и тёплый вечер был как стриптиз, неполная луна - как полураздетая стриптизёрша, а солнце садилось за Чуланскую гору - как зритель на дальний ряд.
– Ты чего молчишь? Обиделся, что ли? - спросила Алёнушка.
– Да нет… - невнятно ответил Моржов.
Он ведь уже сформулировал для себя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
«Виагра!» - решительно подумал Моржов.
Но где в бане найдёшь таблетку?
– Слушай, - обратился Моржов к Алёнушке, сочиняя на ходу, - мне сейчас позвонили… Надо съездить в одно место. Это быстро. Поедешь со мной?
– Вдвоём?… - Алёнушка скептически оглядела мор-жовский велосипед, прислонённый к стене.
Моржов подошёл к велосипеду и похлопал по сиденью, присобаченному к раме.
– Седулка мягкая.
– А что, в сауне подождать нельзя? - спросила Алёнушка.
– Велик сопрут, - тотчас нашёлся Моржов.
– Н-ну ладно… - неуверенно согласилась Алёнушка.
Моржов подкатил к ней велосипед. Алёнушка боком неловко забралась на раму, подумала, нагнулась и за каблуки стащила туфли.
– Всё-таки ты извращенец, - сказала она, и Моржов понял, что Алёнушка его узнала.
Упираясь в руль, Моржов провёл велосипед с Алёнушкой по шлаковому дворику, вывернул за ворота, оттолкнулся и ловко заскочил в седло за спиной Алёнушки. Прыгая на немощёной дороге, велосипед покатился по проулку.
Маленькая Алёнушка весила как курочка. Моржов держался за руль, словно обнимал Алёнушку, и нюхал её голову, как букет. Алёнушкин конский хвост мотался и щекотал подбородок Моржова. От волос Алёнушки пахло сладкими шампунями - из тех, у которых лейбл фирменный, а производство в соседнем подвале.
Из проулка Моржов свернул на улицу Рокоссовского. Ближайшая аптека была в двух кварталах. С Алёнушкой на бушприте Моржов не решился ехать по проезжей части и покатил по тротуару. Пешеходов почти не было. Алёнушка тоже держалась за руль обеими руками. В левом кулачке она заодно сжимала и каблуки туфель.
– Я на велике только в детстве каталась, - сообщила Алёнушка, напряжённо вглядываясь в асфальт в ожидании колдобин.
Асфальт был весь разбит, и велосипед трясло. Эта тряска вполне соответствовала бы сексуальному действу. Но такового в данный момент не имелось, и поэтому Моржов вдруг ощутил странное родство с Алёнушкой. Так давние супруги спокойно смотрят эротический фильм, не бросаясь друг на друга.
– Алёнушка, радость моя, а почему я извращенец? - спросил Моржов, глядя Алёнушке в макушку.
– Видно же, - фыркнула Алёнушка. - Кроме тебя, у меня все клиенты нормальные.
– Что значит - нормальные? - осторожно полюбопытствовал Моржов, объезжая яму.
– Ну, а кто в сауну один с девчонкой ходит? Все ходят компанией, чтобы оттянуться. И девчонок берут двух или трёх.
– Ты же помнишь ту сауну, она же маленькая, - возразил Моржов. - Что, друг при друге трахаться?
Моржов ничего не имел против группен-секса, но при группен-сексе оставались только тела и инстинкты.
А по мнению Моржова, самым притягательным в человеке, даже в девчонке, была всё-таки личность. Поэтому Моржов предпочитал встречаться со шлюшками один на один - чтобы пообщаться. Иной раз после такого общения и прокалённые опытом девочки вдруг начинали жаться, прикрывались руками, просили выключить свет. Они превращались просто в девушек, а Моржов для них становился не клиентом, а мужчиной, которого можно стесняться.
– А что - друг при друге? - удивилась Алёнушка. - Кто чего ещё не видел? Это только извращенцы прячутся.
– М-м?… - растерялся Моржов.
– И вообще… Ой! - Алёнушку тряхнуло. - Девчонок вечером снимают, после работы, а не днём. Ты что, не работаешь?
– Сейчас же вечер, - дипломатично возразил Моржов.
– Н-ну, так… - туманно усомнилась Алёнушка. - Всё равно ведь ты не работаешь, верно?
– Работаю.
– Не пизди. Не работаешь. И ты не мент, не бизнесмен, не этот, не начальник… Видно ведь. Откуда же у тебя бабки?
– Ворую.
– Воров ты не встречал… И ещё ты в очках. И говоришь не так, как нормальные мужики. И не пьёшь. Почему не пьёшь?
– А на хера? - спросил Моржов как нормальный мужик.
– Чтобы напряг снять.
– Я не напрягаюсь, - соврал Моржов.
– Я чо, не вижу, что ли? Я знаешь сколько мужиков уже видела? Я всё про них знаю. Ненормальный ты какой-то. Извращенец. Если бы ты нормальный был, ты бы в тот раз мне по ебалу дал. А ты убежал.
У Моржова пылала физиономия. Перед домом, в котором была аптека, он свернул во дворик и остановился, спрыгнув с седла.
– Подожди меня тут, - сказал он, ссаживая Алёнушку.
Он не хотел, чтобы Алёнушка видела, куда он пошёл.
В рыночное время в Ковязине развелось множество аптек. Люди болели охотно и с полной самоотдачей. Но в этой аптеке посетителей не было. Моржов подошёл к окошечку. Он чувствовал, что его физиономия освещает самые дальние закутки и бликует в стеклянных витринах. За прилавком сидела девушка.
– Что интересует? - улыбаясь, спросила она. Моржов молча смотрел на девушку. Девушка была очень даже ничего. Такая ласковая, с нежной шейкой и тугими грудями, натянувшими белый халатик. Моржов сглотнул и понял, что этой девушке он ни за что не признается, зачем пришёл.
– Ничего… - прохрипел он. - Ошибочка получилась…
Он развернулся и вышел. Раздосадованный, он вернулся к Алёнушке.
– В другое место надо ехать, - буркнул он. - Залезай на коня.
– А сауна?
– Подождёт.
– Время твоё, - пожала плечиком Алёнушка. Ещё одна аптека находилась на улице Героя Робокопа. Моржов мрачно катил под балкончиками на консолях, катил мимо окошек, крылечек и тополей. Моржову казалось, что город Ковязин обречён на двухэтажность. Преодолеть водораздел третьего этажа Ковязину оказалось сложнее, чем всей России свергнуть неограниченную монархию. Обзавестись третьим этажом помпезным учреждениям мешал пафос: для собственной значительности они должны были занимать много места именно вширь, а не ввысь. А всякой бедноте на третий этаж вот уже тысячелетие не хватало денег. Впрочем, в двухэтажности для Моржова всегда заключался какой-то сексуальный подтекст: одно лежало на другом. После проклятия купца Забиякина этот подтекст Моржов расшифровывал в единственном ключе - в ключе ДП(ПНН).
В Ковязине ДП(ПНН) было просто скромным блядством. Собственно, этим самым Моржов как раз и занимался в данный момент: он ехал на велосипеде по улицам родного города в поисках виагры и вёз на раме молоденькую проститутку, сжимающую в кулачке каблуки туфель. Вязкий и тёплый вечер был как стриптиз, неполная луна - как полураздетая стриптизёрша, а солнце садилось за Чуланскую гору - как зритель на дальний ряд.
– Ты чего молчишь? Обиделся, что ли? - спросила Алёнушка.
– Да нет… - невнятно ответил Моржов.
Он ведь уже сформулировал для себя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134