Юный Энакин Соло был мертв, и все
надежды, которые возлагал на него Люк, рухнули. Джесин пропал; большинство
людей были уверены, что он тоже мертв. Джайна не прилетела на Борлейас; она
отправилась на поиски личного возмездия, а такие поиски зачастую вели к
разрушению, к темной стороне Силы, к смерти... или ко всем трем. Хан залечивал
рану на секретной базе джедаев, и Лея оставалась с ним. Единственные, кого Люк
мог каждый день прижимать к себе, были Мара с Беном, и все трое жили в
окружении врагов.
Всякий раз, когда осознание этого настигало Люка, он мягко выталкивал его
из своих мыслей и погружался в медитацию, концентрируясь на своих намерениях,
своих задачах, на тех, кого он любил. Но эти приемы джедаев лишь ненадолго
избавляли его от тревоги. Тревога оставалась, терпеливо выжидая момент, чтобы
привлечь его внимание и размыть его уверенность. То были йуужань-вонги в его
собственном сознании.
Люк обнаружил себя окруженным листвой и на миг подумал, что он в пешем
патруле в джунглях Борлейас. Однако в следующее мгновение он заметил, что
воздух здесь еще более влажный, чем обычно на Борлейас, а сама природа
окружающей его растительности и деревьев нетипична для этого мира. Деревья
здесь были более мрачными и высокими, их ветви клонились к земле, а темные
озерки грунтовых вод скрывали незаметные движения подводных жителей.
Дагобах. То был мир, где его тренировал Йода - целую жизнь назад.
Значит, это сон. Люк покачал головой. Нет, во снах у него обычно не было
такой ясности мыслей. Если это видение - значит, видение в Силе.
Люк повернулся и оказался перед входом в пещеру. В этом месте он
столкнулся с видением Дарта Вейдера - или самого себя в отличительном одеянии
Вейдера. Теперь уже не было Йоды, который бы предупредил его, чтобы не брал
оружия в это место зла и противостояния, и Люк почувствовал досаду, что
видение не дало ему даже мимолетного удовольствия снова увидеть старого
мастера в ситуации, где его присутствие было бы уместным.
Люк обнаружил, что одет в черное. На поясе висел светомеч. Люк снял его,
спрятал в изгибе ветки и вошел в пещеру.
Внутри его встретили лишь темень и молчание. Но Люк знал, что там что-то
есть - в нескольких шагах впереди, где сгущался мрак. Он не видел его и не
слышал, однако ощущал с помощью Силы. Люк шагнул к нему и почувствовал, что
оно сместилось в сторону, обходя его.
Затем оно метнулось мимо него - от прикосновения Люку стало дурно, в нем
вновь проснулась каждая великая ненависть в его жизни - к Дарту Вейдеру, к
Императору, к самому себе, когда он забрел слишком далеко по пути темной
стороны - и затем тварь покинула пещеру. Люк последовал за ним.
Он вышел на более яркий свет, чем мгновением раньше, и теперь его
окружали вздымающиеся вверх здания, сооружения такой высоты, что небо казалось
лишь слабой лучинкой света. Все вокруг - дюракритовые поверхности, разбитые
лендспидеры и громадные глыбы неузнаваемых обломков - было покрыто зелеными
водорослями и колышущимися травами более бледного оттенка. У его ног лежало
человеческое тело, окутанное той же растительностью.
Тьма, которую он преследовал, была впереди, дальше в узком ущелье между
небоскребами - все так же невидимая невооруженным глазом, все так же
тошнотворно осязаемая в Силе.
Она взметнулась вверх и завертелась подобно торнадо. Увеличилась в
размерах, задев дома с обеих сторон. От прикосновения водоросли и трава вдруг
изменились, теперь они были усеяны большими уродливыми плодами, черными и
лоснящимися, как старая нефть. Затем вся поверхность в поле зрения оказалась
покрытой плодами, и на глазах у Люка они начали осыпаться, отрываясь от своих
черенков. Они падали на землю, взгромождались на вдруг появившиеся ножки и
разбредались во все стороны, неуклюже ковыляя, как маленькие дети.
И каждый из них был переполнен страданием и темной жаждой разрушения.
Один из плодов открыл рот и издал пронзительный вопль. То же самое сделал
другой, затем третий. Воздух наполнился криками.
Чья-то рука схватила Люка за плечо. Он открыл глаза. Мара трясла его,
лицо ее побледнело. Воздух по-прежнему был полон крика, но это был крик Бена,
и Мара держала малыша на расстоянии, словно защищая его от Люка.
- Что это? - спросила она.
- Видение. - Люк восстановил контроль над дыханием и обнаружил, что часть
его сна не исчезла; энергия и угроза темной стороны по-прежнему окружали его.
Бен, чувствительный к Силе, каким могло быть лишь дитя двух выдающихся
джедаев, протестующе вопил.
- Зло присутствует на Корусканте. Ужасное зло темной стороны.
Оккупация Борлейас. День 5
Голограмма показывала знакомое зрелище: дневной пейзаж какой-то части
Корусканта. Огромные, торчащие вверх здания и пестрые оранжевые облака в небе
были характерны для этого мира, хотя видов, подобных этому, было такое
бесчисленное множество, что никто из присутствующих не мог точно определить,
какой участок Корусканта им показывают.
Впрочем, кое-что было другим. Более далекие небоскребы казались аморфными
фигурами зеленого цвета, и причина тому была видна на ближайших зданиях: они
были покрыты материалом, выглядевшим как мох. Из мха торчали предметы,
напоминавшие траву, ветви деревьев и грибы с зонтичными шляпками. Вблизи они
были окрашены в разные цвета; лишь на расстоянии они сливались в одинаковый
зеленоватый оттенок.
Люк нашел голограмму тревожной. Мох и трава были идентичны тем, что
присутствовали в его видении.
В темноте конференц-зала к голопроекции подошел мужчина. Свет,
отбрасываемый голопроекцией Корусканта, ярко осетил его лицо, зелень мха
окрасила его бледную кожу, белые волосы, усы и бороду, придав ему
нечеловеческий вид. Человек этот был согбен годами, хотя и не истощен. Одеяние
его было черным и закрывало все, кроме головы и рук, оставляя зрителям
впечатление, что части его тела свободно парят в воздухе.
Но зрелище не было жутким. Многие из присутствующих знали его лицо уже
много лет. Волам Тсер был политическим историком, в чьих документальных
голофильмах был запечатлен каждый шаг становления Новой Республики с тех
времен, когда она была всего лишь плохо финансируемым, хаотически
организованным повстанческим Альянсом.
- Я на секунду остановил изображение, - сказал Волам, и все
присутствующие мгновенно узнали его мелодичный голос с аристократическим
произношением, - чтобы вы могли увидеть, что творится на поверхности
Корусканта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
надежды, которые возлагал на него Люк, рухнули. Джесин пропал; большинство
людей были уверены, что он тоже мертв. Джайна не прилетела на Борлейас; она
отправилась на поиски личного возмездия, а такие поиски зачастую вели к
разрушению, к темной стороне Силы, к смерти... или ко всем трем. Хан залечивал
рану на секретной базе джедаев, и Лея оставалась с ним. Единственные, кого Люк
мог каждый день прижимать к себе, были Мара с Беном, и все трое жили в
окружении врагов.
Всякий раз, когда осознание этого настигало Люка, он мягко выталкивал его
из своих мыслей и погружался в медитацию, концентрируясь на своих намерениях,
своих задачах, на тех, кого он любил. Но эти приемы джедаев лишь ненадолго
избавляли его от тревоги. Тревога оставалась, терпеливо выжидая момент, чтобы
привлечь его внимание и размыть его уверенность. То были йуужань-вонги в его
собственном сознании.
Люк обнаружил себя окруженным листвой и на миг подумал, что он в пешем
патруле в джунглях Борлейас. Однако в следующее мгновение он заметил, что
воздух здесь еще более влажный, чем обычно на Борлейас, а сама природа
окружающей его растительности и деревьев нетипична для этого мира. Деревья
здесь были более мрачными и высокими, их ветви клонились к земле, а темные
озерки грунтовых вод скрывали незаметные движения подводных жителей.
Дагобах. То был мир, где его тренировал Йода - целую жизнь назад.
Значит, это сон. Люк покачал головой. Нет, во снах у него обычно не было
такой ясности мыслей. Если это видение - значит, видение в Силе.
Люк повернулся и оказался перед входом в пещеру. В этом месте он
столкнулся с видением Дарта Вейдера - или самого себя в отличительном одеянии
Вейдера. Теперь уже не было Йоды, который бы предупредил его, чтобы не брал
оружия в это место зла и противостояния, и Люк почувствовал досаду, что
видение не дало ему даже мимолетного удовольствия снова увидеть старого
мастера в ситуации, где его присутствие было бы уместным.
Люк обнаружил, что одет в черное. На поясе висел светомеч. Люк снял его,
спрятал в изгибе ветки и вошел в пещеру.
Внутри его встретили лишь темень и молчание. Но Люк знал, что там что-то
есть - в нескольких шагах впереди, где сгущался мрак. Он не видел его и не
слышал, однако ощущал с помощью Силы. Люк шагнул к нему и почувствовал, что
оно сместилось в сторону, обходя его.
Затем оно метнулось мимо него - от прикосновения Люку стало дурно, в нем
вновь проснулась каждая великая ненависть в его жизни - к Дарту Вейдеру, к
Императору, к самому себе, когда он забрел слишком далеко по пути темной
стороны - и затем тварь покинула пещеру. Люк последовал за ним.
Он вышел на более яркий свет, чем мгновением раньше, и теперь его
окружали вздымающиеся вверх здания, сооружения такой высоты, что небо казалось
лишь слабой лучинкой света. Все вокруг - дюракритовые поверхности, разбитые
лендспидеры и громадные глыбы неузнаваемых обломков - было покрыто зелеными
водорослями и колышущимися травами более бледного оттенка. У его ног лежало
человеческое тело, окутанное той же растительностью.
Тьма, которую он преследовал, была впереди, дальше в узком ущелье между
небоскребами - все так же невидимая невооруженным глазом, все так же
тошнотворно осязаемая в Силе.
Она взметнулась вверх и завертелась подобно торнадо. Увеличилась в
размерах, задев дома с обеих сторон. От прикосновения водоросли и трава вдруг
изменились, теперь они были усеяны большими уродливыми плодами, черными и
лоснящимися, как старая нефть. Затем вся поверхность в поле зрения оказалась
покрытой плодами, и на глазах у Люка они начали осыпаться, отрываясь от своих
черенков. Они падали на землю, взгромождались на вдруг появившиеся ножки и
разбредались во все стороны, неуклюже ковыляя, как маленькие дети.
И каждый из них был переполнен страданием и темной жаждой разрушения.
Один из плодов открыл рот и издал пронзительный вопль. То же самое сделал
другой, затем третий. Воздух наполнился криками.
Чья-то рука схватила Люка за плечо. Он открыл глаза. Мара трясла его,
лицо ее побледнело. Воздух по-прежнему был полон крика, но это был крик Бена,
и Мара держала малыша на расстоянии, словно защищая его от Люка.
- Что это? - спросила она.
- Видение. - Люк восстановил контроль над дыханием и обнаружил, что часть
его сна не исчезла; энергия и угроза темной стороны по-прежнему окружали его.
Бен, чувствительный к Силе, каким могло быть лишь дитя двух выдающихся
джедаев, протестующе вопил.
- Зло присутствует на Корусканте. Ужасное зло темной стороны.
Оккупация Борлейас. День 5
Голограмма показывала знакомое зрелище: дневной пейзаж какой-то части
Корусканта. Огромные, торчащие вверх здания и пестрые оранжевые облака в небе
были характерны для этого мира, хотя видов, подобных этому, было такое
бесчисленное множество, что никто из присутствующих не мог точно определить,
какой участок Корусканта им показывают.
Впрочем, кое-что было другим. Более далекие небоскребы казались аморфными
фигурами зеленого цвета, и причина тому была видна на ближайших зданиях: они
были покрыты материалом, выглядевшим как мох. Из мха торчали предметы,
напоминавшие траву, ветви деревьев и грибы с зонтичными шляпками. Вблизи они
были окрашены в разные цвета; лишь на расстоянии они сливались в одинаковый
зеленоватый оттенок.
Люк нашел голограмму тревожной. Мох и трава были идентичны тем, что
присутствовали в его видении.
В темноте конференц-зала к голопроекции подошел мужчина. Свет,
отбрасываемый голопроекцией Корусканта, ярко осетил его лицо, зелень мха
окрасила его бледную кожу, белые волосы, усы и бороду, придав ему
нечеловеческий вид. Человек этот был согбен годами, хотя и не истощен. Одеяние
его было черным и закрывало все, кроме головы и рук, оставляя зрителям
впечатление, что части его тела свободно парят в воздухе.
Но зрелище не было жутким. Многие из присутствующих знали его лицо уже
много лет. Волам Тсер был политическим историком, в чьих документальных
голофильмах был запечатлен каждый шаг становления Новой Республики с тех
времен, когда она была всего лишь плохо финансируемым, хаотически
организованным повстанческим Альянсом.
- Я на секунду остановил изображение, - сказал Волам, и все
присутствующие мгновенно узнали его мелодичный голос с аристократическим
произношением, - чтобы вы могли увидеть, что творится на поверхности
Корусканта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77