Планшир был богато украшен гирляндами цветов. Благоухающие живые ожерелья были надеты и на шеи обоих братьев. И в волосах между стоящими торчком ушами тоже были приколоты цветы.
…Тревога ушла, как только Анигель ступила на твердую землю. Настроение улучшилось. Неужели Орогастус и двое его подручных так и не смогли отыскать ее всевидящим взором? Ведь они же плыли на переднем корабле — Анигель видела их собственными глазами. Сквозь дырочку в ткани, накрывавшей фургон…
Слава Триединому! И вам, Владыки воздуха, слава! Анигель почувствовала себя уверенней. Они двинулись между сумрачных развалин, по улице, мощенной плотно уложенными плитами. Проход лишь местами был свободен и скорее напоминал петляющую тропинку, проложенную в буйном скопище всевозможных трав, лиан, стеблей, побегов, которые находились в странном безмолвном движении. На глазах закрывались бутоны, сворачивались стебли — отходили ко сну? Мимо них, обгоняя или двигаясь навстречу, шли эддлинги… Вернее, сновали, отметила про себя Анигель. Все они были с фонариками и, казалось, вовсе не замечали их. Никто не окликнул их, не перекинулся с ними ни единым словом. Это было тем более удивительно, что они шли в компании Ситтуна и Трезилуна…
Между тем на небе появились Три Луны и залили окрестности серебряным, чуть мерцающим светом. Развалины древнего города как бы шагнули вперед, выплыли из тьмы. Анигель даже замерла на месте, но Имму решительно потянула ее за собой. Но как можно было идти дальше, не полюбовавшись дивным видом, открывшимся перед изумленной девушкой! Вот огромная, полностью сохранившаяся мраморная колонна, от базы до капители густо увитая диким виноградом. Соцветия на лианах, бутоны на кустах продолжали складывать лепестки, но другие… Анигель открыла рот от изумления — другие начали распускаться… Матово посверкивал на изломе мрамор. Остатки колонн, куски ростров, обломки портиков и пропилеи выглядывали из зарослей. Прекрасно сохранившиеся участки стен домов в лунном свете отливали глянцем. Вокруг благоухало море цветов, и все попадавшиеся на пути оддлинги тоже были украшены цветочными гирляндами…
Ситтун и Трезилун провели своих спутниц в каменное жилище с верандой, обращенной в сторону канала. В доме было темно, но Имму не обратила на это никакого внимания: ночью она видела так же, как и днем. Тем не менее она взяла у Ситтуна фонарь для принцессы, сказав, что так девушке будет легче освоиться в незнакомом месте. Они прошли в спальню. Имму подвесила два гамака, сплетенных из лиан, и помогла принцессе устроиться на ночлег.
…За занавеской из лишайников послышался шорох. Анигель вскочила со своего места и вскрикнула. Следом раздался добродушный женский голос:
— Не бойся, только теперь начинаются настоящие приключения…
Нити колыхнулись, и в комнату вошла незнакомая женщина — аборигенка, выглядевшая куда старше Имму. Ее свободное зеленое платье, сотканное из трав, было отделано белыми цветами, каждый величиной с блюдце. Голову ее тоже украшали цветы, и только на шее вместо гирлянды висела тяжелая платиновая цепь, в середине которой поместилось нечто, напоминающее увеличительное стекло и искусной резной оправе.
Незнакомка подняла его, взглянула на Анигель. Принцесса удивленно уставилась на огромный желтый глаз, обрисовавшийся в таинственном камне.
— Значит, ты и есть та девушка, которая видит необычайные сны?
Голос показался Анигель очень знакомым. Она слышала его вчера, когда флот лаборнокцев причалил к ступеням, ведущим на площадь Лузагира.
— А вы провидица Фролоту? — воскликнула она. — Я бы не узнала вас, если бы не голос и не платье.
— Для людей, — кротко ответила женщина, — мы стараемся одеваться так, как им привычней.
— Прошу прощения, если я чем-то обидела вас, провидица. Благодарю за предоставленное убежище.
— Но, как мне рассказали, тебе не удалось спокойно поспать?
— Да, мне привиделось что-то ужасное. Такого я никогда не видела. Может, вы разъясните мне, в чем смысл этого сна?
Фролоту улыбнулась, обнажив два клыка на нижней челюсти.
— Посмотрим… Давай-ка пройдем на веранду, там Имму приготовила завтрак.
Анигель смутилась.
— Спасибо, но я не так уж голодна. Боюсь, если мы выйдем на веранду, нас можно будет различить с той стороны канала. Что, если маг Орогастус или его слуги заметят меня?
— Нет, этот дом находится в самой глубине острова, — ответила провидица. — Здесь ты в полной безопасности. Пока… Пойдем, ты поешь и заодно расскажешь мне свой сон.
Когда принцесса увидала угощение, приготовленное Имму и разложенное в настоящих тарелках на покрытом скатертью каменном столе, она разрыдалась. После всех страданий, ужасов, разорванного на части отца, непристойных шуток и наглых взглядов, которыми ее окидывали рыцари-лаборнокцы, после еды всухомятку, запас которой хранился в дорожной суме Имму, — увидеть роскошно убранный стол, золотую посуду, горячие блюда, закуски было выше ее сил. К тому же она была уверена, что в Тревисте ее ждут те же сухие корни, пучки травы, какие-нибудь болотные слизни…
— Имму! Это же настоящая еда!
Все было как в старые добрые времена в Цитадели: горячий рисовый пудинг, политый разбавленным водой медом, творожный омлет с грибами, бульон со специями, сок из плодов ладу, чай дарси… И всего было так много! Принцесса, не в силах совладать с собой, набросилась на еду. Имму добродушно проворчала:
— Настоящая еда, скажите на милость! Глупая, испорченная девчонка. А какой же еще она может быть! Неужели ты считаешь, что ниссомы только и делают, что грызут корни, питаются дрянными ягодами и пьют болотную воду!
Анигель смутилась.
— Признаться, я никогда не интересовалась, чем питаются вольные ниссомы. Имму, прости. Мне надо быть более внимательной. Как Кадия…
— Ничего, моя девочка. — Провидица вновь поглядела на нее сквозь магическое стекло и улыбнулась. — И Имму, и я знаем, что в твоем сердце никогда не приживется злоба, разве что ты скажешь что-нибудь невпопад по молодости лет. Или проглядишь опасность по той же причине…
— Но где вы достаете эти блюда? — спросила Анигель.
— Какая любопытная, — усмехнулась Имму. — Если уж тебе так хочется знать, то из запасов этих лаборнокских разбойников. Я же знаю, как ты страдаешь без вашей обычной пищи, вот и попросила Ситтуна и Трезилуна поискать у них в кладовой что-нибудь более подходящее для принцессы, чем сухой паек. Но учти — это в последний раз, и ты должна уговорить свой желудок, чтобы он больше не томился воспоминаниями о королевских трапезах. В пути нам придется питаться, чем Бог пошлет.
— Я выдержу! — пылко заверила принцесса и глотнула чаю. — Я буду очень стараться. Скажите лучше: вы что, действительно нашли способ, как нам добраться до города Белой Дамы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
…Тревога ушла, как только Анигель ступила на твердую землю. Настроение улучшилось. Неужели Орогастус и двое его подручных так и не смогли отыскать ее всевидящим взором? Ведь они же плыли на переднем корабле — Анигель видела их собственными глазами. Сквозь дырочку в ткани, накрывавшей фургон…
Слава Триединому! И вам, Владыки воздуха, слава! Анигель почувствовала себя уверенней. Они двинулись между сумрачных развалин, по улице, мощенной плотно уложенными плитами. Проход лишь местами был свободен и скорее напоминал петляющую тропинку, проложенную в буйном скопище всевозможных трав, лиан, стеблей, побегов, которые находились в странном безмолвном движении. На глазах закрывались бутоны, сворачивались стебли — отходили ко сну? Мимо них, обгоняя или двигаясь навстречу, шли эддлинги… Вернее, сновали, отметила про себя Анигель. Все они были с фонариками и, казалось, вовсе не замечали их. Никто не окликнул их, не перекинулся с ними ни единым словом. Это было тем более удивительно, что они шли в компании Ситтуна и Трезилуна…
Между тем на небе появились Три Луны и залили окрестности серебряным, чуть мерцающим светом. Развалины древнего города как бы шагнули вперед, выплыли из тьмы. Анигель даже замерла на месте, но Имму решительно потянула ее за собой. Но как можно было идти дальше, не полюбовавшись дивным видом, открывшимся перед изумленной девушкой! Вот огромная, полностью сохранившаяся мраморная колонна, от базы до капители густо увитая диким виноградом. Соцветия на лианах, бутоны на кустах продолжали складывать лепестки, но другие… Анигель открыла рот от изумления — другие начали распускаться… Матово посверкивал на изломе мрамор. Остатки колонн, куски ростров, обломки портиков и пропилеи выглядывали из зарослей. Прекрасно сохранившиеся участки стен домов в лунном свете отливали глянцем. Вокруг благоухало море цветов, и все попадавшиеся на пути оддлинги тоже были украшены цветочными гирляндами…
Ситтун и Трезилун провели своих спутниц в каменное жилище с верандой, обращенной в сторону канала. В доме было темно, но Имму не обратила на это никакого внимания: ночью она видела так же, как и днем. Тем не менее она взяла у Ситтуна фонарь для принцессы, сказав, что так девушке будет легче освоиться в незнакомом месте. Они прошли в спальню. Имму подвесила два гамака, сплетенных из лиан, и помогла принцессе устроиться на ночлег.
…За занавеской из лишайников послышался шорох. Анигель вскочила со своего места и вскрикнула. Следом раздался добродушный женский голос:
— Не бойся, только теперь начинаются настоящие приключения…
Нити колыхнулись, и в комнату вошла незнакомая женщина — аборигенка, выглядевшая куда старше Имму. Ее свободное зеленое платье, сотканное из трав, было отделано белыми цветами, каждый величиной с блюдце. Голову ее тоже украшали цветы, и только на шее вместо гирлянды висела тяжелая платиновая цепь, в середине которой поместилось нечто, напоминающее увеличительное стекло и искусной резной оправе.
Незнакомка подняла его, взглянула на Анигель. Принцесса удивленно уставилась на огромный желтый глаз, обрисовавшийся в таинственном камне.
— Значит, ты и есть та девушка, которая видит необычайные сны?
Голос показался Анигель очень знакомым. Она слышала его вчера, когда флот лаборнокцев причалил к ступеням, ведущим на площадь Лузагира.
— А вы провидица Фролоту? — воскликнула она. — Я бы не узнала вас, если бы не голос и не платье.
— Для людей, — кротко ответила женщина, — мы стараемся одеваться так, как им привычней.
— Прошу прощения, если я чем-то обидела вас, провидица. Благодарю за предоставленное убежище.
— Но, как мне рассказали, тебе не удалось спокойно поспать?
— Да, мне привиделось что-то ужасное. Такого я никогда не видела. Может, вы разъясните мне, в чем смысл этого сна?
Фролоту улыбнулась, обнажив два клыка на нижней челюсти.
— Посмотрим… Давай-ка пройдем на веранду, там Имму приготовила завтрак.
Анигель смутилась.
— Спасибо, но я не так уж голодна. Боюсь, если мы выйдем на веранду, нас можно будет различить с той стороны канала. Что, если маг Орогастус или его слуги заметят меня?
— Нет, этот дом находится в самой глубине острова, — ответила провидица. — Здесь ты в полной безопасности. Пока… Пойдем, ты поешь и заодно расскажешь мне свой сон.
Когда принцесса увидала угощение, приготовленное Имму и разложенное в настоящих тарелках на покрытом скатертью каменном столе, она разрыдалась. После всех страданий, ужасов, разорванного на части отца, непристойных шуток и наглых взглядов, которыми ее окидывали рыцари-лаборнокцы, после еды всухомятку, запас которой хранился в дорожной суме Имму, — увидеть роскошно убранный стол, золотую посуду, горячие блюда, закуски было выше ее сил. К тому же она была уверена, что в Тревисте ее ждут те же сухие корни, пучки травы, какие-нибудь болотные слизни…
— Имму! Это же настоящая еда!
Все было как в старые добрые времена в Цитадели: горячий рисовый пудинг, политый разбавленным водой медом, творожный омлет с грибами, бульон со специями, сок из плодов ладу, чай дарси… И всего было так много! Принцесса, не в силах совладать с собой, набросилась на еду. Имму добродушно проворчала:
— Настоящая еда, скажите на милость! Глупая, испорченная девчонка. А какой же еще она может быть! Неужели ты считаешь, что ниссомы только и делают, что грызут корни, питаются дрянными ягодами и пьют болотную воду!
Анигель смутилась.
— Признаться, я никогда не интересовалась, чем питаются вольные ниссомы. Имму, прости. Мне надо быть более внимательной. Как Кадия…
— Ничего, моя девочка. — Провидица вновь поглядела на нее сквозь магическое стекло и улыбнулась. — И Имму, и я знаем, что в твоем сердце никогда не приживется злоба, разве что ты скажешь что-нибудь невпопад по молодости лет. Или проглядишь опасность по той же причине…
— Но где вы достаете эти блюда? — спросила Анигель.
— Какая любопытная, — усмехнулась Имму. — Если уж тебе так хочется знать, то из запасов этих лаборнокских разбойников. Я же знаю, как ты страдаешь без вашей обычной пищи, вот и попросила Ситтуна и Трезилуна поискать у них в кладовой что-нибудь более подходящее для принцессы, чем сухой паек. Но учти — это в последний раз, и ты должна уговорить свой желудок, чтобы он больше не томился воспоминаниями о королевских трапезах. В пути нам придется питаться, чем Бог пошлет.
— Я выдержу! — пылко заверила принцесса и глотнула чаю. — Я буду очень стараться. Скажите лучше: вы что, действительно нашли способ, как нам добраться до города Белой Дамы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165