Я намерена привлечь доктора к этому делу – конечно, если сумею отыскать его. До сих пор он не соизволил ответить на мои электронные послания, но я надеюсь, что причина молчания кроется лишь в присущей Берни эксцентричности.
Мэдди пришлепнула на руку эндорфиновый пластырь и прикрыла глаза, без сил откинувшись на спинку кресла. От корпуса «И-МИДЖа» доносилось легкое потрескивание статического электричества. Ее окутал застарелый запах вызванного паникой пота, высохшего под мышками. За пределами лаборатории большую часть оборудования уже накрыли на ночь брезентом, чтобы защитить чувствительные элементы от пыли и влаги. В зоне наблюдения витал спертый запах с легкой примесью тибетских благовоний, которые обычно сжигала Наоми. Лишь в размытых очертаниях отсека «И-МИДЖа» все еще кипела работа: там, внутри, технические специалисты «НоуСистемз» поддерживали на клеточном уровне непрерывное соединение с подопытным Мэдди, посылая неустойчивые потоки данных в глубины «И-МИДЖа». Все данные о Менискусе – точнее, каждая обнаруженная частичка информации, поправила себя Мэдди – считывались с него и записывались. Отпечатки его мыслей проходили через принимающие станции МУЗЫ в виде сокровенных психологических истин, которые затянут хором свою собственную беззвучную песню в МУЗЕ Мэдди, когда она очистит их. Но это будет только завтра.
Шесть часов борьбы с данными, собранными сканерами «И-МИДЖа», световыми лучами пронизывающими вконец измученного Менискуса, вызвали у Мэдди такое чувство, будто она гонится за собственным хвостом. Она знала, что кризис начался в 11 часов 58 минут, а простое обращение к лабораторным видеозаписям, сделанным в тот момент, показывало, что Менискус сосредоточенно рассматривает волчий зуб, который дала ему Бонус. В это же время отмечен резкий скачок энергии в Молле, словно подсознанию Менискуса потребовалось больше мощности.
Но для чего?
А что насчет Молла? Он-то с какого бока сюда вписывается? Мэдди прежде никогда не придавала большого значения игре: Тактаров клятвенно заверял, что терапевтическая роль игры высока, она поможет подопытному цепляться за жизнь в условиях постоянного стресса, но Мэдди так толком и не поняла, какая в том польза для Менискуса. Она вспомнила строчки об игре из рекламной брошюры «НоуСистемз».
Молл от компании «НоуСистемз» является первой системой виртуальной реальности, предоставляющей возможность непосредственного переноса подсознательного материала в реальность, основные черты которой придумывает сам игрок. Моллы пользуются популярностью благодаря тому, что они воссоздают «счастливые дни» эпохи, предшествовавшей появлению Y-вирусов, когда существовало движение в защиту прав потребителя и царила сексуальная свобода. Данная система с успехом применялась для того, чтобы вернуть целостность пациентам, страдающим расщеплением личности. Она использовалась в лечении посттравматического психического расстройства, послеродовой депрессии, бесплодия на почве стресса, различных пищевых расстройств… Но что самое важное, Молл помогает эффективно бороться с такими тяжелыми физическими привычками, как зависимость от героина, кокаина, алкоголя, галлюциногенных веществ на основе углерода, никотина и от вызывающих вирусные заболевания токсических веществ. При заболеваниях, связанных со злоупотреблением алкоголем или наркотиками, Молл оказался полезным на стадии переобучения – решающего фактора на пути к полному выздоровлению. Молл-7 от «НоуСистемз» также отлично зарекомендовал себя при решении проблем вирусной инфильтрации, благодаря уникальной способности представлять в виде виртуальных личностей как психологические комплексы, так и опасные для жизни химические вещества, таким образом вынуждая объект в буквальном смысле встретиться лицом к лицу со своими демонами.
Эти напыщенные рекламные фразы все до одной обильно источали излишнюю предупредительность, отражали новаторский подход к проблеме – самый что ни на есть калифорнийский подход, – и девять лет назад, когда Мэдди согласилась на условия Берни Тактарова, она искренне верила в грядущие возможности Молла. Но те хваленые исследования, которыми больше всего гордилась компания «НоуСистемз», основывались прежде всего на тесном взаимодействии врача и пациентки вне сценария игры. Полученный пациенткой игровой опыт обсуждался с врачом, который помогал обеспечить ей верное понимание происшедшего.
Однако Менискус страдает Y-аутизмом. Он не разговаривает. Также он отказывается рисовать, заниматься музыкой, участвовать в лечебных пантомимах, играть в психотерапевтические игры с куклами или клавиатурой. И если уж зашел разговор о его камнях, то кому вообще могло прийти в голову, что он так ими дорожит?
Никто не знал, о чем думает Менискус. Его личная версия Молла для всех, кроме него самого, оставалась полной загадкой.
А сегодня он заговорил с Бонус. И сейчас, на пороге смерти, Менискус задействовал огромное количество энергии Молла – но для чего?
Мэдди встала. Эндорфины наконец-таки подействовали, и головная боль постепенно проходила. Мысли по-прежнему выделывали дикие па в голове. Мэдди беспомощно оглядела лабораторию.
Наоми устроилась в позе лотоса на столе, низко вытягивая мантру и устремив взгляд в точку на потолке. В аквариуме Менискуса царил полный беспорядок: повсюду валялись подушки, а его мягкие игрушки были разбросаны по полу вперемешку с камнями, которые он собирал. Слоненок Олли оказался перевернутым с головы на ноги и теперь стоял на собственном хоботе. Сам подопытный распростерся ничком на кровати, купаясь в приглушенном свете сканеров «И-МИДЖа». Даже со своего места Мэдди заметила, что новая колония Лаз79 протянула свои усики вверх, к его плечам, откуда они спускались к левой почке Менискуса.
Наоми пошевелилась, и тогда Мэдди, даже не повернувшись в сторону помощницы, сказала:
– Он умирает. С тем же успехом мы могли просто выстрелить ему в голову. Это только вопрос времени. Пусть «И-МИДЖ» работает без перерывов – к черту расходы, мне наплевать, – так мы хотя бы сможем собирать данные до самого конца. И подготовьте герметичные емкости для образцов.
Мэдди отвернулась от панели «И-МИДЖа», где мелькала считываемая информация. Она ненавидела себя за бесчеловечный приговор, который скрывался в ее словах. Ей пришлось сказать это, вытащить правду наружу, вынудить себя признать ее, но легче не стало. Мэдди теряла своего подопытного и не знала почему.
В довершение всех бед Мэдди была лишена даже возможности биться головой о стену, как бы сильно ей этого ни хотелось. В соответствии с негласным кодексом поведения настоящего ученого, ей придется занять выжидательную позицию и терпеливо вести записи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Мэдди пришлепнула на руку эндорфиновый пластырь и прикрыла глаза, без сил откинувшись на спинку кресла. От корпуса «И-МИДЖа» доносилось легкое потрескивание статического электричества. Ее окутал застарелый запах вызванного паникой пота, высохшего под мышками. За пределами лаборатории большую часть оборудования уже накрыли на ночь брезентом, чтобы защитить чувствительные элементы от пыли и влаги. В зоне наблюдения витал спертый запах с легкой примесью тибетских благовоний, которые обычно сжигала Наоми. Лишь в размытых очертаниях отсека «И-МИДЖа» все еще кипела работа: там, внутри, технические специалисты «НоуСистемз» поддерживали на клеточном уровне непрерывное соединение с подопытным Мэдди, посылая неустойчивые потоки данных в глубины «И-МИДЖа». Все данные о Менискусе – точнее, каждая обнаруженная частичка информации, поправила себя Мэдди – считывались с него и записывались. Отпечатки его мыслей проходили через принимающие станции МУЗЫ в виде сокровенных психологических истин, которые затянут хором свою собственную беззвучную песню в МУЗЕ Мэдди, когда она очистит их. Но это будет только завтра.
Шесть часов борьбы с данными, собранными сканерами «И-МИДЖа», световыми лучами пронизывающими вконец измученного Менискуса, вызвали у Мэдди такое чувство, будто она гонится за собственным хвостом. Она знала, что кризис начался в 11 часов 58 минут, а простое обращение к лабораторным видеозаписям, сделанным в тот момент, показывало, что Менискус сосредоточенно рассматривает волчий зуб, который дала ему Бонус. В это же время отмечен резкий скачок энергии в Молле, словно подсознанию Менискуса потребовалось больше мощности.
Но для чего?
А что насчет Молла? Он-то с какого бока сюда вписывается? Мэдди прежде никогда не придавала большого значения игре: Тактаров клятвенно заверял, что терапевтическая роль игры высока, она поможет подопытному цепляться за жизнь в условиях постоянного стресса, но Мэдди так толком и не поняла, какая в том польза для Менискуса. Она вспомнила строчки об игре из рекламной брошюры «НоуСистемз».
Молл от компании «НоуСистемз» является первой системой виртуальной реальности, предоставляющей возможность непосредственного переноса подсознательного материала в реальность, основные черты которой придумывает сам игрок. Моллы пользуются популярностью благодаря тому, что они воссоздают «счастливые дни» эпохи, предшествовавшей появлению Y-вирусов, когда существовало движение в защиту прав потребителя и царила сексуальная свобода. Данная система с успехом применялась для того, чтобы вернуть целостность пациентам, страдающим расщеплением личности. Она использовалась в лечении посттравматического психического расстройства, послеродовой депрессии, бесплодия на почве стресса, различных пищевых расстройств… Но что самое важное, Молл помогает эффективно бороться с такими тяжелыми физическими привычками, как зависимость от героина, кокаина, алкоголя, галлюциногенных веществ на основе углерода, никотина и от вызывающих вирусные заболевания токсических веществ. При заболеваниях, связанных со злоупотреблением алкоголем или наркотиками, Молл оказался полезным на стадии переобучения – решающего фактора на пути к полному выздоровлению. Молл-7 от «НоуСистемз» также отлично зарекомендовал себя при решении проблем вирусной инфильтрации, благодаря уникальной способности представлять в виде виртуальных личностей как психологические комплексы, так и опасные для жизни химические вещества, таким образом вынуждая объект в буквальном смысле встретиться лицом к лицу со своими демонами.
Эти напыщенные рекламные фразы все до одной обильно источали излишнюю предупредительность, отражали новаторский подход к проблеме – самый что ни на есть калифорнийский подход, – и девять лет назад, когда Мэдди согласилась на условия Берни Тактарова, она искренне верила в грядущие возможности Молла. Но те хваленые исследования, которыми больше всего гордилась компания «НоуСистемз», основывались прежде всего на тесном взаимодействии врача и пациентки вне сценария игры. Полученный пациенткой игровой опыт обсуждался с врачом, который помогал обеспечить ей верное понимание происшедшего.
Однако Менискус страдает Y-аутизмом. Он не разговаривает. Также он отказывается рисовать, заниматься музыкой, участвовать в лечебных пантомимах, играть в психотерапевтические игры с куклами или клавиатурой. И если уж зашел разговор о его камнях, то кому вообще могло прийти в голову, что он так ими дорожит?
Никто не знал, о чем думает Менискус. Его личная версия Молла для всех, кроме него самого, оставалась полной загадкой.
А сегодня он заговорил с Бонус. И сейчас, на пороге смерти, Менискус задействовал огромное количество энергии Молла – но для чего?
Мэдди встала. Эндорфины наконец-таки подействовали, и головная боль постепенно проходила. Мысли по-прежнему выделывали дикие па в голове. Мэдди беспомощно оглядела лабораторию.
Наоми устроилась в позе лотоса на столе, низко вытягивая мантру и устремив взгляд в точку на потолке. В аквариуме Менискуса царил полный беспорядок: повсюду валялись подушки, а его мягкие игрушки были разбросаны по полу вперемешку с камнями, которые он собирал. Слоненок Олли оказался перевернутым с головы на ноги и теперь стоял на собственном хоботе. Сам подопытный распростерся ничком на кровати, купаясь в приглушенном свете сканеров «И-МИДЖа». Даже со своего места Мэдди заметила, что новая колония Лаз79 протянула свои усики вверх, к его плечам, откуда они спускались к левой почке Менискуса.
Наоми пошевелилась, и тогда Мэдди, даже не повернувшись в сторону помощницы, сказала:
– Он умирает. С тем же успехом мы могли просто выстрелить ему в голову. Это только вопрос времени. Пусть «И-МИДЖ» работает без перерывов – к черту расходы, мне наплевать, – так мы хотя бы сможем собирать данные до самого конца. И подготовьте герметичные емкости для образцов.
Мэдди отвернулась от панели «И-МИДЖа», где мелькала считываемая информация. Она ненавидела себя за бесчеловечный приговор, который скрывался в ее словах. Ей пришлось сказать это, вытащить правду наружу, вынудить себя признать ее, но легче не стало. Мэдди теряла своего подопытного и не знала почему.
В довершение всех бед Мэдди была лишена даже возможности биться головой о стену, как бы сильно ей этого ни хотелось. В соответствии с негласным кодексом поведения настоящего ученого, ей придется занять выжидательную позицию и терпеливо вести записи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112