Если они слепы, а она видит суть, то это во многом меняет ее положение. Непонятно, откуда возникла мысль о возможности трех уровней зрения. Казалось, ватные волны тупой боли, усталости начинают рассеиваться. Жар, исходящий от священного талисмана, все увеличивался, но энергии от него больше не прибывало.
Кто-то сзади резко толкнул ее в спину. Она еще успела обернуться и заметить, что Хэмил отдал конец веревки солдату, и тот пинками погнал ее вперед. Наконец, чьи-то сильные руки схватили ее за предплечья и впихнули в оглушающую непроглядную тьму.
Кадия упала лицом вниз, не в состоянии не только встать, но даже шевельнуться. Ни единого лучика, ни капли дневного света не проникало сюда — в пространство, которое располагалось за воротами и охранялось изваяниями синдон.
Принцесса открыла рот — ей не хватало воздуха, однако через несколько минут, надышавшись прохладным свежим ветерком, обдувавшим лицо, она ощутила, что чувство унизительной беспомощности, испытанное ею среди толпы этих грязных, заросших оборванцев, которых только в насмешку можно было назвать армией, внезапно рассеялось. У нее стало легко и спокойно на душе. Словно связанные затекшие руки, петля на шее были не более чем досадными помехами, пустяками, на которые не стоило обращать внимание. Она ловко перекатилась на спину, попыталась встать. С первого раза не получилось — мешал меч. В конце концов, изогнувшись всем телом, она сумела подняться на ноги. Тьма вокруг стояла кромешная — ни единого проблеска, искорки. И тишина такая же — гулкая, непроницаемая… Однако страха ни перед тьмой, ни перед безмолвием не было. Он улетучился сам по себе — она стала сильным свободным человеком.
Девушка сделала несколько шагов вперед, непроизвольно отвела назад плечи — постаралась одной лопаткой достать другую. В тот же миг меч выскользнул из-под ремней и упал возле ее ног. Она даже вздрогнула от неожиданности, сначала не поверив самой себе, — руки ее оказались свободными. Разрезанные ремни съехали на колени. Кадия освободилась от них, торопливо скинула петлю с шеи. На всякий случай пощупала, что творится под ногами. Пальцы нащупали ровную твердую поверхность — какие-то песчинки, мелкие камешки, по-видимому, занесенные из внешнего мира. Но чем дальше во тьму, тем поверхность становилась более скользкой, и неожиданно она против воли поехала вперед, едва успев выставить затекшую руку.
Наконец она заметила проблеск света — прямо возле себя. Это светился амулет. Она достала его из-под одежды, и янтарная капелька тускло загорелась во мраке. Лучи его едва расталкивали тьму, но и этого света хватило, чтобы внимательно смотреть под ноги и шагать более уверенно. Усталости как не бывало, тело наполнилось энергичной легкостью, ноги ступали словно сами собой. Скоро она услышала звонкое журчание струящейся воды и тотчас повернула в ту сторону. Принцесса сильно настрадалась от жажды.
Руки постепенно оживали. Кадия осторожно подвигала сначала одной, потом, перехватив меч, другой, кровь быстрее побежала по жилам, она почувствовала неприятное пощипывание в оживающих пальцах, а в следующий момент — сильный удар по ребрам. В тусклом свете волшебного амулета принцесса разглядела носок сапога. От удивления она зажмурилась, потом открыла глаза — темнота вокруг нее сменилась серой покачивающейся мутью.
— Ну и упрямая эта сучка, генерал.
Три неясные фигуры обступили ее. Руки вновь оказались связанными. Она лежала в пыли, меч совсем рядом, но добраться до рукояти было невозможно.
— Как вы думаете, сколько король заплатит за ее голову?
Вопрос этот задал арбалетчик, стоявший справа от нее, — один из тех, кому Хэмил приказал стрелять в туманную завесу ворот.
— Это спасло бы нас от многих бед, — заключил он.
— Возможно, ты и прав, парень. Но эта шлюха может еще пригодиться. К тому же я не думаю, что Орогастуса устроит ее голова, а уж с кем-кем, но с ним я ссориться не хочу.
— Она знает, как выбраться отсюда?
— Может, знает, а может, и нет. В любом случае мы сможем использовать ее, чтобы проверять все опасные места. Ну и принцесса — ха-ха! Она сейчас больше похожа на проститутку, что сшивались возле нашего барака в Койве, или того хуже. Смотрите-ка, зашевелилась.
Кадию поставили на ноги — она кое-как пришла в себя. Неожиданно обнаружила, что сжимает в кулаке рукоять меча. Тупо удивилась, почему ей позволили взяться за оружие, потом так же смутно родилось объяснение: они не то что отобрать — прикоснуться к нему боятся.
Гладкая стена тускло светилась. Ей только что померещился звон струящейся воды. Почему так медленно ворочаются мысли? Впечатление такое, будто голова представляет собой опорожненный сосуд, и все приказы, разговоры долетают словно из иного мира.
Вот и фонтан — значит, звуки падающей воды ей не приснились. На другой стороне фонтана — лестница, ведущая куда-то вверх, во тьму. Куда она ведет? На ступенях отпечатались следы, от них исходит красноватое сияние. Или это ей тоже чудится?
Хэмил без колебаний показал на лестницу.
— Вперед!
Он поставил сапог точно на отпечаток, но, прежде чем он ступил на следующее светящееся пятно, вокруг что-то неуловимо изменилось. Он чуть повернул голову и приказал:
— Ее — вперед! Да гоните вы эту дрянь!
Воины тут же тычками погнали принцессу вперед, вверх по лестнице. Следом из какого-то небытия, мертвящего мрака надвинулось мордастое, с кровоподтеками, заросшее бородой лицо Хэмила. Он коротко спросил:
— Что там? Ловушка? — Перехватив веревку у арбалетчиков, он принялся толкать Кадию, понуждая ее переставлять ноги со ступеньки на ступеньку.
Она достигла клубящейся тьмы, нависающей над лестницей, сунула туда голову.
Святой Триллиум! Кадия вскрикнула. В глаза ей ударил сноп света, но ни капельки не ослепил. Тотчас лезвие меча, за рукоять которого она держалась и который по-прежнему торчал за спиной, накалилось так, что принцесса почувствовала боль от ожога. Но она не могла ни отодвинуть, ни переместить клинок. Тут же она услышала изумленный всхлип Хэмила.
Кадия уже наполовину погрузилась в нависающий над лестницей мрак. В этот момент кроваво светящиеся следы, указывающие ей путь, исчезли. Перед глазами на шестой, скрытой тьмой и невидимой лаборнокцами ступени, возник серебряный круг с Черным Триллиумом в центре. Она наступила на него и почувствовала себя свободной. Теперь каждый ее шаг оставлял отпечаток волшебного цветка. Тьма рассеялась, и генерал, заметив, что кровавые следы исчезли и на смену им пришли изображения священного растения, вновь вскрикнул от изумления. С каждым шагом вверх у Кадии прибавлялось сил. В сердце разгоралась ярость, теперь она почувствовала уверенность — стоит ей повернуться, и она сможет поразить этих трех негодяев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Кто-то сзади резко толкнул ее в спину. Она еще успела обернуться и заметить, что Хэмил отдал конец веревки солдату, и тот пинками погнал ее вперед. Наконец, чьи-то сильные руки схватили ее за предплечья и впихнули в оглушающую непроглядную тьму.
Кадия упала лицом вниз, не в состоянии не только встать, но даже шевельнуться. Ни единого лучика, ни капли дневного света не проникало сюда — в пространство, которое располагалось за воротами и охранялось изваяниями синдон.
Принцесса открыла рот — ей не хватало воздуха, однако через несколько минут, надышавшись прохладным свежим ветерком, обдувавшим лицо, она ощутила, что чувство унизительной беспомощности, испытанное ею среди толпы этих грязных, заросших оборванцев, которых только в насмешку можно было назвать армией, внезапно рассеялось. У нее стало легко и спокойно на душе. Словно связанные затекшие руки, петля на шее были не более чем досадными помехами, пустяками, на которые не стоило обращать внимание. Она ловко перекатилась на спину, попыталась встать. С первого раза не получилось — мешал меч. В конце концов, изогнувшись всем телом, она сумела подняться на ноги. Тьма вокруг стояла кромешная — ни единого проблеска, искорки. И тишина такая же — гулкая, непроницаемая… Однако страха ни перед тьмой, ни перед безмолвием не было. Он улетучился сам по себе — она стала сильным свободным человеком.
Девушка сделала несколько шагов вперед, непроизвольно отвела назад плечи — постаралась одной лопаткой достать другую. В тот же миг меч выскользнул из-под ремней и упал возле ее ног. Она даже вздрогнула от неожиданности, сначала не поверив самой себе, — руки ее оказались свободными. Разрезанные ремни съехали на колени. Кадия освободилась от них, торопливо скинула петлю с шеи. На всякий случай пощупала, что творится под ногами. Пальцы нащупали ровную твердую поверхность — какие-то песчинки, мелкие камешки, по-видимому, занесенные из внешнего мира. Но чем дальше во тьму, тем поверхность становилась более скользкой, и неожиданно она против воли поехала вперед, едва успев выставить затекшую руку.
Наконец она заметила проблеск света — прямо возле себя. Это светился амулет. Она достала его из-под одежды, и янтарная капелька тускло загорелась во мраке. Лучи его едва расталкивали тьму, но и этого света хватило, чтобы внимательно смотреть под ноги и шагать более уверенно. Усталости как не бывало, тело наполнилось энергичной легкостью, ноги ступали словно сами собой. Скоро она услышала звонкое журчание струящейся воды и тотчас повернула в ту сторону. Принцесса сильно настрадалась от жажды.
Руки постепенно оживали. Кадия осторожно подвигала сначала одной, потом, перехватив меч, другой, кровь быстрее побежала по жилам, она почувствовала неприятное пощипывание в оживающих пальцах, а в следующий момент — сильный удар по ребрам. В тусклом свете волшебного амулета принцесса разглядела носок сапога. От удивления она зажмурилась, потом открыла глаза — темнота вокруг нее сменилась серой покачивающейся мутью.
— Ну и упрямая эта сучка, генерал.
Три неясные фигуры обступили ее. Руки вновь оказались связанными. Она лежала в пыли, меч совсем рядом, но добраться до рукояти было невозможно.
— Как вы думаете, сколько король заплатит за ее голову?
Вопрос этот задал арбалетчик, стоявший справа от нее, — один из тех, кому Хэмил приказал стрелять в туманную завесу ворот.
— Это спасло бы нас от многих бед, — заключил он.
— Возможно, ты и прав, парень. Но эта шлюха может еще пригодиться. К тому же я не думаю, что Орогастуса устроит ее голова, а уж с кем-кем, но с ним я ссориться не хочу.
— Она знает, как выбраться отсюда?
— Может, знает, а может, и нет. В любом случае мы сможем использовать ее, чтобы проверять все опасные места. Ну и принцесса — ха-ха! Она сейчас больше похожа на проститутку, что сшивались возле нашего барака в Койве, или того хуже. Смотрите-ка, зашевелилась.
Кадию поставили на ноги — она кое-как пришла в себя. Неожиданно обнаружила, что сжимает в кулаке рукоять меча. Тупо удивилась, почему ей позволили взяться за оружие, потом так же смутно родилось объяснение: они не то что отобрать — прикоснуться к нему боятся.
Гладкая стена тускло светилась. Ей только что померещился звон струящейся воды. Почему так медленно ворочаются мысли? Впечатление такое, будто голова представляет собой опорожненный сосуд, и все приказы, разговоры долетают словно из иного мира.
Вот и фонтан — значит, звуки падающей воды ей не приснились. На другой стороне фонтана — лестница, ведущая куда-то вверх, во тьму. Куда она ведет? На ступенях отпечатались следы, от них исходит красноватое сияние. Или это ей тоже чудится?
Хэмил без колебаний показал на лестницу.
— Вперед!
Он поставил сапог точно на отпечаток, но, прежде чем он ступил на следующее светящееся пятно, вокруг что-то неуловимо изменилось. Он чуть повернул голову и приказал:
— Ее — вперед! Да гоните вы эту дрянь!
Воины тут же тычками погнали принцессу вперед, вверх по лестнице. Следом из какого-то небытия, мертвящего мрака надвинулось мордастое, с кровоподтеками, заросшее бородой лицо Хэмила. Он коротко спросил:
— Что там? Ловушка? — Перехватив веревку у арбалетчиков, он принялся толкать Кадию, понуждая ее переставлять ноги со ступеньки на ступеньку.
Она достигла клубящейся тьмы, нависающей над лестницей, сунула туда голову.
Святой Триллиум! Кадия вскрикнула. В глаза ей ударил сноп света, но ни капельки не ослепил. Тотчас лезвие меча, за рукоять которого она держалась и который по-прежнему торчал за спиной, накалилось так, что принцесса почувствовала боль от ожога. Но она не могла ни отодвинуть, ни переместить клинок. Тут же она услышала изумленный всхлип Хэмила.
Кадия уже наполовину погрузилась в нависающий над лестницей мрак. В этот момент кроваво светящиеся следы, указывающие ей путь, исчезли. Перед глазами на шестой, скрытой тьмой и невидимой лаборнокцами ступени, возник серебряный круг с Черным Триллиумом в центре. Она наступила на него и почувствовала себя свободной. Теперь каждый ее шаг оставлял отпечаток волшебного цветка. Тьма рассеялась, и генерал, заметив, что кровавые следы исчезли и на смену им пришли изображения священного растения, вновь вскрикнул от изумления. С каждым шагом вверх у Кадии прибавлялось сил. В сердце разгоралась ярость, теперь она почувствовала уверенность — стоит ей повернуться, и она сможет поразить этих трех негодяев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165