– По крайней мере здесь.
И он вышел из паба, оглушительно хлопнув дверью. Посетитель за все это время ни разу не пошевелился – он не отреагировал ни на крик Майкла, ни на поток холодного воздуха, ворвавшегося внутрь, когда тот открыл дверь, ни на стук двери, от которого вздрогнули стены.
Фетр не нервничала так со времени сдачи экзаменов. Едва открыв большую ярко-красную дверь морга, она почувствовала, что ноги ее не держат и она либо вот-вот упадет, либо взлетит на воздух. Ее встретил крепкий улыбавшийся мужчина с мощным телосложением, густой седой шевелюрой и такими же усами. На нем был синий комбинезон и белые бахилы на ногах. И Фетр бессознательно отметила про себя, что у него добрые глаза.
– Вы, наверное, констебль Фетр, – жизнерадостно заметил он.
Она кивнула.
– Ваш начальник в офисе с доктором Аддисон. Пьют чай. Хотите чаю?
Фетр энергично замотала головой.
– Кажется, мы раньше не виделись? – промолвил мужчина.
– Нет.
– В первый раз?
– Да. – Она попыталась произнести это с вызовом, но не смогла подавить жалобные нотки в своем голосе.
– Тогда я на вашем месте держался бы поближе к двери. И не пытайтесь геройствовать: начнет тошнить, сразу выбегайте.
Это было сказано с такой симпатией, что Фетр улыбнулась.
– Спасибо. Я так и поступлю.
– И поймите меня правильно. Я волнуюсь не о вас, а о себе. Если вас вытошнит на пол, мне потом придется убирать, а если вы упадете и ударитесь обо что-нибудь головой, мне придется составлять протокол и оформлять документы.
Он провел ее в крохотный кабинет, где стояли шкафчик и два письменных стола. За столом у окна сидела доктор Аддисон, держа в своих бледных узких руках кружку с чаем, справа от нее в низком кресле расположился Сорвин. На другой стол опирался высокий седой мужчина, в котором Фетр узнала представителя прокурора, а прислонившись к дверному косяку, стоял фотограф; все покатывались со смеху над какой-то шуткой, только что рассказанной Сорвином. Стоило ей появиться, как все умолкли, в кабинете повисло неловкое молчание, окончательно убедившее Фетр в том, что шутка Сорвина была на ее счет.
– А, Фетр, – воскликнул Сорвин. – Что новенького?
Она прошла мимо фотографа, не обращая внимания на его заинтересованный взгляд. Несмотря на то что он был женат и имел четверых детей, а может, именно поэтому у него была слава бабника. От него пахло виски.
– Боюсь, ничего, сэр. Машину забрали, и предварительный отчет будет завтра или послезавтра. А кроме этого…
Сорвин кивнул.
– Хорошо-хорошо, констебль. – Он допил чай и посмотрел на патологоанатома. – Когда вы будете готовы, доктор?
Она продолжала пить чай с видом примадонны, ожидающей своего выхода.
– Когда допью чай, инспектор, – с небрежным видом откликнулась она.
Сорвин скорчил гримасу, посмотрел на часы и, убедившись, что уже поздно, окинул взглядом присутствующих. Они тоже мечтали покончить с этим и тоже считали, что она ведет себя по-свински, но никто из них не осмелился открыть рот. Прошло еще шесть минут, в продолжение которых доктор Аддисон поглощала свой чай, и лишь после этого она поднялась и промолвила:
– Если вы не возражаете, я пойду переоденусь.
И она вышла из кабинета, оставив в нем поникших представителей полиции и прокуратуры. Лишь когда за ней захлопнулась дверь, Сорвин выругался:
– Вот наглая стерва!
– Да, такую не оседлаешь, – добавил фотограф.
– Если только ей вовремя рот не заткнуть, – кивнул представитель прокурора.
Сорвин рассмеялся.
– Думаю, она не преминула бы прокомментировать это предложение и указать, что и как надо делать.
– Ты хочешь сказать, что это можно делать разными способами? – с серьезным выражением лица осведомился фотограф.
– А ты что, не знал? – поинтересовался представитель прокурора. – Для этого совершенно не обязательно прибегать к наркотикам.
Все расхохотались.
Фетр, с одной стороны, не могла одобрить подобное поведение, а с другой, не могла не разделить общего веселья. Никто не замечал ее присутствия, и она не могла понять, связано это с ее незначительностью или с тем, что она была полицейским, а следовательно, своим парнем.
Затем Сорвин встал и вышел из кабинета, и остальные последовали за ним в порядке служебной иерархии. Фетр замыкала шествие. Они вышли в коридор и двинулись к хранилищу, одна из стен которого была занята холодильными камерами. Там все надели одноразовые халаты и бахилы.
– Ты можешь не ходить, если не хочешь, – отведя Фетр в сторону, промолвил Сорвин.
Она вздрогнула от удивления.
– Думаю, тебе не часто приходилось видеть вскрытия, а хуже нашего случая и придумать трудно.
– Ну, я действительно никогда не видела обгоревших тел…
– В общем, решай сама.
В других обстоятельствах Фетр наверняка расчувствовалась бы оттого, что такое количество людей заботится о ее благополучии. Она уже достаточно проработала в полиции, чтобы знать: здесь редко кто думает о чувствах окружающих.
– Спасибо, сэр, но, думаю, мне надо привыкать к подобным вещам, – ответила она. Это прозвучало несколько высокомерно, и она вдруг испугалась, что обидела Сорвина. Поэтому она поспешно улыбнулась и добавила: – Я вас не подведу.
Он тоже ответил ей улыбкой, что случалось чрезвычайно редко.
– Ладно.
Впустивший Фетр служитель открыл дверь в секционную и провозгласил:
– Дамы и господа, мы готовы.
– Спасибо, Стивен, – ответил Сорвин, заходя внутрь.
Фетр сделала глубокий вдох и последовала за ним. Вначале ей ничего не было видно из-за широкой спины Сорвина, а затем он сделал шаг в сторону, и она услышала шепот:
– Если ты до сих пор считала образцом «Безмолвного свидетеля», то посмотри, как работает «леди Куинси».
Это заставило Фетр обернуться и улыбнуться Стивену, зато когда она устремила взгляд на объект внимания «леди Куинси», на лице ее отразился ужас и она опустила голову.
Она полагала, что виденное ею, пусть и отрывочно, в лесу, должно было подготовить ее к зрелищу, представшему ей сейчас. Она думала, что, как и во всех фильмах ужасов, самое жуткое происходило в воображении, и разоблаченный монстр уже не столь страшен.
Однако она ошибалась.
Извлеченный из полутьмы леса и помещенный в стерильный, ярко освещенный мир секционной морга, этот монстр ничуть не утратил своего чудовищного вида. Более того, он словно наслаждался предоставленным ему эксклюзивным местом. И самое ужасное заключалось в том, что когда-то это чудовище было человеком. Изогнутая поза и лишенный губ рот, словно взывавший о помощи, красноречиво свидетельствовали о невыносимой боли. Несколько уцелевших участков кожи позволяли различить в этой жуткой находке человека, в одиночестве встретившего ужасную смерть.
Но и это оказалось не самым страшным, ибо постепенно Фетр стала ощущать запах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
И он вышел из паба, оглушительно хлопнув дверью. Посетитель за все это время ни разу не пошевелился – он не отреагировал ни на крик Майкла, ни на поток холодного воздуха, ворвавшегося внутрь, когда тот открыл дверь, ни на стук двери, от которого вздрогнули стены.
Фетр не нервничала так со времени сдачи экзаменов. Едва открыв большую ярко-красную дверь морга, она почувствовала, что ноги ее не держат и она либо вот-вот упадет, либо взлетит на воздух. Ее встретил крепкий улыбавшийся мужчина с мощным телосложением, густой седой шевелюрой и такими же усами. На нем был синий комбинезон и белые бахилы на ногах. И Фетр бессознательно отметила про себя, что у него добрые глаза.
– Вы, наверное, констебль Фетр, – жизнерадостно заметил он.
Она кивнула.
– Ваш начальник в офисе с доктором Аддисон. Пьют чай. Хотите чаю?
Фетр энергично замотала головой.
– Кажется, мы раньше не виделись? – промолвил мужчина.
– Нет.
– В первый раз?
– Да. – Она попыталась произнести это с вызовом, но не смогла подавить жалобные нотки в своем голосе.
– Тогда я на вашем месте держался бы поближе к двери. И не пытайтесь геройствовать: начнет тошнить, сразу выбегайте.
Это было сказано с такой симпатией, что Фетр улыбнулась.
– Спасибо. Я так и поступлю.
– И поймите меня правильно. Я волнуюсь не о вас, а о себе. Если вас вытошнит на пол, мне потом придется убирать, а если вы упадете и ударитесь обо что-нибудь головой, мне придется составлять протокол и оформлять документы.
Он провел ее в крохотный кабинет, где стояли шкафчик и два письменных стола. За столом у окна сидела доктор Аддисон, держа в своих бледных узких руках кружку с чаем, справа от нее в низком кресле расположился Сорвин. На другой стол опирался высокий седой мужчина, в котором Фетр узнала представителя прокурора, а прислонившись к дверному косяку, стоял фотограф; все покатывались со смеху над какой-то шуткой, только что рассказанной Сорвином. Стоило ей появиться, как все умолкли, в кабинете повисло неловкое молчание, окончательно убедившее Фетр в том, что шутка Сорвина была на ее счет.
– А, Фетр, – воскликнул Сорвин. – Что новенького?
Она прошла мимо фотографа, не обращая внимания на его заинтересованный взгляд. Несмотря на то что он был женат и имел четверых детей, а может, именно поэтому у него была слава бабника. От него пахло виски.
– Боюсь, ничего, сэр. Машину забрали, и предварительный отчет будет завтра или послезавтра. А кроме этого…
Сорвин кивнул.
– Хорошо-хорошо, констебль. – Он допил чай и посмотрел на патологоанатома. – Когда вы будете готовы, доктор?
Она продолжала пить чай с видом примадонны, ожидающей своего выхода.
– Когда допью чай, инспектор, – с небрежным видом откликнулась она.
Сорвин скорчил гримасу, посмотрел на часы и, убедившись, что уже поздно, окинул взглядом присутствующих. Они тоже мечтали покончить с этим и тоже считали, что она ведет себя по-свински, но никто из них не осмелился открыть рот. Прошло еще шесть минут, в продолжение которых доктор Аддисон поглощала свой чай, и лишь после этого она поднялась и промолвила:
– Если вы не возражаете, я пойду переоденусь.
И она вышла из кабинета, оставив в нем поникших представителей полиции и прокуратуры. Лишь когда за ней захлопнулась дверь, Сорвин выругался:
– Вот наглая стерва!
– Да, такую не оседлаешь, – добавил фотограф.
– Если только ей вовремя рот не заткнуть, – кивнул представитель прокурора.
Сорвин рассмеялся.
– Думаю, она не преминула бы прокомментировать это предложение и указать, что и как надо делать.
– Ты хочешь сказать, что это можно делать разными способами? – с серьезным выражением лица осведомился фотограф.
– А ты что, не знал? – поинтересовался представитель прокурора. – Для этого совершенно не обязательно прибегать к наркотикам.
Все расхохотались.
Фетр, с одной стороны, не могла одобрить подобное поведение, а с другой, не могла не разделить общего веселья. Никто не замечал ее присутствия, и она не могла понять, связано это с ее незначительностью или с тем, что она была полицейским, а следовательно, своим парнем.
Затем Сорвин встал и вышел из кабинета, и остальные последовали за ним в порядке служебной иерархии. Фетр замыкала шествие. Они вышли в коридор и двинулись к хранилищу, одна из стен которого была занята холодильными камерами. Там все надели одноразовые халаты и бахилы.
– Ты можешь не ходить, если не хочешь, – отведя Фетр в сторону, промолвил Сорвин.
Она вздрогнула от удивления.
– Думаю, тебе не часто приходилось видеть вскрытия, а хуже нашего случая и придумать трудно.
– Ну, я действительно никогда не видела обгоревших тел…
– В общем, решай сама.
В других обстоятельствах Фетр наверняка расчувствовалась бы оттого, что такое количество людей заботится о ее благополучии. Она уже достаточно проработала в полиции, чтобы знать: здесь редко кто думает о чувствах окружающих.
– Спасибо, сэр, но, думаю, мне надо привыкать к подобным вещам, – ответила она. Это прозвучало несколько высокомерно, и она вдруг испугалась, что обидела Сорвина. Поэтому она поспешно улыбнулась и добавила: – Я вас не подведу.
Он тоже ответил ей улыбкой, что случалось чрезвычайно редко.
– Ладно.
Впустивший Фетр служитель открыл дверь в секционную и провозгласил:
– Дамы и господа, мы готовы.
– Спасибо, Стивен, – ответил Сорвин, заходя внутрь.
Фетр сделала глубокий вдох и последовала за ним. Вначале ей ничего не было видно из-за широкой спины Сорвина, а затем он сделал шаг в сторону, и она услышала шепот:
– Если ты до сих пор считала образцом «Безмолвного свидетеля», то посмотри, как работает «леди Куинси».
Это заставило Фетр обернуться и улыбнуться Стивену, зато когда она устремила взгляд на объект внимания «леди Куинси», на лице ее отразился ужас и она опустила голову.
Она полагала, что виденное ею, пусть и отрывочно, в лесу, должно было подготовить ее к зрелищу, представшему ей сейчас. Она думала, что, как и во всех фильмах ужасов, самое жуткое происходило в воображении, и разоблаченный монстр уже не столь страшен.
Однако она ошибалась.
Извлеченный из полутьмы леса и помещенный в стерильный, ярко освещенный мир секционной морга, этот монстр ничуть не утратил своего чудовищного вида. Более того, он словно наслаждался предоставленным ему эксклюзивным местом. И самое ужасное заключалось в том, что когда-то это чудовище было человеком. Изогнутая поза и лишенный губ рот, словно взывавший о помощи, красноречиво свидетельствовали о невыносимой боли. Несколько уцелевших участков кожи позволяли различить в этой жуткой находке человека, в одиночестве встретившего ужасную смерть.
Но и это оказалось не самым страшным, ибо постепенно Фетр стала ощущать запах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94