Дом был ярко освещен фонарями, и в потоках их света оштукатуренные стены выглядели уродливыми и нереальными. То, как Ралф Хиллман вышел из дверей, попав в луч света, слегка попахивало мелодрамой. Он вовсе не был разбит, как его описывала Сюзанна, по крайней мере, внешне был спокоен. Его красивая серебряная голова была аккуратно причесана, лицо несколько напряжено, и держался он слишком прямо даже тогда, когда пробежал несколько шагов по направлению к машине. На нем был пиджак с круглым воротником цвета красного вина.
— Возвращение блудного сына, — сказал позади меня Том с наигранной бравадой. — Но они не убили убежавшего теленка, они убили блудного сына.
— Я думал, это лейтенант Бастиан, — сказал Хиллман.
— Вы ждете его?
— Да. Он говорил, что хочет мне что-то показать.
В этот момент он увидел в машине Тома, и глаза его вспыхнули.
— Мой мальчик!
— Да, как видишь.
Хиллман обежал машину и открыл дверцу с другой стороны.
— Иди сюда, дай посмотреть на тебя!
Бросив на меня взгляд, Том выбрался из машины, двигался он медленно и одеревенело, как старик. Хиллман обнял мальчика, потом отодвинул его от себя на расстояние вытянутой руки и повернул так, чтобы свет падал мальчику на лицо.
— Ну, как ты, Том?
— О'кей. А вы?
— Когда ты здесь, все прекрасно.
Несомненно, чувства Хиллмана были совершенно искренни, но способ их выражения был какой-то неправдоподобный. И я увидел, как Том потихоньку высвобождается из его рук.
Из дома вышла Эллен Хиллман. Я направился к ней, чтобы помочь спуститься с лестницы. В свете фонарей морщины на ее лице казались глубже, а лицо мертвенно бледным. Она выглядела такой исхудавшей, что напоминала жертву концентрационных лагерей. Жизнь теплилась только в ее глазах. Но вот она увидела Тома.
— Вы привезли его, мистер Арчер. Да благословит вас Бог!
Она взяла меня под руку, и я подвел ее к Тому. Он стоял с видом послушного сына, и она, поднявшись на цыпочки, целовала его грязное, со следами слез лицо.
После этого он отошел от них и встал, прислонившись спиной к машине, засунув большие пальцы рук за поясной ремень. Мне уже приходилось видеть ребят, стоявших так же, как стоял сейчас он, спокойных и разъяренных, в тот момент, когда их допрашивали люди в полицейской форме. Отдаленный шум шоссе чуть нарушал повисшее в воздухе молчание.
Том заговорил:
— Я не хочу обидеть кого-нибудь и никогда не хотел. Или, может быть, хотел, не знаю. Во всяком случае, выяснять это сейчас бесполезно. Вы знаете, что я узнал? Моими родителями были Кэрол и Майкл Харлеи. Вы уже в курсе дела?
— Я — нет, — быстро ответила Эллен.
— Но вы знали, что вы не моя настоящая мать?
— Конечно.
Она посмотрела на него, потом как-то задумчиво на своего мужа, но тот, казалось, вообще мыслями был далеко. Все происходящее, по-видимому, причиняло ему боль, и он хотел таким образом ее спрятать.
— А вы знали? — обратился Том к Хиллману.
Хиллман не ответил. Тогда Том заговорил высоким голосом, в котором не было ничего, кроме отчаяния.
— Я не могу оставаться здесь. Вы оба лжецы. Все эти годы вы разыгрывали длинный спектакль и, как только я отступил от правил игры, всадили в меня нож.
— Думаю, это не совсем так, — сказал Хиллман.
— О'кей. Значит, я не прав! Тогда поставьте меня к стенке и расстреляйте.
Мальчик был уже на грани истерики, но не это главным образом беспокоило меня. Он, видимо, метался от одного мира к другому, пытаясь понять, где же все-таки его место. Я подошел и встал рядом с ним.
— Никто не собирается наказывать тебя, — сказал Хиллман, — но покушение на человеческую жизнь — это то, над чем нельзя смеяться.
— Вы говорите ерунду! — сказал мальчик.
Хиллман вздернул подбородок:
— Не смей так разговаривать со мной!
— А что вы сделаете? Засадите меня в психушку и забросите ключ в море?
— Я не говорил этого.
— Не говорили! Только сделали это.
— Возможно, я поступил опрометчиво.
— Да, — вмешалась Эллен. — Твой отец поступил необдуманно. Давай забудем обо всем этом, вернемся в дом и станем друзьями!
— Он мне не отец! — упрямо повторял Том.
— Но можем же мы быть, по крайней мере, друзьями? Не правда ли, Том? — В ее взгляде и голосе слышалась мольба. — Можем же мы забыть обо всем плохом и просто порадоваться, что все позади и мы опять все вместе?
— Не знаю. Я хотел бы уехать отсюда на какое-то время, пожить один и все обдумать. Что-нибудь опять не так? Но ведь я уже достаточно взрослый!
— Это же нонсенс!
Хиллману не следовало этого говорить. Секундой позже я увидел по его глазам, что он и сам это понял. Он шагнул вперед и положил руку на плечо мальчику.
— А может, это не такая уж плохая идея? Мы интеллигентные люди и должны уметь ладить друг с другом. Послушай, в Орегоне есть охотничий домик, куда мы с тобой планировали поехать в следующем месяце. Мы можем отступить от расписания и отправиться немедленно, не так ли?
Представление набирало силу. Том все это выслушал без всякого интереса и без надежды на что-либо. Тогда Эллен взяла под руку мужа и повела его к дому, мы с Томом последовали за ними.
В дверях нас ждала миссис Перес. В ее приветствии было столько тепла, что это даже вызвало некоторый отклик у Тома. Они поговорили о еде, и Том сказал, что ему хотелось бы горохового супа и сэндвичей с ветчиной. Миссис Перес унеслась, как стрела.
В свете люстры Хиллман осмотрел мальчика.
— Тебе хорошо бы пойти в ванную, вымыться и переодеться.
— Сейчас?
— Я только предлагаю, — отступил Хиллман. — К нам сейчас приедет лейтенант Бастиан из службы шерифа, и я хотел бы, чтобы ты прилично выглядел.
— Он едет, чтобы забрать меня? Да?
— Нет, — сказал Хиллман. — Хочешь, я поднимусь наверх вместе с тобой?
— Я умею переодеться и сам, папа.
Это слово вылетело естественно и непоправимо.
— Нам следовало бы условиться, что ты будешь говорить ему. Нет необходимости самому совать шею в петлю. То есть я хочу сказать, что...
— Я расскажу всю правду.
Мальчик начал подниматься по лестнице, Ралф и Эллен следили за ним, пока он не скрылся из виду, потом продолжали прислушиваться к его шагам. Трудное божество их дома вернулось в родные стены, и все хозяйство снова пришло в действие.
В гостиной Хиллман сразу же направился к бару и рассеянно приготовил себе выпивку — казалось, только потому, что не знал, чем занять руки, а потом рот.
Когда он выходил из ниши со стаканом в руке, то напомнил мне актера, появляющегося из-под рамки просцениума, чтобы приблизиться к зрителям.
— Неблагодарные дети чем-то похожи на зубную боль, — сказал он, ни к кому не обращаясь.
Эллен громко и отчетливо ответила ему со своего диванчика:
— Если ты цитируешь «Короля Лира», то правильно цитата звучит так: «Насколько больнее, чем болят зубы, иметь неблагодарных детей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66