В этом случае путешествие завершится, не успев начаться.
Майкл высыпал на стол остальное содержимое конверта: билет на самолет до Рима, еще один билет из Рима в Германию, где находится особняк Финстера, и третий назад в Нью-Йорк. К билетам прилагался краткий распорядок. В Риме Майклу предстоит остановиться в гостинице «Белла Коччини», в номере, выходящем окнами на реку Тибр.
У него будет семь дней.
* * *
Мэри лежала на больничной койке, одетая в просторные брюки и пеструю блузку. Обычный халат за неделю надоел ей до смерти, и было так приятно опять ощутить на себе что-то, напоминающее о нормальной здоровой жизни. Хотя боли пока не проходили, Мэри радовалась тому, что операция осталась позади. Она не признавалась Майклу, что жутко боится наркоза; ей было страшно, что она уснет и не проснется. Болезнь и ночные кошмары вот уже несколько недель не позволяли Мэри отдохнуть по-настоящему.
Чуть больше месяца назад она, проснувшись утром, почувствовала, что ее упругий живот чуть растянулся. Месячные задерживались уже на шесть недель. Переполненная бесконечной радостью, Мэри поехала в аптеку, чтобы купить тест на беременность. Все эти годы они с Майклом страстно желали детей. Чего только не перепробовали! После освобождения Майкла они прошли всевозможные исследования, которые показали, что оба способны к воспроизводству, как кролики. Но все тщетно. Им советовали подождать, все обязательно произойдет, но проходили месяцы, годы. Решить проблему не могли ни врачи, ни экстрасенсы, ни молитвы.
Но сейчас Мэри была уверена, что желанное наконец случилось. Она чувствовала зреющую у себя в чреве жизнь. Всю дорогу из аптеки домой Мэри думала о том, как сообщить Майклу о счастливом событии. Например, подарить ему за ужином празднично упакованную погремушку или, усевшись в кресле-качалке, заняться классическим вязанием детских носочков. Нужен был особый знак, имеющий смысл для обоих.
В конце концов Мэри остановилась на Докторе Сьюссе. Купив книгу «Зеленые яйца и ветчина», она обернула ее в яркую бумагу, украшенную резвящимися слонятами. Мэри решила подарить ее мужу ночью, когда они будут ложиться спать. Ее так и подмывало признаться Майклу как можно скорее, позвонить ему на работу прямо сейчас, но она хотела, чтобы этот момент остался в памяти. Майкл любит детей. Вдвоем они вырастят счастливое и здоровое потомство. Им пришлось пройти долгий путь, но теперь все уже позади. Этот ребенок станет первым из многих.
Вернувшись домой, Мэри вскрыла тест и поспешила в ванную. Сколько раз она уже проделывала это, но сейчас все будет по-другому.
Мэри выждала положенные пять минут. Ничего. Решив, что произошла какая-то ошибка, она снова перечитала инструкции. В упаковке лежал второй тест; надо будет выждать час и использовать его, тщательно соблюдая все пункты инструкции.
И второй тест дал отрицательный результат. Мэри захотелось расплакаться. Ну почему она раньше времени позволила себе надежду? Майкл все поймет, но Мэри знала, что в глубине души он будет разочарован. Она выбросила книгу доктора Сьюсса в мусор, решив ничего не говорить мужу. Зачем вешать на него лишний груз? Одного разбитого сердца в день и так более чем достаточно.
И вот сейчас Мэри сидела на больничной койке, глядя на то, что принес Майкл перед операцией. Среди печенья и цветов лежал подарок, который, как надеялся Майкл, поднимет ей настроение. У Мэри на глаза навернулись слезы. Это была книга «Зеленые яйца и ветчина».
Звук телевизора был выключен; мечущиеся руки ведущего Джерри Спрингера не производили своего обычного эффекта без сопровождения его громового голоса. Склонившись, Майкл прикоснулся поцелуем к губам Мэри.
– Мне надо отлучиться на несколько дней.
– Куда ты уезжаешь? – Она улыбнулась, скрывая разочарование.
– На юг. Нужно подписать кое-какие бумаги и выполнить работу для Розенфельда, того человека, кто помог мне оплатить расходы на операцию.
Ложь давалась слишком легко, и это беспокоило Майкла. Да, Розенфельд проникся к нему симпатией, но никто не вкладывает деньги просто в хорошие отношения. Хотя Розенфельд сочувствовал Майклу и Мэри, этого было недостаточно. Извинившись, он сказал, что не в состоянии одолжить такую крупную сумму, не может пойти на риск.
– И он просто дал тебе деньги?
– Я же тебе говорил, это кредит, под мое дело и будущую работу.
– Я до сих пор не могу в это поверить! Мне казалось, на свете больше не осталось людей с добрым сердцем. – Мэри рассеянно почесала повязку, закрывающую вставленный в вену руки катетер. – Даже не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить этого человека.
– Я поблагодарил его от лица нас обоих.
Майкл взял ее руку. Мэри понятия не имела, что магазин охранных систем едва сводил концы с концами. Ей лишь было известно, что Майкл в конце каждой недели приносил домой деньги, и она очень гордилась им. Для нее он был человеком, который построил свое дело на ровном месте.
– Я должен улететь сегодня вечером.
– А без этого никак нельзя?
Сегодня должен был начаться курс химиотерапии, и Мэри уже предупредили, что не исключены неприятные побочные эффекты; она боялась остаться без поддержки.
– Мэри, больше всего на свете я хочу находиться рядом с тобой.
– А мне можно отправиться с тобой?
Это была не столько просьба, сколько шутка.
– Мне бы очень этого хотелось, – сказал Майкл.
– Мне бы тоже.
– Но у тебя начинается лечение.
– Знаю. – Мэри кивнула, и у нее в глазах мелькнула тень досады. – Наверное, я просто ищу повод, чтобы бежать от этого. Я ведь такая трусиха. Надолго ты уезжаешь?
– Примерно на неделю. А ты – самая храбрая женщина на свете.
– Возвращайся поскорее, – прошептала Мэри. Майкл заключил ее в объятия. Обоим предстояло ответить на вызов, брошенный судьбой, однако они старались не показывать страх. Каждый беспокоился не столько за себя самого, сколько за другого.
* * *
Деннис Тэл вошел в раздевалку. Насквозь мокрый от пота, словно только что из бассейна, молодой полицейский думал только о том, как поскорее встать под ледяной душ. Игра в баскетбол один на один против Джона Фергюсона, стажера, завершилась победой Тэла, несмотря на выбитый безымянный палец на левой руке. Тэл никогда не проигрывал; он терпеть не мог проигрывать.
Буш нетерпеливо ждал его в раздевалке.
Тэл был в прекрасной форме: тело поджарое, точеное. Буш ощутил зависть, но тотчас же напомнил себе, что это благословение молодости. Со временем этот парень, как и все, падет жертвой французских булочек и силы тяжести. Тэл производил впечатление чистенького мальчика, родившегося в рубашке, чей жизненный путь был прямым как стрела. По участку прошел слух, что он человек состоятельный, может позволить себе безбедную жизнь, а в правоохранительные органы подался ради острых ощущений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Майкл высыпал на стол остальное содержимое конверта: билет на самолет до Рима, еще один билет из Рима в Германию, где находится особняк Финстера, и третий назад в Нью-Йорк. К билетам прилагался краткий распорядок. В Риме Майклу предстоит остановиться в гостинице «Белла Коччини», в номере, выходящем окнами на реку Тибр.
У него будет семь дней.
* * *
Мэри лежала на больничной койке, одетая в просторные брюки и пеструю блузку. Обычный халат за неделю надоел ей до смерти, и было так приятно опять ощутить на себе что-то, напоминающее о нормальной здоровой жизни. Хотя боли пока не проходили, Мэри радовалась тому, что операция осталась позади. Она не признавалась Майклу, что жутко боится наркоза; ей было страшно, что она уснет и не проснется. Болезнь и ночные кошмары вот уже несколько недель не позволяли Мэри отдохнуть по-настоящему.
Чуть больше месяца назад она, проснувшись утром, почувствовала, что ее упругий живот чуть растянулся. Месячные задерживались уже на шесть недель. Переполненная бесконечной радостью, Мэри поехала в аптеку, чтобы купить тест на беременность. Все эти годы они с Майклом страстно желали детей. Чего только не перепробовали! После освобождения Майкла они прошли всевозможные исследования, которые показали, что оба способны к воспроизводству, как кролики. Но все тщетно. Им советовали подождать, все обязательно произойдет, но проходили месяцы, годы. Решить проблему не могли ни врачи, ни экстрасенсы, ни молитвы.
Но сейчас Мэри была уверена, что желанное наконец случилось. Она чувствовала зреющую у себя в чреве жизнь. Всю дорогу из аптеки домой Мэри думала о том, как сообщить Майклу о счастливом событии. Например, подарить ему за ужином празднично упакованную погремушку или, усевшись в кресле-качалке, заняться классическим вязанием детских носочков. Нужен был особый знак, имеющий смысл для обоих.
В конце концов Мэри остановилась на Докторе Сьюссе. Купив книгу «Зеленые яйца и ветчина», она обернула ее в яркую бумагу, украшенную резвящимися слонятами. Мэри решила подарить ее мужу ночью, когда они будут ложиться спать. Ее так и подмывало признаться Майклу как можно скорее, позвонить ему на работу прямо сейчас, но она хотела, чтобы этот момент остался в памяти. Майкл любит детей. Вдвоем они вырастят счастливое и здоровое потомство. Им пришлось пройти долгий путь, но теперь все уже позади. Этот ребенок станет первым из многих.
Вернувшись домой, Мэри вскрыла тест и поспешила в ванную. Сколько раз она уже проделывала это, но сейчас все будет по-другому.
Мэри выждала положенные пять минут. Ничего. Решив, что произошла какая-то ошибка, она снова перечитала инструкции. В упаковке лежал второй тест; надо будет выждать час и использовать его, тщательно соблюдая все пункты инструкции.
И второй тест дал отрицательный результат. Мэри захотелось расплакаться. Ну почему она раньше времени позволила себе надежду? Майкл все поймет, но Мэри знала, что в глубине души он будет разочарован. Она выбросила книгу доктора Сьюсса в мусор, решив ничего не говорить мужу. Зачем вешать на него лишний груз? Одного разбитого сердца в день и так более чем достаточно.
И вот сейчас Мэри сидела на больничной койке, глядя на то, что принес Майкл перед операцией. Среди печенья и цветов лежал подарок, который, как надеялся Майкл, поднимет ей настроение. У Мэри на глаза навернулись слезы. Это была книга «Зеленые яйца и ветчина».
Звук телевизора был выключен; мечущиеся руки ведущего Джерри Спрингера не производили своего обычного эффекта без сопровождения его громового голоса. Склонившись, Майкл прикоснулся поцелуем к губам Мэри.
– Мне надо отлучиться на несколько дней.
– Куда ты уезжаешь? – Она улыбнулась, скрывая разочарование.
– На юг. Нужно подписать кое-какие бумаги и выполнить работу для Розенфельда, того человека, кто помог мне оплатить расходы на операцию.
Ложь давалась слишком легко, и это беспокоило Майкла. Да, Розенфельд проникся к нему симпатией, но никто не вкладывает деньги просто в хорошие отношения. Хотя Розенфельд сочувствовал Майклу и Мэри, этого было недостаточно. Извинившись, он сказал, что не в состоянии одолжить такую крупную сумму, не может пойти на риск.
– И он просто дал тебе деньги?
– Я же тебе говорил, это кредит, под мое дело и будущую работу.
– Я до сих пор не могу в это поверить! Мне казалось, на свете больше не осталось людей с добрым сердцем. – Мэри рассеянно почесала повязку, закрывающую вставленный в вену руки катетер. – Даже не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить этого человека.
– Я поблагодарил его от лица нас обоих.
Майкл взял ее руку. Мэри понятия не имела, что магазин охранных систем едва сводил концы с концами. Ей лишь было известно, что Майкл в конце каждой недели приносил домой деньги, и она очень гордилась им. Для нее он был человеком, который построил свое дело на ровном месте.
– Я должен улететь сегодня вечером.
– А без этого никак нельзя?
Сегодня должен был начаться курс химиотерапии, и Мэри уже предупредили, что не исключены неприятные побочные эффекты; она боялась остаться без поддержки.
– Мэри, больше всего на свете я хочу находиться рядом с тобой.
– А мне можно отправиться с тобой?
Это была не столько просьба, сколько шутка.
– Мне бы очень этого хотелось, – сказал Майкл.
– Мне бы тоже.
– Но у тебя начинается лечение.
– Знаю. – Мэри кивнула, и у нее в глазах мелькнула тень досады. – Наверное, я просто ищу повод, чтобы бежать от этого. Я ведь такая трусиха. Надолго ты уезжаешь?
– Примерно на неделю. А ты – самая храбрая женщина на свете.
– Возвращайся поскорее, – прошептала Мэри. Майкл заключил ее в объятия. Обоим предстояло ответить на вызов, брошенный судьбой, однако они старались не показывать страх. Каждый беспокоился не столько за себя самого, сколько за другого.
* * *
Деннис Тэл вошел в раздевалку. Насквозь мокрый от пота, словно только что из бассейна, молодой полицейский думал только о том, как поскорее встать под ледяной душ. Игра в баскетбол один на один против Джона Фергюсона, стажера, завершилась победой Тэла, несмотря на выбитый безымянный палец на левой руке. Тэл никогда не проигрывал; он терпеть не мог проигрывать.
Буш нетерпеливо ждал его в раздевалке.
Тэл был в прекрасной форме: тело поджарое, точеное. Буш ощутил зависть, но тотчас же напомнил себе, что это благословение молодости. Со временем этот парень, как и все, падет жертвой французских булочек и силы тяжести. Тэл производил впечатление чистенького мальчика, родившегося в рубашке, чей жизненный путь был прямым как стрела. По участку прошел слух, что он человек состоятельный, может позволить себе безбедную жизнь, а в правоохранительные органы подался ради острых ощущений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118