Подошел автобус, и мы отошли в сторону, чтобы не мешать выходящим людям. Сук Хи выключила мобильный и вытянула шею, чтобы заглянуть за автобус. Кери должна была вот-вот подъехать.
Нас возбуждает, когда мужчины сражаются, пришло мне вдруг в голову. Вот ответ на мой вопрос. Мы, женщины, просто тащимся от этого. С нами все в порядке, лишь бы они не совали свои штуки нам в рот – нам не столь уж необходимы оргазмы, как нужны войны. Иначе зачем бы вам, парням, устраивать кровопролитные сражения, как не для своих верных подруг?
После Второй мировой войны страны, входящие в состав антигитлеровской коалиции, предали суду группу японских лидеров на том основании, что, даже если они сами и не участвовали напрямую в зверствах немецких военных, тем не менее они являлись частью гигантской фашисткой машины, гигантской человеческой мясорубки, и в этом их вина. На самом деле союзники в некотором смысле подвергли осуждению всю культуру империалистической Японии. Но почему никому не пришло в голову, что женщины тоже несут ответственность? Я не имею в виду тех несчастных женщин, которые в буквальном смысле попали в плен, а говорю о тех, которые заваривали чай для парней, отдавших приказ об изнасиловании китайского города Нанкин.
Мы двигатели жизни. Да, мы такие. А мужчины наивно считают нас своими жертвами. Как такое могло случиться?
Мы что, и впрямь настолько коварные?
И что, нам всегда все будет сходить с рук?
Черный «сааб» подъехал к автобусной остановке и ослепил нас фарами. Сук Хи восторженно завизжала и понеслась под дождем, чтобы запрыгнуть на заднее сиденье, призывно махнув мне рукой. Когда она открыла дверцу машины, послышалась громкая музыка. Я узнала партию баса «Дня Рождения» в исполнении «Шугар кьюбс».
– Чья тачка? – поинтересовалась я, забираясь на переднее сиденье. За рулем с недовольным выражением лица сидела Кери. Наманикюренным пальчиком она уменьшила звук с таким видом, словно раздавила жучка.
– Машину подарили Сандре, после того как она сдала экзамены в адвокатуре. Она повздорила с мамой, поэтому разрешила мне на время взять ее.
Я откинулась на кожаное сиденье и прониклась ощущением скорости. У машины была «лунная крыша», и мне пришло в голову, как здорово было бы умчаться в глубь пустыни, а потом просто лежать и смотреть на звезды, в то время как за рулем сидит какой-нибудь фантастический парень, стрелка спидометра зашкаливает за 115, а из приемника, может статься, доносится голос П. Дж. Харви. Пока перед мысленным взором проносились все эти рекламные ролики с «саабом», мне не удавалось отчетливо увидеть, каков из себя тот парень. Я перебрала несколько вариантов, но так и не сумела представить, где найти такого опасного, темного, горячего мужика, который прекрасно смотрелся бы со мной в этой моей рекламе автомобиля, да еще вдобавок не вызывал бы у меня отвращение. Затруднения вызывал также тот факт, кому бы я могла доверить вести свой «сааб», если бы он у меня был (потому что наверняка я могла сказать только одно: это был бы мой «сааб», не его). Вот почему в моих сексуальных фантазиях никогда не наблюдается ни одного мужчины. Я просто, видимо, не в состоянии вообразить того, кто идеально подошел бы мне. Так что пока я расслабляюсь на сиденье и созерцаю, как крупные дождевые капли скапливаются на поверхности люка, а мы с трудом продираемся через субботнее движение мимо японского универмага «Яохань», во мне уже прочно обосновались не только свербящее беспокойство, напряжение и страх, но вдобавок теперь меня еще и раздирают противоречивые чувства.
Даже не спасает то, что я доставила себе удовольствие сегодня утром. Я слегка сжимаю ногами свою штуковину, чтобы напомнить себе: что бы ни случилось, у меня всегда есть мой маленький дружок.
Тем временем мы приближаемся к наклонному въезду на мост Джорджа Вашингтона.
– Давайте рванем в город, – внезапно предлагаю я. – Ну же, поехали! К черту Торжище. Лучше наведаемся в лавки Сохо.
– Мне запрещено разъезжать по городу, – ответила Кери. – Кроме того…
Она искоса посмотрела на меня.
– Договаривай.
– Кроме того, Сун. Ты и сама знаешь, о чем я.
Да уж, я знаю, но вот почему-то вовсе нет никакого желания думать сейчас о загадочном послании, полученном по электронке от 10Еши. Мы проехали мост, свернули на шоссе № 4. Что-то мне не слишком весело.
– Давно им пора придумать такую штуку, – доносится голос Сук Хи с заднего сиденья, – которая могла бы заставить дворники на лобовом стекле работать синхронно с музыкой, как считаете?
Кери устраивается в хвост за «лексусом», тащится позади него, сигналит. Она следует за ним вплотную, пока машина не пропускает нас вперед. Кери увеличивает громкость приемника, вероятно, чтобы заглушить Сук Хи. Бьерк надрывно поет что-то о ложках.
– Серьезно. – От Сук Хи так просто не отделаешься. – А как насчет поворотных сигналов? Твои уж точно не работают в такт с дворниками и радиоприемником.
– С чего ты взяла? – На моем веку Кери отродясь не использовала эти самые сигналы.
– Заткнись, Сун. По крайней мере я сдала контрольную.
– По-моему, у меня дислексия, так что к чтению я неспособна.
– Да уж. Что тут скажешь, весьма ценное замечание.
– Я решила, – неожиданно произнесла я в отчаянной попытке отвлечься от того факта, что мы уже почти приехали в Торжище. – В общем, я ставлю крест на сексе.
– Да у тебя-то никогда и не было никакого секса, – любезно напомнила мне Кери.
– Я имею в виду, что перестану даже стараться.
– Тогда тебе прямая дорога в женский монастырь, – сказала Кери. Она предложила мне жвачку, но я отказалась. Кери громко чавкнула своей и принялась надувать пузырь. – Надеюсь, тебе не пришло в голову заделаться лесбиянкой?
– Я серьезно, – возмутилась я. – Прекрасно проживу и без мужиков.
– Парней, – поправила Сук Хи.
– Какая разница. Мне они не нужны. Правда, совсем не нужны. Я намерена с этой минуты всецело посвятить себя интеллектуальным занятиям. Твердо решила.
Пузырь Кери становился все больше и больше, так что у меня даже возникли серьезные опасения, видит ли она вообще, куда едет.
– Интеллектуальные занятия? – медленно произнесла Сук Хи, словно это было некое словосочетание на незнакомом языке. – Это типа книжки читать всякие?
– Да, в том числе и книжки…
– Но, Кац, ты же читаешь только для того, чтобы нахвататься полезных сведений и затем производить впечатление на них.
– Да неправда это, – промямлила я.
Кери фыркнула и резко нажала на тормоза, чтобы избежать столкновения с накренившимся фургоном. Пузырь с треском лопнул, и Кери стала счищать остатки с лица, вовсе не глядя на дорогу.
– У меня и у самой куча научных интересов, – сказала я.
– Ох, кончай ты, безвольная баба, – ответила Кери, заталкивая собранную жвачку обратно в рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Нас возбуждает, когда мужчины сражаются, пришло мне вдруг в голову. Вот ответ на мой вопрос. Мы, женщины, просто тащимся от этого. С нами все в порядке, лишь бы они не совали свои штуки нам в рот – нам не столь уж необходимы оргазмы, как нужны войны. Иначе зачем бы вам, парням, устраивать кровопролитные сражения, как не для своих верных подруг?
После Второй мировой войны страны, входящие в состав антигитлеровской коалиции, предали суду группу японских лидеров на том основании, что, даже если они сами и не участвовали напрямую в зверствах немецких военных, тем не менее они являлись частью гигантской фашисткой машины, гигантской человеческой мясорубки, и в этом их вина. На самом деле союзники в некотором смысле подвергли осуждению всю культуру империалистической Японии. Но почему никому не пришло в голову, что женщины тоже несут ответственность? Я не имею в виду тех несчастных женщин, которые в буквальном смысле попали в плен, а говорю о тех, которые заваривали чай для парней, отдавших приказ об изнасиловании китайского города Нанкин.
Мы двигатели жизни. Да, мы такие. А мужчины наивно считают нас своими жертвами. Как такое могло случиться?
Мы что, и впрямь настолько коварные?
И что, нам всегда все будет сходить с рук?
Черный «сааб» подъехал к автобусной остановке и ослепил нас фарами. Сук Хи восторженно завизжала и понеслась под дождем, чтобы запрыгнуть на заднее сиденье, призывно махнув мне рукой. Когда она открыла дверцу машины, послышалась громкая музыка. Я узнала партию баса «Дня Рождения» в исполнении «Шугар кьюбс».
– Чья тачка? – поинтересовалась я, забираясь на переднее сиденье. За рулем с недовольным выражением лица сидела Кери. Наманикюренным пальчиком она уменьшила звук с таким видом, словно раздавила жучка.
– Машину подарили Сандре, после того как она сдала экзамены в адвокатуре. Она повздорила с мамой, поэтому разрешила мне на время взять ее.
Я откинулась на кожаное сиденье и прониклась ощущением скорости. У машины была «лунная крыша», и мне пришло в голову, как здорово было бы умчаться в глубь пустыни, а потом просто лежать и смотреть на звезды, в то время как за рулем сидит какой-нибудь фантастический парень, стрелка спидометра зашкаливает за 115, а из приемника, может статься, доносится голос П. Дж. Харви. Пока перед мысленным взором проносились все эти рекламные ролики с «саабом», мне не удавалось отчетливо увидеть, каков из себя тот парень. Я перебрала несколько вариантов, но так и не сумела представить, где найти такого опасного, темного, горячего мужика, который прекрасно смотрелся бы со мной в этой моей рекламе автомобиля, да еще вдобавок не вызывал бы у меня отвращение. Затруднения вызывал также тот факт, кому бы я могла доверить вести свой «сааб», если бы он у меня был (потому что наверняка я могла сказать только одно: это был бы мой «сааб», не его). Вот почему в моих сексуальных фантазиях никогда не наблюдается ни одного мужчины. Я просто, видимо, не в состоянии вообразить того, кто идеально подошел бы мне. Так что пока я расслабляюсь на сиденье и созерцаю, как крупные дождевые капли скапливаются на поверхности люка, а мы с трудом продираемся через субботнее движение мимо японского универмага «Яохань», во мне уже прочно обосновались не только свербящее беспокойство, напряжение и страх, но вдобавок теперь меня еще и раздирают противоречивые чувства.
Даже не спасает то, что я доставила себе удовольствие сегодня утром. Я слегка сжимаю ногами свою штуковину, чтобы напомнить себе: что бы ни случилось, у меня всегда есть мой маленький дружок.
Тем временем мы приближаемся к наклонному въезду на мост Джорджа Вашингтона.
– Давайте рванем в город, – внезапно предлагаю я. – Ну же, поехали! К черту Торжище. Лучше наведаемся в лавки Сохо.
– Мне запрещено разъезжать по городу, – ответила Кери. – Кроме того…
Она искоса посмотрела на меня.
– Договаривай.
– Кроме того, Сун. Ты и сама знаешь, о чем я.
Да уж, я знаю, но вот почему-то вовсе нет никакого желания думать сейчас о загадочном послании, полученном по электронке от 10Еши. Мы проехали мост, свернули на шоссе № 4. Что-то мне не слишком весело.
– Давно им пора придумать такую штуку, – доносится голос Сук Хи с заднего сиденья, – которая могла бы заставить дворники на лобовом стекле работать синхронно с музыкой, как считаете?
Кери устраивается в хвост за «лексусом», тащится позади него, сигналит. Она следует за ним вплотную, пока машина не пропускает нас вперед. Кери увеличивает громкость приемника, вероятно, чтобы заглушить Сук Хи. Бьерк надрывно поет что-то о ложках.
– Серьезно. – От Сук Хи так просто не отделаешься. – А как насчет поворотных сигналов? Твои уж точно не работают в такт с дворниками и радиоприемником.
– С чего ты взяла? – На моем веку Кери отродясь не использовала эти самые сигналы.
– Заткнись, Сун. По крайней мере я сдала контрольную.
– По-моему, у меня дислексия, так что к чтению я неспособна.
– Да уж. Что тут скажешь, весьма ценное замечание.
– Я решила, – неожиданно произнесла я в отчаянной попытке отвлечься от того факта, что мы уже почти приехали в Торжище. – В общем, я ставлю крест на сексе.
– Да у тебя-то никогда и не было никакого секса, – любезно напомнила мне Кери.
– Я имею в виду, что перестану даже стараться.
– Тогда тебе прямая дорога в женский монастырь, – сказала Кери. Она предложила мне жвачку, но я отказалась. Кери громко чавкнула своей и принялась надувать пузырь. – Надеюсь, тебе не пришло в голову заделаться лесбиянкой?
– Я серьезно, – возмутилась я. – Прекрасно проживу и без мужиков.
– Парней, – поправила Сук Хи.
– Какая разница. Мне они не нужны. Правда, совсем не нужны. Я намерена с этой минуты всецело посвятить себя интеллектуальным занятиям. Твердо решила.
Пузырь Кери становился все больше и больше, так что у меня даже возникли серьезные опасения, видит ли она вообще, куда едет.
– Интеллектуальные занятия? – медленно произнесла Сук Хи, словно это было некое словосочетание на незнакомом языке. – Это типа книжки читать всякие?
– Да, в том числе и книжки…
– Но, Кац, ты же читаешь только для того, чтобы нахвататься полезных сведений и затем производить впечатление на них.
– Да неправда это, – промямлила я.
Кери фыркнула и резко нажала на тормоза, чтобы избежать столкновения с накренившимся фургоном. Пузырь с треском лопнул, и Кери стала счищать остатки с лица, вовсе не глядя на дорогу.
– У меня и у самой куча научных интересов, – сказала я.
– Ох, кончай ты, безвольная баба, – ответила Кери, заталкивая собранную жвачку обратно в рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112