За ними тянулся отряд личной охраны Волтрика.
Все рыцари во главе с монархом, не обращая внимания на передислокацию подразделений, грубо расталкивали ряды солдат. Забрала их шлемов были подняты, иначе в дыму и чаду полыхающих костров ничего нельзя было разобрать. Наконец они добрались до временного заграждения и начали карабкаться на баррикаду в том месте, где по-прежнему бездыханно лежала Кадия.
Имму тоже приметила ее — золотистая кольчуга сверкала, отблески многочисленных пожаров мимолетными тенями ложились на удивительную броню. С необыкновенным проворством — откуда только прыть взялась! — старуха вскарабкалась на самый верх и, не прячась, прямо по помосту, приспособленному для перемещения страшных орудий Орогастуса, бросилась к принцессе.
Но что это? Голова Кадии странным образом отделилась от помоста, чьи-то невидимые руки начали перебирать ее опаленные волосы — словно ветром их трепало. Следом голос ниоткуда торопливо запричитал:
— Кади, Кади! Пожалуйста, очнись. Ну, Кади!
Нянька невольно, во всю мочь, крикнула:
— Анигель, дитя мое! Ты здесь?
В колеблющемся свете костров и пожаров внезапно возникла фигура золотоволосой девушки, стоявшей на коленях возле распростертого на дощатом помосте тела сестры. На голове ее ярко пылал Триллиум, вделанный в странную корону.
— Имму, Имму! Быстрее! Иди сюда! — Анигель отчаянно замахала рукой. — Она еще дышит. Боюсь, что раны серьезны…
Тут же рядом кто-то удивленно рявкнул басом:
— Обе здесь! Великий Зото, хвала тебе, хвала! Очень удачно. Смотрите, господа, как мы одним махом обеих побивахом.
Король Волтрик ударом ноги отбросил в сторону Имму, схватил принцессу Анигель за волосы, оттащил от сестры и приставил ей к горлу меч. Корона свалилась с головы и упала на обуглившиеся доски. Серебристый металл звякнул… Впаянный в центр амулет помигал и угас…
Цимбалик и Лотарон тем временем подхватили Кадию. Удивительный меч выпал из ее ослабевших пальцев, и Черный Триллиум на рукояти тоже потемнел. В этот момент Кадия неожиданно открыла глаза и взглянула на сестру.
— Воины Лаборнока! — с необыкновенным энтузиазмом воскликнул Волтрик. — Держись! Две ведьмы, посмевшие посягнуть на величие и честь нашего королевства, теперь в моих руках.
Солдаты внизу завопили от восторга, а с козырька над входом в главную башню донесся ясно слышимый, могучий голос Орогастуса:
— Да здравствует король! Да здравствует непобедимый монарх! Покажите войску их головы. Пусть все видят, что ждет тех, кто посмел встать на пути Лаборнока.
— Головы? — удивился король. — Чьи головы он имеет в виду? — обратился он к стоящим рядом подданным.
Те недоуменно переглянулись — с королем явно творилось что-то непонятное.
— Ну, этих… — промямлил Ринутар, — этих ведьм…
— Ах, ведьм? — многозначительно кивнул король. — Действительно, верное решение. Ну-ка, Ринутар, Осоркон, за дело.
Рыцари, не ожидавшие такого поворота событий, замялись. Каждый из них был свидетелем непознаваемой силы, которой владели эти две девицы, и подступить к ним с мечами… Ни Ринутар, ни Осоркон не испытывали желания испробовать на себе их способности…
Между тем Имму на карачках, шныряя между ног рыцарей, подобралась к короне Анигель, ловко цапнула ее и, сноровисто заработав когтистыми ручками и ножками, добралась до своей воспитанницы, протянула ей талисман. Два рыцаря из охраны схватили старуху и только было собрались швырнуть ее с помоста на каменные плиты, устилавшие двор, как принцесса, несмотря на то, что лезвие меча Волтрика по-прежнему было приставлено к горлу, крикнула:
— Оставьте ее или вы лишитесь жизни! Янтарная капелька в центре венца ярко блеснула, и рыцари замерли, как истуканы.
— Ага! — неожиданно взревел Волтрик. — Еще один талисман! И этот меч здесь! Взять его!
— Подождите! — бросился вперед лорд Осоркон. Кому-кому, а ему была хорошо известна его смертоносная сила.
Однако лорд Ринутар, словно потеряв голову, стремительно бросился вперед. Принцесса Кадия, к тому моменту более-менее пришедшая в себя и начинавшая осознавать, что с ней творится, мгновением раньше протянула руку и коснулась пальцами окончания рукояти. Этого хватило, чтобы Трехвекий Горящий Глаз ожил. Очи открылись, и тонкий слепящий луч ударил Ринутару в лицо.
Густое пульсирующее свечение охватило его с ног до головы. Все вокруг с трепетом наблюдали, как не успевший слова вымолвить рыцарь на их глазах превратился в головешку. Крик ужаса издали король, сопровождавшие его воины, бойцы внизу. Пылающая головня, загремев доспехами, рухнула на помост, прокатилась несколько элсов и, рассыпая искры, рухнула на каменные плиты. И здесь еще бойкие язычки пламени прорывались сквозь ячейки кольчуги, щели в доспехах…
Наступила тишина. Все оцепенело взирали на несчастного Ринутара, потом в мгновение ока на помосте и рядом с временным укреплением началась паника — только король Волтрик, туго соображавший в тот вечер, выпучив глаза и разинув рот, все еще не убирал меч от горла принцессы Анигель. Холодный пот катился по его щекам, он уже ничего не понимал в происходящем. Слишком много навалилось на него в ту ночь — он давно уже привык полагаться на Орогастуса, и теперь, когда на его глазах рухнули башни главных ворот, когда добрая треть армии переметнулась к тому, кто, по его мнению, спит и видит, как бы отобрать у него корону, когда колдовская сила так легко расправилась с лордом Ринутаром, он растерялся. Сердце гулко бухало в груди.
Что делать? Какой приказ отдать?
Принцесса Анигель повернула к нему лицо.
— Оставь нас. Ты разбит. Уноси ноги, пока мы способны на милосердие.
Волтрик истерично захохотал. Руки у него дрогнули.
— Ну уж нет, ведьма! Сначала умрешь ты, потом твоя сестра…
В этот момент лицо лорда Осоркона перекосила гримаса страха, и он завопил так, что все воины Лаборнока обратились в его сторону.
— Король! Ваше величество! Этот меч… Он движется!
Волтрик от изумления открыл рот, потом на него напала частая необоримая икота, и при каждом сотрясении его упитанного тела лезвие меча все сильнее ранило кожу принцессы Анигель.
Между тем Трехвекий Горящий Глаз медленно освободился от пальцев принцессы Кадии и всплыл над помостом на высоту в элс небольшим. Анигель невозмутимо наблюдала за происходящим — она тоже раскрыла пальцы, и Трехголовое Чудовище, словно зачарованное, торжественно сблизилось с собратом и заключило основание рукояти в свои незавершенные объятия.
— НЕТ!!!
Громовой вскрик отчаяния потряс стены древней крепости. Орогастус подался вперед, судорожно вцепился в край парапета. Лицо его подергивалось. Он открыл рот — и вновь отчаянный вопль обрушился на стоявших внизу воинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Все рыцари во главе с монархом, не обращая внимания на передислокацию подразделений, грубо расталкивали ряды солдат. Забрала их шлемов были подняты, иначе в дыму и чаду полыхающих костров ничего нельзя было разобрать. Наконец они добрались до временного заграждения и начали карабкаться на баррикаду в том месте, где по-прежнему бездыханно лежала Кадия.
Имму тоже приметила ее — золотистая кольчуга сверкала, отблески многочисленных пожаров мимолетными тенями ложились на удивительную броню. С необыкновенным проворством — откуда только прыть взялась! — старуха вскарабкалась на самый верх и, не прячась, прямо по помосту, приспособленному для перемещения страшных орудий Орогастуса, бросилась к принцессе.
Но что это? Голова Кадии странным образом отделилась от помоста, чьи-то невидимые руки начали перебирать ее опаленные волосы — словно ветром их трепало. Следом голос ниоткуда торопливо запричитал:
— Кади, Кади! Пожалуйста, очнись. Ну, Кади!
Нянька невольно, во всю мочь, крикнула:
— Анигель, дитя мое! Ты здесь?
В колеблющемся свете костров и пожаров внезапно возникла фигура золотоволосой девушки, стоявшей на коленях возле распростертого на дощатом помосте тела сестры. На голове ее ярко пылал Триллиум, вделанный в странную корону.
— Имму, Имму! Быстрее! Иди сюда! — Анигель отчаянно замахала рукой. — Она еще дышит. Боюсь, что раны серьезны…
Тут же рядом кто-то удивленно рявкнул басом:
— Обе здесь! Великий Зото, хвала тебе, хвала! Очень удачно. Смотрите, господа, как мы одним махом обеих побивахом.
Король Волтрик ударом ноги отбросил в сторону Имму, схватил принцессу Анигель за волосы, оттащил от сестры и приставил ей к горлу меч. Корона свалилась с головы и упала на обуглившиеся доски. Серебристый металл звякнул… Впаянный в центр амулет помигал и угас…
Цимбалик и Лотарон тем временем подхватили Кадию. Удивительный меч выпал из ее ослабевших пальцев, и Черный Триллиум на рукояти тоже потемнел. В этот момент Кадия неожиданно открыла глаза и взглянула на сестру.
— Воины Лаборнока! — с необыкновенным энтузиазмом воскликнул Волтрик. — Держись! Две ведьмы, посмевшие посягнуть на величие и честь нашего королевства, теперь в моих руках.
Солдаты внизу завопили от восторга, а с козырька над входом в главную башню донесся ясно слышимый, могучий голос Орогастуса:
— Да здравствует король! Да здравствует непобедимый монарх! Покажите войску их головы. Пусть все видят, что ждет тех, кто посмел встать на пути Лаборнока.
— Головы? — удивился король. — Чьи головы он имеет в виду? — обратился он к стоящим рядом подданным.
Те недоуменно переглянулись — с королем явно творилось что-то непонятное.
— Ну, этих… — промямлил Ринутар, — этих ведьм…
— Ах, ведьм? — многозначительно кивнул король. — Действительно, верное решение. Ну-ка, Ринутар, Осоркон, за дело.
Рыцари, не ожидавшие такого поворота событий, замялись. Каждый из них был свидетелем непознаваемой силы, которой владели эти две девицы, и подступить к ним с мечами… Ни Ринутар, ни Осоркон не испытывали желания испробовать на себе их способности…
Между тем Имму на карачках, шныряя между ног рыцарей, подобралась к короне Анигель, ловко цапнула ее и, сноровисто заработав когтистыми ручками и ножками, добралась до своей воспитанницы, протянула ей талисман. Два рыцаря из охраны схватили старуху и только было собрались швырнуть ее с помоста на каменные плиты, устилавшие двор, как принцесса, несмотря на то, что лезвие меча Волтрика по-прежнему было приставлено к горлу, крикнула:
— Оставьте ее или вы лишитесь жизни! Янтарная капелька в центре венца ярко блеснула, и рыцари замерли, как истуканы.
— Ага! — неожиданно взревел Волтрик. — Еще один талисман! И этот меч здесь! Взять его!
— Подождите! — бросился вперед лорд Осоркон. Кому-кому, а ему была хорошо известна его смертоносная сила.
Однако лорд Ринутар, словно потеряв голову, стремительно бросился вперед. Принцесса Кадия, к тому моменту более-менее пришедшая в себя и начинавшая осознавать, что с ней творится, мгновением раньше протянула руку и коснулась пальцами окончания рукояти. Этого хватило, чтобы Трехвекий Горящий Глаз ожил. Очи открылись, и тонкий слепящий луч ударил Ринутару в лицо.
Густое пульсирующее свечение охватило его с ног до головы. Все вокруг с трепетом наблюдали, как не успевший слова вымолвить рыцарь на их глазах превратился в головешку. Крик ужаса издали король, сопровождавшие его воины, бойцы внизу. Пылающая головня, загремев доспехами, рухнула на помост, прокатилась несколько элсов и, рассыпая искры, рухнула на каменные плиты. И здесь еще бойкие язычки пламени прорывались сквозь ячейки кольчуги, щели в доспехах…
Наступила тишина. Все оцепенело взирали на несчастного Ринутара, потом в мгновение ока на помосте и рядом с временным укреплением началась паника — только король Волтрик, туго соображавший в тот вечер, выпучив глаза и разинув рот, все еще не убирал меч от горла принцессы Анигель. Холодный пот катился по его щекам, он уже ничего не понимал в происходящем. Слишком много навалилось на него в ту ночь — он давно уже привык полагаться на Орогастуса, и теперь, когда на его глазах рухнули башни главных ворот, когда добрая треть армии переметнулась к тому, кто, по его мнению, спит и видит, как бы отобрать у него корону, когда колдовская сила так легко расправилась с лордом Ринутаром, он растерялся. Сердце гулко бухало в груди.
Что делать? Какой приказ отдать?
Принцесса Анигель повернула к нему лицо.
— Оставь нас. Ты разбит. Уноси ноги, пока мы способны на милосердие.
Волтрик истерично захохотал. Руки у него дрогнули.
— Ну уж нет, ведьма! Сначала умрешь ты, потом твоя сестра…
В этот момент лицо лорда Осоркона перекосила гримаса страха, и он завопил так, что все воины Лаборнока обратились в его сторону.
— Король! Ваше величество! Этот меч… Он движется!
Волтрик от изумления открыл рот, потом на него напала частая необоримая икота, и при каждом сотрясении его упитанного тела лезвие меча все сильнее ранило кожу принцессы Анигель.
Между тем Трехвекий Горящий Глаз медленно освободился от пальцев принцессы Кадии и всплыл над помостом на высоту в элс небольшим. Анигель невозмутимо наблюдала за происходящим — она тоже раскрыла пальцы, и Трехголовое Чудовище, словно зачарованное, торжественно сблизилось с собратом и заключило основание рукояти в свои незавершенные объятия.
— НЕТ!!!
Громовой вскрик отчаяния потряс стены древней крепости. Орогастус подался вперед, судорожно вцепился в край парапета. Лицо его подергивалось. Он открыл рот — и вновь отчаянный вопль обрушился на стоявших внизу воинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165