– Будем считать, что через три дня у нас слушание, если Анна не скажет мне, что это не так. А если дело не закрыто, то нам с тобой нужно сесть и подумать, что происходит в жизни этого ребенка. Может, выпьем кофе?
– Нет, – ответила Джулия и повернулась, чтобы уйти.
– Погоди, – схватил я ее за руку. Она остановилась. – Я знаю, что ты чувствуешь себя неловко. Мне тоже не очень комфортно. Но то, что мы с тобой не можем повзрослеть, не значит, что у Анны не будет такого шанса. – У меня было виноватое выражение лица.
Джулия скрестила на груди руки.
– Может, запишешь все это? Вдруг, еще когда-нибудь пригодится произнести.
Я рассмеялся.
– Господи, а ты злая.
– Да ладно, Кемпбелл. Ты красиво говоришь, наверное, смазываешь губы маслом каждое утро.
Эта фраза вызвала в моей голове множество образов, но с участием ее частей тела.
– Впрочем, ты прав, – сказала она.
– А вот это я запишу…
Когда она повернулась к выходу на этот раз, мы с Судьей пошли за ней.
Она вышла из больницы на улицу, свернула в переулок, прошла мимо жилого дома, а потом мы оказались на залитой солнцем Минерал Спринг авеню в северной части Провиденса. Сейчас я был рад, что рядом со мной идет пес, у которого полная пасть острых и крепких зубов.
– Шанс сказал мне, что для Кейт больше ничего нельзя сделать, – сообщила мне Джулия.
– Ты имеешь в виду, кроме пересадки почки?
– Нет. И это самое невероятное. – Она остановилась передо мной. – Доктор Шанс думает, что Кейт слишком слаба.
– А Сара Фитцджеральд настаивает, – сказал я.
– Если подумать, Кемпбелл, у нее есть определенная логика. Если без трансплантата Кейт точно умрет, то почему бы не попробовать?
Мы осторожно обошли бездомного, рядом с которым стояла целая коллекция бутылок, занимающая весь тротуар.
– Потому что пересадка требует серьезного хирургического вмешательства для второй дочери, – заметил я. – А подвергать риску здоровье Анны из-за процедуры, которая проводится не в ее интересах, не совсем разумно.
Вдруг Джулия остановилась перед маленьким домом с разрисованной вручную вывеской «Луиджи Равиоли». Заведение было похоже на одно из тех мест, где специально поддерживают полумрак, чтобы посетители не видели крыс.
– Здесь же рядом есть кафе «Старбакс», – запротестовал я, и тут в дверях появился огромный лысый мужчина в белом фартуке и чуть не сбил Джулию с ног.
– Изабелла! – закричал он, целуя ее в обе щеки.
– Нет, дядя Луиджи, я Джулия.
– Джулия? – Он отступил на шаг и нахмурился. – Ты уверена? Тебе уже пора сделать что-то со своими волосами, пожалей нас.
– Ты ведь постоянно возмущался, что у меня короткие волосы!
– Я возмущался, потому что твои волосы были розовыми. – Он посмотрел на меня. – Хотите поесть?
– Мы бы хотели кофе и укромный столик.
Он ухмыльнулся.
– Укромный столик?
Джулия вздохнула.
– Нет, не такой укромный.
– Хорошо, хорошо. Никто вас не увидит. Я посажу вас в дальней комнате. – Он посмотрел на Судью. – Собака останется здесь.
– Собака пойдет с нами, – возразил я.
– Только не в мой ресторан, – настаивал Луиджи.
– Это служебная собака, и она не может оставаться здесь. Луиджи наклонился ко мне.
– Ты не слепой.
– Я дальтоник, – ответил я. – Он показывает мне, когда переключается светофор.
Уголки его рта опустились вниз.
– Сейчас все такие умные, – пробурчал он и повел нас внутрь.
Несколько недель мама пыталась установить личность моей девушки.
– Это же Битси, правильно? Та, которую мы встретили на виноградниках? Или нет, подожди. Это дочка Шейлы, такая рыженькая, правда?
Я все повторял ей, что она не знает эту девушку, хотя на самом деле имел в виду, что она ее никогда не признает.
– Я знаю, что лучше для Анны, – заявила мне Джулия. – Но я не уверена, что она достаточно взрослая, чтобы самой принять решение.
Я взял еще один кусочек.
– Если ты считаешь, что она может подавать иск в суд, тогда в чем проблема?
– Исход дела, – проговорила Джулия сухо. – Ты хочешь, чтобы я объяснила тебе, к чему это приведет?
– Тебе известно, что некрасиво выпускать когти во время еды?
– Каждый раз, когда мама Анны нажимает на нее, та отступает. Всякий раз, когда что-то случается с Кейт, она отступает. Учитывая, как это все отразится на ее сестре, Анна до сих пор не приняла решения, хотя думает, что может это сделать.
– А если я скажу тебе, что к тому времени, когда состоится слушание, она примет решение?
Джулия подняла на меня глаза.
– Почему ты так уверен в этом?
– Я всегда уверен в себе.
Она взяла оливку с тарелки, которая стояла между нами.
– Да, – тихо произнесла она. – Я помню.
Хотя у Джулии наверняка были свои соображения на этот счет, я ничего не рассказывал ей о своих родителях, о своем доме. Мы ехали в Ньюпорт на моем джипе, и я свернул во двор огромного кирпичного особняка.
– Кемпбелл! – воскликнула Джулия. – Ты шутишь.
Я развернулся на подъездной аллее и выехал со двора.
– Да, шучу.
Поэтому, когда через два здания я повернул к большому дому в григорианском стиле, который стоял на поросшем буковыми деревьями склоне, спускавшемся к самому заливу, это уже не произвело на нее такого впечатления. По крайней мере, такого, как в предыдущий раз.
Джулия покачала головой.
– Твои родители только посмотрят на меня и сразу растащат нас в разные стороны.
– Ты им понравишься, – произнеся, в первый раз солгав Джулии, но не в последний.
Джулия нырнула под стол с полной тарелкой спагетти.
– Угощайся, Судья, – сказала она. – Так зачем тебе собака?
– Он работает переводчиком для моих испаноязычных клиентов.
– Правда?
Я улыбнулся ей.
– Правда.
Она наклонилась ко мне, сузив глаза.
– Знаешь, у меня шесть братьев. Я знаю, как вы, мужчины, устроены.
– Расскажи.
– И выдать свою коммерческую тайну? Ни за что. – Она покачала головой. – Наверное, Анна наняла тебя потому, что ты так же стараешься не отвечать на вопросы, как и она.
– Она наняла меня, потому что увидела мое имя в газете, – ответил я. – Не более того.
– Тогда почему ты согласился? Это ведь не похоже на дела, за которые ты обычно берешься?
– Откуда ты знаешь, за какие дела я берусь?
Я сказал это в шутку, но Джулия замолчала, и я получил ответ на свой вопрос: все эти годы она следила за моей карьерой.
В какой-то мере я тоже следил за ней.
Я прокашлялся, чувствуя себя неловко, и показал на ее лицо.
– У тебя соус… там.
Она взяла салфетку и вытерла уголок рта, но совсем не там.
– Все? – спросила она.
Наклонившись, я взял салфетку и вытер маленькое пятнышко, но руку не убирал. Мои пальцы остановились на ее щеке. Наши глаза встретились, и в этот момент мы снова стали молодыми, изучая лица друг друга.
– Кемпбелл, – проговорила Джулия, – не делай со мной этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94