Джозеф Боткин.
— Лью Арчер.
Мы пожали друг другу руки.
— Мое почтение, мистер Арчер. Если я не слишком назойлив, то позвольте узнать, откуда у такого человека, как вы, появилось желание выпить в баре «Фло»?
— А почему бы и нет?
— Мне не нравится, как они ведут дела, вот и все. Они сбивают у соседей цены, которые и так упали бог знает до чего...
— Как же они этого добиваются?
— Во-первых, они разрешили свить у себя гнездо молодым парням, которых вообще и пускать-то не следовало. И крепкие напитки им подают...
— А во-вторых?
— Я и так слишком разболтался, а вы задаете много вопросов. Уж не из ФБР ли вы?
— Нет, хотя, конечно, я не сказал бы вам, если бы оно так и было. А что, бар «Фло» под наблюдением?
— Не удивился бы. Я слышал, на них была подана жалоба.
— От человека по имени Хиллман?
— Да. Вы из бюро, а? Если вам хочется взглянуть на это место самому, они открываются в пять.
Было двадцать минут пятого. Я дошел до бара «Фло», который и в самом деле был закрыт. Он выглядел так, будто вообще никогда не открывался. В щелку между занавесками я заглянул в темное нутро бара. Стол и стулья в ту же красную клетку, что и занавески, были расставлены вокруг площадки для танцев. Поглубже, в полумраке, виднелось место для оркестра, украшенное яркими бумажными цветами. Все вместе взятое выглядело таким заброшенным, что можно было подумать, будто оркестранты забрали свои инструменты и уехали отсюда много лет тому назад.
Я вернулся к машине и поехал вниз по Санджер-стрит к мастерской Ринго. Она была окружена высоким дощатым забором, на котором огромными белыми буквами было выведено его имя. Черная немецкая овчарка выскочила из открытых дверей будки и деликатно схватила меня за запястье огромными желтыми зубами. Она не рычала и вообще не издала ни звука. Едва ощутимо она удерживала меня, глядя мне прямо в глаза. Толстый, даже тучный человек с круглым, как мяч, животом, едва прикрытым клетчатой рубашкой, вышел мне навстречу.
— Все в порядке, Лев!
Собака отстала от меня и направилась к толстяку.
— У него грязные зубы, — сказал я. — Вам следует давать ему побольше костей. Я не имею в виду, конечно, мое запястье.
— Мы не ждали посетителей. Простите. Но он же не сделал вам больно, а, Лев?
Лев завращал глазами и вывалил язык почти в фут длиной.
— Подойдите, приласкайте его.
— Я-то люблю собак, — сказал я, — но вот любит ли он людей?
— Конечно. Подойдите, ну...
Я подошел и погладил его. Лев повалился на спину, поднял лапы в воздух и улыбнулся мне всеми своими клыками.
— Чем могу быть полезен, мистер? — спросил Ринго.
— Хочу взглянуть на машину.
Он указал рукой в сторону двери.
— У меня их сотни, но нет ни одной, на которой вы смогли бы выехать отсюда. Или вы хотите одну из них на съедение?
— Та машина, которую я хочу осмотреть, особая. — Я предъявил свое удостоверение монтажника. — Думаю, это почти новый «додж», принадлежащий миссис Карлсон, который разбили неделю назад или что-то около этого.
— Да, да. Я вам его покажу.
Он надел черный прорезиненный плащ. Лев и я последовали за ним. Мы вошли в узкий проход между двумя рядами разбитых машин. Их перекрученные решетки и капоты двигателей, разбитые вдребезги ветровые стекла, сорванные крылья, выпотрошенные сиденья и лопнувшие шины — все это привело меня к мысли о своеобразном итоге нашего свободного образа жизни. «Кто-нибудь, более внимательный к мелочам, — подумал я, — мог бы сделать изучение автомобильного кладбища таким же почтенным занятием, как и изучение руин и черепков исчезнувших цивилизаций. Это могло бы дать ключ к пониманию того, почему гибнет цивилизация».
— Все машины с этой стороны, понятно, вышли из игры, — сказал Ринго. — Автомобиль Карлсона второй от края. Тот «понтиак» пришел уже позже. Лобовое столкновение — двое погибших. — Он вздрогнул. — Я никогда не выхожу на шоссе, даже когда могу и помочь.
— Что случилось с машиной Карлсона?
— Ее взял для прогулки один из соседних молодчиков, парень по фамилии Хиллман. Судя по следам, он проходил поворот, выскочил с полотна дороги и, пытаясь вернуть машину на шоссе, перевернулся. Перевернулся он несколько раз, потом ударился о дерево.
Я осмотрел машину со всех сторон. На крыльях, крыше и капоте были порядочные вмятины, будто по ним старательно били кузнечным молотом. Ветровое стекло было выбито, двери отскочили. Заглянув внутрь, я заметил овальный кусочек белого пластика с выдавленной блестящей печатью, зажатый между сиденьями. Я влез внутрь и достал его. Это был латунный ключ от дверей. Надпись на пластиковом ушке гласила: «Автомотель Дака, 7».
— Осторожно, там стекла, — сказал у меня за спиной Ринго. — Что вы нашли?
Перед тем как обернуться, я положил ключ в карман.
— Не могу себе представить, как мальчишка остался цел...
— Он, помнится, вцепился в руль... И руль, к счастью для него, не сломался.
— Нет ли каких-нибудь намеков на то, что он разбил машину умышленно?
— Нет, для этого надо сойти с ума. Хотя, конечно, эти нынешние на все способны. Согласен, Лев?
Он наклонился к собаке, продолжая разговаривать то ли с ней, то ли со мной.
— Мой собственный сын, которого я растил, приучая к работе, бросил колледж и вот уже несколько лет не появляется дома даже на Рождество. Мне некому передать дело.
Он выпрямился и осмотрел свои руины со строгой торжественностью, властитель империи железного лома.
— Не мог бы кто-нибудь еще быть с ним в машине?
— Нет. Без привязных ремней они бы наверняка разбились. А их не было. И вцепиться было не во что.
Он посмотрел на небо и сказал как бы между прочим:
— Пожалуй, хватит отвечать на ваши вопросы. Но если вам действительно нужны секретные сведения об этом происшествии, поговорите с дорожной службой. Я закрываюсь.
Было без десяти пять. Я еще раз добрался до бара «Фло». Кто-то уже включил внутри несколько лампочек, но входная дверь была еще на замке. Я вернулся к машине и стал ждать. Достав найденный ключ, я внимательно осмотрел его, недоумевая, что бы это могло значить. А значить это могло, среди прочих притянутых за волосы предположений, что статная миссис Карлсон была неверна мужу.
Сразу же после пяти невысокий смуглый мужчина в красном свитере открыл замок на дверях и занял свое место за стойкой бара. Я вошел и сел перед ним на табурет.
Взглянув на часы, он спросил:
— Что будете пить?
— Виски подешевле. Это ваше собственное заведение?
— Мое и моей жены. Меня оно устраивает.
— Приятное место, — сказал я, хотя ничего приятного здесь не было. Старый официант, казалось, стоя спал, прислонившись к стене.
— Вы никогда не бывали здесь раньше, я не помню вашего лица, — сказал он, готовя мне выпивку.
— Я из Голливуда. Слышал, что у вас небольшой, но очень приятный джаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Лью Арчер.
Мы пожали друг другу руки.
— Мое почтение, мистер Арчер. Если я не слишком назойлив, то позвольте узнать, откуда у такого человека, как вы, появилось желание выпить в баре «Фло»?
— А почему бы и нет?
— Мне не нравится, как они ведут дела, вот и все. Они сбивают у соседей цены, которые и так упали бог знает до чего...
— Как же они этого добиваются?
— Во-первых, они разрешили свить у себя гнездо молодым парням, которых вообще и пускать-то не следовало. И крепкие напитки им подают...
— А во-вторых?
— Я и так слишком разболтался, а вы задаете много вопросов. Уж не из ФБР ли вы?
— Нет, хотя, конечно, я не сказал бы вам, если бы оно так и было. А что, бар «Фло» под наблюдением?
— Не удивился бы. Я слышал, на них была подана жалоба.
— От человека по имени Хиллман?
— Да. Вы из бюро, а? Если вам хочется взглянуть на это место самому, они открываются в пять.
Было двадцать минут пятого. Я дошел до бара «Фло», который и в самом деле был закрыт. Он выглядел так, будто вообще никогда не открывался. В щелку между занавесками я заглянул в темное нутро бара. Стол и стулья в ту же красную клетку, что и занавески, были расставлены вокруг площадки для танцев. Поглубже, в полумраке, виднелось место для оркестра, украшенное яркими бумажными цветами. Все вместе взятое выглядело таким заброшенным, что можно было подумать, будто оркестранты забрали свои инструменты и уехали отсюда много лет тому назад.
Я вернулся к машине и поехал вниз по Санджер-стрит к мастерской Ринго. Она была окружена высоким дощатым забором, на котором огромными белыми буквами было выведено его имя. Черная немецкая овчарка выскочила из открытых дверей будки и деликатно схватила меня за запястье огромными желтыми зубами. Она не рычала и вообще не издала ни звука. Едва ощутимо она удерживала меня, глядя мне прямо в глаза. Толстый, даже тучный человек с круглым, как мяч, животом, едва прикрытым клетчатой рубашкой, вышел мне навстречу.
— Все в порядке, Лев!
Собака отстала от меня и направилась к толстяку.
— У него грязные зубы, — сказал я. — Вам следует давать ему побольше костей. Я не имею в виду, конечно, мое запястье.
— Мы не ждали посетителей. Простите. Но он же не сделал вам больно, а, Лев?
Лев завращал глазами и вывалил язык почти в фут длиной.
— Подойдите, приласкайте его.
— Я-то люблю собак, — сказал я, — но вот любит ли он людей?
— Конечно. Подойдите, ну...
Я подошел и погладил его. Лев повалился на спину, поднял лапы в воздух и улыбнулся мне всеми своими клыками.
— Чем могу быть полезен, мистер? — спросил Ринго.
— Хочу взглянуть на машину.
Он указал рукой в сторону двери.
— У меня их сотни, но нет ни одной, на которой вы смогли бы выехать отсюда. Или вы хотите одну из них на съедение?
— Та машина, которую я хочу осмотреть, особая. — Я предъявил свое удостоверение монтажника. — Думаю, это почти новый «додж», принадлежащий миссис Карлсон, который разбили неделю назад или что-то около этого.
— Да, да. Я вам его покажу.
Он надел черный прорезиненный плащ. Лев и я последовали за ним. Мы вошли в узкий проход между двумя рядами разбитых машин. Их перекрученные решетки и капоты двигателей, разбитые вдребезги ветровые стекла, сорванные крылья, выпотрошенные сиденья и лопнувшие шины — все это привело меня к мысли о своеобразном итоге нашего свободного образа жизни. «Кто-нибудь, более внимательный к мелочам, — подумал я, — мог бы сделать изучение автомобильного кладбища таким же почтенным занятием, как и изучение руин и черепков исчезнувших цивилизаций. Это могло бы дать ключ к пониманию того, почему гибнет цивилизация».
— Все машины с этой стороны, понятно, вышли из игры, — сказал Ринго. — Автомобиль Карлсона второй от края. Тот «понтиак» пришел уже позже. Лобовое столкновение — двое погибших. — Он вздрогнул. — Я никогда не выхожу на шоссе, даже когда могу и помочь.
— Что случилось с машиной Карлсона?
— Ее взял для прогулки один из соседних молодчиков, парень по фамилии Хиллман. Судя по следам, он проходил поворот, выскочил с полотна дороги и, пытаясь вернуть машину на шоссе, перевернулся. Перевернулся он несколько раз, потом ударился о дерево.
Я осмотрел машину со всех сторон. На крыльях, крыше и капоте были порядочные вмятины, будто по ним старательно били кузнечным молотом. Ветровое стекло было выбито, двери отскочили. Заглянув внутрь, я заметил овальный кусочек белого пластика с выдавленной блестящей печатью, зажатый между сиденьями. Я влез внутрь и достал его. Это был латунный ключ от дверей. Надпись на пластиковом ушке гласила: «Автомотель Дака, 7».
— Осторожно, там стекла, — сказал у меня за спиной Ринго. — Что вы нашли?
Перед тем как обернуться, я положил ключ в карман.
— Не могу себе представить, как мальчишка остался цел...
— Он, помнится, вцепился в руль... И руль, к счастью для него, не сломался.
— Нет ли каких-нибудь намеков на то, что он разбил машину умышленно?
— Нет, для этого надо сойти с ума. Хотя, конечно, эти нынешние на все способны. Согласен, Лев?
Он наклонился к собаке, продолжая разговаривать то ли с ней, то ли со мной.
— Мой собственный сын, которого я растил, приучая к работе, бросил колледж и вот уже несколько лет не появляется дома даже на Рождество. Мне некому передать дело.
Он выпрямился и осмотрел свои руины со строгой торжественностью, властитель империи железного лома.
— Не мог бы кто-нибудь еще быть с ним в машине?
— Нет. Без привязных ремней они бы наверняка разбились. А их не было. И вцепиться было не во что.
Он посмотрел на небо и сказал как бы между прочим:
— Пожалуй, хватит отвечать на ваши вопросы. Но если вам действительно нужны секретные сведения об этом происшествии, поговорите с дорожной службой. Я закрываюсь.
Было без десяти пять. Я еще раз добрался до бара «Фло». Кто-то уже включил внутри несколько лампочек, но входная дверь была еще на замке. Я вернулся к машине и стал ждать. Достав найденный ключ, я внимательно осмотрел его, недоумевая, что бы это могло значить. А значить это могло, среди прочих притянутых за волосы предположений, что статная миссис Карлсон была неверна мужу.
Сразу же после пяти невысокий смуглый мужчина в красном свитере открыл замок на дверях и занял свое место за стойкой бара. Я вошел и сел перед ним на табурет.
Взглянув на часы, он спросил:
— Что будете пить?
— Виски подешевле. Это ваше собственное заведение?
— Мое и моей жены. Меня оно устраивает.
— Приятное место, — сказал я, хотя ничего приятного здесь не было. Старый официант, казалось, стоя спал, прислонившись к стене.
— Вы никогда не бывали здесь раньше, я не помню вашего лица, — сказал он, готовя мне выпивку.
— Я из Голливуда. Слышал, что у вас небольшой, но очень приятный джаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66