Они обнаружили, что лежат в своих походных спальных мешках, прикрытые огромными листьями брудока — дерева, которое оддлинги называют «другом путешествующих». В дороге оно может укрыть человека своими широкими мясистыми листьями, накормить сладкими плодами. Если бы не развалины Нота, проглядывающие в прогалинах, можно было подумать, что какая-то неведомая сила перенесла их в самую чащу.
Анигель невольно вскрикнула, на мгновение ей показалось, что вчерашняя встреча с Белой Дамой — только сон, но затем, откинув со спальника зеленое покрывало, она обнаружила у изголовья лист волшебного цветка, на котором был изображен маршрут ее будущего путешествия. Имму тоже его заметила.
— Смотри, смотри! Белая Дама оставила нам подарок.
Анигель проворно выползла из мешка и добралась до берега лагуны. Там, среди зарослей тростника и чашечек золотых лилий, покачивалась на мелкой ряби небольшая устойчивая лодка. Она совсем не походила ни на суденышки уйзгу из пучков камыша, ни на объемистые посудины ниссомов, выдолбленные из стволов гигантского дерева кала, каких немало крутилось возле Цитадели.
Еще одна необычная деталь привлекла внимание женщин: кроме обычных весел, которые были уложены на дне лодки, на носу возвышалось какое-то странное приспособление, через которое были пропущены постромки. Кожаные вожжи с одной стороны были привязаны к передней банке, с другой — через два кольца, укрепленные на самом форштевне, убегали в мутную воду.
— Тебе не кажется… — начала Анигель, разглядывая лодку, и тут же отчаянно вскрикнула. Совсем рядом от берега из воды высунулись две усатые, большеглазые, с огромными клыками морды. Они враждебно зашипели.
— Риморики! — воскликнула Имму — О, Господи!
— Но… где же уйзгу? — Принцесса с недоумением взглянула на воспитательницу.
— Кажется, Белая Дама решила, что мы вполне годимся для роли кормчих.
Анигель прикрыла ладонью рот.
— Ты считаешь, что справимся?
— Нет, принцесса Анигель, — торжественно объявила Имму. — Эти звери работают не за страх, а за совесть, и только с теми, с кем подружились. А подружиться они могут лишь с теми, кто отведает священный напиток митон.
Анигель вздрогнула, потом, спустившись к самой кромке воды, обратилась к риморикам:
— Белая Дама прислала вас, чтобы помочь нам? В ответ оба зверя злобно зашипели, потом принялись нетерпеливо нырять и бить когтистыми лапами по воде… Анигель закрыла глаза.
— Имму, а можно не пить этот митон?
— Нет, дитя мое, — мягко ответила женщина. — Тебе его подарили уйзгу… Теперь ты знаешь, с какой целью.
Имму оставила девушку наедине со своими думами, а сама поднялась в домик, собрала вещи, запас продуктов. Вернувшись, она уложила все в лодку, потом, вздохнув, достала тыквенный сосуд и протянула его принцессе.
Анигель взяла его, руки у нее дрожали. Страшно побледнев, она откупорила бутылочку и подняла так, что риморики могли видеть ее.
— Мне надо выпить, правда? — спросила она зверей. Те замерли, прекратили шипеть — только их носы и большущие черные глаза виднелись на поверхности.
Одной рукой Анигель сжала свой амулет, другой поднесла бутылочку к губам. Глотнула…
Взгляни-ка, брат, как человеческая женщина боится нас.
Еще больше она боится митона и все-таки выпила. Человек! Ты нас слышишь? Хочешь быть нашим другом?
— Да, — прошептала Анигель.
Тогда смочи два пальца в напитке, приблизь их к воде и соверши с нами священный обряд.
Принцесса подоткнула подол платья, ступила в воду, прошла несколько шагов, пока вода не покрыла ее колени, потом обмакнула два пальца в митон и протянула руку над самой поверхностью.
Два огромных пятнистых, темно-зеленых зверя подплыли к ней, открыли пасти и высунули длинные языки, концы которых представляли острые твердые наконечники, с легкостью, должно быть, пронзавшие рыб. Казалось, Анигель наблюдала за собой со стороны, хотя и являлась главным действующим лицом в этом удивительном спектакле. Стоило ей смазать языки этих водяных существ волшебным зельем, как, к ее удивлению, их морды уже не показались ей такими враждебными. Да, ничего страшного в них не было!..
Принцесса медленно закрыла бутылку и подвесила ее к поясу, где уже был прикреплен лист чудесного цветка. Когда она выпрямилась, у нее закружилась голова. Все вокруг как бы ожило, пришло в движение, затрепетало. Краски окружающего стали ярче, открыли внутреннюю сущность предметов — она проникла взором в самую гущу зарослей тростника. Казалось, все преграды сняты: глядя на воду, она могла, прозревать, что творится на дне, всматриваясь в деревья, видела тайное движение соков в стволах. Сознание наполнилось запахами, о которых она прежде и не слыхивала, звуками, о существовании которых и не подозревала. От прихлынувших ощущений страшно разболелась голова. Тут же она почувствовала, что стала прозрачной для окружающих, а мысли ее как бы обрели плоть…
Митон изменил тебя? Митон может сначала напугать тебя, обременить множеством незнакомых, тягостных впечатлений, но это пройдет. Скоро ты почувствуешь себя храброй и сильной. Как мы…
— Да… Мне уже лучше.
Вот и хорошо. Это значит, что мы можем и с людьми подружиться. Ты дашь нам капельку своего разума, а ми поделимся с тобой отвагой и силой.
— Вы назвали меня разумной. Я никогда прежде не думала так о себе. Но я постараюсь быть такой, если вы поделитесь со мной храбростью. Без нее мне никогда не овладеть предназначенным для меня талисманом.
Белая Дама приказала нам помогать тебе. Мы исполним все, что в наших силах.
— У вас есть имена?
Ты их не сможешь выговорить. Называй нас друзьями.
— Что… Что нам теперь следует делать?
— Делать, делать, делать!..
Анигель изумленно глянула на римориков — те, казалось, лукаво усмехались, — потом сообразила, что это голос Имму, которая продолжала ворчать:
— И они называют тебя разумным существом… Шутят, наверное… Тассалейский лес в трех сотнях лиг отсюда, когда-то мы доберемся туда. Пора в дорогу, глупая девчонка! Садись в лодку, бери вожжи — и вперед.
Казалось, риморики прекрасно знают маршрут — после того как они вместе с Анигель изучили волшебную карту, им не надо было указывать направление или подгонять… Со всей возможной скоростью они мчали лодку вниз по Нотару — не таясь, по самой стремнине. В этих краях пока о лаборнокцах не слыхали… На всем протяжении реки нигде не было ни следа, ни слуха о пребывании Кадии, риморики тоже ничего не знали о ней. Когда суденышко добралось до места, где Нотар впадал в куда более широкий Верхний Мутар, Анигель предупредила зверей, чтобы теперь они держались поближе к берегу и соблюдали осторожность. Предостережение было кстати — на пути до Тревисты им встретилось шесть лаборнокских патрульных лодок, обшаривающих окрестности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165