— Ты отзываешься на имя «Флора»? — спросил один из моряков, прочитав лист, прикрепленный к дверце.
— Я отзываюсь на любое имя, которое дают мне. Меня называли Флорой в доме, где я жила раньше.
— Знаю я этот дом, — со смехом ответил матрос. — Там обучают рабынь.
— Так ты обучена? — спросил один из мужчин.
— Немного, господин, — ответила девушка. — Нас обучали так, как было угодно нашим хозяевам.
— Умная девчонка, — одобрительно произнес матрос.
— Совсем немного, господин, — откликнулась она.
— Я тоже обучена! — закричала другая женщина. — Попробуйте меня! Я сумею угодить! Накормите меня!
— Забери у нее одеяло, — сказал один из матросов.
По железному полу загрохотали шаги, послышался жалобный крик. Мимо решетки прошел мужчина со свернутым одеялом и бросил его в угол.
— Подними лицо к решетке, — приказал один из матросов.
Девушка, сидящая в контейнере, повиновалась.
— Плохо видно, — раздраженно сплюнул мужчина.
— Она хорошенькая, — возразил другой.
— Можно сломать печать, а потом сказать, что мы ничего не знаем, — предложил один из матросов.
— Ключ здесь, лежит сверху.
— Контейнер зарегистрирован, печать проверена, — предупредил другой. — Кто будет отвечать? Не глупи.
Девушка в контейнере вскрикнула, когда один из мужчин в гневе двинул по стенке каблуком.
— Есть еще одна, — напомнил матрос. Мужчины обернулись.
Послышался слабый звон цепи, как будто рабыня, заметив, что на нее смотрят, поспешила встать на колени, демонстрируя покорность.
— Ты хочешь получить обратно одеяло? — спросил матрос.
— Если господину будет угодно вернуть его мне, — ответил женский голос.
— Подними голову.
— Я голодна, господин, покормите меня, — попросила девушка, сидящая в контейнере.
— Молчи! — прикрикнули на нее.
— Да, господин.
Мужчины прошли по складу, захватив с собой одеяло. Девушка смотрела им вслед, прильнув к решетке.
Они склонились над другой рабыней. У нее была хорошая фигура и длинные волосы. Ее левую щиколотку охватывало кольцо, от которого к кольцу в стене тянулась цепь.
— Я не девственница, — призналась она.
— Принесите ей поесть, — сказал один из матросов. — Ей понадобятся силы.
Мужчины засмеялись.
Девушка в контейнере отвернулась и легла на пол, плотно сжав колени. Даже зажимая уши, она слышала доносящиеся снаружи крики. Она сжалась. Она испытывала беспомощное возбуждение, ибо тоже была рабыней. Та рабыня кричала в экстазе, которого девушка еще ни разу не испытывала — экстазе, который безжалостно и грубо охватывает тех, кто не имеет права не подчиняться.
Чуть позже к ее клетке подошел мужчина и ногой задвинул в щель поднос. На подносе стояли две плоские тарелки — одна с кусками грубой лепешки, другая с водой.
— Смотри, чтобы в ящике было чисто, — пригрозил он.
— Да, господин, — отозвалась девушка.
Глава 23
Маленькая рабыня, закутанная в плащ, встала на колени, дотронувшись до цепи, тянущейся от ее запястий, и нащупала тяжелое кольцо, ввинченное в пол.
Только этим вечером она была продана на аукционе в магистрате, где было выставлено множество вещей — не только женщин, но и забытых в транспорте предметов, ничейных чемоданов, конфискованного имущества, пойманных бродячих собак и прочего.
Она осторожно пощупала кольцо, пробуя тонкими пальцами его крепость.
Конечно, она была выставлена на продажу обнаженной.
Она старательно выполняла команды. Ее совсем не нужно было бить, даже один раз.
Она все еще не могла забыть, как поднялась на высокий и широкий помост, ярко освещенная, почти испуганная, не видя присутствующих, только чувству я грубые доски пола под ногами. На ее шее висел легкий ошейник с цепью, не стесняющий движений. Направляя ее концом плети, распорядитель торгов один раз коснулся ее тела, и рабыня вскрикнула, как будто ее ударили.
Кольцо в полу показалось ей чем-то знакомым. Она ощупала пол вокруг себя.
Она пыталась убедить себя, что устроила для зрителей хорошее зрелище, но понимала, что это самообман. Несомненно, это хорошее зрелище было делом рук распорядителя аукциона, и нелепо было бы думать, что здесь играли свою роль ее решения или желание вести себя вызывающе. Она была всего лишь вещью, которую выставили на всеобщее обозрение, в различных положениях, при разном освещении. Однако как только прозвучало предложение, рабыню буквально ошеломили нахлынувшие на нее странные, возбуждающие, непонятные чувства. В этот момент она впервые по-настоящему поняла, что она — вещь, живая, теплая, чрезвычайно чувственная, умная, невозможно желанная вещь, собственность, которую большинство мужчин ценит наравне с золотом и алмазами, за которую они способны убить. Она попыталась подавить эти мысли и прогнать из воспоминания. Неужели она вела себя на е, как рабыня? Она возбуждалась от криков м Она чувствовала любопытство и желание, волнами накатывающие на нее, вызывающие странные чувства. Она чувствовала саму реальность — жестокую, неопровержимую — и это чувство возникло откуда-то изнутри. Впервые в жизни у нее не было выбора На помосте стояла всего лишь краснеющая, испуганная, взволнованная рабыня. Но теперь она вновь перепугалась. Один из покупателей, судя по койкам все время повышал цену. Он предложил за нее сорок даринов — сумма была неимоверно высока за рабыню, проданную на аукционе магистрата, и распорядитель остался доволен, но для невольничьего рынка даже маленького городка сумма была ничтожна. Конечно, богачи редко посещали аукционы магистрата находя их неинтересными для себя. К тому же девушка даже не была обучена. Но теперь она поняла, что принадлежит не городу, а некому частному лицу. Теперь у нее был хозяин! Она ощупывала кольцо и пол вокруг себя, и ее пальцы слегка дрожали.
Она вскрикнула, когда сильные, грубые руки схватили ее за шею и принялись развязывать шнурки капюшона, а затем проникли под капюшон, не снимая его Руки дотронулись до ее дрожащих, полуоткрытых губ и эти руки, несомненно, были мужскими. Рабыня почувствовала, как ее волосы, сбившиеся под капюшоном, мягко рассыпались по плечам. Она чувствовала почти любопытство. Перед продажей ее волосы вымыли и тщательно причесали, но потом они смялись под капюшоном. Перед продажей ее также сбрызнули духами — вероятно, слишком хорошими для рабыни, но она была заклеймена только сегодня днем. Вероятно кто-то считал, что это скрасит ее первую ночь в цепях, во власти хозяина. Но скорее, этот запах должен был побудить хозяина повнимательнее отнестись к ней. Конечно, духи были дешевыми — чего еще следовало ожидать от аукциона магистрата! Кроме того, этими духами обычно пользовались рабыни, подчеркивая уязвимость своей красоты. Рабыня чувствовала, как стоящий рядом человек принюхивается к запаху духов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76