— Правильно, королевская дочь. Она — самая великая среди живущих, она обладает тайным знанием, она сильна и могущественна. Мы поможем тебе добраться в Нот.
ГЛАВА 14
Узун заиграл на флейте знакомую мелодию «Прекрасен на закате наш прудик, полный роз» — старинную балладу о рыбаке, разлученном с родным домом, с теми, кого он любил… Харамис очень любила эту печальную, чуть однообразную, но такую трогательную песню, и когда последний серебряный звук флейты замер среди диких, укутанных снегом скал, принцесса сказала:
— Замечательно. Трудно удержаться от слез…
— Если желаете, могу сыграть еще что-нибудь, — вежливо предложил Узун, — но, к сожалению, мои пальцы совсем замерзли, и хорошо уже не получится.
Музыкант поплотнее укутался в подбитую мехом накидку и протянул ноги в сырых ботинках поближе к огню.
Тьма сгущалась, поднимался ветер, бил в лицо острыми колючими снежинками.
— Ничего, Узун. Если бы ты играл дольше, я бы не справилась с тоской. Рыбак жил надеждой на возвращение на родину, к семье, а мне куда идти? Родного дома нет, близкие люди погублены…
— А ваши сестры, принцесса?
Харамис долго смотрела вдоль открытого каменистого склона — вдали, в сумерках, терялось русло Виспара, берегом которого они шли столько дней, забираясь все выше и выше в Охоганские горы. По другую руку в закатном свете еще золотился пик Ротоло, остроугольной головой своей он раздвинул легкие облачка, не спеша относимые ветром к западу, к Лаборноку.
— Я постоянно молю Триединого Бога сохранить жизнь Кадии и Анигель. Но ты же знаешь, как безрассудна Кадия. Что касается Анигель, я была бы очень удивлена, если бы узнала, что она погибла в бою. — Харамис уронила слезинку. — Бедные глупышки!.. Надеюсь, — после некоторой паузы добавила она, — мы вскоре встретимся с ними — там, на небесах! — если эти семена будут и дальше увлекать нас в горы. Вокруг нас пустыня! Дров нет, ягод, съедобных корешков нет, речки, где можно было бы поймать рыбу, тоже. Кстати, ты заметил, у воды какой-то странный привкус. Ты не знаешь, в чем дело?
— Это вкус камней, принцесса, — ответил музыкант. — В любом случае, если бы вода была отравлена…
— Нас давным-давно не было бы на белом свете, — подхватила Харамис. — Все равно, не нравится мне это. И за тебя я беспокоюсь, у тебя всегда были слабые легкие, а тут такой холод.
— Я чувствую себя прекрасно! — возразил Узун. — Единственное, в чем я нуждаюсь, так это в капельке тепла и в сухой обуви.
— Но стоит нам продолжить путь, и сухая обувь тут же промокнет. Посмотри, тут повсюду снег. У меня кровь теплее, чем у тебя, Узун, так что мне легче. Ты же ниссом, рожден в жарком климате. Я смотрю, у тебя все больше и больше вваливаются щеки, и цвет лица какой-то землистый. Тебе все труднее идти.
— Я стараюсь поспеть за вами, — глухо ответил музыкант.
— Хорошо, я буду идти не так быстро, хотя, если станет холоднее, это вряд ли поможет. Надо что-то придумать.
Она вскочила, сняла меховые варежки, принялась стаскивать ботинки с Узуна.
— Давай, давай… На ногах они никогда не высохнут.
— Нет, нет! Это я должен служить вам, принцесса! Что же это творится!
— Помолчи! — приказала Харамис.
Наконец ей удалось стянуть с музыканта обувь. Она нечаянно коснулась его когтистых лапок: они были совсем ледяные. Харамис натянула на них свои варежки, а кожаные ботинки пристроила так, чтобы огонь не касался их, и через несколько минут от них повалил пар. Потом она напоила музыканта горячим чаем.
Старый оддлинг с благодарностью посмотрел на нее.
— Так много лучше… — прошептал он. — Но ведь вы сами замерзнете.
Харамис приложила палец к его губам, заставила примолкнуть.
— Послушай меня. Вот что я надумала: ты должен живым вернуться в Нот, а поэтому будешь сопровождать меня до тех пор, пока хватит сил. Потом ты вернешься, а я продолжу путь.
— Нет! И думать не хочу об этом!.. — От негодования он выплюнул чай.
— Не торопись, послушай, что я скажу. Мы достигли той части хребта, где никто не живет, разве что загадочные Глаза Урагана, навлекающие, на путников снежные бураны. Только эти таинственные существа способны здесь выжить. Еда у нас почти кончается, пополнить запас негде. Скоро исчезнут и карликовые деревца, так что мы останемся без топлива. Если мне уготовано такое испытание, как объявила Белая Дама, если таков мой жребий, то можно предположить, что Владыки воздуха каким-то образом помогут мне. Или кто-нибудь другой вызволит меня из беды. Какой смысл Великой Волшебнице посылать меня на верную гибель? Но это касается только меня, а тебе надо будет вернуться. Дальше я должна идти одна — так сказала Белая Дама. Разве тебе не было указано, чтобы ты во всем мне повиновался?
Узун молча кивнул, утирая слезы со щек.
— Если ты повернешь назад немедленно, то через полдня сможешь добраться до снеговой линии, а еще через день выйдешь к Виспару. Там уже можно поймать гарсу, полакомиться ягодами. И ночи там теплые… Потом ты встретишь уйзгу, и они захватят тебя с собой, в Тревисту, где живут твои родичи.
— Но как же я оставлю вас, принцесса? Да, я не только жалкий музыкантишка, но и никудышный путешественник… Но одна вы здесь совсем пропадете.
— Не беспокойся за меня. Того, что хранится в моем заплечном мешке, мне достаточно. А воды здесь сколько угодно. Я очень легкая, и мне совсем нетрудно скакать по скалам. Семена отыщут мне уютное местечко для ночлега. А выше вообще все будет завалено снегом. Если я до той поры не отыщу то, что следует… — Она пожала плечами. — Может, какой-нибудь Глаз Урагана сжалится надо мной и перенесет в сказочную зеленую долину, где, как рассказывают, живут виспи. Там всегда лето, из-под камней бьют горячие источники, луга полны цветов, и никакой враг не в силах добраться до них…
Наступила тишина, потом Узун глухо произнес:
— По правде говоря, я надеялся, что семена и ведут нас в такую райскую обитель.
— Что ты знаешь о виспи?
— Они никогда не спускаются с гор. Торгуют драгоценными металлами и камнями — обмениваются с уйзгу, а те перепродают их ниссомам. Наши купцы везут их на ярмарку в Тревисту или в Дайлекс. Там тоже проходят ярмарки… В обмен виспи берут домашних животных, особенно волумниалов, тогаров и панчаков, у которых очень густая шерсть. Виспи любят соль, всевозможные сладости и прежде всего хмельной мед — это основной товар уйзгу.
— На кого они похожи?
— Только не на ниссомов.
Харамис вздохнула.
— Пока мы доберемся до них, ты совсем замерзнешь.
Узун словно не услышал и продолжал:
— Уйзгу рассказывают, что они выше людей, но более худощавы. Они — принадлежат к Народу, так как до рождения носят своих детей в чреве. Не так как эти омерзительные скритеки, которые мечут икру. Насчет Глаз Урагана ничего сказать не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165