- Я поеду с вами, Рикори.
- Тогда прикажите сиделке подать мою одежду. Пока все не будет
кончено, мы будем вместе.
Я снял трубку телефона и отдал соответствующие указания.
Вернулся Мак-Кенн. Рикори спросил:
- Кто сейчас в машине?
- Ларсен и Картелло.
- Хорошо. Мы едем к ведьме. Возможно, она знает это, благодаря
мертвым ушам девушки. Неважно. Будем считать, что она ничего не знает.
Дверь лавки запирается на задвижку?
- Я не был в лавке, босс, - сказал Мак-Кенн. - Я не знаю, но есть
стеклянная панель в двери. Если есть задвижка, мы сможем открыть ее. Тони
захватит инструменты, пока вы одеваетесь.
- Доктор, - Рикори повернулся ко мне, - можете вы дать слово, что не
перемените решения ехать с нами и не будете делать никаких попыток
помешать мне?
- Я даю слово, Рикори.
- Мак-Кенн, можешь не возвращаться. Жди нас в машине.
Рикори оделся. Когда мы вышли, часы пробили час ночи. Я вспомнил, что
все это началось неделю назад в этот же час...
Я ехал на заднем сиденьи вместе с Рикори. Между нами была мертвая
девушка. Против нас сидели Ларсен и Картелло, первый - крупный швед,
второй - маленький итальянец. Человек по имени Тони вел машину, рядом с
ним сидел Мак-Кенн.
Через 20 минут мы были в нижней части Бродвея. Небо было покрыто
тяжелыми тучами, с моря дул холодный ветер. Я задрожал, но не от холода.
Мы медленно подъехали к углу улицы, где была лавка. Улицы были
мертвы, ни души не было кругом.
Рикори приказал Тони:
- Остановись против лавки. Мы войдем. Поезжай за угол и жди нас там.
Мое сердце тяжело билось. Ночь была так темна, что, казалось,
поглощала свет фонарей. В лавке не было света, вход был погружен в
глубокую темень. Выл ветер. Я подумал, смогу ли я перейти через порог, или
запрет мастерицы кукол до сих пор имеет надо мной власть.
Мак-Кенн вышел из машины, неся в руках тело девушки. Он прислонил его
к стене в тени у входа. Рикори, я, Ларсен и Картелло последовали за ним.
Машина отъехала, и снова меня охватило чувство нереальности и кошмара,
которое я ощущал с тех пор, как мои пути пересеклись со странной тропой
мастерицы кукол...
Картелло обклеил дверь каким-то резиноподобным веществом. В центре ее
он прикрепил маленькую вакуумную резиновую чашечку. Потом он вынул из
кармана инструмент и вырезал им круг в стекле сантиметров 30 в диаметре.
Держа в руке вакуумную чашечку, он слегка постучал по стеклу резиновым
молоточком. Стеклянный круг оказался в его руке.
Все было сделано абсолютно бесшумно. Он опустил руку в отверстие и
повозился несколько секунд. Дверь бесшумно открылась. Мак-Кенн внес
мертвую девушку. Молча, как призраки, вошли мы в кукольную лавку. Картелло
быстро вставил стеклянный круг на место. Я мог смутно видеть дверь,
открывшуюся в коридор, ведущий в ужасную комнату.
Картелло повозился с дверью несколько секунд и открыл ее. Рикори
вошел первый, за ним Мак-Кенн, с девушкой в руках. Мы прошли как тени по
коридору и остановились у последней двери. Она открылась раньше, чем мы
успели дотронуться до нее. Мы услышали голос мастерицы кукол.
- Войдите, джентльмены. С вашей стороны было очень любезно привезти
ко мне мою дорогую племянницу. Я бы встретила вас у входа, но ведь я
только старая испуганная женщина!
Мак-Кенн прошептал:
- Отойдите, босс! - Он держал тело девушки на левой руке, как щит, а
правой направил револьвер на старуху.
Рикори слегка отодвинул его. Держа наготове автомат, он переступил
порог. Я последовал за Мак-Кенном, двое остальных вошли за мной.
Я быстро оглядел комнату. Мастерица сидела за столом и шила. Она была
спокойна, совершенно спокойна. Ее белые пальцы как бы танцевали в ритм
стежкам. Она даже не взглянула на нас.
От камина шел жар. В комнате было очень тепло, и она была полна
каким-то сильным приятным ароматом, незнакомым мне. Я взглянул на шкапчик
с куклами. Он был открыт. Куклы стоял ряд за рядом, глядя на нас зелеными,
голубыми, серыми, черными глазами, и вид у них был такой живой, как будто
это были карлики на какой-то шутовской выставке. Их было много, сотни.
Одни были одеты так, как одеваемся мы в Америке, другие - как немцы,
испанцы, французы, англичане, многие были в костюмах, неизвестных мне
национальностей. Балерина, кузнец с поднятым молотком, французский солдат,
немецкий студент со шпагой в руке и шрамом на лице, апаш с ножом в руке и
сумасшедший, с желтым лицом кокаиниста, рядом с ним женщина, с порочным
ртом уличной девки, жокей... достаточно для одной мастерицы!
Куклы, казалось, были готовы броситься прямо на нас.
Я старался успокоиться, привести в порядок свои мысли, чтобы
выдержать их взгляды, убедить себя, что это только безжизненные куклы. Я
заметил пустой шкапчик... еще один... и еще... шесть шкапчиков без кукол.
Не было тех четырех марширующих ко мне кукол, которых я наблюдал, лежа в
параличе, освещенный зеленым светом. И не было Уолтерс... Я отвел взгляд
от наблюдавших за мной кукол.
Старуха все еще спокойно шила, как будто она была одна, не видела нас
и пистолеты, направленные в ее грудь. Она шила тихо и напевала. На столе
перед ней лежала кукла Уолтерс. Ее ручки были связаны в запястьях
веревочкой с узелками из пепельных волос. Они были обрезаны много раз и к
ним была привязана игла-кинжал!
Описывать это долго, но для того, чтобы увидеть все это, нам
понадобилось несколько долей секунды. Занятие мастерицы кукол, ее полное
безразличие к нам, тишина, создали как бы экран между нами и ею, этот
барьер становился все плотнее. Острый приятный запах все усиливался.
Мак-Кенн уронил тело девушки на пол. Он пытался что-то сказать, но
это удалось ему только с третьей попытки. Он сказал Рикори хриплым,
странным голосом:
- Убейте ее... или я сам.
Рикори не двигался. Он стоял, застывший, с автоматом, направленным в
сердце старухи. Глаза его не отрывались от ее танцующих рук. Казалось, он
не слушал Мак-Кенна или не обращал на него внимания... а она продолжала
петь... ее пение напоминало пчел... было необычайно приятным... оно
собирало сон... как пчелы собирают мед... сон...
Рикори прыгнул вперед и ударил автоматом по руке старухи. Рука упала,
пальцы начали извиваться, ужасно было видеть, как длинные белые пальцы
дрожали и извивались как змеи с перебитыми спинами... Рикори поднял
автомат для второго удара.
Прежде, чем он смог это сделать, она вскочила на ноги, перевернув
стол. По комнате пронесся какой-то шепот, и куклы, казалось, наклонились
вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38