..
Гулизор, Хасан и Даулят_ вылетели и повисли на отце. Восэ прижал их всех троих к груди, поцеловал в головы, в лица. В глазах его блеснули непрошеные слезинки...
Нет, не потеряла радость путь к дому Восэ,— в этот день, вместе с ним и Назиром, она явилась в гости к изнывшей от ожидания Аноргуль и к детям!
Непринужденная болтовня, счастливый смех до полуночи звучали в доме. Восэ купил по пути в Ховалинге мяса, риса, сала. Аноргуль сварила отменный плов. Мужчины вывалили из своих мешков на пиршественную скатерть сахар и сладости, пряности, вкусную городскую снедь. Даже рассказы о печальных происшествиях, приключившихся с Восэ и Назиром вдали от родины, не могли омрачить пирующих. Дети слушали эти истории, словно сказки о злых драконах, ничего не боясь под кровом веселых родителей.
Конечно, и Аноргуль и дети, всматриваясь в лица муж
чин, видели, как они похудели,—Аноргуль заметила новые морщинки в углах губ и глаз мужа. Его загоревшее и обветренное лицо, ставшее более темным, почти черноватым, лучше всяких слов рассказывало ей, каким нелегким был его путь по горам, степям, ущельям, долинам... Нои он и его друг Назир выглядели крепкими, здоровыми, сильными,—чего ж еще желать?
Восэ спросил про Ризо: где он, почему его не видно? Аноргуль, закусив губу, смотрела в землю. Сказала, что Ризо ушел дней семь назад и о нем нет никаких вестей. Гулизор, едва разговор коснулся Ризо, быстро встала и занялась в сторонке чайником и мытьем чашек. Это ее движение, а также закушенная губа Аноргуль не ускользнули от внимательного взгляда Восэ, он почувствовал: «Что-то тут не так», но не стал допытываться...
Вечером на второй день начались посещения односельчан, дальних и близких знакомых. Когда побратимы рассказали любопытствовавшим о своих приключениях, Слухи о том, что пережили Восэ и Назир, быстро разнеслись по окрестным горам и ущельям. К Восэ стали приходить не только друзья и знакомые, но и неведомые им дотоле люди из других селений. Соблюдая правила вежливости, эти люди приходили якобы лишь для того, чтобы принести Восэ и его побратиму свои поздравления, а в действительности каждый хотел из собственных уст Восэ и Назира услышать, что же именно произошло, что правда и что вымысел из передаваемого о них.
Гостиный домик на внешнем дворе Восэ всегда был полон людей. По обычаю горцев, каждый приносил за пазухой или в поясном платке что-либо съестное. Хлеб, грецкие орехи, фисташки, вареные яйца, холодное отварное мясо выкладывались на скатерть. Гости сидели плотно и слушали удивительные рассказа побратимов, а когда Назир уехал в Сари-Хосор — то рассказы одного Восэ. Он простодушно посмеивался над своей неопытностью и своим легковерием, из-за которых бывал обманут, попадал в незавидные переделки. В своих рассказах Восэ был ничуть не самонадеян и очень скромен, но от слушателей не укрывались выдержка и мужество, не раз выручавшие его самого и его товарищей из беды.
Когда, на второй день после своего возвращения к семье, Восэ вновь стал расспрашивать жену о Ризо, Аноргуль сказала:
— Был однажды день Ризо собирал в саду орехи вместе с Гулизор. Оба были очень веселы, шутили, потом, невзначай, стали читать стихи. Это видел твой брат Касым, он поругал Ризо. С того дня Ризо как в пропасть провалился,— не знаю, куда мог уйти.
Аноргуль и Восэ так и остались в неведении о том, что и почему все-таки заставило Ризо исчезнуть,— спрашивать об этом Гулизор оба не считали удобным, убежденные в том, что ничего дурного не могли совершить ни их дочь, ни Ризо.
Но мы можем подтвердить читателю то, о чем он, конечно, уже догадался: да, Ризо влюбился в девушку, и даже не влюбился, а полюбил ее... Первое время Гулизор была с Ризо резка, дерзила ему, сторонилась его, была явно недовольна тем, что этот дерзкий и бесшабашный парень живет в их доме. А Рйзо, вовсе не обижаясь на резкости девушки, иногда в ответ и сам выводил ее из терпения — показывал такие неприятные стороны своего характера, какими, казалось, сам хотел оттолкнуть ее от себя. На самом деле девушка похитила его сердце с первого же дня, когда он поселился в доме Восэ,— твердость ее привычек и убеждений, сама резкость, выказываемая в отношении к нему, независимость ее суждений и поведения, энергия, с которой она, помогая матери и отцу, хозяйничала в доме, отличали Гулизор от всех других известных ему девушек, чаще всего слабовольных тихонь.
Однажды какой-то бездельник во дворе мечети вырвал из рук Гулизор кувшин, бросил его в водоем и убежал. Водоем в Дара-и-Мухторе — большой и глубокий. Девушка растерялась, не знала, что предпринять. Ризо, неведомо откуда появившись, не говоря ни слова, скинул с себя халат, бросился в воду и, нырнув, всплыл с кувшином и молча передал его Гулизор. Вот тогда девушка в первый раз взглянула на Ризо с радостной и благодарной улыбкой. Впрочем, в ту же секунду, будто раскаявшись в невольном признании, она с презрительной гримаской произнесла:
— Посмотрите на этого самонадеянного парня! Захотел показать,, какой он пловец! Не слишком чванься, я и без тебя достала бы свой кувшин!
Иногда бывает, что самая, казалось бы, незаметная мелочь может воздействовать на человека с удивительной хилой. После случая с кувшином Гулизор перестала делать кислое лицо при виде Ризо. Она не могла забыть, как он явился к ней на помощь в минуту, когда другие, взрослые и малые, находящиеся возле пруда, лишь хохотали над нею. Поступить так, как поступил Ризо, мог только брат или, во всяком случае, человек близкий.
С тех пор Гулизор иногда сама приносила Ризо еду с женской половины, что дотоле в отсутствие Восэ было поручено мальчикам Хасану или Дауляту. Даже сама стирала одежду Ризо, а вечерами иной раз выходила на общий двор, чтобы вместе с мальчиками и Ризо порезвиться в игре «воробей улетел» или принять участие в разгадывании загадок,
Аноргуль полюбила Ризо за его расторопность, уменье справляться со всяким делом. Она была с ним ласкова, в глубине души благодаря своего мужа за то, что он привел в их дом такого честного и деятельного помощника. Но Касым, который довольно часто посещал семью своего брата, неодобрительно относился к Ризо, продолжал считать его чужаком. Однажды вечером, увидев девушку и юношу сидящими на суфе — глинобитном возвышении под платаном — за отгадыванием веселых загадок, Касым брюзгливо отчитал Гулизор и прогнал ее 'на женскую половину дома. А обратившись к Ризо, он сказал угрожающим тоном:
— Что ты с нею смеешься и играешь? Гулизор кто тебе?.. Чтоб больше я тебя с нею не видел, знай свое место, парень!
Самолюбивый Ризо с тех пор сторонился встреч и разговоров с Гулизор даже тогда, когда она сама звала его для игр или для хозяйственных дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Гулизор, Хасан и Даулят_ вылетели и повисли на отце. Восэ прижал их всех троих к груди, поцеловал в головы, в лица. В глазах его блеснули непрошеные слезинки...
Нет, не потеряла радость путь к дому Восэ,— в этот день, вместе с ним и Назиром, она явилась в гости к изнывшей от ожидания Аноргуль и к детям!
Непринужденная болтовня, счастливый смех до полуночи звучали в доме. Восэ купил по пути в Ховалинге мяса, риса, сала. Аноргуль сварила отменный плов. Мужчины вывалили из своих мешков на пиршественную скатерть сахар и сладости, пряности, вкусную городскую снедь. Даже рассказы о печальных происшествиях, приключившихся с Восэ и Назиром вдали от родины, не могли омрачить пирующих. Дети слушали эти истории, словно сказки о злых драконах, ничего не боясь под кровом веселых родителей.
Конечно, и Аноргуль и дети, всматриваясь в лица муж
чин, видели, как они похудели,—Аноргуль заметила новые морщинки в углах губ и глаз мужа. Его загоревшее и обветренное лицо, ставшее более темным, почти черноватым, лучше всяких слов рассказывало ей, каким нелегким был его путь по горам, степям, ущельям, долинам... Нои он и его друг Назир выглядели крепкими, здоровыми, сильными,—чего ж еще желать?
Восэ спросил про Ризо: где он, почему его не видно? Аноргуль, закусив губу, смотрела в землю. Сказала, что Ризо ушел дней семь назад и о нем нет никаких вестей. Гулизор, едва разговор коснулся Ризо, быстро встала и занялась в сторонке чайником и мытьем чашек. Это ее движение, а также закушенная губа Аноргуль не ускользнули от внимательного взгляда Восэ, он почувствовал: «Что-то тут не так», но не стал допытываться...
Вечером на второй день начались посещения односельчан, дальних и близких знакомых. Когда побратимы рассказали любопытствовавшим о своих приключениях, Слухи о том, что пережили Восэ и Назир, быстро разнеслись по окрестным горам и ущельям. К Восэ стали приходить не только друзья и знакомые, но и неведомые им дотоле люди из других селений. Соблюдая правила вежливости, эти люди приходили якобы лишь для того, чтобы принести Восэ и его побратиму свои поздравления, а в действительности каждый хотел из собственных уст Восэ и Назира услышать, что же именно произошло, что правда и что вымысел из передаваемого о них.
Гостиный домик на внешнем дворе Восэ всегда был полон людей. По обычаю горцев, каждый приносил за пазухой или в поясном платке что-либо съестное. Хлеб, грецкие орехи, фисташки, вареные яйца, холодное отварное мясо выкладывались на скатерть. Гости сидели плотно и слушали удивительные рассказа побратимов, а когда Назир уехал в Сари-Хосор — то рассказы одного Восэ. Он простодушно посмеивался над своей неопытностью и своим легковерием, из-за которых бывал обманут, попадал в незавидные переделки. В своих рассказах Восэ был ничуть не самонадеян и очень скромен, но от слушателей не укрывались выдержка и мужество, не раз выручавшие его самого и его товарищей из беды.
Когда, на второй день после своего возвращения к семье, Восэ вновь стал расспрашивать жену о Ризо, Аноргуль сказала:
— Был однажды день Ризо собирал в саду орехи вместе с Гулизор. Оба были очень веселы, шутили, потом, невзначай, стали читать стихи. Это видел твой брат Касым, он поругал Ризо. С того дня Ризо как в пропасть провалился,— не знаю, куда мог уйти.
Аноргуль и Восэ так и остались в неведении о том, что и почему все-таки заставило Ризо исчезнуть,— спрашивать об этом Гулизор оба не считали удобным, убежденные в том, что ничего дурного не могли совершить ни их дочь, ни Ризо.
Но мы можем подтвердить читателю то, о чем он, конечно, уже догадался: да, Ризо влюбился в девушку, и даже не влюбился, а полюбил ее... Первое время Гулизор была с Ризо резка, дерзила ему, сторонилась его, была явно недовольна тем, что этот дерзкий и бесшабашный парень живет в их доме. А Рйзо, вовсе не обижаясь на резкости девушки, иногда в ответ и сам выводил ее из терпения — показывал такие неприятные стороны своего характера, какими, казалось, сам хотел оттолкнуть ее от себя. На самом деле девушка похитила его сердце с первого же дня, когда он поселился в доме Восэ,— твердость ее привычек и убеждений, сама резкость, выказываемая в отношении к нему, независимость ее суждений и поведения, энергия, с которой она, помогая матери и отцу, хозяйничала в доме, отличали Гулизор от всех других известных ему девушек, чаще всего слабовольных тихонь.
Однажды какой-то бездельник во дворе мечети вырвал из рук Гулизор кувшин, бросил его в водоем и убежал. Водоем в Дара-и-Мухторе — большой и глубокий. Девушка растерялась, не знала, что предпринять. Ризо, неведомо откуда появившись, не говоря ни слова, скинул с себя халат, бросился в воду и, нырнув, всплыл с кувшином и молча передал его Гулизор. Вот тогда девушка в первый раз взглянула на Ризо с радостной и благодарной улыбкой. Впрочем, в ту же секунду, будто раскаявшись в невольном признании, она с презрительной гримаской произнесла:
— Посмотрите на этого самонадеянного парня! Захотел показать,, какой он пловец! Не слишком чванься, я и без тебя достала бы свой кувшин!
Иногда бывает, что самая, казалось бы, незаметная мелочь может воздействовать на человека с удивительной хилой. После случая с кувшином Гулизор перестала делать кислое лицо при виде Ризо. Она не могла забыть, как он явился к ней на помощь в минуту, когда другие, взрослые и малые, находящиеся возле пруда, лишь хохотали над нею. Поступить так, как поступил Ризо, мог только брат или, во всяком случае, человек близкий.
С тех пор Гулизор иногда сама приносила Ризо еду с женской половины, что дотоле в отсутствие Восэ было поручено мальчикам Хасану или Дауляту. Даже сама стирала одежду Ризо, а вечерами иной раз выходила на общий двор, чтобы вместе с мальчиками и Ризо порезвиться в игре «воробей улетел» или принять участие в разгадывании загадок,
Аноргуль полюбила Ризо за его расторопность, уменье справляться со всяким делом. Она была с ним ласкова, в глубине души благодаря своего мужа за то, что он привел в их дом такого честного и деятельного помощника. Но Касым, который довольно часто посещал семью своего брата, неодобрительно относился к Ризо, продолжал считать его чужаком. Однажды вечером, увидев девушку и юношу сидящими на суфе — глинобитном возвышении под платаном — за отгадыванием веселых загадок, Касым брюзгливо отчитал Гулизор и прогнал ее 'на женскую половину дома. А обратившись к Ризо, он сказал угрожающим тоном:
— Что ты с нею смеешься и играешь? Гулизор кто тебе?.. Чтоб больше я тебя с нею не видел, знай свое место, парень!
Самолюбивый Ризо с тех пор сторонился встреч и разговоров с Гулизор даже тогда, когда она сама звала его для игр или для хозяйственных дел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122