Ему показалось, будто глазные яблоки забились как можно глубже в глазницы.
Снаружи дорога выглядела гладкой, но стоило по ней покатиться, как вселенная завибрировала быстрыми и резкими толчками. Менискус преисполнился незыблемой уверенности, что отныне он будет рассматривать теорию струн с точки зрения самой струны. Руками, дрожащими от силы сопротивления машины, он крутил руль, направляя капсулу по первому кругу, задевая штрафные фонари и вызывая волну искр и воплей. Попытался притормозить, но не сумел справиться с заносом и с безумной скоростью, выделывая спирали, понесся по прямой. Менискуса стошнило, рвота попала на ветровое стекло – автоматически сработали внутренние дворники, причем весьма своевременно, так что он успел разглядеть невероятный поворот впереди, где труба вздымалась к небу.
Он никак не сумел бы вовремя отреагировать. Менискус въехал на изгиб трека, перевернулся и понял, что машина буквально летит по воздуху. Он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, когда гравитация вновь вступила в свои права и капсула вернулась на трек, только теперь он висел вниз головой. Падая вниз, Менискус непроизвольно опустил ногу на педаль газа, и перевернутая машина понеслась вперед. Он мчался вверх по трубе, только вот в другую сторону.
Две другие машины двигались ему навстречу ноздря в ноздрю и пытались уничтожить друг друга, он увидел их в нескольких кругах от себя. Расстояние между ними сокращалась в геометрической прогрессии, пока он летел головой вниз. Времени на молитву совсем не оставалось, поэтому Менискус задействовал все оружие, не имея ни малейшего представления, как оно сработает, и зажмурил глаза.
Менискус услышал пронзительный хлопок, когда машины расцепились и объехали его с обеих сторон. Затем раздался свист, за которым последовал оглушительный взрыв, а его машина перестала слушаться руля. Должно быть, они промахнулись, иначе от него сейчас только кусочки остались бы. Его оружие, впрочем, также не успело поразить цель. Скорее всего все снаряды угодили в трек, потому что Менискус парил над разрушенной оранжевой трубой, с грохотом ударяясь об обломки. Под ним промелькнул стадион, как нарисованная в стиле пуантилизма картина, расплывшаяся под дождем. Лица и фигуры зрителей слились в вызывающем тошноту верчении. Рев взрыва нескольких снарядов покатился вниз с низким, утробным биением. Менискус мчался вперед, и вдруг «брюхо» капсулы врезалось в песчаный бруствер «Королей логарифмической линейки». Он потерял сознание. Когда он очнулся, его в очередной раз стошнило. Машина летела вперед. Менискус видел, как люди бросались врассыпную от несущейся капсулы. Та пропахала глубокую борозду в песке и врезалась в судейскую ложу, где и замерла, а на ее крыше оседали деревяшки подмостков и розовато-лиловых виниловых кресел.
– Ни хрена себе!.. – сказал он.
Сияющий, не переставая орать благим матом, вытащил его из машины. Менискус, пошатываясь, сделал пару шагов и рухнул в песок. Шлем раскололся на две части в его руках. Несколько секунд он не слышал, что говорит Сияющий. Менискус застыл на коленях, а мир вокруг него колыхался, раскачивая его вверх-вниз, наподобие сдвинувшегося океана. Его то и дело обходили чьи-то ноги, в том числе и обутые в тяжелые ботинки ножищи сотрудниц службы безопасности в синей униформе. Никто его не трогал.
Спустя какое-то время Менискус вернул утраченное равновесие, сел на корточки и принялся осматриваться. Все словно с цепи сорвались. Охрана задействовала пожарные шланги и брандспойты. Система громкого оповещения была перегружена. Свора немецких овчарок с пристегнутыми устройствами по обнаружению вирусов носилась в толпе, уткнув носы в землю.
Тогда-то он и услышал, что ему пытался сказать Сияющий.
– Вылезай, вылезай, мне позарез нужна эта тачка! Твою мать, Пискля, неужто твоих рук дело? Объявился тут как гребаная кавалерия. По-моему, я тебя малость недооценил.
Менискус взглянул на расщепленный шлем и произнес:
– Не ты один, приятель.
Камера переключилась на стадион, и появилась запыхавшаяся Тзмми, что-то забормотала, но Мэдди ее не слушала. Она была слишком занята. Визжать, судорожно молотить о кофейный столик ладонями и слушать – довольно несовместимые занятия.
– МЫ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛИ НИЧЕГО ПОДОБНОГО! – кричит Тэмми, схватив Монику за плечи и подпрыгивая от возбуждения. Моника сделалась белее снега. – КТО ЭТОТ НОВЫЙ УЧАСТНИК? ПРОШЕЛ СЛУШОК, ЧТО НА НЫНЕШНИХ ГОНКАХ БЫЛ УСТРОЕН САБОТАЖ, ЧТОБЫ ПРОДЕМОНСТРИРОВАТЬ ЭТУ ВЕСЬМА ТЕМНУЮ, ТЕМНЕЕ НЕКУДА, ЛОШАДКУ… А теперь прослушайте рекламу наших спонсоров.
– Что? Ах ты сучка! – Зарычав, Мэдди изменила точку обзора и вернулась на канал с «ББорьбойББезправил», где комментаторы, казалось, даже не заметили воцарившегося на «МаксТракс» смятения.
– …Если вы только что присоединились к нам, то с радостью сообщаем, что финальный поединок между Хеншоу и Нэмом уже начался. Оба соперника выдержали полуфинальную схватку с многократно превосходящим противником, но это им дорого обошлось. У Хеншоу рана в паховой области, у Нэма сломан нос, но в полуфинале они оба набрали примерно одинаковое количество очков: Хеншоу – 9,25, Нэм – 9,31. Слишком рано объявлять победителя. Нам предстоит увидеть, как они выйдут на бой друг против друга… но, Моника, у этих двоих довольно уставший вид.
– Выносливость – один из наиболее важных факторов в нашем деле, Тэмми. Вот когда придут на помощь все те долгие месяцы тренировок, не говоря уже о выдающейся ментальной прочности.
– Где Менискус? – закричала Мэдди.
Она шесть раз меняла точки обзора, но нигде не видела голубого мужчину. Затем на экране с «ББорьбойББезправил» Мэдди заметила мерцающую иконку, указывающую, что передача идет в записи.
– Они отрубили живое вещание!
Мэдди вскочила и принялась бегать по комнате, отчаянно желая выбраться. Отсутствие освещения событий в реальном времени означало, что там сейчас происходит нечто вопиющее. Ей во что бы ни стало надо увидеть все своими глазами.
На двери номера, в котором ее держали; висел электронный замок, но Мэдди взяла на вооружение некоторые из приемов Менискуса. Сначала заблокировала жвачкой и клейкой лентой разбрызгиватель противопожарной системы. Затем нашла на маленькой кухоньке масло для жарки, разлила его по номеру «Нью-Йорк таймс» и разложила газету под занавесками. Щелкнула зажигалкой и встала за дверью.
Когда пронзительно завизжала дымовая сигнализация, и лакей, которого оставили присматривать за ней, с треском вломился в дверь, Мэдди пулей выскочила из свого убежища и босиком рванула по пустынному коридору ВИП-зоны. У лифтов она врезалась в небольшую группу очень старых женщин, которые возбужденно переговаривались, обмахивая друг друга программками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Снаружи дорога выглядела гладкой, но стоило по ней покатиться, как вселенная завибрировала быстрыми и резкими толчками. Менискус преисполнился незыблемой уверенности, что отныне он будет рассматривать теорию струн с точки зрения самой струны. Руками, дрожащими от силы сопротивления машины, он крутил руль, направляя капсулу по первому кругу, задевая штрафные фонари и вызывая волну искр и воплей. Попытался притормозить, но не сумел справиться с заносом и с безумной скоростью, выделывая спирали, понесся по прямой. Менискуса стошнило, рвота попала на ветровое стекло – автоматически сработали внутренние дворники, причем весьма своевременно, так что он успел разглядеть невероятный поворот впереди, где труба вздымалась к небу.
Он никак не сумел бы вовремя отреагировать. Менискус въехал на изгиб трека, перевернулся и понял, что машина буквально летит по воздуху. Он почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, когда гравитация вновь вступила в свои права и капсула вернулась на трек, только теперь он висел вниз головой. Падая вниз, Менискус непроизвольно опустил ногу на педаль газа, и перевернутая машина понеслась вперед. Он мчался вверх по трубе, только вот в другую сторону.
Две другие машины двигались ему навстречу ноздря в ноздрю и пытались уничтожить друг друга, он увидел их в нескольких кругах от себя. Расстояние между ними сокращалась в геометрической прогрессии, пока он летел головой вниз. Времени на молитву совсем не оставалось, поэтому Менискус задействовал все оружие, не имея ни малейшего представления, как оно сработает, и зажмурил глаза.
Менискус услышал пронзительный хлопок, когда машины расцепились и объехали его с обеих сторон. Затем раздался свист, за которым последовал оглушительный взрыв, а его машина перестала слушаться руля. Должно быть, они промахнулись, иначе от него сейчас только кусочки остались бы. Его оружие, впрочем, также не успело поразить цель. Скорее всего все снаряды угодили в трек, потому что Менискус парил над разрушенной оранжевой трубой, с грохотом ударяясь об обломки. Под ним промелькнул стадион, как нарисованная в стиле пуантилизма картина, расплывшаяся под дождем. Лица и фигуры зрителей слились в вызывающем тошноту верчении. Рев взрыва нескольких снарядов покатился вниз с низким, утробным биением. Менискус мчался вперед, и вдруг «брюхо» капсулы врезалось в песчаный бруствер «Королей логарифмической линейки». Он потерял сознание. Когда он очнулся, его в очередной раз стошнило. Машина летела вперед. Менискус видел, как люди бросались врассыпную от несущейся капсулы. Та пропахала глубокую борозду в песке и врезалась в судейскую ложу, где и замерла, а на ее крыше оседали деревяшки подмостков и розовато-лиловых виниловых кресел.
– Ни хрена себе!.. – сказал он.
Сияющий, не переставая орать благим матом, вытащил его из машины. Менискус, пошатываясь, сделал пару шагов и рухнул в песок. Шлем раскололся на две части в его руках. Несколько секунд он не слышал, что говорит Сияющий. Менискус застыл на коленях, а мир вокруг него колыхался, раскачивая его вверх-вниз, наподобие сдвинувшегося океана. Его то и дело обходили чьи-то ноги, в том числе и обутые в тяжелые ботинки ножищи сотрудниц службы безопасности в синей униформе. Никто его не трогал.
Спустя какое-то время Менискус вернул утраченное равновесие, сел на корточки и принялся осматриваться. Все словно с цепи сорвались. Охрана задействовала пожарные шланги и брандспойты. Система громкого оповещения была перегружена. Свора немецких овчарок с пристегнутыми устройствами по обнаружению вирусов носилась в толпе, уткнув носы в землю.
Тогда-то он и услышал, что ему пытался сказать Сияющий.
– Вылезай, вылезай, мне позарез нужна эта тачка! Твою мать, Пискля, неужто твоих рук дело? Объявился тут как гребаная кавалерия. По-моему, я тебя малость недооценил.
Менискус взглянул на расщепленный шлем и произнес:
– Не ты один, приятель.
Камера переключилась на стадион, и появилась запыхавшаяся Тзмми, что-то забормотала, но Мэдди ее не слушала. Она была слишком занята. Визжать, судорожно молотить о кофейный столик ладонями и слушать – довольно несовместимые занятия.
– МЫ НИКОГДА НЕ ВИДЕЛИ НИЧЕГО ПОДОБНОГО! – кричит Тэмми, схватив Монику за плечи и подпрыгивая от возбуждения. Моника сделалась белее снега. – КТО ЭТОТ НОВЫЙ УЧАСТНИК? ПРОШЕЛ СЛУШОК, ЧТО НА НЫНЕШНИХ ГОНКАХ БЫЛ УСТРОЕН САБОТАЖ, ЧТОБЫ ПРОДЕМОНСТРИРОВАТЬ ЭТУ ВЕСЬМА ТЕМНУЮ, ТЕМНЕЕ НЕКУДА, ЛОШАДКУ… А теперь прослушайте рекламу наших спонсоров.
– Что? Ах ты сучка! – Зарычав, Мэдди изменила точку обзора и вернулась на канал с «ББорьбойББезправил», где комментаторы, казалось, даже не заметили воцарившегося на «МаксТракс» смятения.
– …Если вы только что присоединились к нам, то с радостью сообщаем, что финальный поединок между Хеншоу и Нэмом уже начался. Оба соперника выдержали полуфинальную схватку с многократно превосходящим противником, но это им дорого обошлось. У Хеншоу рана в паховой области, у Нэма сломан нос, но в полуфинале они оба набрали примерно одинаковое количество очков: Хеншоу – 9,25, Нэм – 9,31. Слишком рано объявлять победителя. Нам предстоит увидеть, как они выйдут на бой друг против друга… но, Моника, у этих двоих довольно уставший вид.
– Выносливость – один из наиболее важных факторов в нашем деле, Тэмми. Вот когда придут на помощь все те долгие месяцы тренировок, не говоря уже о выдающейся ментальной прочности.
– Где Менискус? – закричала Мэдди.
Она шесть раз меняла точки обзора, но нигде не видела голубого мужчину. Затем на экране с «ББорьбойББезправил» Мэдди заметила мерцающую иконку, указывающую, что передача идет в записи.
– Они отрубили живое вещание!
Мэдди вскочила и принялась бегать по комнате, отчаянно желая выбраться. Отсутствие освещения событий в реальном времени означало, что там сейчас происходит нечто вопиющее. Ей во что бы ни стало надо увидеть все своими глазами.
На двери номера, в котором ее держали; висел электронный замок, но Мэдди взяла на вооружение некоторые из приемов Менискуса. Сначала заблокировала жвачкой и клейкой лентой разбрызгиватель противопожарной системы. Затем нашла на маленькой кухоньке масло для жарки, разлила его по номеру «Нью-Йорк таймс» и разложила газету под занавесками. Щелкнула зажигалкой и встала за дверью.
Когда пронзительно завизжала дымовая сигнализация, и лакей, которого оставили присматривать за ней, с треском вломился в дверь, Мэдди пулей выскочила из свого убежища и босиком рванула по пустынному коридору ВИП-зоны. У лифтов она врезалась в небольшую группу очень старых женщин, которые возбужденно переговаривались, обмахивая друг друга программками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112