Он был поразительно начитан, умен,
хотя аморален и суеверен. В давние времена он был бы отличным кондотьером
- ум и шпага для найма. Кто его родители, я не знал. Он посетил меня
несколько раз после смерти Питерса и явно разделял мою симпатию к нему.
Его всегда сопровождали те два молчаливых стража, которые дежурили в
госпитале. Одного из них звали Мак-Кенн, он был наиболее приближенным к
Рикори человеком, безраздельно ему преданным. Это тоже был интересный тип
и тоже симпатизирующий мне. Он был южанином, как он рассказал, "коровьей
нянькой с Аризоны", ну а затем "стал слишком популярен на границе".
- Я за вас, док, - говорил он мне, - вы добры к хозяину. И когда я
прихожу сюда, я могу вынуть руку из кармана. Если кто-нибудь нападет на
вас, зовите меня скотиной. Я попрошу отпуск на денек.
И затем он добавлял просто, что он может "всадить шесть пуль подряд в
одну точку на расстоянии 100 футов".
Я не знаю, в шутку он говорил это или серьезно. Во всяком случае,
Рикори никуда не выходил без него, а то, что он оставил его охранять
Питерса, показывало, как он ценил погибшего друга.
Я позвонил Рикори и пригласил его пообедать с Брейлом у меня вечером.
В семь он приехал и приказал вернуться шоферу за ним к десяти. Мы сели за
стол, а Мак-Кенн остался на страже в гостиной, приводя в волнение двух
ночных сиделок - у меня был маленький частный госпиталь рядом с квартирой.
После обеда я перешел к делу. Я рассказал Рикори о вопроснике и о
семи аналогичных нашему случаях.
- Вы можете выкинуть из головы все подозрения о том, что смерть
Питерса как-то связана с вами, Рикори, - сказал я. - За одним возможным
исключением, ни один из семи не принадлежит к тому, что вы называете вашим
миром. Если этот единственный случай и затрагивает сферу вашей
деятельности, он не меняет моей абсолютной уверенности в том, что вы
никакого отношения ко всему этому не имеете. Знали ли вы или слыхали о
женщине по имени Гортензия Дарили?
Он покачал головой.
- Она жила напротив Питерса.
- Но Питерс не жил по этому адресу, - сказал Рикори, улыбаясь
несколько смущенно. - Видите ли, я не знал тогда вас так хорошо, как
теперь.
Я немного растерялся.
- Ну, хорошо, - продолжал я, - а вы не знали некоего Мартина?
- Как вам сказать, - я знаю нескольких Мартинов. А как его имя?
- Джеймс.
Он покачала головой.
- Может быть, Мак-Кенн помнит его, - сказал он наконец.
Я послал лакея за Мак-Кенном.
- Мак-Кенн, ты знаешь женщину по имени Гортензия Дарили? - спросил
Рикори, когда тот пришел.
- Конечно, - ответил Мак-Кенн, - беленькая куколка. Она живет с
Мартином. Он взял ее из театра Бенити.
- А Питерс знал ее? - спросил я.
- Да, конечно, она была знакома с Молли, вы ее знаете, босс, -
маленькая сестра Питерса.
Я внимательно взглянул на Рикори, вспоминая о том, что он говорил мне
об отсутствии родственников у Питерса. Он ничуть не смутился.
- А где сейчас Мартин? - спросил он.
- Уехал в Канаду, как я слышал. Хотите, чтобы я разыскал его, босс?
- Я скажу тебе об этом позже, - сказал Рикори, и Мак-Кенн вернулся в
гостиную.
- Мартин ваш друг или враг?
- Ни то, ни другое.
Я помолчал, обдумывая то, что услышал. Связь между случаями Питерса и
Дарили исчезла, но появилось другое. Гортензия умерла двенадцатого
октября, Питерс - десятого ноября. Когда Питерс виделся с ней?
Если таинственная болезнь была заразной, никто, конечно, не мог
сказать, сколько длится инкубационный период. Мог ли Питерс заразиться от
нее?
- Рикори, - сказал я, - дважды сегодня вечером я узнал, что вы
сказали мне неправду о Питерсе. Я забуду об этом, так как думаю, что это
больше не повторится. Я хочу верить вам, даже если мне придется выдать вам
мою профессиональную тайну. Прочтите эти письма.
Я передал ему ответы на мой вопросник. Он молча прочел все, потом я
рассказал ему то, что передал мне доктор У., рассказал ему все, вплоть до
светящихся шариков в крови Питерса.
Он побледнел и перекрестился.
- Sanctus! - пробормотал он. - Ведьма! Это ее огонь!
- Чепуха, друг! Забудьте о своих проклятых суевериях. Они не помогут.
- Вы, ученые, ничего не знаете. Есть некоторые вещи, доктор... -
начал он горячо и замолчал. - Что вы хотите от меня, доктор? - спросил он
наконец.
- Во-первых, - сказал я, - давайте проанализируем эти восемь случаев.
Брейл, у вас есть ли какие-нибудь соображения?
- Да, - ответил Брейл, - я считаю, что все восемь были убиты.
3. СМЕРТЬ СЕСТРЫ УОЛТЕРС
Брейл высказал то, что все время находилось у меня в подсознании,
хотя и не имело никаких доказательств, и это привело меня в раздражение.
- Ого! Я вижу, лавры Шерлока Холмса не дают вам покоя, - сказал я
иронически.
Брейл покраснел, но упрямо повторил:
- Они убиты...
- Sanctus! - снова прошептал Рикори.
Я повернулся к нему, но он больше ничего не сказал.
- Бросьте биться головой об стену, Брейл. Какие у вас доказательства?
- Вы отходили от Питерса почти на два часа, а я был с ним от начала
до конца. Пока я изучал его, у меня все время было ощущение, что причина
его гибели в уме, а не в теле, нервах, мозгу, которые не отказывались
функционировать. Отказала воля. Конечно не совсем так. Я хочу сказать, что
его воля перестала управлять функциями организма, а как бы
сконцентрировалась, чтобы убить его.
- Но то, что вы сейчас говорите, - самоубийство, а не убийство. Так
или иначе, он погиб. Мне приходилось наблюдать, как люди умирали только
потому, что потеряли волю жить.
- Я подразумеваю другое, - перебил он меня. - То было пассивно. Это
было активно.
- Боже мой, Брейл! - я был шокирован. - Значит, все восемь
отправились к праотцам потому, что они этого активно захотели... И среди
них одиннадцатилетний ребенок!
- Sanctus! - снова прошептал Рикори.
Я сдержал раздражение, так как уважал Брейла. Он был слишком умный,
хороший, здравомыслящий человек, чтобы можно было легко отмахнуться от
него.
- Как же, по-вашему, были совершены эти убийства? - по возможности
вежливо спросил я.
- Не знаю, - просто ответил Брейл.
- Ну что ж, рассмотрим вашу теорию. Рикори, по этой части у вас опыта
больше, чем у нас, поэтому слушайте внимательно и забудьте о вашей ведьме,
- я говорил довольно грубо. - В каждом убийстве есть три фактора: метод,
возможность, мотив.
Рассмотрим по порядку. Метод. Имеется три пути, которыми можно
отравить человека: через нос, рот и кожу. Отец Гамлета, например, был
отравлен через ухо, хотя я всегда в этом сомневался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
хотя аморален и суеверен. В давние времена он был бы отличным кондотьером
- ум и шпага для найма. Кто его родители, я не знал. Он посетил меня
несколько раз после смерти Питерса и явно разделял мою симпатию к нему.
Его всегда сопровождали те два молчаливых стража, которые дежурили в
госпитале. Одного из них звали Мак-Кенн, он был наиболее приближенным к
Рикори человеком, безраздельно ему преданным. Это тоже был интересный тип
и тоже симпатизирующий мне. Он был южанином, как он рассказал, "коровьей
нянькой с Аризоны", ну а затем "стал слишком популярен на границе".
- Я за вас, док, - говорил он мне, - вы добры к хозяину. И когда я
прихожу сюда, я могу вынуть руку из кармана. Если кто-нибудь нападет на
вас, зовите меня скотиной. Я попрошу отпуск на денек.
И затем он добавлял просто, что он может "всадить шесть пуль подряд в
одну точку на расстоянии 100 футов".
Я не знаю, в шутку он говорил это или серьезно. Во всяком случае,
Рикори никуда не выходил без него, а то, что он оставил его охранять
Питерса, показывало, как он ценил погибшего друга.
Я позвонил Рикори и пригласил его пообедать с Брейлом у меня вечером.
В семь он приехал и приказал вернуться шоферу за ним к десяти. Мы сели за
стол, а Мак-Кенн остался на страже в гостиной, приводя в волнение двух
ночных сиделок - у меня был маленький частный госпиталь рядом с квартирой.
После обеда я перешел к делу. Я рассказал Рикори о вопроснике и о
семи аналогичных нашему случаях.
- Вы можете выкинуть из головы все подозрения о том, что смерть
Питерса как-то связана с вами, Рикори, - сказал я. - За одним возможным
исключением, ни один из семи не принадлежит к тому, что вы называете вашим
миром. Если этот единственный случай и затрагивает сферу вашей
деятельности, он не меняет моей абсолютной уверенности в том, что вы
никакого отношения ко всему этому не имеете. Знали ли вы или слыхали о
женщине по имени Гортензия Дарили?
Он покачал головой.
- Она жила напротив Питерса.
- Но Питерс не жил по этому адресу, - сказал Рикори, улыбаясь
несколько смущенно. - Видите ли, я не знал тогда вас так хорошо, как
теперь.
Я немного растерялся.
- Ну, хорошо, - продолжал я, - а вы не знали некоего Мартина?
- Как вам сказать, - я знаю нескольких Мартинов. А как его имя?
- Джеймс.
Он покачала головой.
- Может быть, Мак-Кенн помнит его, - сказал он наконец.
Я послал лакея за Мак-Кенном.
- Мак-Кенн, ты знаешь женщину по имени Гортензия Дарили? - спросил
Рикори, когда тот пришел.
- Конечно, - ответил Мак-Кенн, - беленькая куколка. Она живет с
Мартином. Он взял ее из театра Бенити.
- А Питерс знал ее? - спросил я.
- Да, конечно, она была знакома с Молли, вы ее знаете, босс, -
маленькая сестра Питерса.
Я внимательно взглянул на Рикори, вспоминая о том, что он говорил мне
об отсутствии родственников у Питерса. Он ничуть не смутился.
- А где сейчас Мартин? - спросил он.
- Уехал в Канаду, как я слышал. Хотите, чтобы я разыскал его, босс?
- Я скажу тебе об этом позже, - сказал Рикори, и Мак-Кенн вернулся в
гостиную.
- Мартин ваш друг или враг?
- Ни то, ни другое.
Я помолчал, обдумывая то, что услышал. Связь между случаями Питерса и
Дарили исчезла, но появилось другое. Гортензия умерла двенадцатого
октября, Питерс - десятого ноября. Когда Питерс виделся с ней?
Если таинственная болезнь была заразной, никто, конечно, не мог
сказать, сколько длится инкубационный период. Мог ли Питерс заразиться от
нее?
- Рикори, - сказал я, - дважды сегодня вечером я узнал, что вы
сказали мне неправду о Питерсе. Я забуду об этом, так как думаю, что это
больше не повторится. Я хочу верить вам, даже если мне придется выдать вам
мою профессиональную тайну. Прочтите эти письма.
Я передал ему ответы на мой вопросник. Он молча прочел все, потом я
рассказал ему то, что передал мне доктор У., рассказал ему все, вплоть до
светящихся шариков в крови Питерса.
Он побледнел и перекрестился.
- Sanctus! - пробормотал он. - Ведьма! Это ее огонь!
- Чепуха, друг! Забудьте о своих проклятых суевериях. Они не помогут.
- Вы, ученые, ничего не знаете. Есть некоторые вещи, доктор... -
начал он горячо и замолчал. - Что вы хотите от меня, доктор? - спросил он
наконец.
- Во-первых, - сказал я, - давайте проанализируем эти восемь случаев.
Брейл, у вас есть ли какие-нибудь соображения?
- Да, - ответил Брейл, - я считаю, что все восемь были убиты.
3. СМЕРТЬ СЕСТРЫ УОЛТЕРС
Брейл высказал то, что все время находилось у меня в подсознании,
хотя и не имело никаких доказательств, и это привело меня в раздражение.
- Ого! Я вижу, лавры Шерлока Холмса не дают вам покоя, - сказал я
иронически.
Брейл покраснел, но упрямо повторил:
- Они убиты...
- Sanctus! - снова прошептал Рикори.
Я повернулся к нему, но он больше ничего не сказал.
- Бросьте биться головой об стену, Брейл. Какие у вас доказательства?
- Вы отходили от Питерса почти на два часа, а я был с ним от начала
до конца. Пока я изучал его, у меня все время было ощущение, что причина
его гибели в уме, а не в теле, нервах, мозгу, которые не отказывались
функционировать. Отказала воля. Конечно не совсем так. Я хочу сказать, что
его воля перестала управлять функциями организма, а как бы
сконцентрировалась, чтобы убить его.
- Но то, что вы сейчас говорите, - самоубийство, а не убийство. Так
или иначе, он погиб. Мне приходилось наблюдать, как люди умирали только
потому, что потеряли волю жить.
- Я подразумеваю другое, - перебил он меня. - То было пассивно. Это
было активно.
- Боже мой, Брейл! - я был шокирован. - Значит, все восемь
отправились к праотцам потому, что они этого активно захотели... И среди
них одиннадцатилетний ребенок!
- Sanctus! - снова прошептал Рикори.
Я сдержал раздражение, так как уважал Брейла. Он был слишком умный,
хороший, здравомыслящий человек, чтобы можно было легко отмахнуться от
него.
- Как же, по-вашему, были совершены эти убийства? - по возможности
вежливо спросил я.
- Не знаю, - просто ответил Брейл.
- Ну что ж, рассмотрим вашу теорию. Рикори, по этой части у вас опыта
больше, чем у нас, поэтому слушайте внимательно и забудьте о вашей ведьме,
- я говорил довольно грубо. - В каждом убийстве есть три фактора: метод,
возможность, мотив.
Рассмотрим по порядку. Метод. Имеется три пути, которыми можно
отравить человека: через нос, рот и кожу. Отец Гамлета, например, был
отравлен через ухо, хотя я всегда в этом сомневался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38