Там же – сухари и солонина. Для начала выпей. Поешь. Скоро потребуются все твои силы.
Глувилла долго уговаривать не пришлось, он так и набросился на еду. И здорово при этом чавкал.
Эпикифор устало прикрыл глаза.
– А что, неужели обрата Керсиса можно сбросить? – спросил Глувилл с набитым ртом.
– Можно. Только очень сложно, – не открывая глаз ответил эпикифор. – Сначала предстоит уцелеть самим. Без этого ничего не получится…
– Да уж, – согласился Глувилл. – Ох, ваша люминесценция! А вы-то, вы-то почему не едите?
– Не хочу, – через силу усмехнулся Робер. – Аппетит неважный.
И тут Глувилл наконец почувствовал, что краснеет.
* * *
– Хрюмо!
– Я здесь.
– Глувилл не появлялся?
– Пока нет, ваша просветленность.
– Как появится – немедленно ко мне.
– Кхэм.
– Что у тебя?
– Флигель-адъютант из Эрлизора.
– Чего нужно?
– Базилевс-император требует эпикифора для доклада.
– Немедленно?
– Так точно.
– Подождет старикашка. Отвечай, что люминесценций пока не прибыли. Санаций окружили?
– Да, еще час назад.
– Надежно?
– Очень.
– Что сказано бубудускам?
– Что эпикифора убили померанцы, а вместо него высадили двойника. Коего следует немедленно задержать, а при малейшем сопротивлении – уничтожить.
– Ладно. Сойдет объясненьице. Только нечего задерживать негодяя.
– Понял.
– Головой отвечаешь, Хрюмо.
– Так больше нечем, ваша просветленность.
– Почему же? А про семейство свое забыл?
Хрюмо промолчал.
– Вижу, что помнишь, – сказал бубудумзел.
* * *
– Сколько я спал?
– С полчаса, ваша люминесценция.
– Много. Нельзя терять столько времени…
Робер приподнялся и здоровой рукой пошарил над своим топчаном.
Часть стены за его спиной бесшумно ушла в пол.
– Глувилл, захвати все арбалеты. Надеюсь, ты их зарядил?
– Да.
– Очень хорошо. Помоги мне.
Они спустились по лестнице и оказались в сводчатом подвале. Большую часть пола в нем занимал обложенный камнем бассейн.
Эпикифор привел в действие еще один потайной механизм. Внешняя стена приподнялась. Причем очень немного, чуть больше, чем на полметра. Но света, проникшего в щель, вполне хватало, чтобы увидеть плавающую в бассейне лодку. Можно было лишь удивляться, как такое немалое укрытие оставалось тайным. Однако Глувилла, натуру практическую, больше волновало другое.
– А не лучше ли дождаться ночи?
– Нет. Хвала Поммерну, сейчас повсюду неразбериха, никто на нас и внимания не обратит. А вот к ночи Керсис догадается выслать патрули повсюду, включая Ниргал. Сейчас же он больше всего на свете опасается, что я попытаюсь проникнуть в Санаций.
– Так может и в самом деле…
– Нет. Уж что-что, а Санаций-то обложен на десять рядов.
Глувилл кивнул. Он подтянул лодку к бортику и помог перейти на нее эпикифору.
– Быстрее, – сказал тот. – Щель скоро закроется.
Глувилл нащупал весло и оттолкнулся от бортика.
Лодка подплыла к щели. Чтобы протиснуться, пришлось лечь на дно, но все было рассчитано очень точно, – они выбрались. И как только выбрались, стена с плеском опустилась.
– Все, – сказал великий сострадарий. – Прошлое осталось в прошлом.
* * *
– Где, черт возьми, Глувилл?
– Еще не появлялся.
– А Хорн, Колбайс?
– Тоже.
Бубудумзел прошелся по кабинету.
– Все, Хрюмо. Больше ждать нельзя. Нужен двойник.
– Труп уже есть, ваша просветленность.
– Похож?
– Весьма. Даже если не подбирать специального освещения.
– Да что ты мне все… просветленность, освещение… Какова легенда?
– Легенда остается прежней. Но ее, конечно, доработали. Эпикифор инспектировал тюрьму Призон-дю-Мар, когда на нее напали померанцы. Ну, доблестно сражался, лично уложил четверых врагов базилевса-императора…
– Четверых?
– Троих. Он неплохо владеет оружием, ваша просветленность. То есть владел.
– Этот хлюпик?
– Троих. Меньше нельзя. Несолидно будет.
– Ладно, пусть троих. А где люминесцентное тело?
– Похитили коварные померанцы. И оставили двойника. Быть может, не одного.
– Да, это разумно, что не одного.
– Доказательство – первый труп. Он отличается от оригинала только отсутствием родинки на левой щеке.
– Свидетели есть? Доблестной гибели и тому подобному?
– О да. Ждут в приемной.
– Покажи.
Свидетелей ввели. У одного, в мундире морского артиллериста, была перевязана рука. Бубудумзел вопросительно поднял бровь.
– Нет, – сказал Хрюмо. – Мы тут ни при чем. Старший матрос Сиврас действительно ранен на батарее. Точнее, сломал руку при падении, когда убегал. Задачу свою осознает, готов сотрудничать в полном объеме. У него жена и двое детей.
– Ага, это хорошо. И что ты видел, беглый матрос Сиврас?
– С корвега «Гримальд» высадились померанцы, ваша просветленность. Там был человек, очень похожий на его люминесценция. Я даже подумал, что это эпикифор и есть. Но потом он начал стрелять…
Керсис кивнул.
– Понятно. Детали отшлифуйте. Следующий!
– Бывший надзиратель Мормидо. Сидел в камере с пленными померанскими матросами…
– Стоп! – сказал бубудумзел. – Не понял. Почему надзиратель сидел в камере?
– Потому что упустил важных преступников из Сострадариума.
– А! Это в прошлом месяце, да?
Мормидо покаянно вздохнул.
– Так точно, ва…
– Э! Да тебя же должны повесить.
– Вот чтобы этого не произошло… – ухмыльнулся Хрюмо.
– Понятно. И что же ты видел, висельник?
– Ну… это. В коридоре эпикифор сражался, значит, как лев. С криками «да здравствует базилевс-император». Он уложил чет… нет, троих померанцев, а потом упал. Его и утащили, ваша честь. Прямо за обе ноги. За правую и левую то есть.
Бубудумзел вновь не понял.
– Какая еще честь?
– Это он к суду вызубрил, – пояснил Хрюмо. – Суд ведь потребуется?
– Ну, на всякий случай.
– А лохмака был – во, во, вот такой себе. Из себя. Что надо! – вдруг с большим волнением заговорил Мормидо, широко расставляя руки. – Потому я и не виноват, ваша просветленность.
– Что еще за лохмака?
– Это у него заскок, – опять пояснил Хрюмо. – Придется поработать.
– Да, туповат. Ты уверен, что не подведет?
– Уверен. Сделаем, ваша просветленность. Мы ему такую лохмаку нарисуем… Просто времени было мало. Продолжать?
– Хватит. Уберите всех.
– Сейчас? – без тени удивления спросил Хрюмо.
– Да не в этом смысле. Тьфу! Нельзя же вот так, сразу всех мочить. До использования. Какой-то ты сегодня… недобрый, Хрюмо. Ты кошек, случаем, в детстве не вешал?
– Нет, – удивился Хрюмо. – Только топил.
22. ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ
На набережной у Призон-дю-Мар толпились матросы.
С помощью канатов они пытались поднять из воды утопленные пушки. И, видимо, давно пытались.
– Раз-два, взяли! – сипло орал офицер.
– Узяли, узяли…
Контамар еще дымился. Сострадариум уже почти загасили, на его крыше шевелились фигурки множества пожарных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Глувилла долго уговаривать не пришлось, он так и набросился на еду. И здорово при этом чавкал.
Эпикифор устало прикрыл глаза.
– А что, неужели обрата Керсиса можно сбросить? – спросил Глувилл с набитым ртом.
– Можно. Только очень сложно, – не открывая глаз ответил эпикифор. – Сначала предстоит уцелеть самим. Без этого ничего не получится…
– Да уж, – согласился Глувилл. – Ох, ваша люминесценция! А вы-то, вы-то почему не едите?
– Не хочу, – через силу усмехнулся Робер. – Аппетит неважный.
И тут Глувилл наконец почувствовал, что краснеет.
* * *
– Хрюмо!
– Я здесь.
– Глувилл не появлялся?
– Пока нет, ваша просветленность.
– Как появится – немедленно ко мне.
– Кхэм.
– Что у тебя?
– Флигель-адъютант из Эрлизора.
– Чего нужно?
– Базилевс-император требует эпикифора для доклада.
– Немедленно?
– Так точно.
– Подождет старикашка. Отвечай, что люминесценций пока не прибыли. Санаций окружили?
– Да, еще час назад.
– Надежно?
– Очень.
– Что сказано бубудускам?
– Что эпикифора убили померанцы, а вместо него высадили двойника. Коего следует немедленно задержать, а при малейшем сопротивлении – уничтожить.
– Ладно. Сойдет объясненьице. Только нечего задерживать негодяя.
– Понял.
– Головой отвечаешь, Хрюмо.
– Так больше нечем, ваша просветленность.
– Почему же? А про семейство свое забыл?
Хрюмо промолчал.
– Вижу, что помнишь, – сказал бубудумзел.
* * *
– Сколько я спал?
– С полчаса, ваша люминесценция.
– Много. Нельзя терять столько времени…
Робер приподнялся и здоровой рукой пошарил над своим топчаном.
Часть стены за его спиной бесшумно ушла в пол.
– Глувилл, захвати все арбалеты. Надеюсь, ты их зарядил?
– Да.
– Очень хорошо. Помоги мне.
Они спустились по лестнице и оказались в сводчатом подвале. Большую часть пола в нем занимал обложенный камнем бассейн.
Эпикифор привел в действие еще один потайной механизм. Внешняя стена приподнялась. Причем очень немного, чуть больше, чем на полметра. Но света, проникшего в щель, вполне хватало, чтобы увидеть плавающую в бассейне лодку. Можно было лишь удивляться, как такое немалое укрытие оставалось тайным. Однако Глувилла, натуру практическую, больше волновало другое.
– А не лучше ли дождаться ночи?
– Нет. Хвала Поммерну, сейчас повсюду неразбериха, никто на нас и внимания не обратит. А вот к ночи Керсис догадается выслать патрули повсюду, включая Ниргал. Сейчас же он больше всего на свете опасается, что я попытаюсь проникнуть в Санаций.
– Так может и в самом деле…
– Нет. Уж что-что, а Санаций-то обложен на десять рядов.
Глувилл кивнул. Он подтянул лодку к бортику и помог перейти на нее эпикифору.
– Быстрее, – сказал тот. – Щель скоро закроется.
Глувилл нащупал весло и оттолкнулся от бортика.
Лодка подплыла к щели. Чтобы протиснуться, пришлось лечь на дно, но все было рассчитано очень точно, – они выбрались. И как только выбрались, стена с плеском опустилась.
– Все, – сказал великий сострадарий. – Прошлое осталось в прошлом.
* * *
– Где, черт возьми, Глувилл?
– Еще не появлялся.
– А Хорн, Колбайс?
– Тоже.
Бубудумзел прошелся по кабинету.
– Все, Хрюмо. Больше ждать нельзя. Нужен двойник.
– Труп уже есть, ваша просветленность.
– Похож?
– Весьма. Даже если не подбирать специального освещения.
– Да что ты мне все… просветленность, освещение… Какова легенда?
– Легенда остается прежней. Но ее, конечно, доработали. Эпикифор инспектировал тюрьму Призон-дю-Мар, когда на нее напали померанцы. Ну, доблестно сражался, лично уложил четверых врагов базилевса-императора…
– Четверых?
– Троих. Он неплохо владеет оружием, ваша просветленность. То есть владел.
– Этот хлюпик?
– Троих. Меньше нельзя. Несолидно будет.
– Ладно, пусть троих. А где люминесцентное тело?
– Похитили коварные померанцы. И оставили двойника. Быть может, не одного.
– Да, это разумно, что не одного.
– Доказательство – первый труп. Он отличается от оригинала только отсутствием родинки на левой щеке.
– Свидетели есть? Доблестной гибели и тому подобному?
– О да. Ждут в приемной.
– Покажи.
Свидетелей ввели. У одного, в мундире морского артиллериста, была перевязана рука. Бубудумзел вопросительно поднял бровь.
– Нет, – сказал Хрюмо. – Мы тут ни при чем. Старший матрос Сиврас действительно ранен на батарее. Точнее, сломал руку при падении, когда убегал. Задачу свою осознает, готов сотрудничать в полном объеме. У него жена и двое детей.
– Ага, это хорошо. И что ты видел, беглый матрос Сиврас?
– С корвега «Гримальд» высадились померанцы, ваша просветленность. Там был человек, очень похожий на его люминесценция. Я даже подумал, что это эпикифор и есть. Но потом он начал стрелять…
Керсис кивнул.
– Понятно. Детали отшлифуйте. Следующий!
– Бывший надзиратель Мормидо. Сидел в камере с пленными померанскими матросами…
– Стоп! – сказал бубудумзел. – Не понял. Почему надзиратель сидел в камере?
– Потому что упустил важных преступников из Сострадариума.
– А! Это в прошлом месяце, да?
Мормидо покаянно вздохнул.
– Так точно, ва…
– Э! Да тебя же должны повесить.
– Вот чтобы этого не произошло… – ухмыльнулся Хрюмо.
– Понятно. И что же ты видел, висельник?
– Ну… это. В коридоре эпикифор сражался, значит, как лев. С криками «да здравствует базилевс-император». Он уложил чет… нет, троих померанцев, а потом упал. Его и утащили, ваша честь. Прямо за обе ноги. За правую и левую то есть.
Бубудумзел вновь не понял.
– Какая еще честь?
– Это он к суду вызубрил, – пояснил Хрюмо. – Суд ведь потребуется?
– Ну, на всякий случай.
– А лохмака был – во, во, вот такой себе. Из себя. Что надо! – вдруг с большим волнением заговорил Мормидо, широко расставляя руки. – Потому я и не виноват, ваша просветленность.
– Что еще за лохмака?
– Это у него заскок, – опять пояснил Хрюмо. – Придется поработать.
– Да, туповат. Ты уверен, что не подведет?
– Уверен. Сделаем, ваша просветленность. Мы ему такую лохмаку нарисуем… Просто времени было мало. Продолжать?
– Хватит. Уберите всех.
– Сейчас? – без тени удивления спросил Хрюмо.
– Да не в этом смысле. Тьфу! Нельзя же вот так, сразу всех мочить. До использования. Какой-то ты сегодня… недобрый, Хрюмо. Ты кошек, случаем, в детстве не вешал?
– Нет, – удивился Хрюмо. – Только топил.
22. ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ
На набережной у Призон-дю-Мар толпились матросы.
С помощью канатов они пытались поднять из воды утопленные пушки. И, видимо, давно пытались.
– Раз-два, взяли! – сипло орал офицер.
– Узяли, узяли…
Контамар еще дымился. Сострадариум уже почти загасили, на его крыше шевелились фигурки множества пожарных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131