Мэдди прошла по брошенным владениям Сияющего. На полу были разбросаны гаечные ключи, провода, пластмассовые формы и металлическая стружка, единственное наследство от СЕ, если не считать того, что плескалось сейчас в ее утробе. Забытые вещи напоминали ей чайные листья – они все еще хранили с ним незримую связь, как отпечатки пальцев, как пары от его дыхания, оставшиеся в этой комнате, пусть даже он и ушел. Мэдди охватили сожаления, обвившиеся вокруг ее органов, точно печальная змея в ее животе, вернувшаяся в прерванный было сон. Как она могла испытывать настолько сильные чувства к человеку, которого так мало знала – он ведь ей даже не нравился! – и так мало понимала.
Она втянула воздух. Аквариум, вероятно, кишмя кишит феромонами. Она не несет ответственности за собственные чувства.
Мэдди повернулась и посмотрела на покинутые пожитки Менискуса. Он даже камни оставил. Она подняла малахит и засунула его в карман, но лучше от этого не стало.
«Я под завязку набита возбудителями инфекции», – подумала Мэдди. Но ей было наплевать. Какое облегчение, когда знаешь, что самое худшее уже случилось. Ну и черт с ним! Теперь не имело никакого значения, что она станет делать дальше.
Наоборот. Ведь следовало позаботиться о Бонус. А еще Мэдди совсем не хотелось умирать. Только не сейчас, когда свежая сперма плескалась внутри ее тела. Так нечестно.
– Не могу поверить, что так сглупила. Шарлотта сделала мне честное предложение, а я ничего не могу поделать, потому что поторопилась и отпустила его. Во всем виновата Дженнифер. Проклятие! Не думаю, что так уж трудно будет найти огромного отвратительного мужика, в одиночестве шастающего по Нью-Джерси, но я не успею сделать это за сорок восемь часов, потому что у меня нет ни одной гребаной зацепки, куда он мог пойти или что собирается делать.
– Гм… Я знаю, куда пошел Каррера.
– Ты? Да откуда тебе знать? Ты ведь даже никогда в жизни его не видела… или видела?
– Нет, но я посмотрела его пожитки. Вполне очевидно, что у него на уме.
– Его пожитки?
– Да. Ты что, не догадалась? Ты же глаз с них не сводила.
– Просто скажи мне, Бонус.
– Это шифр. Он использовал велосипедные каталоги, чтобы поддерживать связь с подпольной ячейкой. Он заказывает что-нибудь, а они посылают совсем другое, и каждый предмет имеет свое закодированное значение.
– По-моему, твое воображение разошлось не на шутку…
– «Велорыбы», мама! Он связывался с «Велорыбами», и они готовят нападение на «Шествие боровов» в Атлантисе. Они должны были освободить его завтра, но ты его отпустила и опередила их.
Мэдди схватила свою клонированную дочь за плечи.
– Ты уверена?
– Я всегда уверена. Ты…
Внезапно Бонус замолкла. Снаружи послышался легкий шорох, потом в лабораторию вошла Дженнифер. Ожидая увидеть за ее спиной Мелоун, Мэдди схватила монтировку.
– Шарлотта рассказала мне об СЕ, – сказала Дженнифер с широкой улыбкой.
Мэдди угрюмо зыркнула на нее.
– Полагаю, теперь ты счастлива.
– Да, я в восторге! О, у меня кое-что есть для тебя, – сказала Дженнифер.
– Правда? Что ж, у меня для тебя тоже кое-что есть, – ответила Мэдди.
Мэдди размахнулась монтировкой и опустила ее на запястье Дженнифер, потому что та выбросила вперед руки, чтобы прикрыться. Куратор открыла рот от неожиданности, а затем застонала, скрючившись от боли и засунув сломанное запястье между бедрами.
– Ты сломала мне запястье, оно сломано. Охххх!
Итак, Дженнифер собирается закатить истерику из-за какого-то сломанного запястья, и это после всего зла, что она принесла Мэдди?
Не думаю.
Мэдди размахнулась монтировкой как бейсбольной битой и припечатала ее к голове Дженнифер. Раздался треск.
Она не почувствовала ни капли сожаления. На самом деле она вообще ничего не чувствовала, даже удовольствия.
– Мам, о чем ты только думаешь? Неужели не понимаешь, что Шарлотта сказала ей, будто Каррера умер?
– Шарлотта сказала что? С какой стати она пойдет на это?
Но Мэдди потребовалась секунда, чтобы связать все воедино. Б-ка не заинтересована, чтобы о врожденном иммунитете Карреры стало известно всем и каждому.
– Тогда зачем она пришла? Если она не собиралась устроить мне разборки, то зачем…
В руке мертвой женщины лежали два почетных приглашения на «Шествие боровов».
ОБЪЕКТИВНОСТЬ
БелОвлазка отвел меня назад в «Винни» и повесил на двери табличку «Закрыто: не работаем».
– Никто сюда больше и носа не покажет после такого.
– Но, БелОвлазка, как нам отсюда выбраться? Ты договорился с фараонами? Они нас не арестуют?
– Вообще-то я заключил сделку для себя, – сказал он. – Я открыл парочку дверей для твоей подружки, потому что ей не хватало времени закончить игру. Поэтому, на мой взгляд, именно с тебя причитается, а не я вам должен. Забавно, как все обернулось, верно?
Я посмотрела на Сук Хи, которая по-прежнему давила на кнопки так, словно от этого зависела ее жизнь. Именно это я и сказала БелОвлазке, а он ответил:
– От этого зависит все. Мне надо идти. У меня встреча с адвокатами. Они намерены открыть торговый центр только завтра. Если вы останетесь здесь, в «Винни», то сегодня ночью вас никто не побеспокоит. Но не следует нарываться на неприятности.
– А что насчет 10-й? Где она? Он пожал плечами.
– Наверное, разъезжает по округе, выходит в эфир.
– Но зачем, БелОвлазка? В чем смысл?
– Ей надо было подключиться. Можешь посмотреть ее видеозаписи. Просто попроси ее.
Я фыркнула.
– Знаешь, нас вряд ли назовешь закадычными подружками.
БелОвлазка отряхнул обшлага пальто и направился к выходу.
– Мой номер у тебя есть, звони, – сказал он.
Меньше всего меня сейчас заботило свидание с БелОвлазкой. Я пошла проверить Сук Хи. Капли пота усеивали ее лицо. Я принесла ей «спрайт» из автомата, стоявшего в глубине магазина. Она залом проглотила его, но выглядела неважно.
А дальше была долгая-предолгая ночь. Я смотрела, как Сук Хи играет в «Когда свиньи летают», и размышляла о том, что с нами станется утром. Что, если она проиграет? Или наоборот победит? Каков смысл в этой игре? Может, каждая вещь в этом магазине станет реальной, как было в косметическом отделе?
В 2 часа 49 минут она рассмеялась, а потом прислонилась к игровому автомату, плача и утирая слезы с глаз. Выглядела она вконец измученной.
– Сук Хи? Ты в порядке?
– Я сделала это, – прошептала она. – Посмотри, он летит! Прощай, поросенок!
Я направилась к дисплею, но к тому времени, как дошла, единственное, что я могла увидеть, так это слова «ИГРА ОКОНЧЕНА».
– Вот те на! – сказала я. – Значит, все в порядке? Теперь мы можем выбираться отсюда?
– Все в порядке. Закончилось.
Кажется, ей стало трудно дышать. СХ задыхалась, но не так, как Кери при своей астме, просто каждый вдох требовал сверхнапряжения воли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112