Принцесса инстинктивно сжала в руке амулет. Он был холоден… Янтарь затуманился и превратился в непрозрачный, тускло посвечивающий камень. Она показала амулет Джегану и испуганно спросила:
— Он умер? Умер?
Оддлинг удивленно присвистнул, потом что-то молча показал на пальцах. Принцесса поняла и сразу спрятала медальон на место. Джеган присел на корточки.
— Ты все фантазируешь, королевская дочь? — спросил охотник, и его голос был так же странен, как и помутневший талисман. — Хвала Владыкам воздуха, что подобные бредовые идеи приходят к тебе, когда мы находимся в полной безопасности. Подумай сама — ну кто из наших врагов отважится плутать в самом сердце болот. Я, по крайней мере, таких смельчаков не знаю.
Он зевнул.
Пристыженная Кадия готовилась уже дать достойную отповедь своему наставнику, как вдруг тот пошевелил пальцами. Этот знак ей был прекрасно известен — во время охоты Джеган часто пользовался языком жестов. Движение означало: тревога, тревога, тревога! Полная готовность! Боевая тревога!
Кадия мгновенно собралась и ленивым, развязно-беспечным тоном проговорила:
— Навеяло что-то… Страхи какие-то непонятные… — Она с трудом сдерживала дрожь в голосе.
— Ты, королевская дочь, здесь в полной безопасности. Лучше отдыхай, тебе надо беречь силы.
Девушка покорно прильнула к куче травы, ее руки еще сжимали амулет. Все ее чувства были обострены до предела — она в каждое мгновение готова была отпрыгнуть в сторону, выхватить кинжал. При этом Кадия не сводила глаз с Джегана. Вокруг на болотах торжествовала жизнь. Что-то где-то поскрипывало, попискивало, чавкало, птицы деловито тренькали в кустах, в воде поминутно плескала рыба. Солнце неспешно вершило свой ход по небу. Мир и покой, казалось, навечно поселились в этих местах. Девушка на секунду усомнилась — не свихнулась ли она со страху? Следящее невидимое око, скрытый жест Джегана, назойливое чувство тревоги…
Она вдруг вновь почувствовала на себе тот же странный испытующий взгляд. Амулет обдал ладонь жаром. Теперь она словно сжимала в кулачке раскаленный уголек. Кадия осторожно и незаметно скосила глаза — теперь талисман стал прозрачным, ясно проступил в глубине янтаря священный цветок. Медальон как бы проснулся, однако свет, родившийся внутри него, дробился на искорки.
Принцесса, почти не разжимая губ, тихо произнесла:
— Джеган, у меня больше нет ощущения, что за нами наблюдают. Взгляни. — Она показала ему амулет. Он также чуть слышно ответил:
— Острый Глаз, я до сих пор не могу понять, что случилось. — Охотник поднялся и указал на медальон. — Теперь, правда, совершенно ясно — нам надо немедленно, не дожидаясь ночи, уходить отсюда.
— Это скритеки? — Принцесса взглянула на узкую полоску воды, открывавшуюся с того места, где они устроили привал. Она сунула медальон за пазуху и вытащила кинжал.
Джеган отрицательно покачал головой.
— Скритеков я бы сразу учуял. Нет, это что-то другое. Можно только гадать…
Кадия впервые видела своего наставника таким растерянным.
— У Орогастуса есть собственные соглядатаи. — Джеган принялся уничтожать следы костровища. — Их называют Голосами. Они полностью покорны ему, у них нет ни собственной воли, ни личных желаний. Это как бы его орудия. Вполне возможно, что с помощью магии он послал одного из Голосов обследовать болота…
— И тот наткнулся на меня? Чем же занимаются эти Голоса, Джеган? Как им удается так замаскироваться, что даже ты, охотник, знающий эти места, ничего не заметил?
— Помнишь, на последней ярмарке в Тревисте была женщина по имени Устрель? Каждый мог подойти к ней и задать любой вопрос.
Разумеется, Кадия очень хорошо запомнила эту старуху-уйзгу, которая была так дряхла, что двое помощников водили ее под руки. Она сидела на корточках, перед ней лежал широкий, с закрученными краями, лист дрого. Ведунья лила на него воду, а потом гоняла капли от одного края до другого. Рядом со старухой сидела другая женщина, которая внимательно прислушивалась к неясному тихому бормотанию прорицательницы.
— Ты говорил, что она способна по движению капель предвидеть будущее, — сказала Кадия, — но это была всего лишь базарная гадалка. То, с чем нам пришлось столкнуться, ей не под силу.
— Не совсем так, Острый Глаз. Каждый из нас сам по себе. Каждый наособицу… Мы отличаемся не только телами, но и строем мыслей. Его очень трудно понять другому. Разве ты точная копия своих сестер? Я, например, охочусь на зверей, при случае обучаю этому других. Это мое призвание, мой дар. Я никогда не займусь резьбой по дереву, сбором лекарственных трав. Никогда не буду раскапывать развалины. Здесь нужны другие способности. Так же обстоит дело и с умением воспринимать мир. Существуют люди и оддлинги, которые способны видеть очень далеко. Они могут проникать взором сквозь расстояние, ночную мглу и туман. Даже сквозь время… Устрель не всегда удавалось ясновидение, она часто ошибалась. Но случалось, на нее нисходила благодать, и она начинала вещать такое, что все только диву давались. В такие дни все, что бы она ни сказала, оказывалось правдой. Орогастус — один из самых великих магов. Вряд ли среди нас найдется кто-нибудь, кто мог бы с ним сравниться. Вот он и подобрал себе помощников, обладающих схожими способностями, хорошенько обучил их, и теперь его мощь необычайно возросла. Ему теперь доступно такое…
— Значит, они преследовали нас? И сейчас преследуют? Как же нам бороться с ними? Что мы можем противопоставить? Умение различать следы, искусство выживания на болотах?
Принцесса почувствовала отчаяние. Меч против меча — это она могла принять. Даже звериной жестокости захватчиков можно было что-то противопоставить. Но как сражаться с невидимыми, тайными силами?
— Ты опять не совсем права. На всякий яд есть противоядие. Дело это непростое, ему надо учиться. Предположим, что Орогастус пустил по нашему следу одного из Голосов. Значит, чем больше расстояние между нами, тем труднее ему будет обнаружить нас.
Кадию поразила другая мысль. Что за чудеса происходят с заветным талисманом? Он почувствовал враждебный взгляд?
— Это все из-за колдовства. — Она достала медальон и внимательно оглядела его. — Их чары вызвали ответные чары, так? Теперь медальон снова обрел свою чудесную силу?
— Священный Триллиум не может увянуть просто так. Я не думаю, что случившееся было вызвано исключительно вторжением чужой воли. Возможно, твой амулет таким образом защищал самого себя. Это дар Света, подарок самой Великой Волшебницы. Он предназначен помогать тебе в трудную минуту. И все равно нам надо как можно скорее покинуть это место и прямиком следовать в Тревисту. Ни Пелан, ни скритеки — даже если их натравили на нас — не знают окрестности древнего города лучше меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
— Он умер? Умер?
Оддлинг удивленно присвистнул, потом что-то молча показал на пальцах. Принцесса поняла и сразу спрятала медальон на место. Джеган присел на корточки.
— Ты все фантазируешь, королевская дочь? — спросил охотник, и его голос был так же странен, как и помутневший талисман. — Хвала Владыкам воздуха, что подобные бредовые идеи приходят к тебе, когда мы находимся в полной безопасности. Подумай сама — ну кто из наших врагов отважится плутать в самом сердце болот. Я, по крайней мере, таких смельчаков не знаю.
Он зевнул.
Пристыженная Кадия готовилась уже дать достойную отповедь своему наставнику, как вдруг тот пошевелил пальцами. Этот знак ей был прекрасно известен — во время охоты Джеган часто пользовался языком жестов. Движение означало: тревога, тревога, тревога! Полная готовность! Боевая тревога!
Кадия мгновенно собралась и ленивым, развязно-беспечным тоном проговорила:
— Навеяло что-то… Страхи какие-то непонятные… — Она с трудом сдерживала дрожь в голосе.
— Ты, королевская дочь, здесь в полной безопасности. Лучше отдыхай, тебе надо беречь силы.
Девушка покорно прильнула к куче травы, ее руки еще сжимали амулет. Все ее чувства были обострены до предела — она в каждое мгновение готова была отпрыгнуть в сторону, выхватить кинжал. При этом Кадия не сводила глаз с Джегана. Вокруг на болотах торжествовала жизнь. Что-то где-то поскрипывало, попискивало, чавкало, птицы деловито тренькали в кустах, в воде поминутно плескала рыба. Солнце неспешно вершило свой ход по небу. Мир и покой, казалось, навечно поселились в этих местах. Девушка на секунду усомнилась — не свихнулась ли она со страху? Следящее невидимое око, скрытый жест Джегана, назойливое чувство тревоги…
Она вдруг вновь почувствовала на себе тот же странный испытующий взгляд. Амулет обдал ладонь жаром. Теперь она словно сжимала в кулачке раскаленный уголек. Кадия осторожно и незаметно скосила глаза — теперь талисман стал прозрачным, ясно проступил в глубине янтаря священный цветок. Медальон как бы проснулся, однако свет, родившийся внутри него, дробился на искорки.
Принцесса, почти не разжимая губ, тихо произнесла:
— Джеган, у меня больше нет ощущения, что за нами наблюдают. Взгляни. — Она показала ему амулет. Он также чуть слышно ответил:
— Острый Глаз, я до сих пор не могу понять, что случилось. — Охотник поднялся и указал на медальон. — Теперь, правда, совершенно ясно — нам надо немедленно, не дожидаясь ночи, уходить отсюда.
— Это скритеки? — Принцесса взглянула на узкую полоску воды, открывавшуюся с того места, где они устроили привал. Она сунула медальон за пазуху и вытащила кинжал.
Джеган отрицательно покачал головой.
— Скритеков я бы сразу учуял. Нет, это что-то другое. Можно только гадать…
Кадия впервые видела своего наставника таким растерянным.
— У Орогастуса есть собственные соглядатаи. — Джеган принялся уничтожать следы костровища. — Их называют Голосами. Они полностью покорны ему, у них нет ни собственной воли, ни личных желаний. Это как бы его орудия. Вполне возможно, что с помощью магии он послал одного из Голосов обследовать болота…
— И тот наткнулся на меня? Чем же занимаются эти Голоса, Джеган? Как им удается так замаскироваться, что даже ты, охотник, знающий эти места, ничего не заметил?
— Помнишь, на последней ярмарке в Тревисте была женщина по имени Устрель? Каждый мог подойти к ней и задать любой вопрос.
Разумеется, Кадия очень хорошо запомнила эту старуху-уйзгу, которая была так дряхла, что двое помощников водили ее под руки. Она сидела на корточках, перед ней лежал широкий, с закрученными краями, лист дрого. Ведунья лила на него воду, а потом гоняла капли от одного края до другого. Рядом со старухой сидела другая женщина, которая внимательно прислушивалась к неясному тихому бормотанию прорицательницы.
— Ты говорил, что она способна по движению капель предвидеть будущее, — сказала Кадия, — но это была всего лишь базарная гадалка. То, с чем нам пришлось столкнуться, ей не под силу.
— Не совсем так, Острый Глаз. Каждый из нас сам по себе. Каждый наособицу… Мы отличаемся не только телами, но и строем мыслей. Его очень трудно понять другому. Разве ты точная копия своих сестер? Я, например, охочусь на зверей, при случае обучаю этому других. Это мое призвание, мой дар. Я никогда не займусь резьбой по дереву, сбором лекарственных трав. Никогда не буду раскапывать развалины. Здесь нужны другие способности. Так же обстоит дело и с умением воспринимать мир. Существуют люди и оддлинги, которые способны видеть очень далеко. Они могут проникать взором сквозь расстояние, ночную мглу и туман. Даже сквозь время… Устрель не всегда удавалось ясновидение, она часто ошибалась. Но случалось, на нее нисходила благодать, и она начинала вещать такое, что все только диву давались. В такие дни все, что бы она ни сказала, оказывалось правдой. Орогастус — один из самых великих магов. Вряд ли среди нас найдется кто-нибудь, кто мог бы с ним сравниться. Вот он и подобрал себе помощников, обладающих схожими способностями, хорошенько обучил их, и теперь его мощь необычайно возросла. Ему теперь доступно такое…
— Значит, они преследовали нас? И сейчас преследуют? Как же нам бороться с ними? Что мы можем противопоставить? Умение различать следы, искусство выживания на болотах?
Принцесса почувствовала отчаяние. Меч против меча — это она могла принять. Даже звериной жестокости захватчиков можно было что-то противопоставить. Но как сражаться с невидимыми, тайными силами?
— Ты опять не совсем права. На всякий яд есть противоядие. Дело это непростое, ему надо учиться. Предположим, что Орогастус пустил по нашему следу одного из Голосов. Значит, чем больше расстояние между нами, тем труднее ему будет обнаружить нас.
Кадию поразила другая мысль. Что за чудеса происходят с заветным талисманом? Он почувствовал враждебный взгляд?
— Это все из-за колдовства. — Она достала медальон и внимательно оглядела его. — Их чары вызвали ответные чары, так? Теперь медальон снова обрел свою чудесную силу?
— Священный Триллиум не может увянуть просто так. Я не думаю, что случившееся было вызвано исключительно вторжением чужой воли. Возможно, твой амулет таким образом защищал самого себя. Это дар Света, подарок самой Великой Волшебницы. Он предназначен помогать тебе в трудную минуту. И все равно нам надо как можно скорее покинуть это место и прямиком следовать в Тревисту. Ни Пелан, ни скритеки — даже если их натравили на нас — не знают окрестности древнего города лучше меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165