— Мистер Харлей?
— Я занят, — сказал он мрачно. — Если хотите подождать, ждите, я скоро.
Я отошел в сторону, чтобы посмотреть на коров. Их было десять или двенадцать. Они тяжело задвигались в стойлах, когда я подошел поближе. Где-то дальше всхрапнула и ударила копытом лошадь.
— Вы распугаете мне весь скот, — пробурчал Харлей. — Стойте спокойно.
Он встал и перелил молоко из ведра в десятигаллоновый бидон. Я обратил внимание, что его неглубоко посаженные сердитые глаза и упрямо поджатые губы — точно такие же, как на фотографии, сделанной Гарольдом.
— Вы не из наших, — отметил он. — Зашли по дороге?
Я сообщил, кто я, и добавил, что его сын Майкл попал в серьезную переделку.
— Майкл мне не сын, — ответил он угрюмо. — Не желаю ничего слышать ни о нем, ни о его неприятностях.
— Но он может появиться здесь. Он говорил об этом. Если это произойдет, вы должны сообщить полиции.
— Нечего учить меня, что я должен делать. Мне приказывает более могущественная сила, и ее приказы идут прямо в сердце.
Он перекрестился.
— Это, должно быть, очень удобно.
— Не смей насмехаться и богохульствовать, ибо ты сейчас же поплатишься за это!
Он схватил вилы, прислоненные к стене. Я почувствовал, что на спине у меня взмокла рубашка, и ощутил некоторое неудобство моего положения. Острые зубцы вил были направлены мне прямо в желудок.
— О-а! — закричал старик. — Убирайся отсюда! Всю жизнь я боролся с дьяволом и узнаю его слуг с первого взгляда!
— Так же, как и я... — пробормотал я не слишком громко и выскочил наружу.
У калитки, сложа руки на груди, стояла миссис Харлей.
— Извините меня, — обратилась она ко мне. — Я виновата перед Кэрол Браун. Она вовсе не была испорченной девушкой, только я держала против нее сердце.
— Сейчас это уже неважно. Она мертва.
— Это важно для ее жизни на небесах.
Она подняла глаза к небу, словно ясно видела там «небеса» и загробную жизнь на них.
— Мне пришлось сделать слишком много плохого, — продолжала она, — и на слишком многое закрывать глаза. Но вам не понять, что я должна была сделать выбор.
— Не совсем вас понимаю...
— Выбор между мистером Харлеем и моими сыновьями. Я знала, что он тяжелый, жестокий человек, не всегда правильно поступающий. Но что я могла сделать? Я должна была прожить жизнь со своим мужем. И у меня не хватило сил, чтобы противостоять ему. Да и ни у кого не хватило бы. Я вынуждена была отступить в сторону, когда он выгнал моих детей из дома. Гарольд добрый парень, и он в конце концов простил нас. Но Майкл не простит никогда. Он похож на своего отца. Я не надеюсь когда-либо увидеть своего старшего сына.
Слезы медленно текли по ее глубоким морщинам.
Из сарая вышел ее муж, неся в одной руке десятигаллоновый бидон, а в другой — вилы.
— Иди в дом, Марта. Этот человек — слуга дьявола. Я не хочу, чтобы ты разговаривала с ним.
— Не трогай его, пожалуйста.
— Иди в дом, — повторил он.
Она ушла, опустив седую голову и с трудом переставляя ноги.
— Что же касается тебя, дьявольское отродье, то ты уберешься с моей фермы, или я призову на твою голову небесную кару.
Он поднял вилы к небу и потряс ими. Я был уже в машине и закрывал окна.
Рубашка моя была все еще мокрой, и, как только машина тронулась, свежий поток воздуха охладил мне спину и плечи. Я оглянулся назад: в наступающих сумерках спокойно и одиноко текла река. И я успокоился.
Глава 17
После посещения фермы Харлеев я нанес вечерний визит Роберту Брауну и его жене. Они уже знали, что произошло с их дочерью, и мне не пришлось сообщать им об этом.
Роберт Браун ждал меня. Это был крупный мужчина, казалось, постоянно преодолевающий чье-то невидимое сопротивление. Не знаю, был тут виновен возраст или происшедшее горе. Он торжественно пожал мне руку.
— Я рассчитываю завтра вылететь в Калифорнию, — сказал он. — Если бы вы это знали, это могло бы избавить вас от путешествия к нам.
— Мне все равно надо было поговорить с Харлеем.
— Понимаю. — Он наклонил голову набок каким-то птичьим движением, странным для такого крупного человека.
— Каково ваше впечатление от них?
— Миссис Харлей произвела на меня в общем приятное впечатление, ее муж — нет.
— Неудивительно. Он ведь несколько раз бывал в психиатрической больнице. И когда в очередной раз попал туда, мы с женой взяли на себя заботу о его сыне Майкле. Он стал жить в нашем доме. — Все это прозвучало так, будто ему было стыдно за свой поступок.
— Вы поступили благородно!
— Боюсь, что благородство не привело к хорошему. Но кто может предсказать будущее? Сейчас, во всяком случае, никто. Но проходите, мистер Арчер. Жена хотела поговорить с вами.
Мы прошли в гостиную, обставленную неброской мебелью. Это было жилище людей среднего достатка. На стенах висели фотографии, на камине золотом и серебром поблескивали спортивные трофеи.
Миссис Браун сидела в кресле. Это была очень красивая женщина, несколькими годами моложе своего мужа. В ее темных, тщательно причесанных волосах поблескивала седина. Она подала мне руку жестом, скорее просящим, нежели напоминающим приветствие. Предложив мне сесть на высокую скамеечку, она попросила:
— Расскажите нам все о Кэрол, мистер Арчер.
Все о Кэрол! Я осмотрел их уютную комнату с фотографиями Кэрол на стенах и повернулся к ее родителям. Глядя на лицо матери, я понял, чью красоту унаследовала Кэрол, но уяснить, как одна жизнь повлияла на другую и почему Кэрол так ее окончила, не мог.
— Мы знаем, что она умерла, — сказал Браун, — что ее убили, и, возможно, это сделал Майкл. Это все, что нам известно.
Лицо его было похоже на лица римских полководцев того периода, когда Рим терпел уже длинную цепь поражений от варваров.
— Столько же знаю и я. Он, по-видимому, использовал ее в качестве приманки для похищения. Вы знаете о мальчике по фамилии Хиллман?
Он кивнул.
— Я читал о нем до того, как узнал, что моя дочь... — Голос его прервался.
— Говорят, что, возможно, он тоже уже мертв, — сказала его жена.
— Все может быть, миссис Браун.
— И это тоже сделал Майкл? Я знала, он далеко пойдет, но не подозревала, что это такое чудовище.
— Ты не права, — вяло возразил Браун. — Он больной человек. Его отец тоже болен до сих пор, несмотря на меры, принятые в психиатрической лечебнице.
— Если Майкл был так болен, то зачем ты привел его в наш дом и познакомил с дочерью? Это и погубило ее.
— Но и ты приложила к этому руку. Кто уговорил ее участвовать в конкурсе красоты?
— Но она же не победила!
— В том-то и беда.
— Беда в том, как ты относился к мальчику Харлеев!
— Я хотел помочь ему. Он нуждался в помощи. У него был талант.
— Талант?
— Талант атлета. Я думал, что смогу помочь ему в развитии природных данных.
— Ты и развил их. Что верно, то верно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66