Комбат предвосхищал и танковую засаду, и внезапную контратаку во фланг, и огневой заслон — все, что угодно. Одно только не приходило в голову: что балка окажется затоплена водой.
По его команде роты рассредоточились во взводные колонны. Орудия приданного артподразделения заняли огневые позиции, а машины технического замыкания укрылись в складках местности. Началась разведка рубежа.
Рослый сапер-водолаз в прорезиненном костюме и маске, с баллонами за спиной, держа в руке трехметровый деревянный шест, перешел балку по дну в двух местах. Узкая, точно корыто, она имела в глубину около двух метров и такие крутые и рыхлые берега, что танки из нее просто-напросто не выберутся.
«Вот и наступай теперь!» — невесело вздохнул Загоров. Батальон действует как передовой отряд. Его задача — упредить захват противником выгодного рубежа. А если будем торчать у этой грязной канавы, то никого не упредим. Нет, надо перебираться через нее... Можно было бы перекинуть столбы — в узком месте балка имела ширину четыре метра, или столкнуть в воду валуны...
Ни столбов, ни валунов поблизости нет и в помине. Да и некогда их искать. Разве что собрать с танков бревна? Связать тросами и побросать в водомоину... Вряд ли этого будет достаточно,— боевые машины за-трянут. <Но тогда остальные пройдут по застрявшим! — мелькнуло в голове у Загорова.— В батальоне имеется четыре учебно-боевых машины. Вот их и затопить! Все
равно сдавать в ремонт. Ох, и хитер батя!» - Он торжествующе выпрямился: ему все было ясно.
— «Лафет» — один, два три!.. Я «Лафет». Срочно подготовить для затопления танки учебно-боевой группы. По ним батальон форсирует водную преграду одновременно в двух местах,— передал он по радио.
Ротные отозвались не сразу. Медлили. Слишком необычное решение принял комбат! Как бы даже и неприемлемое. Но почему неприемлемое? В бою дорога секунда, и если потребуется форсировать ров, канал или речушку, так и следует поступить. В противном случае понесешь лишние потери, сорвется наступление...
Руководитель учений ничем не напоминал о себе, хотя его рация настроена на ту же частоту и ему слышна каждая команда. «Значит, все верно!» — утвердился Загоров в своей мысли.
— «Лафет» — один, два, три!.. Снять со всех машин бревна, сделать четыре связки на тросах, сбросить их в воду перед затопленными танками для устойчивости переправ.
Учебно-боевые машины подходили к указанным местам, становились по две в ряд, почти впритык одна к другой. Перед балкой из них вышли экипажи, выключив двигатели, наглухо задраили люки, закрыли выхлопные трубы, жалюзи и стволы орудий. Затем приготовленные танки были подтолкнуты сзади, скатились в балку и затонули по самые верхушки башен..,
Полковник Одинцов затаился в полукилометре от переправы батальона. Вместе с ним в «уазике» находились майор Чугуев и радист, который держал перед собой гарнитуру от настроенной радиостанции. Из наушников доносились отдаленные грозовые разряды. Слышались распоряжения комбата, доклады ротных.
— Что ж, решение принято правильное,— оживленно молвил командир полка. — Тут ничего другого не придумаешь.
Он был доволен сметливым комбатом, и его суровое лицо разгладила улыбка.
— Загоров мужик с головой, — отозвался Чугуев чуть погодя и замолчал, не договаривая что-то.
Георгию Петровичу понятно было, что именно: если бы комбат-три научился работать с заместителями, он мог бы далеко пойти. Полковник сделал вид, будто не уловил того, что не досказано, и продолжал:
— Связки из бревен тоже верно догадался сделать! Без связок ничего не получилось бы.
Он открыл дверцу кабины, глядя в сторону трех пятьдесятпяток. Это были те самые танки, которые комбат послал в разведдозор, а командир полка, дождавшись их за холмом, задержал и привел сюда. Что поделаешь, иной раз приходится пускаться на хитрости, чтобы создать на учениях напряженную обстановку.
Увидев вынырнувшую из люка голову взводного, Одинцов призывно махнул. Лейтенант выбрался из танка, держа в руке шнур от рации. На смуглом лице светилась заговорщицкая ухмылка.
— Все, Русинов, кончайте играть в молчанку! Доложите, что отклонились от маршрута по моему приказу, а то из вас полетит пух-перо.
— Есть!
Танки вскоре двинулись в сторону переправы.
— А ну, сынок, держи следом за ними! — сказал Одинцов водителю.— Поедем посмотрим.— Он помолчал и добавил, когда «уазик» тронулся. — Да, трудно бывает порой принять необычное решение. Но именно в нем выигрыш, в нем победа...
Переправу Загоров наладил быстро. К тому моменту, когда легковая подкатила к балке, на тот берег прошли первые два танка. Все, кто наблюдал за этим, не могли сдержать торжествующих улыбок. Вот через переправу тронулась очередная пара боевых машин.
— Да, не сплошал Загоров! — удовлетворенно молвил Одинцов и обратился к радисту.— А ну включи на передачу!
Он принял гарнитуру и стал передавать очередную вводную:
— «Лафет»!.. Из-за высоты «Круглая» показался дозор западных. С самолета-разведчика доложили, что впереди замечена танковая колонна в десять машин. Движется по направлению к водному рубежу.
В это время из-за высотки действительно вылетели три танка,— Одинцов не любил упрощений. Рассредоточившись, они ударили из пушек холостыми зарядами.
— Вас понял! — отозвался Загоров и дал команду огнем с места уничтожить дозор западных. Одновременно ускорил переправу.
В раскатах орудийных выстрелов потонул шум дизельных моторов. Огонь вели три машины — остальные попарно продолжали переправляться, занимать выгодные позиции для боя. Дозор противника отошел за высоту и стрельба утихла.
— Вот так при взятии Берлина один наш комбат организовал танковую переправу через Тельтов-канал, — заговорил Георгий Петрович, обращаясь к замполиту.— Маршал Конев вначале пошумел на него, а когда увидел, как танкисты быстро преодолели канал и дружно ударили по гитлеровцам, представил к ордену Красного Знамени.
— Значит, решили учить комбатов на фронтовом опыте? — оживился Чугуев, по привычке трогая пальцем темный ус.
— Фронтовой опыт грешно забывать. Слишком дорого заплачено за него,— не сразу отозвался Одинцов.
Возможно он думал о чем-то, наблюдая за переправой, а может просто смотрел на буйное разнотравье в этой части полигона. Ветер понемногу очищал небо, и полуденное солнце все яснее озаряло подвластный ему мир.
— Крутой нравом был Иван Степанович,— продолжал Георгий Петрович.— Познакомился я с ним вскоре после академии. В дивизии тогда проводились сборы командиров батальонов. Вот тут и нагрянул Конев. Построили нас. А руководителем группы был командир полка Сухарев, заслуженный человек. Конев его лично знал. Поздоровался с ним за руку и говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
По его команде роты рассредоточились во взводные колонны. Орудия приданного артподразделения заняли огневые позиции, а машины технического замыкания укрылись в складках местности. Началась разведка рубежа.
Рослый сапер-водолаз в прорезиненном костюме и маске, с баллонами за спиной, держа в руке трехметровый деревянный шест, перешел балку по дну в двух местах. Узкая, точно корыто, она имела в глубину около двух метров и такие крутые и рыхлые берега, что танки из нее просто-напросто не выберутся.
«Вот и наступай теперь!» — невесело вздохнул Загоров. Батальон действует как передовой отряд. Его задача — упредить захват противником выгодного рубежа. А если будем торчать у этой грязной канавы, то никого не упредим. Нет, надо перебираться через нее... Можно было бы перекинуть столбы — в узком месте балка имела ширину четыре метра, или столкнуть в воду валуны...
Ни столбов, ни валунов поблизости нет и в помине. Да и некогда их искать. Разве что собрать с танков бревна? Связать тросами и побросать в водомоину... Вряд ли этого будет достаточно,— боевые машины за-трянут. <Но тогда остальные пройдут по застрявшим! — мелькнуло в голове у Загорова.— В батальоне имеется четыре учебно-боевых машины. Вот их и затопить! Все
равно сдавать в ремонт. Ох, и хитер батя!» - Он торжествующе выпрямился: ему все было ясно.
— «Лафет» — один, два три!.. Я «Лафет». Срочно подготовить для затопления танки учебно-боевой группы. По ним батальон форсирует водную преграду одновременно в двух местах,— передал он по радио.
Ротные отозвались не сразу. Медлили. Слишком необычное решение принял комбат! Как бы даже и неприемлемое. Но почему неприемлемое? В бою дорога секунда, и если потребуется форсировать ров, канал или речушку, так и следует поступить. В противном случае понесешь лишние потери, сорвется наступление...
Руководитель учений ничем не напоминал о себе, хотя его рация настроена на ту же частоту и ему слышна каждая команда. «Значит, все верно!» — утвердился Загоров в своей мысли.
— «Лафет» — один, два, три!.. Снять со всех машин бревна, сделать четыре связки на тросах, сбросить их в воду перед затопленными танками для устойчивости переправ.
Учебно-боевые машины подходили к указанным местам, становились по две в ряд, почти впритык одна к другой. Перед балкой из них вышли экипажи, выключив двигатели, наглухо задраили люки, закрыли выхлопные трубы, жалюзи и стволы орудий. Затем приготовленные танки были подтолкнуты сзади, скатились в балку и затонули по самые верхушки башен..,
Полковник Одинцов затаился в полукилометре от переправы батальона. Вместе с ним в «уазике» находились майор Чугуев и радист, который держал перед собой гарнитуру от настроенной радиостанции. Из наушников доносились отдаленные грозовые разряды. Слышались распоряжения комбата, доклады ротных.
— Что ж, решение принято правильное,— оживленно молвил командир полка. — Тут ничего другого не придумаешь.
Он был доволен сметливым комбатом, и его суровое лицо разгладила улыбка.
— Загоров мужик с головой, — отозвался Чугуев чуть погодя и замолчал, не договаривая что-то.
Георгию Петровичу понятно было, что именно: если бы комбат-три научился работать с заместителями, он мог бы далеко пойти. Полковник сделал вид, будто не уловил того, что не досказано, и продолжал:
— Связки из бревен тоже верно догадался сделать! Без связок ничего не получилось бы.
Он открыл дверцу кабины, глядя в сторону трех пятьдесятпяток. Это были те самые танки, которые комбат послал в разведдозор, а командир полка, дождавшись их за холмом, задержал и привел сюда. Что поделаешь, иной раз приходится пускаться на хитрости, чтобы создать на учениях напряженную обстановку.
Увидев вынырнувшую из люка голову взводного, Одинцов призывно махнул. Лейтенант выбрался из танка, держа в руке шнур от рации. На смуглом лице светилась заговорщицкая ухмылка.
— Все, Русинов, кончайте играть в молчанку! Доложите, что отклонились от маршрута по моему приказу, а то из вас полетит пух-перо.
— Есть!
Танки вскоре двинулись в сторону переправы.
— А ну, сынок, держи следом за ними! — сказал Одинцов водителю.— Поедем посмотрим.— Он помолчал и добавил, когда «уазик» тронулся. — Да, трудно бывает порой принять необычное решение. Но именно в нем выигрыш, в нем победа...
Переправу Загоров наладил быстро. К тому моменту, когда легковая подкатила к балке, на тот берег прошли первые два танка. Все, кто наблюдал за этим, не могли сдержать торжествующих улыбок. Вот через переправу тронулась очередная пара боевых машин.
— Да, не сплошал Загоров! — удовлетворенно молвил Одинцов и обратился к радисту.— А ну включи на передачу!
Он принял гарнитуру и стал передавать очередную вводную:
— «Лафет»!.. Из-за высоты «Круглая» показался дозор западных. С самолета-разведчика доложили, что впереди замечена танковая колонна в десять машин. Движется по направлению к водному рубежу.
В это время из-за высотки действительно вылетели три танка,— Одинцов не любил упрощений. Рассредоточившись, они ударили из пушек холостыми зарядами.
— Вас понял! — отозвался Загоров и дал команду огнем с места уничтожить дозор западных. Одновременно ускорил переправу.
В раскатах орудийных выстрелов потонул шум дизельных моторов. Огонь вели три машины — остальные попарно продолжали переправляться, занимать выгодные позиции для боя. Дозор противника отошел за высоту и стрельба утихла.
— Вот так при взятии Берлина один наш комбат организовал танковую переправу через Тельтов-канал, — заговорил Георгий Петрович, обращаясь к замполиту.— Маршал Конев вначале пошумел на него, а когда увидел, как танкисты быстро преодолели канал и дружно ударили по гитлеровцам, представил к ордену Красного Знамени.
— Значит, решили учить комбатов на фронтовом опыте? — оживился Чугуев, по привычке трогая пальцем темный ус.
— Фронтовой опыт грешно забывать. Слишком дорого заплачено за него,— не сразу отозвался Одинцов.
Возможно он думал о чем-то, наблюдая за переправой, а может просто смотрел на буйное разнотравье в этой части полигона. Ветер понемногу очищал небо, и полуденное солнце все яснее озаряло подвластный ему мир.
— Крутой нравом был Иван Степанович,— продолжал Георгий Петрович.— Познакомился я с ним вскоре после академии. В дивизии тогда проводились сборы командиров батальонов. Вот тут и нагрянул Конев. Построили нас. А руководителем группы был командир полка Сухарев, заслуженный человек. Конев его лично знал. Поздоровался с ним за руку и говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87