Миссис Джайлз - или то, что было
когда-то миссис Джайлз - стояла в углу кабинета. Та, что уже не была
миссис Демарджон, стояла у подножия лестницы, молодая блондинка, на лице
которой застыла маска бессердечной ненависти, стояла справа от кресла
Драго. Он стал соразмерять расстояния: дюймы и секунды.
- Не будьте глупцом, - сказала женщина в кресле.
Он посмотрел на нее. Глаза женщины-твари горели ярким свирепым
пламенем. Лори. Страх вонзился в него, словно блестящее лезвие топора.
- Где моя дочь?
- Она спит.
Эван посмотрел на лестницу.
- Не здесь, - сказала женщина. Звуки ее голоса отражались от стен,
словно слова произносились внутри пещеры, затерянной во времени, а не в
кабинете дома, обшитого деревянными панелями. - В другом месте.
- Где она? - Он пытался сохранить свой взгляд спокойным и устойчивым,
но это было очень трудно, поскольку энергия, скрытая в этой женщине, была
равносильна раскаленному до бела пламени.
- Она в безопасности. Я обещаю вам это. Интересно. До конца вашего
существования возможно остались секунды. Почему вы заботитесь о ребенке?
- Потому что я человек, - сказал Эван, осторожно выбирая слова. -
Сомневаюсь, что вы теперь много знаете о чувствах настоящих человеческих
существ. - Тварь-Драго на минуту замолчала, рассматривая его.
- О, да, - наконец сказала она. - Вы ссылаетесь на материнский
инстинкт. Это необязательно. Сильная воля всегда позаботиться о себе.
Слабые должны быть истреблены, как сорняки, угроза продолжению рода.
Глаза Эвана сузились.
- Сегодня ночью я видел то, что вы "истребили как сорняки".
- Да, - сказала женщина. - Вы видели это. Вы отправились на Поле
Костей, где лежат наши враги, пораженные волей Артемиды...
- Враги? - недоверчиво сказал Эван. - Мужчины и младенцы?
- Мужчины и будущие мужчины, - тихо и спокойно сказала Драго, ее
голос был мягкий, но твердый, голос амазонки звучал на тон ниже и грубее.
- Двое из вас отправились на Поле Костей. Только вы вернулись; где
работник?
- Он мертв. Убит одной из этих... тварей на лошадях.
- Воительницами. Жаль, что мистер Эймс был поражен ими; он теперь
никогда не увидит своих детей.
- Детей?
Она ответила ему кивком головы.
- Две женщины забеременели от его семени. Мы надеемся, что одна из
них родит нам дочь. Конечно, сам мистер Эймс не догадывался об этом; зелье
Антигаты усиливало его сексуальную потенцию и стирало память об этом.
- Антигата? - сердце Эвана заколотилось. - Миссис Бартлетт?
- Да, та самая, кого вы называете Бартлетт. Вы недооценили наше
зрение, обоняние и слух, превосходящие человеческие. Антигата легко
подслушала ваш разговор за запертой дверью. Но мне жаль, что так вышло с
этим мужчиной; молодым воительницам придется поучиться сдерживать свои
чувства даже по отношению к врагу. Я надеялась, что из него получится
превосходный производитель.
- Так значит их послали не убивать нас?
- Нет. Только... - она замолчала, подыскивая подходящее слово, -
только вернуть вас обратно в деревню. Уверяю вас, если бы я приказала
убить вас, то вы сейчас и в самом деле были бы мертвы. Пока не хочу.
Эван быстро оглядел комнату; остальные женщины стояли неподвижно и
смотрели на него как звери, жаждущие убийства. Дрожь пробежала вверх по
его позвоночнику; паукообразные тени, отбрасываемые лунным светом на
стены, казалось, подползали все ближе и ближе.
- Кто вы, во имя Господа? - спросил он дрожащим голосом. - Кто вы
такие?
- Мы... выжившие, - ответила тварь-Драго, два ее голоса отдавались
эхом, переплетаясь друг с другом. - Выжившие только в силу концентрации
энергии наших индивидуальных воль, собранных вместе и ожидавших своего
часа во мраке в течение... длительного периода. Мы избранницы Артемиды,
авангард ее могущества, и наша ненависть поддерживала нас, когда нас
согнули, вынудили встать на колени и бросили в черную пасть Аида. - На
секунду она закрыла глаза, затем открыла и посмотрела на человека,
сидевшего на полу перед ней. - Мы прежде всего воительницы и всегда
останемся ими, сражаясь в царстве Аида так же яростно, как в степях перед
Афинами. Можно сражаться с Властелином Смерти совместным усилием воль и с
божественной помощью Артемиды победить. Да. Победить! - Ее глаза
загорелись; их энергия обжигала лицо Эвана, и он отпрянул назад. - Вы
ничего не знаете о желании выжить, - сказала она, скривив губы в каком-то
зверином оскале. - Вы ничего не знаете о воле к жизни, о желании ходить по
земле и лесам, снова вдыхать запахи моря, встать под пылающим солнцем и
устремить в небеса свой клич! Мы знаем все это, и нам знакомы горький
безграничный холод и тьма. Мы знаем, что такое хотеть вскрикнуть и не
иметь голоса, хотеть видеть, но не иметь глаз! - Ее голос все поднимался и
поднимался, гулко отражаясь от стен. - Нам знакома хватка Тарантоса с его
чешуйчатыми лапами и горящими красным пламенем глазами, и мы знаем, что
значит сражаться с этим смертельным захватом. Одна свирепая яростная сила
- против другой! И мы знаем, что такое ждать, И ЖДАТЬ, И ЖДАТЬ! - Она
вскинула руку сверкнув золотым браслетом на предплечье, и со всей силой
ударила кулаком по кофейному столику. Раздалось пронзительное "краааак!",
и столик раскололся пополам. Она моргнула, словно сдерживая энергию,
заключенную в теле и стремящуюся вырваться из-под контроля, опустила руку
и уставилась на него поверх разломанного столика.
Его сознание все куда-то ускользало и ускользало; стиснув зубы, он
постарался сдержать крик, вырывавшийся из его души.
- Вы больше не Катрин Драго, - сказал он в следующий момент. - Кто же
вы?
Женщина-тварь подняла свой плотно сжатый кулак, дрожащий от
подавляемого бешенства.
- Я последняя, в ком течет королевская кровь, - прошептала она. -
После Трои, - казалось, она выплюнула наружу это слово. - После убийства
Пенфесилии Трон Власти перешел ко мне. Но это уже были последние дни, и мы
были ослаблены войнами, опустошившими наши ряды. - Ее глаза теперь были
полузакрыты, затуманены воспоминаниями. - И поэтому пришли трусы, орда за
ордой, разрушители и убийцы с черными бородами, заполонившие наши берега,
окружившие стены нашего города. Мы отражали их бесконечные атаки. Артемида
вновь поднимала трупы и вдыхала в них жизнь для того, чтобы сражаться, и
мы сражались день и ночь без отдыха. До самого конца. - Ее голос затих до
шепота.
- Конец наступил в этой пещере, не так ли? - спросил Эван. Она
раздраженно посмотрела на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
когда-то миссис Джайлз - стояла в углу кабинета. Та, что уже не была
миссис Демарджон, стояла у подножия лестницы, молодая блондинка, на лице
которой застыла маска бессердечной ненависти, стояла справа от кресла
Драго. Он стал соразмерять расстояния: дюймы и секунды.
- Не будьте глупцом, - сказала женщина в кресле.
Он посмотрел на нее. Глаза женщины-твари горели ярким свирепым
пламенем. Лори. Страх вонзился в него, словно блестящее лезвие топора.
- Где моя дочь?
- Она спит.
Эван посмотрел на лестницу.
- Не здесь, - сказала женщина. Звуки ее голоса отражались от стен,
словно слова произносились внутри пещеры, затерянной во времени, а не в
кабинете дома, обшитого деревянными панелями. - В другом месте.
- Где она? - Он пытался сохранить свой взгляд спокойным и устойчивым,
но это было очень трудно, поскольку энергия, скрытая в этой женщине, была
равносильна раскаленному до бела пламени.
- Она в безопасности. Я обещаю вам это. Интересно. До конца вашего
существования возможно остались секунды. Почему вы заботитесь о ребенке?
- Потому что я человек, - сказал Эван, осторожно выбирая слова. -
Сомневаюсь, что вы теперь много знаете о чувствах настоящих человеческих
существ. - Тварь-Драго на минуту замолчала, рассматривая его.
- О, да, - наконец сказала она. - Вы ссылаетесь на материнский
инстинкт. Это необязательно. Сильная воля всегда позаботиться о себе.
Слабые должны быть истреблены, как сорняки, угроза продолжению рода.
Глаза Эвана сузились.
- Сегодня ночью я видел то, что вы "истребили как сорняки".
- Да, - сказала женщина. - Вы видели это. Вы отправились на Поле
Костей, где лежат наши враги, пораженные волей Артемиды...
- Враги? - недоверчиво сказал Эван. - Мужчины и младенцы?
- Мужчины и будущие мужчины, - тихо и спокойно сказала Драго, ее
голос был мягкий, но твердый, голос амазонки звучал на тон ниже и грубее.
- Двое из вас отправились на Поле Костей. Только вы вернулись; где
работник?
- Он мертв. Убит одной из этих... тварей на лошадях.
- Воительницами. Жаль, что мистер Эймс был поражен ими; он теперь
никогда не увидит своих детей.
- Детей?
Она ответила ему кивком головы.
- Две женщины забеременели от его семени. Мы надеемся, что одна из
них родит нам дочь. Конечно, сам мистер Эймс не догадывался об этом; зелье
Антигаты усиливало его сексуальную потенцию и стирало память об этом.
- Антигата? - сердце Эвана заколотилось. - Миссис Бартлетт?
- Да, та самая, кого вы называете Бартлетт. Вы недооценили наше
зрение, обоняние и слух, превосходящие человеческие. Антигата легко
подслушала ваш разговор за запертой дверью. Но мне жаль, что так вышло с
этим мужчиной; молодым воительницам придется поучиться сдерживать свои
чувства даже по отношению к врагу. Я надеялась, что из него получится
превосходный производитель.
- Так значит их послали не убивать нас?
- Нет. Только... - она замолчала, подыскивая подходящее слово, -
только вернуть вас обратно в деревню. Уверяю вас, если бы я приказала
убить вас, то вы сейчас и в самом деле были бы мертвы. Пока не хочу.
Эван быстро оглядел комнату; остальные женщины стояли неподвижно и
смотрели на него как звери, жаждущие убийства. Дрожь пробежала вверх по
его позвоночнику; паукообразные тени, отбрасываемые лунным светом на
стены, казалось, подползали все ближе и ближе.
- Кто вы, во имя Господа? - спросил он дрожащим голосом. - Кто вы
такие?
- Мы... выжившие, - ответила тварь-Драго, два ее голоса отдавались
эхом, переплетаясь друг с другом. - Выжившие только в силу концентрации
энергии наших индивидуальных воль, собранных вместе и ожидавших своего
часа во мраке в течение... длительного периода. Мы избранницы Артемиды,
авангард ее могущества, и наша ненависть поддерживала нас, когда нас
согнули, вынудили встать на колени и бросили в черную пасть Аида. - На
секунду она закрыла глаза, затем открыла и посмотрела на человека,
сидевшего на полу перед ней. - Мы прежде всего воительницы и всегда
останемся ими, сражаясь в царстве Аида так же яростно, как в степях перед
Афинами. Можно сражаться с Властелином Смерти совместным усилием воль и с
божественной помощью Артемиды победить. Да. Победить! - Ее глаза
загорелись; их энергия обжигала лицо Эвана, и он отпрянул назад. - Вы
ничего не знаете о желании выжить, - сказала она, скривив губы в каком-то
зверином оскале. - Вы ничего не знаете о воле к жизни, о желании ходить по
земле и лесам, снова вдыхать запахи моря, встать под пылающим солнцем и
устремить в небеса свой клич! Мы знаем все это, и нам знакомы горький
безграничный холод и тьма. Мы знаем, что такое хотеть вскрикнуть и не
иметь голоса, хотеть видеть, но не иметь глаз! - Ее голос все поднимался и
поднимался, гулко отражаясь от стен. - Нам знакома хватка Тарантоса с его
чешуйчатыми лапами и горящими красным пламенем глазами, и мы знаем, что
значит сражаться с этим смертельным захватом. Одна свирепая яростная сила
- против другой! И мы знаем, что такое ждать, И ЖДАТЬ, И ЖДАТЬ! - Она
вскинула руку сверкнув золотым браслетом на предплечье, и со всей силой
ударила кулаком по кофейному столику. Раздалось пронзительное "краааак!",
и столик раскололся пополам. Она моргнула, словно сдерживая энергию,
заключенную в теле и стремящуюся вырваться из-под контроля, опустила руку
и уставилась на него поверх разломанного столика.
Его сознание все куда-то ускользало и ускользало; стиснув зубы, он
постарался сдержать крик, вырывавшийся из его души.
- Вы больше не Катрин Драго, - сказал он в следующий момент. - Кто же
вы?
Женщина-тварь подняла свой плотно сжатый кулак, дрожащий от
подавляемого бешенства.
- Я последняя, в ком течет королевская кровь, - прошептала она. -
После Трои, - казалось, она выплюнула наружу это слово. - После убийства
Пенфесилии Трон Власти перешел ко мне. Но это уже были последние дни, и мы
были ослаблены войнами, опустошившими наши ряды. - Ее глаза теперь были
полузакрыты, затуманены воспоминаниями. - И поэтому пришли трусы, орда за
ордой, разрушители и убийцы с черными бородами, заполонившие наши берега,
окружившие стены нашего города. Мы отражали их бесконечные атаки. Артемида
вновь поднимала трупы и вдыхала в них жизнь для того, чтобы сражаться, и
мы сражались день и ночь без отдыха. До самого конца. - Ее голос затих до
шепота.
- Конец наступил в этой пещере, не так ли? - спросил Эван. Она
раздраженно посмотрела на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103