Я взглянул на шофера. Он
поднялся с колен и стоял, глядя на Мак-Кенна.
- Я вижу, вы все поняли.
Мак-Кенн невесело улыбнулся. Он подошел к итальянцу.
- Дай-ка твои игрушки, Поль.
Шофер молча погрузил руки в карманы и передал ему пару автоматических
пистолетов. Мак-Кенн положил их на стол и добавил к ним свои два.
- Сядьте, док, - сказал он, указывая на мой стул у стола. - Это вся
наша артиллерия. Пусть она будет у вас под руками. Если мы пошевелимся,
стреляйте. Все, о чем я прошу вас, - не звоните никому, пока не выслушаете
меня.
Я сел, положил перед собой оружие, проверил его. Пистолеты были
заряжены.
- Я хочу, чтобы вы подумали над тремя вещами, док, - сказал Мак-Кенн.
- Первая, если бы я был хоть как-нибудь виноват в смерти босса, разве я
так вел бы себя? Вторая - я сидел с правой стороны. На нем было толстое
пальто. Как бы я мог проткнуть его такой тончайшей иглой через одежду и
через куклу? Да еще сделать это так, чтобы он не заметил? Рикори был
сильным человеком. И Поль заметил бы что-нибудь.
- Какая в этом разница, если Поль сообщник?
- Верно, - согласился он. - Поль сидит в той же луже, что и я. Не так
ли, Поль?
Шофер молча кивнул.
- Ладно, оставим это с вопросительным знаком. Возьмем третью версию -
если бы я убил босса этим путем, а Поль был со мной, неужели бы мы
привезли его к единственному человеку, который может понять, как он убит?
А когда вы определили причину смерти, как мы и ожидали, рассказать вам все
как было - значит погубить себя. Иисус, док, я не такой идиот, чтобы так
поступить. - Лицо его исказилось. - И зачем мне убивать его? Я бы прошел
через ад для него, и он знал это. И Поль тоже...
Я почувствовал правоту всего сказанного. В глубине души я был уверен
в том, что Мак-Кенн говорит правду - или, по крайней мере, то, что кажется
ему правдой. Он не убивал Рикори. И все же сваливать это на куклу было
слишком фантастично. В машине было три человека. Мак-Кенн словно читал мои
мысли.
- Это могла быть какая-нибудь механическая кукла, - сказал он, -
заводная, приспособленная для удара.
- Мак-Кенн, сойди вниз и принеси ее сюда, - приказал я резко.
Он дал, наконец-то, рациональное объяснение.
- Ее там нет, - сказал он и весело усмехнулся. - Она выпрыгнула.
- Нелепость... - начал я.
Шофер перебил меня.
- Но это верно, что-то выпрыгнуло, когда я открыл дверь. Я подумал,
что это кошка, собака или какой-нибудь другой зверек. Я сказал "кой-черт"
и тут увидел ее. Она улепетывала со всех ног, затем остановилась и исчезла
в тени. Я видел ее один момент, как блеск молнии. Я сказал Мак-Кенну: "Что
за черт?" Мак-Кенн шарил в машине. Он сказал: "Это кукла. Она убила
босса". Я сказал: "Кукла? Что ты хочешь сказать?" Он объяснил. Я ничего не
знал до этого про куклу, хотя видел, что босс нес что-то под пальто. Я не
знал, что там у него. Но я видел продолговатую штуку. Не кошку и не
собаку. Она выпрыгнула у меня из машины между ног.
Я спросил иронически:
- Вы считаете, Мак-Кенн, что эта механическая кукла была заведена
так, что могла убежать после удара?
Он покраснел, но ответил спокойно:
- Я не утверждаю, что это была механическая кукла. Но всякое другое
предположение было бы сумасшествием, не правда ли?
- Мак-Кенн, - сказал я, - чего вы хотите?
- Док, когда я был в Аризоне, там умер один фермер. Умер неожиданно.
Там был один парень, который, казалось, был здорово замешан в этом деле.
Маршалл сказал: "Я не думаю, что ты это сделал, но среди присяжных я один
так думаю. Что ты скажешь?" Парень ответил: "Маршалл, дайте мне две
недели, и если я не притащу убийцу, можете меня повесить". Маршалл сказал:
"Прекрасно. Временное определение - умер от шока". Это и был шок. От пули.
Ну вот, еще до конца второй недели явился этот парень с убийцей,
привязанным к его седлу.
- Я понял тебя, Мак-Кенн. Но здесь не Аризона.
- Я знаю. Но разве вы не можете сказать всем, что он умер от
инфаркта? Временно. И дать мне одну неделю? Тогда, если я не явлюсь,
обвиняйте меня. Если вы скажете полиции... лучше возьмите один из этих
пистолетов и убейте меня с Полем сейчас же. Если мы скажем им о кукле, они
умрут от смеха и сейчас же отправят нас в Синг-Синг. Если мы ничего не
скажем, будет то же самое. Все останется невыясненным навсегда. Если
каким-то чудом полицейские потеряют нас...
Я говорю, док, вы убьете двух невинных людей. И никогда не узнаете,
кто убил босса, потому что никто не станет искать настоящего убийцу. Зачем
это им?
Облако сомнения в невиновности этих людей закралось в мой ум.
Предложение, кажущееся наивным, было хитро задумано. Если я соглашусь,
Мак-Кенн и его сообщник будут иметь целую неделю, чтобы скрыться. Если они
не вернутся и я расскажу правду, я буду выглядеть, как сообщник. Если я
скрою причину смерти и ее обнаружат другие, я буду обвинен в невежестве.
Если их поймают и они во всем сознаются, опять я буду выглядеть как
сообщник.
Мне пришло в голову, что сдача мне оружия была необыкновенно умно
задумана. Я не смогу показать, что мое согласие было вынужденным. И кроме
того, это могло быть хитрым жестом с целью завоевать мое доверие, ослабить
сопротивление его просьбе. Разве я знал, есть ли у них еще оружие, которое
они в случае отказа могут пустить в ход? Пытаясь найти выход из этой
ловушки, я подошел к Рикори, положив оружие в карманы халата, и нагнулся
над ним.
И вдруг в углу его рта начал появляться и исчезать пузырек. Рикори
был жив! Но для меня опасность только увеличивалась. Если Мак-Кенн убил
его, если они оба были в заговоре и вдруг узнают, что их попытка кончилась
неудачно, не захотят ли они закончить начатое дело? Если Рикори жив и
сможет говорить - им грозит смерть даже скорее, чем если бы их судили.
Приговор в банде Рикори выносился им самим. А убивая Рикори, они должны
будут покончить и со мной.
Все еще наклоняясь, я сунул руки в карманы и направил на них два
пистолета.
- Руки вверх! Оба! - приказал я.
Удивление показалось на лице Мак-Кенна, сосредоточенность на лице
Поля. Оба подняли руки.
Я сказал:
- Мак-Кенн, в вашем умном предложении нет смысла. Рикори жив! Когда
он сможет говорить, он сам скажет, что с ним произошло.
Я не был подготовлен к тому, что произошло за этим. Если Мак-Кенн не
был искренен, он был изумительным актером. Его тело напряглось. Я редко
видел такое радостное облегчение, какое появилось на его лице. Слезы
катились по его загорелым щекам. Шофер опустился на колени, рыдая и
молясь. Мои подозрения исчезли. Я не мог поверить, что это - игра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
поднялся с колен и стоял, глядя на Мак-Кенна.
- Я вижу, вы все поняли.
Мак-Кенн невесело улыбнулся. Он подошел к итальянцу.
- Дай-ка твои игрушки, Поль.
Шофер молча погрузил руки в карманы и передал ему пару автоматических
пистолетов. Мак-Кенн положил их на стол и добавил к ним свои два.
- Сядьте, док, - сказал он, указывая на мой стул у стола. - Это вся
наша артиллерия. Пусть она будет у вас под руками. Если мы пошевелимся,
стреляйте. Все, о чем я прошу вас, - не звоните никому, пока не выслушаете
меня.
Я сел, положил перед собой оружие, проверил его. Пистолеты были
заряжены.
- Я хочу, чтобы вы подумали над тремя вещами, док, - сказал Мак-Кенн.
- Первая, если бы я был хоть как-нибудь виноват в смерти босса, разве я
так вел бы себя? Вторая - я сидел с правой стороны. На нем было толстое
пальто. Как бы я мог проткнуть его такой тончайшей иглой через одежду и
через куклу? Да еще сделать это так, чтобы он не заметил? Рикори был
сильным человеком. И Поль заметил бы что-нибудь.
- Какая в этом разница, если Поль сообщник?
- Верно, - согласился он. - Поль сидит в той же луже, что и я. Не так
ли, Поль?
Шофер молча кивнул.
- Ладно, оставим это с вопросительным знаком. Возьмем третью версию -
если бы я убил босса этим путем, а Поль был со мной, неужели бы мы
привезли его к единственному человеку, который может понять, как он убит?
А когда вы определили причину смерти, как мы и ожидали, рассказать вам все
как было - значит погубить себя. Иисус, док, я не такой идиот, чтобы так
поступить. - Лицо его исказилось. - И зачем мне убивать его? Я бы прошел
через ад для него, и он знал это. И Поль тоже...
Я почувствовал правоту всего сказанного. В глубине души я был уверен
в том, что Мак-Кенн говорит правду - или, по крайней мере, то, что кажется
ему правдой. Он не убивал Рикори. И все же сваливать это на куклу было
слишком фантастично. В машине было три человека. Мак-Кенн словно читал мои
мысли.
- Это могла быть какая-нибудь механическая кукла, - сказал он, -
заводная, приспособленная для удара.
- Мак-Кенн, сойди вниз и принеси ее сюда, - приказал я резко.
Он дал, наконец-то, рациональное объяснение.
- Ее там нет, - сказал он и весело усмехнулся. - Она выпрыгнула.
- Нелепость... - начал я.
Шофер перебил меня.
- Но это верно, что-то выпрыгнуло, когда я открыл дверь. Я подумал,
что это кошка, собака или какой-нибудь другой зверек. Я сказал "кой-черт"
и тут увидел ее. Она улепетывала со всех ног, затем остановилась и исчезла
в тени. Я видел ее один момент, как блеск молнии. Я сказал Мак-Кенну: "Что
за черт?" Мак-Кенн шарил в машине. Он сказал: "Это кукла. Она убила
босса". Я сказал: "Кукла? Что ты хочешь сказать?" Он объяснил. Я ничего не
знал до этого про куклу, хотя видел, что босс нес что-то под пальто. Я не
знал, что там у него. Но я видел продолговатую штуку. Не кошку и не
собаку. Она выпрыгнула у меня из машины между ног.
Я спросил иронически:
- Вы считаете, Мак-Кенн, что эта механическая кукла была заведена
так, что могла убежать после удара?
Он покраснел, но ответил спокойно:
- Я не утверждаю, что это была механическая кукла. Но всякое другое
предположение было бы сумасшествием, не правда ли?
- Мак-Кенн, - сказал я, - чего вы хотите?
- Док, когда я был в Аризоне, там умер один фермер. Умер неожиданно.
Там был один парень, который, казалось, был здорово замешан в этом деле.
Маршалл сказал: "Я не думаю, что ты это сделал, но среди присяжных я один
так думаю. Что ты скажешь?" Парень ответил: "Маршалл, дайте мне две
недели, и если я не притащу убийцу, можете меня повесить". Маршалл сказал:
"Прекрасно. Временное определение - умер от шока". Это и был шок. От пули.
Ну вот, еще до конца второй недели явился этот парень с убийцей,
привязанным к его седлу.
- Я понял тебя, Мак-Кенн. Но здесь не Аризона.
- Я знаю. Но разве вы не можете сказать всем, что он умер от
инфаркта? Временно. И дать мне одну неделю? Тогда, если я не явлюсь,
обвиняйте меня. Если вы скажете полиции... лучше возьмите один из этих
пистолетов и убейте меня с Полем сейчас же. Если мы скажем им о кукле, они
умрут от смеха и сейчас же отправят нас в Синг-Синг. Если мы ничего не
скажем, будет то же самое. Все останется невыясненным навсегда. Если
каким-то чудом полицейские потеряют нас...
Я говорю, док, вы убьете двух невинных людей. И никогда не узнаете,
кто убил босса, потому что никто не станет искать настоящего убийцу. Зачем
это им?
Облако сомнения в невиновности этих людей закралось в мой ум.
Предложение, кажущееся наивным, было хитро задумано. Если я соглашусь,
Мак-Кенн и его сообщник будут иметь целую неделю, чтобы скрыться. Если они
не вернутся и я расскажу правду, я буду выглядеть, как сообщник. Если я
скрою причину смерти и ее обнаружат другие, я буду обвинен в невежестве.
Если их поймают и они во всем сознаются, опять я буду выглядеть как
сообщник.
Мне пришло в голову, что сдача мне оружия была необыкновенно умно
задумана. Я не смогу показать, что мое согласие было вынужденным. И кроме
того, это могло быть хитрым жестом с целью завоевать мое доверие, ослабить
сопротивление его просьбе. Разве я знал, есть ли у них еще оружие, которое
они в случае отказа могут пустить в ход? Пытаясь найти выход из этой
ловушки, я подошел к Рикори, положив оружие в карманы халата, и нагнулся
над ним.
И вдруг в углу его рта начал появляться и исчезать пузырек. Рикори
был жив! Но для меня опасность только увеличивалась. Если Мак-Кенн убил
его, если они оба были в заговоре и вдруг узнают, что их попытка кончилась
неудачно, не захотят ли они закончить начатое дело? Если Рикори жив и
сможет говорить - им грозит смерть даже скорее, чем если бы их судили.
Приговор в банде Рикори выносился им самим. А убивая Рикори, они должны
будут покончить и со мной.
Все еще наклоняясь, я сунул руки в карманы и направил на них два
пистолета.
- Руки вверх! Оба! - приказал я.
Удивление показалось на лице Мак-Кенна, сосредоточенность на лице
Поля. Оба подняли руки.
Я сказал:
- Мак-Кенн, в вашем умном предложении нет смысла. Рикори жив! Когда
он сможет говорить, он сам скажет, что с ним произошло.
Я не был подготовлен к тому, что произошло за этим. Если Мак-Кенн не
был искренен, он был изумительным актером. Его тело напряглось. Я редко
видел такое радостное облегчение, какое появилось на его лице. Слезы
катились по его загорелым щекам. Шофер опустился на колени, рыдая и
молясь. Мои подозрения исчезли. Я не мог поверить, что это - игра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38