С другой стороны, какими бы ни были последствия, они никого не заботили. В конце концов, женщина при этом становилась просто рабыней с клеймом на бедре.
— Оставьте нас, — приказала императрица. Придворные дамы с облегчением заспешили из комнаты, стараясь не приближаться к Елене.
— Ваша мысль очень интересна, — благосклонно заметила императрица.
— Просто случайная идея, — отозвался Иаак. — Я думаю, теперь она станет со всем усердием служить вам.
— А вы не хотели бы добавить ее к своим женщинам, Иаак? — поинтересовалась Аталана.
— На загородной вилле?
— Конечно, — улыбнулась она.
— Это стоит обдумать, — согласился Иаак. — Вы не станете возражать, если я не оставлю ее у себя, а просто подарю кому-нибудь в знак благодарности или отошлю на продажу?
— Конечно, не буду, — ответила Аталана. — Такие вопросы останутся полностью на ваше усмотрение.
— Так что о дне рождения императора? — напомнил Иаак.
— Он получит тысячи обычных подарков от разных планет, — ответила мать.
— Вместе с обычной данью и налогами.
— Конечно. Мы одни?
Иаак оглядел комнату и выглянул в дверь. Придворные дамы ждали в соседних покоях. Иаак заметил, что никто из них не подходил к Елене поболтать и не устраивался рядом с ней с шитьем или вышиванием.
— Да, ваше величество, — кивнул Иаак.
— Я не знаю, кому могу доверять, — жалобно произнесла императрица.
— У вас тысяча верных слуг, множество преданных народов, — возразил Иаак.
— На границах все спокойно?
— Разумеется.
— Боюсь я этого Аврелия, — призналась императрица.
— Амбиции рода Аврелиев широко известны, — заметил Иаак.
— Мне кажется, что он замышляет завладеть престолом, — сказала Аталана.
— Вполне возможно.
— Что это за его план создать передвижные войска из варваров? — спросила она.
— Думаю, будет несправедливо препятствовать ему, — заявил Иаак.
— Значит, вы позволите этому животному, варвару, получить имперский чин капитана и сформировать войско? — изумилась Аталана.
— Одно дело — одобрить присвоение чина, даровать его и так далее, — усмехнулся Иаак, — и совсем другое — окажется ли все это полезным.
— Не понимаю, — проговорила Аталана.
— Всякое случается, — хитро произнес Иаак, — например, чин может быть присвоен слишком поздно…
— У вас есть план? — оживилась Аталана.
— Да.
— А что будет с этим Аврелием?
— Он — главная фигура моего плана, а варвар — всего лишь второстепенная, — пояснил Иаак.
— Вы уже успели что-нибудь предпринять для успеха своего плана?
— Конечно, — ответил он.
— Вы можете поцеловать мне руку, — позволила императрица.
Иаак исполнил это с надлежащим почтением и вышел из императорской спальни, комнаты, где императрица до наступления дневной жары на досуге принимала неофициальных гостей и просителей.
Выходя, Иаак слышал, как она звонит в колокольчик, призывая к себе придворных дам.
В свиту императрицы не входили рабыни.
В коридоре, проходя мимо бесценных гобеленов и картин, кивая в ответ на приветствия стражников, Иаак размышлял, как бы Елена, молодая, красивая, и, несомненно, соблазнительная, выглядела в цепях в подвале его виллы. Он решил, что для девушки это будет отличным началом — она узнает, кто она такая, прежде, чем получит клеймо. А может, ее сначала следует заклеймить, чтобы дать понять с самого начала, кто она такая. Так и сделаем, решил он — это позволит сберечь много времени.
В своем предположении третейский судья оказался прав.
Глава 20
— Ты уже заждалась, Флора? — спросил Эмон.
— Нам ужасно жаль, — произнес Ригг, — но неожиданно нас вызвали.
Флора, сидящая в своей клетке обнаженной, прикованной за руки к кольцу в полу, не подняла головы.
— Мы принимали новенькую, — объяснил Эмон. — Пришлось заполнять бумаги, ставить печати, измерять ее и так далее.
— Она красива, — вспомнил Ригг, наклоняясь и открывая наручники, охватывающие тонкие запястья Флоры.
— Если бы она оказалась красивее тебя, ты бы удивилась этому? — поинтересовался Эмон.
— Нет, господин, — ответила Флора.
Флора слышала, как кричала женщина — несомненно, ее недавно заклеймили.
— Встань, — произнес Ригг, разгибаясь. Флора поднялась.
— Меня увозят? — спросила она.
— Да.
— Туда, куда мне сказали?
— Конечно, — кивнул Ригг. — Ты же знаешь адрес и название планеты.
— Но кто там живет? — всхлипнула она, когда Ригг взял ее за плечо, выводя из клетки.
— Ты будешь там, — успокоил он.
— И твой хозяин, — добавил Эмон, запирая дверцу клетки за ними.
— Мне можно говорить? — робко спросила она.
— Да, — подтвердил Ригг.
— Неужели меня продали новому хозяину? — умоляюще спросила она, пока они шли к залу.
— Возможно.
— Мы в самом деле не знаем, — дополнил Эмон.
— Но ты узнаешь довольно скоро, — заверил девушку Ригг.
Они остановились. Тяжелая дверь приемной открылась.
Здесь на стенах висели начищенные орудия для клеймения рядом с цепями и ошейниками. Жаровня все еще стояла на полу. В углу помещался стол, заваленный мешаниной бумаг, блокнотов, губок, измерительных лент и других вещей. Стол был достаточно большим и прочным, чтобы выдержать большой груз. Флора вспомнила прикосновение грубых досок этого стола к спине и животу.
В углу лежала куча разорванной одежды — по-видимому, роскошного лила. На полу возле жаровни, там, где женщин ставили на колени, валялись обрезанные волосы.
Ригг прикрыл дверь.
— Она и вправду была такой? — спросила Флора.
— Какой? — не понял Эмон.
— Красивее меня? — уточнила рабыня.
— Вы обе удивительно красивы, — улыбнулся Ригг, — только у вас разные типы внешности.
— Вероятно, когда-нибудь вы с ней встретитесь на торгах, — произнес Эмон.
— Но она красивее меня? — не отставала Флора.
— Нет, я так не думаю, — покачал головой Ригг.
— Нет, — решительно возразил Эмон.
— Каков ее хозяин? — поинтересовалась Флора.
— Радуйся, если ты не попадешь к такому человеку, — усмехнулся Ригг.
— В его руках ты бы почувствовала полной мерой, что значит рабство, — добавил Эмон.
— Мой хозяин, или бывший хозяин, был как раз таким, — произнесла рабыня.
Она вспоминала о нем с непередаваемым чувством. Перед этим человеком она едва могла собраться с силами. Как часто он снился ей! Как часто она мечтала самоотверженно служить ему, робко прикасаться к нему, любить его так, как только она способна. Перед таким человеком, как он, любая женщина превращается в молящую, покорную рабыню. Он был властным, сильным, безжалостным — таким человеком, который способен делать с женщиной все, что ему вздумается, требовать от нее все, что она способна дать, и даже больше. Перед ним даже свободная женщина чувствовала почти ошеломляющее желание опуститься на колени и выразить покорность. Флора хотела встать перед ним на коленях, принадлежать ему, быть схваченной и стиснутой его руками, подвергаться безжалостному насилию, служить ему, повиноваться, покоряться, чувствовать себя всего лишь женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76