— подхватила жрица, которая принесла ткань.
— Доказательство неопровержимо! — воскликнула другая.
Ортог казался потрясенным. Воины изумленно переглядывались.
— Боги на вашей стороне, господин, — сказала Гута Аброгастесу.
— Слава дризриакам! — крикнул кто-то, и все воины в шатре подхватили клич.
К нему присоединились даже купцы и посланники — перепуганные, связанные, ждущие своего часа под охраной.
— Да, меня это поразило, — признался Аброгастес. — Я и не знал, что у вас такая власть.
— Эта власть исходит не от нас, — объяснила Гута, — а от наших богов.
— Похоже, ваши боги всегда принимают сторону сильнейшего, — усмехнулся Аброгастес. — Но я поздравляю вас: вы хорошо все продумали и ко всему подготовились.
— Я не понимаю вас, господин, — встревоженно произнесла Гута.
— Так чего же вы хотите? — спросил Аброгастес.
— Для себя мы ничего не просим, господин.
— Королям редко приходится сталкиваться с такой скромностью, — удивился Аброгастес. — И все же что бы вы хотели?
— Вероятно, мы могли бы оказать вам пользу, господин, — намекнула Гута.
— Как это?
— Дризриаки стали бы неуязвимыми под защитой богов тимбри, — объяснила Гута. — Обеспечьте себе победу, заручитесь поддержкой наших богов, господин.
— И каким образом можно этого достичь? — поинтересовался Аброгастес.
— Посредством услуг жриц тимбри.
— Это был бы бесценный дар, — уважительно проговорил Аброгастес, и Гута скромно поклонилась. — Что же вы хотите в обмен на неоценимую услугу?
— Мы ничего не просим, нам нет дела ни до мирской одежды, ни до богатства.
— Так вы ничего не хотите?
— Великодушие Аброгастеса, повелителя дризриаков, хорошо известно, — произнесла Гута.
— И что же вы цените больше всего? — допытывался Аброгастес. — Чего вы жаждете?
— Господин, конечно, знает…
— Что?
— Мы — святые, непорочные девы, — начала Гута.
— И что же?
— Наше главное желание — усердно служить своим богам, чтобы потом, закончив служение, соединиться с ними.
— Вы усердно служили богам, — усмехнулся Аброгастес.
— Да, господин?
— Так присоединитесь к ним!
— Господин! — вскричала Гута.
По знаку Аброгастеса воины-дризриаки выхватили ножи, окружили жриц и стали ставить их на колени, грубо дергая за волосы и закалывая, как свиней. Женщины завизжали. Посланники и купцы отшатнулись.
— Оставьте этих двоих, — указал Аброгастес на молодых прислужниц.
Через минуту вопли стихли, тела распластались в грязи под ударами окровавленных ножей. В живых остались только Гута и прислужницы. Гута стояла на коленях перед помостом. Воин намотал ее волосы на руку, а она в ужасе уставилась на Аброгастеса, повелителя дризриаков.
— Боги алеманнов и дризриаков — это не боги тимбри, — отрезал Аброгастес.
— Сжальтесь, господин! — закричала Гута. Аброгастес поднял руку.
— Нет, нет, господин! — рыдала Гута.
Аброгастес знаком приказал воину отпустить ее. Жрица дико огляделась.
— Мое боги — лживые боги! — вскричала она. Обе прислужницы, одна на коленях, другая на четвереньках, переглянулись.
— Это лживые боги! — вопила Гута.
— Так почему же ты служила им? — спросил Аброгастес.
— Мне хотелось власти!
— Женщина не имеет права властвовать, — заметил Аброгастес.
— Да, господин, простите меня!
— Когда женщинам достается власть, они позорят ее, — сказал Аброгастес.
— Да, господин!
— Поэтому им нельзя обладать властью.
— Да, господин!
— Как на ткани появился знак дризриаков? — спросил Аброгастес.
— Это было сделано с помощью пятен реактивами, — плача, объяснила Гута. — Кровь взаимодействовала с реактивами, пропитывающими ткань, и пятна выступали на ней.
— И ты приготовила ткань с разными знаками, — заключил Аброгастес.
— Да, господин.
— А что же с предсказаниями, пророчествами и всем прочим?
— Все это ложь, господин, — созналась Гута. — Все зависит от желания, рассуждений, вопросов и надежд тех, кто этим занимается, от вопросов того, кто предсказывает, от его сообразительности, внимания и тому подобных качеств.
— Значит, все это ложь? — заключил Аброгастес.
— Да, господин. Это и все то, что говорят ясновидящие, шарлатаны, гадалки и прочий сброд во всех галактиках.
Аброгастес сделал вид, что хочет вновь поднять руку.
— Нет-нет, господин! — закричала Гута и сжала ворот платья.
Аброгастес пристально взглянул на нее. Гута быстро разорвала платье и спустила его по плечам. Обе прислужницы от изумления раскрыли рты.
Неотрывно глядя на Аброгастеса, Гута разорвала платье до подола и уронила его на землю.
— Нет! — закричали прислужницы.
— Разденьтесь, глупые, если вы хотите жить! — крикнула им Гута. — Игра окончена!
Это мужчины.
— Игра? — ошеломленно переспросили девушки.
— Да, — усмехнулась Гута.
— Но… как же боги?
— Все это ложь!
— Мы должны умереть за нашу веру…
— И вера — ложь! Детская выдумка! Прислужницы зарыдали.
— Можете умереть, если хотите, — заключила Гута.
— Но этого не может быть!
— Может, — отрезал а Гута» и обе прислужницы застыли, парализованные страхом и отчаянием.
— Покажите свои тела. Они созданы для мужчин, разденьтесь!
Первая прислужница дрожащими пальцами расстегнула одежду и неловко высвободилась из нее.
— Смотри! — крикнула Гута. — Вот кто ты — женщина! Понятно?
Вторая прислужница яростно рвала одежду, высвобождаясь из нее.
— Да, да! — подгоняла ее Гута. — На колени! Отлично! Видите? Вы не мужчины, вы совсем не такие, как мужчины! Вы женщины, поймите это! Поймите и порадуйтесь! Вас должны ценить, мужчины дорого заплатят за вас!
Прислужницы обменялись перепуганными взглядами. И вдруг одна из них издала тонкий, протяжный вопль отчаяния, совершенного облегчения и радости.
— Все кончено! — стонала она. — Все кончено!
— Да! — радостно подхватила другая.
— Уведите этих рабынь, — приказал Аброгастес.
Обе девушки охотно подняли руки, позволяя связать себе запястья так, что оставался свободным длинный конец веревки. Их вывели из шатра.
Гута по-прежнему стояла на коленях в ворохе разорванной одежды и смотрела на Аброгастеса.
— А ты? — спросил он.
— Я прошу милости, господин.
— Убейте ее! — закричала толпа.
— Пусть подохнет в муках!
— Убейте!
— Прошу вас, не надо, господин! — проникновенно произнесла Гута.
— Так что нам с ней делать? — обратился Аброгастес к толпе.
— Прирезать! — закричали мужчины.
— Прошу, поглядите на меня как на женщину!
— Разве такая просьба не удивительна из женских уст? — спросил Аброгастес.
— Только не от такой женщины, как эта! — крикнули в толпе.
— Прошу вас, господин, — умоляла Гута.
— А ты неплохо выглядишь, — заметил он.
— Да-да, я смогу угодить!
— Я бы перерезал тебе горло, как только насмотрелся бы на тебя, — зло сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Доказательство неопровержимо! — воскликнула другая.
Ортог казался потрясенным. Воины изумленно переглядывались.
— Боги на вашей стороне, господин, — сказала Гута Аброгастесу.
— Слава дризриакам! — крикнул кто-то, и все воины в шатре подхватили клич.
К нему присоединились даже купцы и посланники — перепуганные, связанные, ждущие своего часа под охраной.
— Да, меня это поразило, — признался Аброгастес. — Я и не знал, что у вас такая власть.
— Эта власть исходит не от нас, — объяснила Гута, — а от наших богов.
— Похоже, ваши боги всегда принимают сторону сильнейшего, — усмехнулся Аброгастес. — Но я поздравляю вас: вы хорошо все продумали и ко всему подготовились.
— Я не понимаю вас, господин, — встревоженно произнесла Гута.
— Так чего же вы хотите? — спросил Аброгастес.
— Для себя мы ничего не просим, господин.
— Королям редко приходится сталкиваться с такой скромностью, — удивился Аброгастес. — И все же что бы вы хотели?
— Вероятно, мы могли бы оказать вам пользу, господин, — намекнула Гута.
— Как это?
— Дризриаки стали бы неуязвимыми под защитой богов тимбри, — объяснила Гута. — Обеспечьте себе победу, заручитесь поддержкой наших богов, господин.
— И каким образом можно этого достичь? — поинтересовался Аброгастес.
— Посредством услуг жриц тимбри.
— Это был бы бесценный дар, — уважительно проговорил Аброгастес, и Гута скромно поклонилась. — Что же вы хотите в обмен на неоценимую услугу?
— Мы ничего не просим, нам нет дела ни до мирской одежды, ни до богатства.
— Так вы ничего не хотите?
— Великодушие Аброгастеса, повелителя дризриаков, хорошо известно, — произнесла Гута.
— И что же вы цените больше всего? — допытывался Аброгастес. — Чего вы жаждете?
— Господин, конечно, знает…
— Что?
— Мы — святые, непорочные девы, — начала Гута.
— И что же?
— Наше главное желание — усердно служить своим богам, чтобы потом, закончив служение, соединиться с ними.
— Вы усердно служили богам, — усмехнулся Аброгастес.
— Да, господин?
— Так присоединитесь к ним!
— Господин! — вскричала Гута.
По знаку Аброгастеса воины-дризриаки выхватили ножи, окружили жриц и стали ставить их на колени, грубо дергая за волосы и закалывая, как свиней. Женщины завизжали. Посланники и купцы отшатнулись.
— Оставьте этих двоих, — указал Аброгастес на молодых прислужниц.
Через минуту вопли стихли, тела распластались в грязи под ударами окровавленных ножей. В живых остались только Гута и прислужницы. Гута стояла на коленях перед помостом. Воин намотал ее волосы на руку, а она в ужасе уставилась на Аброгастеса, повелителя дризриаков.
— Боги алеманнов и дризриаков — это не боги тимбри, — отрезал Аброгастес.
— Сжальтесь, господин! — закричала Гута. Аброгастес поднял руку.
— Нет, нет, господин! — рыдала Гута.
Аброгастес знаком приказал воину отпустить ее. Жрица дико огляделась.
— Мое боги — лживые боги! — вскричала она. Обе прислужницы, одна на коленях, другая на четвереньках, переглянулись.
— Это лживые боги! — вопила Гута.
— Так почему же ты служила им? — спросил Аброгастес.
— Мне хотелось власти!
— Женщина не имеет права властвовать, — заметил Аброгастес.
— Да, господин, простите меня!
— Когда женщинам достается власть, они позорят ее, — сказал Аброгастес.
— Да, господин!
— Поэтому им нельзя обладать властью.
— Да, господин!
— Как на ткани появился знак дризриаков? — спросил Аброгастес.
— Это было сделано с помощью пятен реактивами, — плача, объяснила Гута. — Кровь взаимодействовала с реактивами, пропитывающими ткань, и пятна выступали на ней.
— И ты приготовила ткань с разными знаками, — заключил Аброгастес.
— Да, господин.
— А что же с предсказаниями, пророчествами и всем прочим?
— Все это ложь, господин, — созналась Гута. — Все зависит от желания, рассуждений, вопросов и надежд тех, кто этим занимается, от вопросов того, кто предсказывает, от его сообразительности, внимания и тому подобных качеств.
— Значит, все это ложь? — заключил Аброгастес.
— Да, господин. Это и все то, что говорят ясновидящие, шарлатаны, гадалки и прочий сброд во всех галактиках.
Аброгастес сделал вид, что хочет вновь поднять руку.
— Нет-нет, господин! — закричала Гута и сжала ворот платья.
Аброгастес пристально взглянул на нее. Гута быстро разорвала платье и спустила его по плечам. Обе прислужницы от изумления раскрыли рты.
Неотрывно глядя на Аброгастеса, Гута разорвала платье до подола и уронила его на землю.
— Нет! — закричали прислужницы.
— Разденьтесь, глупые, если вы хотите жить! — крикнула им Гута. — Игра окончена!
Это мужчины.
— Игра? — ошеломленно переспросили девушки.
— Да, — усмехнулась Гута.
— Но… как же боги?
— Все это ложь!
— Мы должны умереть за нашу веру…
— И вера — ложь! Детская выдумка! Прислужницы зарыдали.
— Можете умереть, если хотите, — заключила Гута.
— Но этого не может быть!
— Может, — отрезал а Гута» и обе прислужницы застыли, парализованные страхом и отчаянием.
— Покажите свои тела. Они созданы для мужчин, разденьтесь!
Первая прислужница дрожащими пальцами расстегнула одежду и неловко высвободилась из нее.
— Смотри! — крикнула Гута. — Вот кто ты — женщина! Понятно?
Вторая прислужница яростно рвала одежду, высвобождаясь из нее.
— Да, да! — подгоняла ее Гута. — На колени! Отлично! Видите? Вы не мужчины, вы совсем не такие, как мужчины! Вы женщины, поймите это! Поймите и порадуйтесь! Вас должны ценить, мужчины дорого заплатят за вас!
Прислужницы обменялись перепуганными взглядами. И вдруг одна из них издала тонкий, протяжный вопль отчаяния, совершенного облегчения и радости.
— Все кончено! — стонала она. — Все кончено!
— Да! — радостно подхватила другая.
— Уведите этих рабынь, — приказал Аброгастес.
Обе девушки охотно подняли руки, позволяя связать себе запястья так, что оставался свободным длинный конец веревки. Их вывели из шатра.
Гута по-прежнему стояла на коленях в ворохе разорванной одежды и смотрела на Аброгастеса.
— А ты? — спросил он.
— Я прошу милости, господин.
— Убейте ее! — закричала толпа.
— Пусть подохнет в муках!
— Убейте!
— Прошу вас, не надо, господин! — проникновенно произнесла Гута.
— Так что нам с ней делать? — обратился Аброгастес к толпе.
— Прирезать! — закричали мужчины.
— Прошу, поглядите на меня как на женщину!
— Разве такая просьба не удивительна из женских уст? — спросил Аброгастес.
— Только не от такой женщины, как эта! — крикнули в толпе.
— Прошу вас, господин, — умоляла Гута.
— А ты неплохо выглядишь, — заметил он.
— Да-да, я смогу угодить!
— Я бы перерезал тебе горло, как только насмотрелся бы на тебя, — зло сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76