– На эти деньги я могла бы купить платье.
Занна фыркнула.
– Разве что в каком-то подвальном магазинчике.
Она забросила ноги на обитый парчой стул, а сама растянулась на белом ковре. По телевизору Опра раздавала советы, как лучше устроить свою жизнь.
– К тому же, когда ты застегиваешься в… никогда не будешь выглядеть толстой.
Я посмотрела на нее, и мне вдруг стало жалко себя.
– Нет. Ты же не будешь плакать. Плач не входит в программу.
Но я могла думать только о том, какие глупые женщины сидят у Опры, со своими забитыми одеждой шкафами и… Подумала о том, что Брайан приготовил на обед, все ли в порядке с Кейт.
– Я позвоню домой.
Она поднялась на локте.
– Можешь расслабиться. Никто не заставляет тебя быть в роли жертвы двадцать четыре часа в сутки.
Но я ее не расслышала.
– Когда соглашаешься быть матерью, это единственно возможный график работы.
– Я сказала жертвой, а не матерью, – засмеялась Занна. Я улыбнулась.
– А разве есть разница?
Она забрала у меня телефонную трубку.
– Может, сначала вытащишь из чемодана свой терновый венок? Послушай, что ты говоришь, Сара. И перестань строить из себя страдающую королеву. Да, тебе очень не повезло в жизни. Да, тобой быть паршиво.
Я вспыхнула.
– Ты не имеешь ни малейшего понятия, какая у меня жизнь!
– Ты тоже, – ответила Занна. – Ты не живешь, Сара. Ты ждешь, когда умрет Кейт.
– Я не… – начала я, но потом остановилась – именно это я и делаю.
Занна погладила меня по волосам и позволила расплакаться.
– Иногда это так тяжело, – выливала я то, в чем не признавалась никому, даже Брайану.
– По крайней мере, это же не постоянно, – сказала Занна. – Солнышко, Кейт не умрет раньше, оттого что ты выпьешь лишний стакан вина, или останешься в отеле, или позволишь себе рассмеяться над глупой шуткой. Поэтому садись, включай музыку погромче и веди себя, как нормальный человек.
Я посмотрела вокруг – на роскошную комнату, на разбросанные бутылки и шоколадные конфеты.
– Занна, – сказала я, вытирая глаза, – нормальные люди так себя не ведут.
Она проследила за моим взглядом.
– Ты абсолютно права. – Она взяла пульт от телевизора, пощелкала и нашла шоу Джерри Спрингера. – Так лучше?
Я рассмеялась, и тогда она тоже рассмеялась, а потом комната завертелась вокруг меня. Мы лежали на спине и рассматривали лепку на потолке. Вдруг я вспомнила, что, когда мы были детьми, Занна всегда шла на автобусную остановку впереди меня. Я могла прибавить шаг и догнать ее, но никогда этого не делала. Мне нравилось просто идти за ней.
Смех поднимался, как пар, и проникал в окна. После трех дней проливного дождя дети были счастливы оказаться на улице и поиграть с Брайаном в футбол. Когда все нормально, это так нормально.
Стараясь не наступить на детали конструктора и комиксы, я вошла в комнату Джесси и положила его выстиранную одежду на кровать. Потом зашла в комнату девочек и разобрала их вещи.
Положив футболки Кейт на ее тумбочку, я увидела, что Геркулес плавает брюхом кверху. Я подбежала к аквариуму и перевернула рыбку, держа за хвост. Она пару раз взмахнула плавниками и опять медленно всплыла, показывая белое брюшко и широко открывая рот.
Я вспомнила, как Джесси рассказывал, что при хорошем уходе рыбка может прожить семь лет. Эта прожила только семь месяцев.
Я отнесла аквариум в свою спальню, сняла трубку телефон; и позвонила в справочную.
– Отдел домашних животных, – попросила я.
Когда меня соединили, я начала рассказывать о Геркулесе.
– Может, вы купите новую рыбку? – предложила служащая.
– Нет, я хочу спасти эту.
– Мэм, мы ведь говорим о золотой рыбке, правильно?
Я позвонила трем ветеринарам, но ни один из них не лечил рыбок. Еще минуту я наблюдала за агонией Геркулеса, a потому позвонила на факультет океанографии в университете Род-Айленда и попросила позвать любого преподавателя.
Мне сказали, что есть только доктор Оресте, который изучает приливы. Есть также специалисты по моллюскам, мидиям, морским ежам, но только не по золотым рыбкам. Но я уже рассказывала им о своей дочери, у которой лейкемия, и о Геркулесе, который уже однажды вырвался из лап смерти.
Специалист по морским животным помолчала минуту.
– Вы меняли ему воду?
– Этим утром.
– Наверное, в последние дни было много дождей?
– Да.
– У вас своя скважина?
«Какая разница?»
– Да…
– Я не уверена, но после обильных дождей в вашей воде, возможно, очень большое количество минералов. Налейте в аквариум воду из бутылки. Это должно помочь.
Я вылила воду из аквариума, почистила его и налила питьевой воды. Через двадцать минут Геркулес уже плавал. Он лавировал между искусственными растениями, хватал корм.
Кейт нашла меня возле аквариума полчаса спустя.
– Не надо было менять воду, я сегодня утром меняла.
– Я не знала, – солгала я.
Она прижалась лицом к стеклу и зачарованно улыбнулась.
– Джесси говорит, что золотые рыбки могут сосредотачиваться на одном объекте не больше девяти секунд, – сказала Кейт. – Но мне кажется, что Геркулес меня узнает.
Я коснулась ее волос и подумала, что еще могу творить чудеса.
Анна
Насмотревшись рекламы, начинаешь верить в самое невероятное: что с помощью бразильского меда можно удалять волосы на ногах, что ножи режут металл, а сила позитивного мышления способна заменить тебе крылья. Однажды во время безуспешных попыток уснуть после чтения книг психолога Тони Робинсона я попробовала представить себе свою жизнь после смерти Кейт. Тогда, как уверял Тони, если это случится на самом деле, я буду подготовлена.
Я занималась этим неделю. Заставить себя мысленно перенестись в будущее труднее, чем это может показаться. Особенно если твоя сестра постоянно крутится рядом, раздражая тебя. Я изобрела собственный способ, представив, что Кейт – это привидение. Когда я перестала с ней разговаривать, Кейт решила, что сделала что-то не так, и, скорее всего, у нее была на то причина. Я рисовала себе дни, когда целыми днями буду плакать, а иногда мое тело будет словно наливаться свинцом. Чаще всего мне придется прилагать усилия, чтобы одеться, убрать постель и сесть за уроки.
Иногда я пыталась заглянуть дальше в будущее. Например, было ли бы мне интересно изучать океанографию в Гавайском университете? Или прыгнуть с парашютом? Или поехать в Прагу? Или попробовать сделать еще миллион разных вещей? Я старалась впихнуть себя в разные сценарии, но это было все равно что пытаться надеть кроссовки пятого размера, если у тебя седьмой, – можно сделать несколько шагов, но потом ты вынужден их снять, потому что боль становится невыносимой. Я уверена, что в мозгу у меня есть датчик с красной лампочкой, который напоминает, о чем мне не следует думать. Даже если очень хочется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94