Заметь: достигли. Тот, кто получает ее по наследству, либо в грозный час бывает востребован народом, тот еще может позволить себе друзей. Но – не мы, дорогой Шараф, нет не мы.
– Ну, почему, – обиженно повторил марусим.
– А потому, что мы свою власть добывали трудами да заботами. Своим потом и чужой кровью. Прошли весь вонючий путь. Потому что дорога к власти есть не что иное, как цепь предательств. Какие теперь из нас, к черту, друзья? Дружба невозможна без верности, а верность в политике – всего лишь разменная монета.
– Жаль, – вздохнул марусим.
– Жаль, – согласился эпикифор.
– Тогда как же, свет ты мой пресветлый, мы будем верить друг другу после победы над Поммерном?
– Да никак. В этом нет необходимости. Никто из, нас не сможет окончательно уничтожить другого. Хотя бы потому, что Покаяна и Магриб слишком велики пространственно.
– Так что же, беда Поммерна в том, что он мал и слаб?
– Ну да, – с несокрушимым цинизмом сказал великий сострадарий. – В конечном счете. В политике этого не прощают. Разве сам не знаешь?
– Знаю. Это и беспокоит. Магриб все же поменьше Покаяны.
– Зато на юге у нас живут непокорные горцы. А на востоке с Покаяной граничит не очень дружественный Альбанис.
– Вы же его разбили.
– Разбили, отобрали пару провинций, но не покорили.
– Зря, – сказал марусим, зевая.
– Мы не могли позволить себе долгой войны, имея за спиной этот самый Поммерн. Маленький и слабый, как ты говоришь.
Тут марусим зевнул еще раз, пошире. Тогда эпикифор незаметно дернул под столом шнурочек.
Неожиданно за стеной послышались звуки зурны. Марусим тут же перестал зевать.
– О! – сказал он. – Наконец-то.
Широко раскрылись двери. На занавеси колыхались гибкие тени.
– О-о! Робер, послушай, я тут нагрубил маленько…
Эпикифор нетерпеливо отмахнулся.
– Мелочи. Что с тебя взять, бурдюк… как там? Плесневелый, кажется.
– Плешивый.
– А, да-да. Затхлое растение ухух. Ты скажи, союз будет?
– Да будет, будет… приятный такой союзик. Слушай, а на небе твои астрономы ничего не видели?
– Абсолютно ничего.
– И болида не видели? Того, что на ваш Тиртан свалился?
Вот это был удар под дых. Эпикифор даже онемел.

* * *
Почти в середине Пресветлой Империи находилась и находится обширная и необычная область Тиртан.
Тиртан – это древнее плато, поднятое над окружающей местностью более чем на полкилометра. Склоны его столь круты, что доступны разве что опытным скалолазам, и то не везде. А людям обычным подняться на плоскогорье можно только по ущельям ручьев, которые на севере и востоке стекают в широко огибающий плато Ниргал, а на западе – в Огаханг. Причем далеко не каждое из ущелий доступно человеку. Большинство из них имеют узости, целиком затопленные бурными потоками. Благодаря своей труднодоступности Тиртан никогда особо не был заселен, а летом 839 года и вовсе обезлюдел. Этому способствовали события редкие и пугающие.
3 июля, часов около десяти утра, в небе юго-западной части Покаяны наблюдалось неестественное свечение туч. Позже стало понятно, что светятся не сами облака, а нечто, находящееся выше.
Это нечто находилось в движении, оно перемещалось со стороны Неза-Швеерской долины, лежащей у границы с Поммерном. Пролетев несколько в стороне от приграничного городка Оберсуа, неизвестный объект с глухим гулом удалился в северо-восточном направлении. Через разрывы в облаках было видно, что за ним тянется длинная полоса дыма. Дымный хвост и яркое свечение привело офицеров из расквартированного в Оберсуа штаба 4-й императорской армии к заключению, что атмосферу Терраниса посетил крупный аэролит. Начальник штаба немедленно отписал о происшествии в столицу.
Объект действительно по всем признакам выглядел аэролитом, иначе – болидом. Все сильнее сияя и сердито грохоча, он пролетел над южным краем конфекта Огаханг, наискосок пересек весь Пампас, срезал северозападный угол Хугианы и наконец упал на Тиртане. Где точно – никто не знал, но издали падение наблюдали несколько охотников-промысловиков.

* * *
Как ни странно, ни один свидетель не сообщал о последующем взрыве. Лесной пожар был, причем сильный. А вот взрыва никто не слышал. Получалось, что когда аэролит летел – то да, шумел так, что уши закладывало. А как упал, – сразу все и затихло.
Из-за больших расстояний первые сообщения об этом падении попали к великому сострадарию только через неделю. Эпикифор был немало удивлен. Более того, крайне встревожен. Из книг, прочитанных в юности, он помнил что в момент соприкосновения с поверхностью космические тела все еще сохраняют скорость, измеряемую километрами в секунду. И чтобы без взрыва? Нет, порядочные болиды так себя не ведут!
А что, если в леса Тиртана свалилась не какая-то там каменная глыба? Тогда… страшно было и подумать. Всю свою карьеру в ордене Робер де Умбрин строил в расчете на то, что за нее не придется отвечать перед могущественными землянами. Если они все же явились, предстояло в корне менять и образ мыслей, и срочно замаливать многочисленные грехи. Но прежде позарез требовалась точная, неотфильтрованная информация. Без малейшей примеси официальной идеологии.
Робер в рекордные сроки организовал небольшую экспедицию. Во главе нее поставил не головореза Зейрата, на чем особо настаивал бубудумзел, а опального профессора Бондарэ, срочно освобожденного из мест, не столь отдаленных, как плато Тиртан. Совсем недавно профессор сильно пострадал за любовь к истине и продажной астрономии, но, по счастью, не успел подвергнуться Ускоренному Упокоению. Теперь это пришлось как нельзя более кстати.
Уже 11 июля Ситэ-Ройяль покинуло несколько повозок в сопровождении конных бубудусков из личной охраны эпикифора. Но прежде чем экспедиция добралась до места назначения, в столицу хлынул поток самых невероятных сообщений.
Чаще всего упоминались некие страхоброды, существа гигантского роста, внушающие непреодолимый ужас одним своим видом. В некоторых донесениях утверждалось, что эти самые страхоброды способны извергать из себя мощные потоки воды, целые водопады, благодаря чему якобы загасили лесные пожары.
Из всего вороха бумаг эпикифор выловил только пару существенных деталей. Во-первых, страхоброды, если они действительно существовали, объявились в Тиртане на следующий день после падения болида. Во-вторых, вряд ли их было много. В большинстве историй фигурировал только один. Изредка упоминался второй. От Бондарэ же пока поступала информация только о том, что встречается все больше беженцев. Слухи пересказывать профессор не брался, а до места еще не добрался. И великий сострадарий решил, что становиться святым пока рано. Нужно продолжать делать все то, что делал всегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131