Она никогда не думала, что ей может понадобиться это объятие всего лишь через семь часов после того, как она спала с Даниэлем. Она внезапно покраснела от стыда: какая же она непоследовательная! Надо же, скучать по Савальсе! Как будто весь мир не сыт по горло всякой чепухой. Она отложила щетку для волос. Кокетничая со своим отражением в зеркале, уложила волосы на затылке и ущипнула себя за щеки. Потом, с головой, полной мыслей о доме, она отправилась на поиски Даниэля, задавая себе вопрос: имеет ли он хоть отдаленное представление о размере вселенной, от которой она отреклась, последовав за ним?
XXV
Приготовившись ждать появления Даниэля, Эмилия Саури устроилась за столиком, снисходительно улыбнулась официанту, подавшему ей кофе, и отгородилась от этого уголка, мысленно затерявшись в других.
Она, выросшая в атмосфере неумолкающих разговоров, после долгих путешествий и жизни в одиночку очень пристрастилась к внутреннему монологу и даже стала получать от этого удовольствие. Как только у нее выдавалась свободная минута, в ее голове теснилась толпа воспоминаний и призраков, которые не были знакомы при жизни, но которых она очень вежливо представила друг другу, и они познакомились и даже подружились. Она не помнила, когда именно они начали собираться и разговаривать между собой в ее присутствии, но без их разговоров и советов она не смогла бы жить. Одну из таких пар составляли покойный доктор Куэнка и сеньорита Кармела, ее учительница начальных классов. Эти благородные усопшие всегда спорили в ее мыслях о достоинствах и недостатках Даниэля. Доктор Куэнка, при жизни редко защищавший своего сына от жалоб Эмилии, после смерти занялся составлением бесконечного списка похвал своему мальчику. Сеньорита Кармела, видевшая в Эмилии дочь, которой у нее никогда не было, напротив, отвечала за список недостатков юноши, если только у Эмилии было время и желание прислушаться.
Пошел дождь, когда воображаемый спор дошел до такой степени ожесточения его участников, что Эмилия не захотела их больше слушать. В этот день, в ответ на обвинения в эгоизме и холодности, выдвинутые сеньоритой Кармелой против Даниэля, о чем иногда она говорила таким железным тоном, что, даже несмотря на отсутствие недобрых слов, Даниэль представал в образе врага, доктор Куэнка стал говорить о том, как виртуозно мальчик забирался пальцами в тепло ее сонного лобка и ласкал его, пока все ее тело не просыпалось и из ее горла не начинали литься, как лучи света, самые удивительные восклицания.
Уверенная, что оба они правы, Эмилия попыталась прогнать их от себя, тряся головой, словно в ту минуту это была единственная часть ее тела, по-настоящему мешавшая ей. Когда она пришла в себя, ее ноги были сложены под платьем крест-накрест, а кисти рук лежали одна на другой, будто она пыталась остановить приступ ярости, вызванной тем, что ей опять приходится в нетерпении ждать прихода этого беспечного чудака, с которым она шла по жизни. В этот момент она увидела, как в зал вошел худой человек, темноглазый и темноволосый, элегантно кативший цепочку из пяти чемоданов на колесиках за веревку. Она издали наблюдала, как он подошел к одному из официантов и заговорил с ним, как выражение лица официанта понемногу менялось во время разговора и как потом вышел повар, улыбаясь, словно в праздник.
– Сеньор со своей библиотекой идет в кладовую во дворе! – крикнул он юноше, который должен был показать тому дорогу и помочь с багажом.
Эмилии стало интересно, что может делать такой человек на кухне, но тут она услышала, как официанты говорили, что наконец-то в отель приехал хоть кто-то, кто способен починить холодильник.
Эмилия наблюдала, как вся процессия прошествовала мимо столика, за которым она пила остывший кофе, а потом последовала за ними. Там все окружили нового гостя, расположившегося напротив огромного пустого холодильника. Человек открыл чемоданчик, маленький по сравнению с остальным багажом, но большой рядом с его фигурой, которая от природы не была рассчитана на переноску никаких тяжестей, и достал отвертку, кусачки, разводной ключ и несколько электрических проводов. Потом открыл два из пяти баулов, внутри которых все увидели четыре идеальные книжные полки. Человек погружался в книги и копался, как врач, во внутренностях холодильника, не работавшего с тысяча девятьсот тринадцатого года, когда последний специалист по электроприборам уехал из страны на Кубу. Через один час и несколько погружений холодильник зажужжал, как осиное гнездо, и все, кто знал его в добром здравии, сошлись во мнении, что к нему вернулся его прежний голос.
– А как вы стали специалистом по холодильникам? – спросила Эмилия сеньора с баулами.
– Я специалист по книгам, – ответил он. – Меня зовут Игнасио Карденаль. Счастлив познакомиться, – сказал он, склонившись к руке Эмилии.
– Эмилия Саури, к вашим услугам, – сказала Эмилия.
– К моим услугам? Будьте осторожны со словами.
– Это просто вежливая фраза, как «очень приятно», – объяснила Эмилия, смущенная манерами странного сеньора.
– Я приехал из Испании, – сказал сеньор Карденаль. – А там это понимают совсем по-другому.
– Тогда я беру свои слова обратно.
– В этом вы похожи на испанку.
– А я – помесь, – сказала Эмилия.
– Хорошая помесь, – ответил Карденаль. – А все остальные здесь тоже такие?
– Всего понемногу. Как в энциклопедиях, – сказала Эмилия.
– Вы разбираетесь в энциклопедиях?
– У моего отца есть одна, которую он мне завещал при жизни. Но я не люблю ее так, как вы свои книги. Я оставляю ее дома, когда уезжаю.
– Вы плохо делаете. Видите, какие они полезные?
– Они всегда помогают?
– Кроме случаев, когда нужно продать их, но я попал в неудачное время, все помешались на революции. Сейчас никто и ничего не покупает для досуга. А министр, который пригласил меня, сбежал.
И этот вежливый испанец с интеллигентными манерами рассказал Эмилии, что уже был проездом в Мексике около четырех лет тому назад и что ему заказали две дюжины энциклопедий для библиотек. Он их привез, но не нашел ни одного знакомого и ни одного покупателя. Он бы отдал их за несколько дней проживания в отеле и обратный билет, если бы нашелся желающий. В противном случае ему придется чинить холодильники, пока он не скопит денег на обратную дорогу.
Что-то неуловимое в его манере говорить и его умнейших глазах делало его таким привлекательным и близким, будто она знала его с детства. Наверное, то же самое происходило и с ним. Они сели за столик и разговорились, словно им подарили уйму времени. Это была обратная сторона войны: все находилось в подвешенном состоянии, все словно ждали, чтобы кто-то, от кого это зависит, принял важное решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
XXV
Приготовившись ждать появления Даниэля, Эмилия Саури устроилась за столиком, снисходительно улыбнулась официанту, подавшему ей кофе, и отгородилась от этого уголка, мысленно затерявшись в других.
Она, выросшая в атмосфере неумолкающих разговоров, после долгих путешествий и жизни в одиночку очень пристрастилась к внутреннему монологу и даже стала получать от этого удовольствие. Как только у нее выдавалась свободная минута, в ее голове теснилась толпа воспоминаний и призраков, которые не были знакомы при жизни, но которых она очень вежливо представила друг другу, и они познакомились и даже подружились. Она не помнила, когда именно они начали собираться и разговаривать между собой в ее присутствии, но без их разговоров и советов она не смогла бы жить. Одну из таких пар составляли покойный доктор Куэнка и сеньорита Кармела, ее учительница начальных классов. Эти благородные усопшие всегда спорили в ее мыслях о достоинствах и недостатках Даниэля. Доктор Куэнка, при жизни редко защищавший своего сына от жалоб Эмилии, после смерти занялся составлением бесконечного списка похвал своему мальчику. Сеньорита Кармела, видевшая в Эмилии дочь, которой у нее никогда не было, напротив, отвечала за список недостатков юноши, если только у Эмилии было время и желание прислушаться.
Пошел дождь, когда воображаемый спор дошел до такой степени ожесточения его участников, что Эмилия не захотела их больше слушать. В этот день, в ответ на обвинения в эгоизме и холодности, выдвинутые сеньоритой Кармелой против Даниэля, о чем иногда она говорила таким железным тоном, что, даже несмотря на отсутствие недобрых слов, Даниэль представал в образе врага, доктор Куэнка стал говорить о том, как виртуозно мальчик забирался пальцами в тепло ее сонного лобка и ласкал его, пока все ее тело не просыпалось и из ее горла не начинали литься, как лучи света, самые удивительные восклицания.
Уверенная, что оба они правы, Эмилия попыталась прогнать их от себя, тряся головой, словно в ту минуту это была единственная часть ее тела, по-настоящему мешавшая ей. Когда она пришла в себя, ее ноги были сложены под платьем крест-накрест, а кисти рук лежали одна на другой, будто она пыталась остановить приступ ярости, вызванной тем, что ей опять приходится в нетерпении ждать прихода этого беспечного чудака, с которым она шла по жизни. В этот момент она увидела, как в зал вошел худой человек, темноглазый и темноволосый, элегантно кативший цепочку из пяти чемоданов на колесиках за веревку. Она издали наблюдала, как он подошел к одному из официантов и заговорил с ним, как выражение лица официанта понемногу менялось во время разговора и как потом вышел повар, улыбаясь, словно в праздник.
– Сеньор со своей библиотекой идет в кладовую во дворе! – крикнул он юноше, который должен был показать тому дорогу и помочь с багажом.
Эмилии стало интересно, что может делать такой человек на кухне, но тут она услышала, как официанты говорили, что наконец-то в отель приехал хоть кто-то, кто способен починить холодильник.
Эмилия наблюдала, как вся процессия прошествовала мимо столика, за которым она пила остывший кофе, а потом последовала за ними. Там все окружили нового гостя, расположившегося напротив огромного пустого холодильника. Человек открыл чемоданчик, маленький по сравнению с остальным багажом, но большой рядом с его фигурой, которая от природы не была рассчитана на переноску никаких тяжестей, и достал отвертку, кусачки, разводной ключ и несколько электрических проводов. Потом открыл два из пяти баулов, внутри которых все увидели четыре идеальные книжные полки. Человек погружался в книги и копался, как врач, во внутренностях холодильника, не работавшего с тысяча девятьсот тринадцатого года, когда последний специалист по электроприборам уехал из страны на Кубу. Через один час и несколько погружений холодильник зажужжал, как осиное гнездо, и все, кто знал его в добром здравии, сошлись во мнении, что к нему вернулся его прежний голос.
– А как вы стали специалистом по холодильникам? – спросила Эмилия сеньора с баулами.
– Я специалист по книгам, – ответил он. – Меня зовут Игнасио Карденаль. Счастлив познакомиться, – сказал он, склонившись к руке Эмилии.
– Эмилия Саури, к вашим услугам, – сказала Эмилия.
– К моим услугам? Будьте осторожны со словами.
– Это просто вежливая фраза, как «очень приятно», – объяснила Эмилия, смущенная манерами странного сеньора.
– Я приехал из Испании, – сказал сеньор Карденаль. – А там это понимают совсем по-другому.
– Тогда я беру свои слова обратно.
– В этом вы похожи на испанку.
– А я – помесь, – сказала Эмилия.
– Хорошая помесь, – ответил Карденаль. – А все остальные здесь тоже такие?
– Всего понемногу. Как в энциклопедиях, – сказала Эмилия.
– Вы разбираетесь в энциклопедиях?
– У моего отца есть одна, которую он мне завещал при жизни. Но я не люблю ее так, как вы свои книги. Я оставляю ее дома, когда уезжаю.
– Вы плохо делаете. Видите, какие они полезные?
– Они всегда помогают?
– Кроме случаев, когда нужно продать их, но я попал в неудачное время, все помешались на революции. Сейчас никто и ничего не покупает для досуга. А министр, который пригласил меня, сбежал.
И этот вежливый испанец с интеллигентными манерами рассказал Эмилии, что уже был проездом в Мексике около четырех лет тому назад и что ему заказали две дюжины энциклопедий для библиотек. Он их привез, но не нашел ни одного знакомого и ни одного покупателя. Он бы отдал их за несколько дней проживания в отеле и обратный билет, если бы нашелся желающий. В противном случае ему придется чинить холодильники, пока он не скопит денег на обратную дорогу.
Что-то неуловимое в его манере говорить и его умнейших глазах делало его таким привлекательным и близким, будто она знала его с детства. Наверное, то же самое происходило и с ним. Они сели за столик и разговорились, словно им подарили уйму времени. Это была обратная сторона войны: все находилось в подвешенном состоянии, все словно ждали, чтобы кто-то, от кого это зависит, принял важное решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84