Но желание уйти не шло ни в какое сравнение с желанием подождать еще одну минуту, еще один час. Судья, свернувшийся калачиком на кухонном столе, поднял голову. Он тихонько заскулил, и я сразу понял. Выпутавшись из роскошной сети волос Джулии, я выскользнул из постели. Она подвинулась на то место, где осталось мое тепло.
Клянусь, мне опять было тяжело.
Вместо того чтобы поступить так, как обычно поступают в подобных случаях – то есть позвонить и сказать, что подхватил ветрянку, и попросить судебного служащего перенести слушание на денек, – я натянул брюки и поднялся наверх. Мне хотелось быть в суде раньше Анны, а надо было еще принять душ и переодеться. До моего дома отсюда было недалеко, и я оставил Джулии ключи от своей машины. Уже когда мы с Судьей шли домой, я вспомнил, что, в отличие от всех тех бессонных ночей, когда, уходя, я бросал женщину одну, я не оставил никакого милого знака внимания, который смягчил бы разочарование от пробуждения в одиночестве.
Я подумал, случайно ли я об этом забыл. Или все это время ждал ее возвращения, чтобы наконец повзрослеть?
Когда мы с Судьей подъехали к зданию суда на слушание, нам пришлось пробираться сквозь толпу репортеров. Они начали тыкать микрофоны мне в лицо и наступать Судье на лапы. Анна только посмотрит на эту толпу и тут же сбежит. Я увидел за стеклянной дверью Верна и помахал ему рукой.
– Помогите нам выйти отсюда, пожалуйста, – попросил я. – Они же съедят свидетелей живьем.
И тогда я заметил Сару, которая уже ждала. На ней был костюм, лет десять провисевший в шкафу, волосы тщательно собраны в узел. Вместо портфеля в руках она держала рюкзак.
– Доброе утро, – спокойно поздоровался я.
Дверь с шумом распахнулась, и влетел Брайан. Переводя взгляд с Сары на меня, он спросил:
– Где Анна?
Сара шагнула к нему.
– Она не приехала с тобой?
– Я вернулся в пять утра с вызова, и ее уже не было. Она оставила записку. Написала, что встретит меня здесь. – Он посмотрел на стаю шакалов на улице. – Она точно сбежала.
Снова послышался звук ломающейся печати, и в здание суда под аккомпанемент выкриков и вопросов вошла Джулия. Она поправила волосы, одежду, но как только взглянула на меня, вся ее решительность испарилась.
– Я найду ее, – заявил я.
– Нет, ее найду я, – сердито возразила Сара.
Джулия смотрела на нас.
– Кого нужно найти?
– Анна временно отсутствует, – объяснил я.
– Отсутствует? – переспросила Джулия. – Она исчезла?
– Совсем нет.
И я не обманывал. Чтобы исчезнуть, Анне надо было сначала появиться.
Я понял, что даже знаю, где надо искать ее. Сара тоже это поняла и позволила мне решать проблему. Когда я пошел к двери, Джулия схватила меня за локоть и сунула в руку ключи от машины.
– Теперь ты понимаешь, почему ничего не выйдет? Я повернулся к ней.
– Джулия, послушай. Я тоже хочу поговорить о том, что происходит между нами. Но сейчас действительно не время.
– Я говорила об Анне. Кемпбелл, она еще ребенок. Она даже не смогла прийти на собственный суд. Тебе это ни о чем не говорит?
– Только о том, что каждый может испугаться, – наконец ответил я, имея в виду всех нас.
Занавески в больничной палате были задернуты, но я все равно увидел смертельную бледность на лице Кейт и сеть голубых вен под ее кожей, по которым лекарства прокладывали дорогу жизни. А в ногах у нее, свернувшись калачиком, спала Анна.
Я скомандовал Судье оставаться возле двери, а сам осторожно вошел.
– Анна, пора идти.
Когда я услышал, что открылась дверь, то ожидал увидеть Сару или врачей с каталкой. Но на пороге стоял Джесси.
– Привет, – бросил он, будто мы были давними друзьями.
Я чуть было не спросил его, как он сюда попал, но понял, что не хочу знать ответ.
– Мы сейчас едем в суд. Тебя подвезти? – сухо спросил я.
– Нет, спасибо. Я подумал, что пока все будут там, мне лучше посидеть здесь. – Он не сводил глаз с Кейт. – Она паршиво выглядит.
– А чего ты ожидал? – ответила проснувшаяся Анна. – Она умирает.
Я опять поймал себя на том, что удивленно смотрю на свою клиентку. Я догадывался, что у нее были какие-то свои тайные мотивы, но до конца разгадать их не мог.
– Нам надо идти.
В машине Анна села впереди, а Судья устроился сзади. Она начала рассказывать мне о сумасшедшей истории, которую вычитала в Интернете. Парню из Монтаны в 1876 году суд запретил пользоваться водой из реки, устье которой находилось на земле его брата, хотя это означало, что весь урожай этого парня погибнет.
– Что вы делаете? – спросила она, когда я специально проехал поворот к суду.
Вместо ответа я остановил машину возле парка. Мимо пробежала трусцой толстозадая девица, держа на поводке одну из тех собачек, которые больше похожи на кошек.
– Мы опоздаем в суд, – помолчав, сказала Анна.
– Мы уже опоздали. Послушай, Анна. Что происходит?
Она глянула на меня так, как могут смотреть только подростки, когда хотят подчеркнуть, что имеют отношение к совершенно другой эволюционной цепи.
– Мы едем в суд.
– Я не об этом спрашиваю. Я хочу знать, почему мы едем в суд.
– Кемпбелл, мне кажется, что вы прогуляли свое первое занятие в университете. Это довольно часто происходит, если люди подают иск.
Я пристально смотрел на нее, желая услышать правду.
– Анна, зачем мы идем в суд?
Она глазом не моргнула.
– Зачем вам служебная собака?
Я побарабанил пальцами по рулю и огляделся. Там, где только что бежала девица, мамаша толкала перед собой коляску, а ребенок изо всех сил пытался выбраться из нее. С дерева слетела стая птичек.
– Я никому об этом не рассказываю, – ответил я.
– Я – не никто.
Я глубоко вздохнул.
– Когда-то давно я заболел, у меня была ушная инфекция. По непонятной причине лекарства не подействовали, и нерв повредился. Я ничего не слышу левым ухом. В принципе, ничего страшного, но есть определенные ситуации, с которыми я не могу справиться. Например, когда слышу, что приближается машина, то не могу определить, с какой стороны она движется. Или не слышу, когда ко мне обращаются в людном магазине. Судья прошел специальную тренировку, чтобы стать моими ушами. – Поколебавшись, я добавил: – Не люблю, когда меня жалеют. Поэтому, то, что я рассказал, – огромный секрет.
Анна внимательно посмотрела на меня.
– Я пришла к вам, потому что хотела, чтобы в центре внимания хоть раз была я, а не Кейт.
Но это эгоистическое признание было шито белыми нитками, оно просто не укладывалось в логическую систему. Анна не хотела смерти своей сестре, она просто сама хотела жить.
– Ты врешь.
Анна скрестила руки на груди.
– Вы первый солгали. Вы прекрасно все слышите.
– А ты невоспитанный ребенок. – Я рассмеялся. – Ты напоминаешь мне меня.
– Это комплимент? – уточнила Анна, улыбаясь.
В парке становилось все больше народу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Клянусь, мне опять было тяжело.
Вместо того чтобы поступить так, как обычно поступают в подобных случаях – то есть позвонить и сказать, что подхватил ветрянку, и попросить судебного служащего перенести слушание на денек, – я натянул брюки и поднялся наверх. Мне хотелось быть в суде раньше Анны, а надо было еще принять душ и переодеться. До моего дома отсюда было недалеко, и я оставил Джулии ключи от своей машины. Уже когда мы с Судьей шли домой, я вспомнил, что, в отличие от всех тех бессонных ночей, когда, уходя, я бросал женщину одну, я не оставил никакого милого знака внимания, который смягчил бы разочарование от пробуждения в одиночестве.
Я подумал, случайно ли я об этом забыл. Или все это время ждал ее возвращения, чтобы наконец повзрослеть?
Когда мы с Судьей подъехали к зданию суда на слушание, нам пришлось пробираться сквозь толпу репортеров. Они начали тыкать микрофоны мне в лицо и наступать Судье на лапы. Анна только посмотрит на эту толпу и тут же сбежит. Я увидел за стеклянной дверью Верна и помахал ему рукой.
– Помогите нам выйти отсюда, пожалуйста, – попросил я. – Они же съедят свидетелей живьем.
И тогда я заметил Сару, которая уже ждала. На ней был костюм, лет десять провисевший в шкафу, волосы тщательно собраны в узел. Вместо портфеля в руках она держала рюкзак.
– Доброе утро, – спокойно поздоровался я.
Дверь с шумом распахнулась, и влетел Брайан. Переводя взгляд с Сары на меня, он спросил:
– Где Анна?
Сара шагнула к нему.
– Она не приехала с тобой?
– Я вернулся в пять утра с вызова, и ее уже не было. Она оставила записку. Написала, что встретит меня здесь. – Он посмотрел на стаю шакалов на улице. – Она точно сбежала.
Снова послышался звук ломающейся печати, и в здание суда под аккомпанемент выкриков и вопросов вошла Джулия. Она поправила волосы, одежду, но как только взглянула на меня, вся ее решительность испарилась.
– Я найду ее, – заявил я.
– Нет, ее найду я, – сердито возразила Сара.
Джулия смотрела на нас.
– Кого нужно найти?
– Анна временно отсутствует, – объяснил я.
– Отсутствует? – переспросила Джулия. – Она исчезла?
– Совсем нет.
И я не обманывал. Чтобы исчезнуть, Анне надо было сначала появиться.
Я понял, что даже знаю, где надо искать ее. Сара тоже это поняла и позволила мне решать проблему. Когда я пошел к двери, Джулия схватила меня за локоть и сунула в руку ключи от машины.
– Теперь ты понимаешь, почему ничего не выйдет? Я повернулся к ней.
– Джулия, послушай. Я тоже хочу поговорить о том, что происходит между нами. Но сейчас действительно не время.
– Я говорила об Анне. Кемпбелл, она еще ребенок. Она даже не смогла прийти на собственный суд. Тебе это ни о чем не говорит?
– Только о том, что каждый может испугаться, – наконец ответил я, имея в виду всех нас.
Занавески в больничной палате были задернуты, но я все равно увидел смертельную бледность на лице Кейт и сеть голубых вен под ее кожей, по которым лекарства прокладывали дорогу жизни. А в ногах у нее, свернувшись калачиком, спала Анна.
Я скомандовал Судье оставаться возле двери, а сам осторожно вошел.
– Анна, пора идти.
Когда я услышал, что открылась дверь, то ожидал увидеть Сару или врачей с каталкой. Но на пороге стоял Джесси.
– Привет, – бросил он, будто мы были давними друзьями.
Я чуть было не спросил его, как он сюда попал, но понял, что не хочу знать ответ.
– Мы сейчас едем в суд. Тебя подвезти? – сухо спросил я.
– Нет, спасибо. Я подумал, что пока все будут там, мне лучше посидеть здесь. – Он не сводил глаз с Кейт. – Она паршиво выглядит.
– А чего ты ожидал? – ответила проснувшаяся Анна. – Она умирает.
Я опять поймал себя на том, что удивленно смотрю на свою клиентку. Я догадывался, что у нее были какие-то свои тайные мотивы, но до конца разгадать их не мог.
– Нам надо идти.
В машине Анна села впереди, а Судья устроился сзади. Она начала рассказывать мне о сумасшедшей истории, которую вычитала в Интернете. Парню из Монтаны в 1876 году суд запретил пользоваться водой из реки, устье которой находилось на земле его брата, хотя это означало, что весь урожай этого парня погибнет.
– Что вы делаете? – спросила она, когда я специально проехал поворот к суду.
Вместо ответа я остановил машину возле парка. Мимо пробежала трусцой толстозадая девица, держа на поводке одну из тех собачек, которые больше похожи на кошек.
– Мы опоздаем в суд, – помолчав, сказала Анна.
– Мы уже опоздали. Послушай, Анна. Что происходит?
Она глянула на меня так, как могут смотреть только подростки, когда хотят подчеркнуть, что имеют отношение к совершенно другой эволюционной цепи.
– Мы едем в суд.
– Я не об этом спрашиваю. Я хочу знать, почему мы едем в суд.
– Кемпбелл, мне кажется, что вы прогуляли свое первое занятие в университете. Это довольно часто происходит, если люди подают иск.
Я пристально смотрел на нее, желая услышать правду.
– Анна, зачем мы идем в суд?
Она глазом не моргнула.
– Зачем вам служебная собака?
Я побарабанил пальцами по рулю и огляделся. Там, где только что бежала девица, мамаша толкала перед собой коляску, а ребенок изо всех сил пытался выбраться из нее. С дерева слетела стая птичек.
– Я никому об этом не рассказываю, – ответил я.
– Я – не никто.
Я глубоко вздохнул.
– Когда-то давно я заболел, у меня была ушная инфекция. По непонятной причине лекарства не подействовали, и нерв повредился. Я ничего не слышу левым ухом. В принципе, ничего страшного, но есть определенные ситуации, с которыми я не могу справиться. Например, когда слышу, что приближается машина, то не могу определить, с какой стороны она движется. Или не слышу, когда ко мне обращаются в людном магазине. Судья прошел специальную тренировку, чтобы стать моими ушами. – Поколебавшись, я добавил: – Не люблю, когда меня жалеют. Поэтому, то, что я рассказал, – огромный секрет.
Анна внимательно посмотрела на меня.
– Я пришла к вам, потому что хотела, чтобы в центре внимания хоть раз была я, а не Кейт.
Но это эгоистическое признание было шито белыми нитками, оно просто не укладывалось в логическую систему. Анна не хотела смерти своей сестре, она просто сама хотела жить.
– Ты врешь.
Анна скрестила руки на груди.
– Вы первый солгали. Вы прекрасно все слышите.
– А ты невоспитанный ребенок. – Я рассмеялся. – Ты напоминаешь мне меня.
– Это комплимент? – уточнила Анна, улыбаясь.
В парке становилось все больше народу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94