Потом он совместил их во что-то вроде небольшой скульптуры. Эту конструкцию он назвал «Девушка в темноте». В отличие от картины, скульптуру надо осматривать, обходя вокруг. Моржов ставил свою «Девушку» на стол и медленно вращал. Они с Леной смотрели и замирали: в динамике вращения скульптура оживала и воистину казалась девушкой, что раздевается в темноте при косом свете луны из окошка. Кромки вырезанных плоскостей, как лунный свет, вдруг очерчивали то один контур тела, то другой, но лишь в единственном ракурсе девушка внезапно воплощалась вся, словно ярко освещенная. И в этом ракурсе даже Леночка узнавала сама себя.
Ей Моржов и оставил «Девушку», когда уходил. Сейчас он дорого бы дал, чтобы узнать, как же Лена распорядилась его творением.
– А помнишь, как мы попали под дождь? - спросил Моржов. - Как ходили за грибами на Колымагины Горы? Как занимались любовью в пустой электричке?
Лена долго молчала.
– Ничего этого не было, - наконец сказала она тяжело и решительно.
Моржов, в которого она перестала верить, дематериализовался, и этот процесс цепной реакцией ушёл в прошлое, развеществляя всё, что было.
Моржов отвернулся и уставился в окно. Отсюда было видно пол-Пленума. Пленум изо всех сил тщился казаться городом, но ему недоставало масштаба, и потому он выглядел декорацией. Слишком уж близко синел лес за домами. Слишком большим был небосвод. Пленуму не хватало покровной мощи, чтобы создавать впечатление города. Чересчур уж выпирал ландшафт с его буграми и лощинами. Чересчур живуча была природа, которая превращала газоны в косматые лесные поляны, а на бетонных козырьках подъездов расстилала зелёные пятна мха. Неискоренимыми селянами оставались жители, что огораживали возле домов палисадники, держали на балконах какие-то длинные тесины, торчащие наружу, вместо асфальтовых тротуаров укладывали дощатые вымостки, а во дворах громоздили не гаражи, а сараи. На Пленуме, как в деревне, даже по улицам взрослые люди ходили посередине дороги, подростки подзывали друг друга свистом, а пожилые женщины, не желая подниматься по лестницам, кричали со двора в окна верхних этажей: «Пе-тров-на-а!… Ва-лен-ти-на-а!…»
– Тебе пора, - сказала Моржову Лена.
– Знаешь, Лен, а у нас всё равно ничего бы не получилось, - ответил Моржов. - Этот твой тест на выполнение обещаний висел надо мной, как дамоклов меч. Так жить тяжело. Тем более что и без этой проверки надо мной своих дамокловых мечей навалом. Одни мечи, неба не видно.
– Тебе пора! - тоном выше повторила Лена.
– Я тебя люблю, - просто сказал Моржов. - Я от тебя ничего не требую, но хочу, чтобы ты это помнила.
– Саша! - отчаянно крикнула Лена в комнату. - Выведи его отсюда!
В кухне тотчас появился Саша. Лицо у него было напряжённое.
– Пошёл вон! - яростно сказал он Моржову.
Моржов начал вставать, угрожающе вырастая до своего метр-девяносто-с-лишним роста. Он был на полторы головы выше Саши (и на две с половиной - Леночки). Ему показалось, что он может просто взять Сашу в щепотку, вынести на балкон и уронить вниз. Со своими габаритами Моржов ощущал себя не просто настоящим, а даже излишне настоящим. Но он собирался уходить - и больше не мешать Саше и Леночке, маленьким людям с их ломкими скелетиками и хрупкими, стеклянными принципами.
Моржов протиснулся мимо Саши в прихожую, сунул ноги в кроссовки, открыл дверь и выкатил велосипед на площадку. Саша захлопнул дверь за спиной Моржова с таким грохотом, будто спустил Моржова с лестницы.
Сергач жал на клаксон, словно капитан парохода в туманах Ла-Манша. Моржов вышел на крыльцо жилого домика и приставил к очкам бинокль. Белая «Волга» Сергача стояла посреди волейбольной площадки. Из-за чёрных, тонированных окон она почему-то напоминала летающую тарелку не очень-то дружественных инопланетян. В дальних кустах торчали любопытные упыри - они чего-то творили там под руководством Костёрыча и Щёкина. Оттолкнув Моржова, из домика вылетела Розка, ссыпалась с крыльца и понеслась к «Волге».
– Чего сигналите, как на пожаре?! - гневно кричала она на ходу. - Прекратите немедленно!
«Волга» замолчала. Передние её дверки открылись, и наружу полезли улыбающиеся Сергач и Ленчик. Моржов сразу понял, что оба они уже пьянущие.
– Принимай гостей! - орал Сергач Розке.
Сергач прикатил в полной ментовской форме, только серая кепка с длинным козырьком не по уставу была сдвинута на затылок. Он сразу же облапил Розку, поцелуем запечатывая ей рот, а потом решительно повлёк Розку к веранде. Ленчик нырнул обратно в машину и вынырнул уже с большим арбузом в левой руке и с пакетом - в правой. Ногой захлопнув дверку, Ленчик поспешил вслед за Сергачом и Розкой.
Всё происходило так целеустремлённо, словно для Сергача и Ленчика Розка являлась единственной обитательницей Троельги. Проще говоря, Сергач и Ленчик никого не заметили и к себе не позвали. Но Моржов сразу счёл, что он не нуждается в приглашении, а потому решительно спустился с крыльца и тоже пошагал к столу, за которым уже рассаживались гости.
– Вы чего пьяные припёрлись? - вполголоса пугливо и яростно вопрошала Розка, вывинчиваясь из рук Сергача.
– Да по хер! - задорно отвечал Сергач и смеялся, вздёргивая бровки домиком: дескать, ну и мудно же, а?
Ленчик бухнул арбуз на стол и деловито достал из пакета две бутылки водки.
– Ножик давай, - велел он Розке. - И стаканчики неси.
– При детях, что ли, пить собрался? - фальшиво-агрессивно спросила Розка. - Я же вам говорила - нельзя!
– Да хер на детей! - ещё веселее ответил Сергач.
– Алкаши… - вздохнула Розка с демонстративным сожалением, повернулась и пошла на кухоньку.
По её распрямившейся спине Моржов понял, что Розка всё равно довольна визитом Сергача, а потому согласна презреть нормы педагогики. Это ей даже как-то льстило: мол, у неё такая любовь, что весь мир отодвинут в сторону.
Моржов по-хозяйски перешагнул скамейку и сел за стол напротив Ленчика и Сергача.
– Борян, держи пять! - радушно завопил Сергач и навалился на стол брюхом, протягивая Моржову руку для рукопожатия. Моржов посмотрел на неё в бинокль. Ленчик только криво кивнул - он был занят: сгрызал с бутылки заевшую пробку.
Розка вышла с кухни с ножом и стопкой пластиковых стаканчиков. Видно, в кухне она придумала новый наезд на Сергача в компенсацию своей уступчивости.
– Сергачёв, убери машину с площадки! - потребовала она.
Сергач совсем сдулся от смеха.
– Хер с ней! - ответил он, вытирая слёзы.
Ленчик разлил водку, взял нож и с ловкостью индейца, снимающего скальп, развалил арбуз пополам, а потом умело начал пластать одну половину на ровные полумесяцы.
– Давайте детям оставим! - Розка попыталась отодвинуть вторую половину арбуза, но Сергач перехватил её руки, совсем задыхаясь и не в силах произнести ни слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
Ей Моржов и оставил «Девушку», когда уходил. Сейчас он дорого бы дал, чтобы узнать, как же Лена распорядилась его творением.
– А помнишь, как мы попали под дождь? - спросил Моржов. - Как ходили за грибами на Колымагины Горы? Как занимались любовью в пустой электричке?
Лена долго молчала.
– Ничего этого не было, - наконец сказала она тяжело и решительно.
Моржов, в которого она перестала верить, дематериализовался, и этот процесс цепной реакцией ушёл в прошлое, развеществляя всё, что было.
Моржов отвернулся и уставился в окно. Отсюда было видно пол-Пленума. Пленум изо всех сил тщился казаться городом, но ему недоставало масштаба, и потому он выглядел декорацией. Слишком уж близко синел лес за домами. Слишком большим был небосвод. Пленуму не хватало покровной мощи, чтобы создавать впечатление города. Чересчур уж выпирал ландшафт с его буграми и лощинами. Чересчур живуча была природа, которая превращала газоны в косматые лесные поляны, а на бетонных козырьках подъездов расстилала зелёные пятна мха. Неискоренимыми селянами оставались жители, что огораживали возле домов палисадники, держали на балконах какие-то длинные тесины, торчащие наружу, вместо асфальтовых тротуаров укладывали дощатые вымостки, а во дворах громоздили не гаражи, а сараи. На Пленуме, как в деревне, даже по улицам взрослые люди ходили посередине дороги, подростки подзывали друг друга свистом, а пожилые женщины, не желая подниматься по лестницам, кричали со двора в окна верхних этажей: «Пе-тров-на-а!… Ва-лен-ти-на-а!…»
– Тебе пора, - сказала Моржову Лена.
– Знаешь, Лен, а у нас всё равно ничего бы не получилось, - ответил Моржов. - Этот твой тест на выполнение обещаний висел надо мной, как дамоклов меч. Так жить тяжело. Тем более что и без этой проверки надо мной своих дамокловых мечей навалом. Одни мечи, неба не видно.
– Тебе пора! - тоном выше повторила Лена.
– Я тебя люблю, - просто сказал Моржов. - Я от тебя ничего не требую, но хочу, чтобы ты это помнила.
– Саша! - отчаянно крикнула Лена в комнату. - Выведи его отсюда!
В кухне тотчас появился Саша. Лицо у него было напряжённое.
– Пошёл вон! - яростно сказал он Моржову.
Моржов начал вставать, угрожающе вырастая до своего метр-девяносто-с-лишним роста. Он был на полторы головы выше Саши (и на две с половиной - Леночки). Ему показалось, что он может просто взять Сашу в щепотку, вынести на балкон и уронить вниз. Со своими габаритами Моржов ощущал себя не просто настоящим, а даже излишне настоящим. Но он собирался уходить - и больше не мешать Саше и Леночке, маленьким людям с их ломкими скелетиками и хрупкими, стеклянными принципами.
Моржов протиснулся мимо Саши в прихожую, сунул ноги в кроссовки, открыл дверь и выкатил велосипед на площадку. Саша захлопнул дверь за спиной Моржова с таким грохотом, будто спустил Моржова с лестницы.
Сергач жал на клаксон, словно капитан парохода в туманах Ла-Манша. Моржов вышел на крыльцо жилого домика и приставил к очкам бинокль. Белая «Волга» Сергача стояла посреди волейбольной площадки. Из-за чёрных, тонированных окон она почему-то напоминала летающую тарелку не очень-то дружественных инопланетян. В дальних кустах торчали любопытные упыри - они чего-то творили там под руководством Костёрыча и Щёкина. Оттолкнув Моржова, из домика вылетела Розка, ссыпалась с крыльца и понеслась к «Волге».
– Чего сигналите, как на пожаре?! - гневно кричала она на ходу. - Прекратите немедленно!
«Волга» замолчала. Передние её дверки открылись, и наружу полезли улыбающиеся Сергач и Ленчик. Моржов сразу понял, что оба они уже пьянущие.
– Принимай гостей! - орал Сергач Розке.
Сергач прикатил в полной ментовской форме, только серая кепка с длинным козырьком не по уставу была сдвинута на затылок. Он сразу же облапил Розку, поцелуем запечатывая ей рот, а потом решительно повлёк Розку к веранде. Ленчик нырнул обратно в машину и вынырнул уже с большим арбузом в левой руке и с пакетом - в правой. Ногой захлопнув дверку, Ленчик поспешил вслед за Сергачом и Розкой.
Всё происходило так целеустремлённо, словно для Сергача и Ленчика Розка являлась единственной обитательницей Троельги. Проще говоря, Сергач и Ленчик никого не заметили и к себе не позвали. Но Моржов сразу счёл, что он не нуждается в приглашении, а потому решительно спустился с крыльца и тоже пошагал к столу, за которым уже рассаживались гости.
– Вы чего пьяные припёрлись? - вполголоса пугливо и яростно вопрошала Розка, вывинчиваясь из рук Сергача.
– Да по хер! - задорно отвечал Сергач и смеялся, вздёргивая бровки домиком: дескать, ну и мудно же, а?
Ленчик бухнул арбуз на стол и деловито достал из пакета две бутылки водки.
– Ножик давай, - велел он Розке. - И стаканчики неси.
– При детях, что ли, пить собрался? - фальшиво-агрессивно спросила Розка. - Я же вам говорила - нельзя!
– Да хер на детей! - ещё веселее ответил Сергач.
– Алкаши… - вздохнула Розка с демонстративным сожалением, повернулась и пошла на кухоньку.
По её распрямившейся спине Моржов понял, что Розка всё равно довольна визитом Сергача, а потому согласна презреть нормы педагогики. Это ей даже как-то льстило: мол, у неё такая любовь, что весь мир отодвинут в сторону.
Моржов по-хозяйски перешагнул скамейку и сел за стол напротив Ленчика и Сергача.
– Борян, держи пять! - радушно завопил Сергач и навалился на стол брюхом, протягивая Моржову руку для рукопожатия. Моржов посмотрел на неё в бинокль. Ленчик только криво кивнул - он был занят: сгрызал с бутылки заевшую пробку.
Розка вышла с кухни с ножом и стопкой пластиковых стаканчиков. Видно, в кухне она придумала новый наезд на Сергача в компенсацию своей уступчивости.
– Сергачёв, убери машину с площадки! - потребовала она.
Сергач совсем сдулся от смеха.
– Хер с ней! - ответил он, вытирая слёзы.
Ленчик разлил водку, взял нож и с ловкостью индейца, снимающего скальп, развалил арбуз пополам, а потом умело начал пластать одну половину на ровные полумесяцы.
– Давайте детям оставим! - Розка попыталась отодвинуть вторую половину арбуза, но Сергач перехватил её руки, совсем задыхаясь и не в силах произнести ни слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134