Он сделал большой глоток бренди.
Карлотта бросила кусочек сахара в чашку с кофе и с отсутствующим видом принялась помешивать в ней. Значит, вот какую девушку любит Джереми. Стоит только посмотреть на него, как все ясно без слов. Какая же я была дура. Думала, что смогу заставить его забыть такую красавицу. У нее есть все, чего нет у меня, – красота, жизнерадостность, шарм. А какая сексуальность! Только женщина может это понять.
Она закрыл глаза. Боюсь, что сейчас разревусь. Это будет самое глупое. Я проиграла. Проиграла еще до начала борьбы – просто у меня не было никаких шансов. Боже! Что же мне делать? Ведь я так его люблю. Через несколько минут она появится здесь… Остаться сидеть и наблюдать, как Джереми смотрит на нее взглядом влюбленного спаниеля, – это выше моих сил. Я должна уйти.
Она подняла голову и встретилась взглядом с Чендлером. Заставить себя посмотреть на Джереми она не могла. Скривив губы в некотором подобии улыбки, она произнесла:
– Прошу извинить, но у меня вдруг что-то ужасно разболелась голова. Пойду лягу в постель.
Чендлер посмотрел на нее долгим взглядом и положил свою руку на ее.
– Это все из-за моей бездарной езды сегодня. Вам надо пойти и хорошенько выспаться. К утру будете здоровы. Я полагаю, вы достаточно разумны, чтобы поступить именно так. Я имею в виду, хорошенько отдохнуть.
Джереми вскочил.
– Я провожу тебя.
Она решительно замотала головой.
– Нет, нет, не надо, Я ведь не ребенок.
Отодвинув стул, она быстро вышла из зала.
Чендлер и Джереми в молчании наблюдали ее уход. Френки задумчиво потягивала свой бренди.
Что-то сейчас происходит, а что – не пойму. Какое-то непонятное мне напряжение. Я чувствую себя как бы в центре тайфуна, сама не захваченная вихрем, наблюдаю оттуда. Общение с Чендлером все же дало мне кое-что. И прежде всего, вернуло веру в свои силы. Хотя бы частично. А я думала, это уже никогда не вернется. Несмотря на весь свой цинизм и сарказм, Чендлер оказался честным и откровенным. Я снова вдруг почувствовала, что начинаю кому-то верить. После всей лжи, предательств и обманов. Я думала, что уже никогда не поверю ни одному мужчине. Никогда не думала, что вновь мне будет с мужчиной хорошо, что…
Она подняла голову и посмотрела на Чендлера. Ее глаза смеялись. Чендлер смотрел перед собой. Выпустил длинную струю дыма через весь стол и застыл с непроницаемым лицом. Но глаза тоже искрились весельем.
Кажется, здесь заваривается неплохая каша. Если ее хорошенько размешать, может быть, она и Джереми понравится.
Он стряхнул пепел с сигары.
– Надо же, кто бы мог подумать. Мы встретили здесь Макси. И чертовски хороша, как всегда. Ты не находишь? – Он бросил быстрый взгляд на Джереми.
Тот молча кивнул. Он держался скованно и был очень бледен.
– Похоже, замужество на нее нисколько не повлияло, – спокойно продолжал Чендлер, – вокруг вертится, как обычно, тот же сонм поклонников, тот же невероятный эгоцентризм и все та же сексапильность, которой так много, что она могла бы ее экспортировать. В общем, девушка в полном порядке. А этот длинный заморыш, ее муж. Он или слишком доверчив, или дурак.
Джереми возразил с неожиданной злостью.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Она рада нас видеть. Что в этом плохого. Он счастлив, это несомненно. Макси будет ему хорошей женой. Я… А, вот и они.
Он поднялся, чувствуя легкое дрожание рук. В желудке тоже было не все в порядке. Макси села на пустующее место рядом с ним, ее муж оказался на другом конце стола. Остальные трое принесли себе стулья. Джереми помахал официанту и вопросительно посмотрел на всех. Он боялся заговорить, боялся, что вдруг даст петуха.
Макси взмахнула наманикюренным серебром пальчиком.
– Все очень просто. Мы все будем пить абсент, хотя я сомневаюсь, что здесь можно получить настоящий. А вот в Танжере можно. В Танжере есть все.
Она посмотрела на Джереми сияющими глазами.
– Дорогой, что ты здесь собираешься делать, в этом городе? Это ведь не город, а заброшенная гробница. Здесь же настоящий ад. Во всем городе ни одного стоящего ночного клуба. Мы только вчера сюда приехали, но завтра уезжаем. Назад, в Танжер.
Она пролезла к его руке и легонько сжала ее.
– Поехали с нами. Это будет чудесно, это будет сногсшибательно. Там мы развернемся. Там ты можешь делать все, что захочешь. Понимаешь? Все! И все нормальные люди собираются там. Понимаешь? Нормальные. Там можешь одеваться, как душе угодно, можешь покурить киф прямо на улице, никого это не колышет. В общем, там настоящий кайф.
Джереми глубоко вздохнул. Ему было трудно произносить слова.
– Что за киф, Макси?
Она уставилась на него, удивленно вытаращив глаза.
– Ты что? Нарочно? Ни разу не встречала подобного кретина. Киф – это марихуана, понял?
Чендлер картинно нахмурился.
– И ты что, это куришь, Макси? Она со смехом обернулась к нему.
– Нет, я с ней играю. Конечно, курю, старый болван. И все курят. Кайф ловишь, что надо, посильнее наверное только игла. А всякие там пеп-пиллз и алые сердечки – это все ерунда, для детей. А вот курнешь, то поднимаешься высоко-высоко, ну очень высоко. И все так невероятно чудесно. То ты чувствуешь себя таким маленьким-маленьким, не можешь удержать свой бокал, а через минуту ты уже гигант, все вокруг кажутся тебе пигмеями. Не понимаю, что в этом плохого, покурить? А что хорошего в выпивке? А я считаю, что выпивка – это для кретинов. – Она снова посмотрела на Джереми и сжала его руку. – Поехали с нами в Танжер, дорогой. Мы сняли там дом, потрясный дом в казбе. Ты будешь жить с нами. У нас все живут. Спят даже на полу. Всюду.
Официант поставил на стол высокие бокалы с бледно-зеленой жидкостью. Макси взяла один и поднесла к губам. Скривила губы и поставила бокал на место.
– Это Перно, я так и предполагала. Бармен, уберите отсюда эту гадость. Если мне вздумается когда-нибудь выпить эту дрянь, я по крайней мере буду пить ее чистой.
Джереми с опаской взглянул на нее. Может быть, накурилась или приняла какую-нибудь таблетку? Я не помню, чтобы она раньше вот так, без остановки несла подобный бред, и главное, в таком тоне. Надо заставить ее бросить курить эту гадость. Постараюсь ее убедить. Странно, куда смотрит муж? Почему он ничего не предпринимает? Возможно, он так ее любит, что позволяет делать все, что заблагорассудится. Конечно, это можно понять. А может быть, он сам курит?
Он посмотрел на другой конец стола. Хосе Карлос сидел, держа обеими руками бокал, и странно улыбался. Глаза его были пустыми.
Почему Макси вышла за него? Как много я хотел бы ей сказать и спросить у нее. Если бы можно было хотя бы на пару минут нам остаться вдвоем.
Официант поставил перед Макси маленький бокал с зеленой жидкостью, цветом напоминающей чистый шартрез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79