Зная это и зная закон, я вижу только одно решение. Единственный человек, который сможет сделать такой выбор, – именно тот, кого это непосредственно касается.
Я шумно выдохнул.
– Я имею в виду не Кейт, а Анну.
Она вздрогнула рядом со мной.
– Один из вопросов, которые мы рассматривали в течение этих нескольких дней, заключался в том, может ли тринадцатилетний подросток делать такой сложный выбор. Я скажу, что возраст здесь ни при чем. Честно говоря, некоторые взрослые, видимо, забыли простое правило, которому их учили в детстве: нельзя брать ничего без спросу. Анна, – попросил он, – встань, пожалуйста.
Она посмотрела на меня, я кивнул и встал вместе с ней.
– С этого времени, – произнес судья Десальво, – я объявляю тебя независимой от родителей в медицинских вопросах. Это значит, что, даже если ты будешь жить с ними и даже если у них будет право указывать тебе, когда ложиться спать, какие передачи смотреть по телевизору, говорить, чтобы ты доела обед, во всем касающемся здоровья последнее слово будет за тобой. – Он повернулся к Саре. – Миссис Фитцджеральд, мистер Фитцджеральд, я рекомендую вам встретиться с Анной и врачом, чтобы обсудить результат этого слушания и чтобы врач понял, что при решении вопросов здоровья, он должен говорить непосредственно с Анной. На случай, если ей понадобится совет, я хочу попросить мистера Александера взять на себя обязанности ее адвоката, пока Анне не исполнится восемнадцать, – он будет помогать ей при решении более серьезных медицинских вопросов. Я ни в коем случае не хочу сказать, что они должны обсуждаться без участия родителей. Но окончательное решение будет принимать сама Анна. – Судья пристально посмотрел на меня. – Мистер Александер, вы берете на себя такую ответственность?
Если не считать Судьи, я никогда раньше ни о ком и ни о чем не заботился. А теперь у меня будет Джулия и у меня будет Анна.
– Это честь для меня, – сказал я и улыбнулся ей.
– Я хочу, что все документы были подписаны сегодня, до того как вы уйдете, – объявил судья. – Удачи, Анна. Заходи время от времени, расскажешь, как у тебя дела.
Он ударил молотком, и мы все встали, когда он выходил из зала заседаний.
– Анна, – произнес я, видя, что она все еще в шоке стоит рядом со мной. – У тебя получилось.
Джулия первой подошла к нам, перегнулась через ограждение и обняла Анну.
– Ты была очень смелой. – Потом улыбнулась мне. – И ты тоже.
Но после этого Анна отошла в сторону и оказалась прямо перед своими родителями. Их разделял всего шаг – и бесконечность времени и тепла. До этого момента я не замечал, что начал считать Анну старше ее биологического возраста. Сейчас она стояла, боясь поднять глаза.
– Эй! – воскликнул Брайан, раскинул руки и крепко обнял дочь. – Все в порядке.
К ним присоединилась Сара, обняв обоих. Они превратились в команду участников игры, правила которой им еще предстояло придумать.
Анна
Быть видимой надоедает. Дождь стал еще сильнее, если такое вообще было возможно. Перед моими глазами мелькнула картинка, где ливень так барабанил по машине, что она начала корежиться, как пустая жестяная банка из-под колы, и мне стало трудно дышать. Я не сразу поняла, что паршивая погода или скрытая клаустрофобия не имеет ничего общего с причиной этого ощущения, просто мое горло стало в два раза уже, а слезы лились и лились, поэтому, что бы я ни делала, сил требовалось гораздо больше.
Уже целый час я была свободна от своих родителей в медицинских вопросах. Кемпбелл сказал, что дождь – это Божий дар, потому что он прогнал репортеров. Возможно, они найдут меня в больнице, а может, и нет. Но когда я буду со своей семьей, все это станет уже неважно. Мои родители уехали раньше, а нам нужно было еще оформить кучу дурацких бумаг. Кемпбелл предложил подбросить меня, когда все закончится, что было очень мило с его стороны. Особенно если учесть, что больше всего на свете ему хотелось остаться наедине с Джулией. Они думали, что это их тайна, но они ошибались. Интересно, что делает Судья, когда они вдвоем? Чувствует ли он себя забытым?
– Кемпбелл? – спросила я, отвлекшись от своих мыслей. – Как вы думаете, что мне следует делать?
Он не стал делать вид, будто не понимает, о чем я.
– Я только что выиграл очень сложный процесс, чтобы у тебя было право выбора, поэтому не стану ничего говорить тебе.
– Прекрасно, – сказала я, вжимаясь в кресло. – Я даже не знаю, кто я на самом деле.
– Я знаю, кто ты. Ты девочка, которая лучше всех в штате Провиденс чистит дверные ручки. Ты умная, любишь крекеры, ненавидишь математику и…
Было даже приятно наблюдать, как Кемпбелл пытается заполнить все пробелы.
– …тебе нравятся мальчики? – закончил он, но это был вопрос.
– Некоторые из них ничего, – согласилась я, – скорее всего, вырастут и станут такими, как вы.
Он улыбнулся:
– Боже сохрани.
– А что вы теперь будете делать?
Кемпбелл пожал плечами.
– Мне теперь придется взяться за дело с хорошим гонораром.
– Значит, вы так и будете поддерживать Джулию?
– Да, – засмеялся он. – Что-то в этом роде.
Стало тихо, и я слышала только звук работающих стеклоочистителей. Я села на свои руки.
– То, что вы сказали на суде… вы вправду думаете, что я буду удивительной через десять лет?
– Что, Анна Фитцджеральд, напрашиваетесь на комплименты?
– Забудьте, что я сказала.
Он посмотрел на меня.
– Да, я так думаю. Я думаю, что ты будешь разбивать мужские сердца, или заниматься живописью на Монмартре, или станешь пилотом, или будешь ходить в экспедиции. – Он помолчал. – А может, все сразу.
Было время, когда я, как и Кейт, хотела стать балериной. Но с тех пор все поменялось тысячу раз. Я хотела стать астронавтом. Я хотела стать палеонтологом. Я хотела работать на подпевках у Ареты Франклин, быть членом кабинета министров, рейнджером в национальном парке Йелоустоун. Теперь же в зависимости от настроения мне хочется быть микрохирургом, поэтом или охотником за привидениями.
Не меняется только одно.
– Через десять лет, – произнесла я, – я хочу быть сестрой Кейт.
Брайан
Мой пейджер запищал, когда у Кейт начался очередной курс диализа. Автомобильная авария с пострадавшими.
– Я нужен там, – бросил я Саре. – Вы справитесь?
Машина скорой помощи ехала на угол Эдди и Фонтанной, этот перекресток был опасным, особенно в такую погоду. Когда я приехал, полицейские уже оградили место происшествия. Две машины столкнулись лоб в лоб с такой силой, что превратились в сплошную груду покореженного металла. С грузовиком все было более-менее нормально, а вот легкий «БМВ» согнулся, как улыбка, вокруг его кабины. Я вышел из машины под проливной дождь и подошел к первому попавшемуся полицейскому.
– Трое раненых, – сообщил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Я шумно выдохнул.
– Я имею в виду не Кейт, а Анну.
Она вздрогнула рядом со мной.
– Один из вопросов, которые мы рассматривали в течение этих нескольких дней, заключался в том, может ли тринадцатилетний подросток делать такой сложный выбор. Я скажу, что возраст здесь ни при чем. Честно говоря, некоторые взрослые, видимо, забыли простое правило, которому их учили в детстве: нельзя брать ничего без спросу. Анна, – попросил он, – встань, пожалуйста.
Она посмотрела на меня, я кивнул и встал вместе с ней.
– С этого времени, – произнес судья Десальво, – я объявляю тебя независимой от родителей в медицинских вопросах. Это значит, что, даже если ты будешь жить с ними и даже если у них будет право указывать тебе, когда ложиться спать, какие передачи смотреть по телевизору, говорить, чтобы ты доела обед, во всем касающемся здоровья последнее слово будет за тобой. – Он повернулся к Саре. – Миссис Фитцджеральд, мистер Фитцджеральд, я рекомендую вам встретиться с Анной и врачом, чтобы обсудить результат этого слушания и чтобы врач понял, что при решении вопросов здоровья, он должен говорить непосредственно с Анной. На случай, если ей понадобится совет, я хочу попросить мистера Александера взять на себя обязанности ее адвоката, пока Анне не исполнится восемнадцать, – он будет помогать ей при решении более серьезных медицинских вопросов. Я ни в коем случае не хочу сказать, что они должны обсуждаться без участия родителей. Но окончательное решение будет принимать сама Анна. – Судья пристально посмотрел на меня. – Мистер Александер, вы берете на себя такую ответственность?
Если не считать Судьи, я никогда раньше ни о ком и ни о чем не заботился. А теперь у меня будет Джулия и у меня будет Анна.
– Это честь для меня, – сказал я и улыбнулся ей.
– Я хочу, что все документы были подписаны сегодня, до того как вы уйдете, – объявил судья. – Удачи, Анна. Заходи время от времени, расскажешь, как у тебя дела.
Он ударил молотком, и мы все встали, когда он выходил из зала заседаний.
– Анна, – произнес я, видя, что она все еще в шоке стоит рядом со мной. – У тебя получилось.
Джулия первой подошла к нам, перегнулась через ограждение и обняла Анну.
– Ты была очень смелой. – Потом улыбнулась мне. – И ты тоже.
Но после этого Анна отошла в сторону и оказалась прямо перед своими родителями. Их разделял всего шаг – и бесконечность времени и тепла. До этого момента я не замечал, что начал считать Анну старше ее биологического возраста. Сейчас она стояла, боясь поднять глаза.
– Эй! – воскликнул Брайан, раскинул руки и крепко обнял дочь. – Все в порядке.
К ним присоединилась Сара, обняв обоих. Они превратились в команду участников игры, правила которой им еще предстояло придумать.
Анна
Быть видимой надоедает. Дождь стал еще сильнее, если такое вообще было возможно. Перед моими глазами мелькнула картинка, где ливень так барабанил по машине, что она начала корежиться, как пустая жестяная банка из-под колы, и мне стало трудно дышать. Я не сразу поняла, что паршивая погода или скрытая клаустрофобия не имеет ничего общего с причиной этого ощущения, просто мое горло стало в два раза уже, а слезы лились и лились, поэтому, что бы я ни делала, сил требовалось гораздо больше.
Уже целый час я была свободна от своих родителей в медицинских вопросах. Кемпбелл сказал, что дождь – это Божий дар, потому что он прогнал репортеров. Возможно, они найдут меня в больнице, а может, и нет. Но когда я буду со своей семьей, все это станет уже неважно. Мои родители уехали раньше, а нам нужно было еще оформить кучу дурацких бумаг. Кемпбелл предложил подбросить меня, когда все закончится, что было очень мило с его стороны. Особенно если учесть, что больше всего на свете ему хотелось остаться наедине с Джулией. Они думали, что это их тайна, но они ошибались. Интересно, что делает Судья, когда они вдвоем? Чувствует ли он себя забытым?
– Кемпбелл? – спросила я, отвлекшись от своих мыслей. – Как вы думаете, что мне следует делать?
Он не стал делать вид, будто не понимает, о чем я.
– Я только что выиграл очень сложный процесс, чтобы у тебя было право выбора, поэтому не стану ничего говорить тебе.
– Прекрасно, – сказала я, вжимаясь в кресло. – Я даже не знаю, кто я на самом деле.
– Я знаю, кто ты. Ты девочка, которая лучше всех в штате Провиденс чистит дверные ручки. Ты умная, любишь крекеры, ненавидишь математику и…
Было даже приятно наблюдать, как Кемпбелл пытается заполнить все пробелы.
– …тебе нравятся мальчики? – закончил он, но это был вопрос.
– Некоторые из них ничего, – согласилась я, – скорее всего, вырастут и станут такими, как вы.
Он улыбнулся:
– Боже сохрани.
– А что вы теперь будете делать?
Кемпбелл пожал плечами.
– Мне теперь придется взяться за дело с хорошим гонораром.
– Значит, вы так и будете поддерживать Джулию?
– Да, – засмеялся он. – Что-то в этом роде.
Стало тихо, и я слышала только звук работающих стеклоочистителей. Я села на свои руки.
– То, что вы сказали на суде… вы вправду думаете, что я буду удивительной через десять лет?
– Что, Анна Фитцджеральд, напрашиваетесь на комплименты?
– Забудьте, что я сказала.
Он посмотрел на меня.
– Да, я так думаю. Я думаю, что ты будешь разбивать мужские сердца, или заниматься живописью на Монмартре, или станешь пилотом, или будешь ходить в экспедиции. – Он помолчал. – А может, все сразу.
Было время, когда я, как и Кейт, хотела стать балериной. Но с тех пор все поменялось тысячу раз. Я хотела стать астронавтом. Я хотела стать палеонтологом. Я хотела работать на подпевках у Ареты Франклин, быть членом кабинета министров, рейнджером в национальном парке Йелоустоун. Теперь же в зависимости от настроения мне хочется быть микрохирургом, поэтом или охотником за привидениями.
Не меняется только одно.
– Через десять лет, – произнесла я, – я хочу быть сестрой Кейт.
Брайан
Мой пейджер запищал, когда у Кейт начался очередной курс диализа. Автомобильная авария с пострадавшими.
– Я нужен там, – бросил я Саре. – Вы справитесь?
Машина скорой помощи ехала на угол Эдди и Фонтанной, этот перекресток был опасным, особенно в такую погоду. Когда я приехал, полицейские уже оградили место происшествия. Две машины столкнулись лоб в лоб с такой силой, что превратились в сплошную груду покореженного металла. С грузовиком все было более-менее нормально, а вот легкий «БМВ» согнулся, как улыбка, вокруг его кабины. Я вышел из машины под проливной дождь и подошел к первому попавшемуся полицейскому.
– Трое раненых, – сообщил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94