Пальцами иезуит осторожно удалил грязь и осмотрел темный кровоподтек на нижней челюсти. Затем он несколько раз повернул голову, руки и наконец расстегнул жилет и рубашку, чтобы осмотреть колотую рану.
Через какое-то время Иеремия обратился к молча наблюдавшим за ним судьям:
– Пожалуйста, вы не поможете мне, господа?
Вместе они перевернули тело на живот. Иезуит стянул одежду и подверг рану на спине самому тщательному осмотру.
– Ну что ж, нет никаких сомнений – удар действительно пришелся сзади, – объяснил Иеремия. – Если присмотреться, можно увидеть, что в рану на груди попало немного земли, тогда как на спине ее нет. Когда охранник вынимал шпагу из тела, грязь, налипшая на клинок, снялась краем раны и угодила на мышцы. Кстати, смертельный удар прошел через сердце. Однако самое интересное – кровоподтек на подбородке.
– В каком смысле? – спросил Трелоней.
– Он дает мне возможность описать то, что произошло на заднем дворе, так, как будто я сам там присутствовал.
Лицо сэра Орландо выражало сомнение, однако он не мог скрыть растущее любопытство.
– Вы слышали, что сказал слуга, – начал Иеремия. – Сэр Джон Дин встретил на улице мистера Мак-Матуну. Они поссорились. Ирландец разозлился, стащил Дина с лошади и потащил его во двор. Он потребовал удовлетворения. Советник вытащил шпагу. Мак-Матуна пошел на него с голыми руками, хотя у него был при себе пистолет и застрелить противника ему было проще простого.
– Признаю, это несколько странно.
– Тем более ирландец за день до этого упал, получил повреждения и не так хорошо мог парировать удары шпагой, как обычно. Дину удалось ранить Мак-Матуну в руку, и все же ирландец скоро выбил у него шпагу. Он отбросил ее и продолжал драться на кулаках.
Судья перебил его:
– Откуда вам это известно?
– Синяк на нижней челюсти Дина! Сегодня утром я заметил на запястьях у Мак-Матуны ссадины и сразу же понял, что он дрался. Когда городской советник остался без оружия, Бреандан ударил его кулаком в лицо. Вы видели синяк, милорд. Такой удар кого угодно уложит на землю. Вне всяких сомнений, Дин потерял сознание. Если бы он был в состоянии драться дальше, Мак-Матуна ударил бы его еще. Но это не так – ведь мне удалось обнаружить только один кровоподтек.
– Мак-Матуна схватил шпагу и пронзил его, – убежденно продолжил сэр Орландо.
– Зачем? Противник повержен. Заколоть беззащитного, потерявшего сознание человека явилось бы хладнокровным убийством. Я не верю, что Мак-Матуна на такое способен. Нет, я уверен, он ушел и оставил советника лежать так, как он лежал. Истинный убийца дождался, пока он отойдет на приличное расстояние, прокрался во двор и убил Дина.
– Так вы думаете, там находился еще один человек?
– Да. Кто-то узнал о ссоре и воспользовался этим.
– Но слуга ничего не говорил о третьем человеке.
– Поэтому я хочу еще раз его допросить.
Но результат разочаровал их. Слуга сказал, что после того, как все стихло и молодой человек ушел со двора, он вернулся в постель. Иеремия поблагодарил его и отослал.
– Я понимаю, вы ищете объяснение, которое могло бы спасти вашего ирландца, – сказал Трелоней, когда они уселись в карету. – Но, по-моему, ваша версия о третьем человеке высосана из пальца. Что же могло Мак-Матуне помешать убить человека, причинившего ему столько зла?
– То, что он не низкий убийца, – ответил Иеремия. – Если он бывает агрессивен, то лишь под влиянием гнева. Нет, боюсь, кто-то другой воспользовался ситуацией. А Мак-Матуна должен стать козлом отпущения.
– Вам вряд ли удастся убедить присяжных в своей версии, если вы не предъявите доказательств.
– Я знаю. И поэтому боюсь.
В задумчивости Иеремия смотрел на фасады домов, окаймлявших Стрэнд.
– Вас подвезти домой? – спросил Трелоней.
– Нет, спасибо, милорд. Мне нужно здесь недалеко выполнить печальный долг.
Ему было нелегко идти к леди Сент-Клер, но он обязан был ей все рассказать. Увидев Иеремию, она удивилась, так как обычно патер заходил только раз в неделю, чтобы осмотреть ее. Мрачный вид поразил Аморе, и она потребовала объяснений. Иеремия предложил спуститься в сад, подальше от любопытных ушей челяди. Сад тянулся от задней стены дома до берега Темзы, сюда можно было зайти по пирсу и с берега. Цветочные клумбы в обрамлении трав и кустарников казались роскошными коврами. Они сели на красивую резную деревянную скамейку.
– Что случилось, патер? – с тревогой спросила Аморе.
– Боюсь, у меня плохие новости, мадам. Бреандан арестован.
Глаза Аморе испуганно расширились.
– Арестован? Но почему?
– Его подозревают в убийстве. – И Иеремия рассказал ей о случившемся.
– Но это невозможно, – возмутилась Аморе. – Бреандан никогда бы так не поступил. Даже если он ненавидел этого человека.
– Должен признаться, сперва я не был так уверен. Когда его арестовали, он даже не пытался оправдаться. Он был раздавлен. Между вами что-то произошло?
Аморе поморщилась:
– Король нанес мне визит, Бреандан как раз находился у меня. Король узнал о моем романе и взял с меня обещание вернуться ко двору после родов. Затем демонстративно поцеловал меня. Бреандан все это видел. Он ревнив – и раним.
– Вы знаете, я всегда неодобрительно относился к вашей связи, миледи. Она буквально помутила парню рассудок.
– Но вы ведь ему поможете, патер, – умоляла Аморе. – Если кто-то сможет доказать его невиновность, то только вы.
– Сделаю все, что смогу, но это будет нелегко. Мне нужен либо безупречный свидетель, который снимет с Бреандана обвинение, либо истинный убийца. А времени немного. Очередное заседание суда состоится уже через две недели.
Аморе закрыла лицо руками. Она чуть не плакала.
– Мне не нужно было его отпускать. Я должна была его задержать.
– Миледи, еще не все потеряно. Завтра утром я пойду к Бреандану в тюрьму. Может быть, он мне что-нибудь расскажет.
– Я пойду с вами, – тут же сказала Аморе.
Иеремия резко встал и категорически произнес:
– Нет, миледи, я запрещаю. В вашем положении это слишком опасно.
– Мне все равно. Я хочу его видеть.
Голос Иеремии стал жестким:
– Ни в коем случае. Вы и представления не имеете, что это за место – Ньюгейтская тюрьма. Вы можете удариться, поскользнуться или подцепить какую-нибудь болезнь. Я требую, чтобы вы пообещали мне не переступать порога тюрьмы. По крайней мере пока не родится ребенок.
– Хорошо, клянусь. Но завтра, поговорив с Бреанданом, – сразу же ко мне.
Она дала Иеремии битком набитый кошелек для несчастного арестанта Ньюгейта.
Глава тридцать четвертая
Перед тем как на следующее утро войти в укрепленные ворота, в которых располагалась тюрьма, Иеремия распорядился в одной из харчевен Ньюгейт-стрит посылать заключенному Мак-Матуне раз в день горячую еду и заплатил за неделю вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Через какое-то время Иеремия обратился к молча наблюдавшим за ним судьям:
– Пожалуйста, вы не поможете мне, господа?
Вместе они перевернули тело на живот. Иезуит стянул одежду и подверг рану на спине самому тщательному осмотру.
– Ну что ж, нет никаких сомнений – удар действительно пришелся сзади, – объяснил Иеремия. – Если присмотреться, можно увидеть, что в рану на груди попало немного земли, тогда как на спине ее нет. Когда охранник вынимал шпагу из тела, грязь, налипшая на клинок, снялась краем раны и угодила на мышцы. Кстати, смертельный удар прошел через сердце. Однако самое интересное – кровоподтек на подбородке.
– В каком смысле? – спросил Трелоней.
– Он дает мне возможность описать то, что произошло на заднем дворе, так, как будто я сам там присутствовал.
Лицо сэра Орландо выражало сомнение, однако он не мог скрыть растущее любопытство.
– Вы слышали, что сказал слуга, – начал Иеремия. – Сэр Джон Дин встретил на улице мистера Мак-Матуну. Они поссорились. Ирландец разозлился, стащил Дина с лошади и потащил его во двор. Он потребовал удовлетворения. Советник вытащил шпагу. Мак-Матуна пошел на него с голыми руками, хотя у него был при себе пистолет и застрелить противника ему было проще простого.
– Признаю, это несколько странно.
– Тем более ирландец за день до этого упал, получил повреждения и не так хорошо мог парировать удары шпагой, как обычно. Дину удалось ранить Мак-Матуну в руку, и все же ирландец скоро выбил у него шпагу. Он отбросил ее и продолжал драться на кулаках.
Судья перебил его:
– Откуда вам это известно?
– Синяк на нижней челюсти Дина! Сегодня утром я заметил на запястьях у Мак-Матуны ссадины и сразу же понял, что он дрался. Когда городской советник остался без оружия, Бреандан ударил его кулаком в лицо. Вы видели синяк, милорд. Такой удар кого угодно уложит на землю. Вне всяких сомнений, Дин потерял сознание. Если бы он был в состоянии драться дальше, Мак-Матуна ударил бы его еще. Но это не так – ведь мне удалось обнаружить только один кровоподтек.
– Мак-Матуна схватил шпагу и пронзил его, – убежденно продолжил сэр Орландо.
– Зачем? Противник повержен. Заколоть беззащитного, потерявшего сознание человека явилось бы хладнокровным убийством. Я не верю, что Мак-Матуна на такое способен. Нет, я уверен, он ушел и оставил советника лежать так, как он лежал. Истинный убийца дождался, пока он отойдет на приличное расстояние, прокрался во двор и убил Дина.
– Так вы думаете, там находился еще один человек?
– Да. Кто-то узнал о ссоре и воспользовался этим.
– Но слуга ничего не говорил о третьем человеке.
– Поэтому я хочу еще раз его допросить.
Но результат разочаровал их. Слуга сказал, что после того, как все стихло и молодой человек ушел со двора, он вернулся в постель. Иеремия поблагодарил его и отослал.
– Я понимаю, вы ищете объяснение, которое могло бы спасти вашего ирландца, – сказал Трелоней, когда они уселись в карету. – Но, по-моему, ваша версия о третьем человеке высосана из пальца. Что же могло Мак-Матуне помешать убить человека, причинившего ему столько зла?
– То, что он не низкий убийца, – ответил Иеремия. – Если он бывает агрессивен, то лишь под влиянием гнева. Нет, боюсь, кто-то другой воспользовался ситуацией. А Мак-Матуна должен стать козлом отпущения.
– Вам вряд ли удастся убедить присяжных в своей версии, если вы не предъявите доказательств.
– Я знаю. И поэтому боюсь.
В задумчивости Иеремия смотрел на фасады домов, окаймлявших Стрэнд.
– Вас подвезти домой? – спросил Трелоней.
– Нет, спасибо, милорд. Мне нужно здесь недалеко выполнить печальный долг.
Ему было нелегко идти к леди Сент-Клер, но он обязан был ей все рассказать. Увидев Иеремию, она удивилась, так как обычно патер заходил только раз в неделю, чтобы осмотреть ее. Мрачный вид поразил Аморе, и она потребовала объяснений. Иеремия предложил спуститься в сад, подальше от любопытных ушей челяди. Сад тянулся от задней стены дома до берега Темзы, сюда можно было зайти по пирсу и с берега. Цветочные клумбы в обрамлении трав и кустарников казались роскошными коврами. Они сели на красивую резную деревянную скамейку.
– Что случилось, патер? – с тревогой спросила Аморе.
– Боюсь, у меня плохие новости, мадам. Бреандан арестован.
Глаза Аморе испуганно расширились.
– Арестован? Но почему?
– Его подозревают в убийстве. – И Иеремия рассказал ей о случившемся.
– Но это невозможно, – возмутилась Аморе. – Бреандан никогда бы так не поступил. Даже если он ненавидел этого человека.
– Должен признаться, сперва я не был так уверен. Когда его арестовали, он даже не пытался оправдаться. Он был раздавлен. Между вами что-то произошло?
Аморе поморщилась:
– Король нанес мне визит, Бреандан как раз находился у меня. Король узнал о моем романе и взял с меня обещание вернуться ко двору после родов. Затем демонстративно поцеловал меня. Бреандан все это видел. Он ревнив – и раним.
– Вы знаете, я всегда неодобрительно относился к вашей связи, миледи. Она буквально помутила парню рассудок.
– Но вы ведь ему поможете, патер, – умоляла Аморе. – Если кто-то сможет доказать его невиновность, то только вы.
– Сделаю все, что смогу, но это будет нелегко. Мне нужен либо безупречный свидетель, который снимет с Бреандана обвинение, либо истинный убийца. А времени немного. Очередное заседание суда состоится уже через две недели.
Аморе закрыла лицо руками. Она чуть не плакала.
– Мне не нужно было его отпускать. Я должна была его задержать.
– Миледи, еще не все потеряно. Завтра утром я пойду к Бреандану в тюрьму. Может быть, он мне что-нибудь расскажет.
– Я пойду с вами, – тут же сказала Аморе.
Иеремия резко встал и категорически произнес:
– Нет, миледи, я запрещаю. В вашем положении это слишком опасно.
– Мне все равно. Я хочу его видеть.
Голос Иеремии стал жестким:
– Ни в коем случае. Вы и представления не имеете, что это за место – Ньюгейтская тюрьма. Вы можете удариться, поскользнуться или подцепить какую-нибудь болезнь. Я требую, чтобы вы пообещали мне не переступать порога тюрьмы. По крайней мере пока не родится ребенок.
– Хорошо, клянусь. Но завтра, поговорив с Бреанданом, – сразу же ко мне.
Она дала Иеремии битком набитый кошелек для несчастного арестанта Ньюгейта.
Глава тридцать четвертая
Перед тем как на следующее утро войти в укрепленные ворота, в которых располагалась тюрьма, Иеремия распорядился в одной из харчевен Ньюгейт-стрит посылать заключенному Мак-Матуне раз в день горячую еду и заплатил за неделю вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106