Но это трудно из-за того, что уровень воды в реке поднялся на несколько футов.»
«Вы зальете город водой, только чтобы погасить огонь?»
— сказала Любимица.
«Да.»
"Вот еще незадача. " — сказал Валет. — «А люди забросают меня грязью.»
Морковка уставился бессмысленным взглядом в стену. Он достал из кармана маленькую потрепанную книжечку и начал перелистывать страницы.
"Скажите мне. " — сказал он бесстрастным тоном. — «Там были непоправимые нарушения закона и порядка?»
"Да. Около пятиста лет. " — сказал Двоеточие. — «Непоправимым нарушением закона и порядка является все, что происходит в Анк-Морпорке.»
«Нет. Я имел в виду что-нибудь необычное. Это важно.»
— Морковка перевернул страницу. Его губы беззвучно шевелились, пока он читал.
"Швырять всю грязь в меня — звучит как нарушение закона и порядка. " — сказал Валет.
Он пригляделся к выражениям их лиц.
"Не думаю, что сможем от этого избавиться. " — сказал Двоеточие.
"Она хорошо прилипла. " — сказал Валет. — «И часть ее попала мне за шиворот.»
"Зачем же они в тебя швыряются? " — спросила Любимица.
"Потому что я Дозорный. " — сказал Валет. — «Гномы не любят Дозор из-за мистера Заложи-Молоток, тролли из-за ареста Угольнолицего, а люди не любят Дозор, потому что здесь вокруг толпы разъяренных гномов и троллей.»
Кто-то с грохотом начал стучать в дверь.
"Возможно это уже пришла злая разъяренная толпа. " сказал Валет.
Морковка открыл дверь.
"Это не разъяренная толпа. " — провозгласил он.
«У-ук.»
«Это орангутанг, несущий на плече оглушенного гнома в сопровождении тролля. Но он чертовски зол, если не будет оказана помощь.»
Дворецкий леди Рэмкин, Вилликинс, наполнил ему большую ванну. Ха! Завтра тот станет его дворецким, а ванна — его ванной.
И это была отнюдь не старая сидячая ванна, подтащите-ее-поближе-к-огню, нет! В особняке Рэмкинов вода собиралась с крыши в большую цистерну, процеживалась от голубей, а затем нагревалась с помощью древнего гейзера <который нагревал воду.> и текла по гремящим, стонущим свинцовым трубам через два мощных водопроводных крана прямо в эмалированную ванну. Около нее на пушистом полотенце были разложены принадлежности — мочалки, три сорта мыла и губка из тыквы.
Вилликинс терпеливо стоял около ванны, слегка смахивая на полотенцесушитель.
"Да? " — сказал Бодряк.
"Ее высочество… точнее, отец ее высочества… ему требовалось потереть спину. " — сказал Вилликинс.
"Вы пойдете и поможете старому гейзеру топить печь. " твердо сказал Бодряк.
Оставшись один, он с трудом содрал нагрудник и швырнул его в угол. За ним последовала кольчуга, шлем, мешочек для денег, а также различные кожаные и полотняные вещи, которые разъединяют Дозор и мир.
А затем он погрузился, вначале осторожно, в мыльную пену.
"Попробуй мыло. Мыло подействует. " — сказал Осколок.
"По-прежнему держит, да? " — сказал Морковка.
«Вы открутите мою голову!»
«Давай, намыль ему голову.»
«Намыль свою собственную голову!»
Раздался треск; голова Жвачки освободилась от шлема.
Моргая, перед ними возник Жвачка. Он нахохлился на Библиотекаря и прорычал.
«Он треснул меня по голове!»
«У-ук.»
"Он говорит, что вы прошли сквозь пол. " — перевел Морковка.
«Но это не причина бить меня по голове!»
"Некоторые вещи, появляющиеся из-под пола в Невиданном Университете, даже не имеют головы. " — сказал Морковка.
«У-ук!»
«Или у них есть сотни голов. Зачем вы там копали вниз?»
«Да не копали мы вниз. Мы копали вверх…»
Морковка присел и принялся слушать его рассказ. Он прервал их только дважды.
«Стрелял в тебя?»
"Пять раз. " — сказал с радостью Осколок. — «Обратите внимание, что в нагруднике пять пробоин, но задняя пластина, учитывая, что по счастью на пути пуль встретилось мое тело, уцелела, сохранив городского имущества на сумму в три доллара.»
Морковка продолжал слушать.
"Сточные трубы? " — спросил он в конце-концов. «Похоже под землей целый город. Мы видели короны и всякие рисунки, вырезанные на стенах.»
У Морковки вспыхнули глаза. — "Это означает, что они наверное относятся ко временам, когда у нас были короли!
А затем, когда занялись перестройкой города, мы забыли, что там осталось внизу…"
"М-мм. Но это не все, что там есть внизу. " — сказал Жвачка. — «Мы… нашли кое-что…»
«А?»
«Кое-что плохое.»
"Вам оно вообще не понравится. " — сказал Осколок. «Плохое, плохое, плохое. Хуже не бывает.»
"Мы подумали, что лучше будет оставить его там. " сказал Жвачка. — «… учитывая, что это было Доказательство. Но вы должны обязательно его увидать.»
"Это нарушит все. " — сказал тролль, входя в роль.
«Что же это такое?»
"Если мы вам скажем, то вы ответите нам, что мы, глупые этнические придурки, над вами шутите. " сказал Осколок.
"Так что вам лучше пойти и посмотреть. " — сказал Жвачка.
Сержант Двоеточие посмотрел на оставшихся Дозорных.
"Нам всем вместе? " — нервно сказал он. — «Э. Может пара старших констеблей останется здесь наверху. На всякий случай, если что произойдет?»
"Вы имели в виду, в случае если что-нибудь произойдет здесь наверху? " — сказала едко Любимица. — «Или в случае, если что-нибудь произойдет там внизу?»
"Я пойду с младшим констеблем Жвачкой и младшим констеблем Осколком. " — сказал Морковка. — «Не думаю, что кому-то еще стоит идти со мной.»
"Но внизу может быть опасность! " — сказала Любимица.
"Если я найду кто стрелял в Дозорных. " — сказал Морковка. — «То станет по-настоящему опасным.»
Сэмюэль Бодряк потянулся до самых кончиков пальцев и повернул кран горячей воды. Раздался вежливый стук в дверь, и Вилликинс, старший дворецкий, вошел в комнату.
«Не желаете ли чего-нибудь еще, сэр?»
Бодряк задумался над предложением.
"Леди Рэмкин предупредила, что вы не должны требовать и капли алкоголя. " — сказал Вилликинс, словно читая его мысли.
«Она так сказала?»
«Категорически, сэр. Но у меня есть для вас чудесная сигара.»
Он поморщился, когда Бодряк откусил кончик сигары и выплюнул его на край ванны, но достал спички и поджег сигару.
«Благодарю вас, Вилликинс. Как ваше имя?»
«Мое имя, сэр?»
«Я имел в виду, как называют вас люди, когда узнают получше?»
«Вилликинс, сэр.»
«Ах. Отлично. Ладно. Вы можете идти, Вилликинс.»
«Да, сэр.»
Бодряк опять лег в теплую воду. Внутренний голос был где-то рядом, но он пытался не прислушиваться к нему. Сейчас же, как было сказано, вам лучше бы идти вдоль по улице Маленьких Богов, просто вдоль старой городской стены, где вы можете остановиться и закурить, укрывшись от ветра…
Заглушая эти чувства, он начал петь во весь голос.
Канализационные трубы под городом, похожие на пещеры, откликались эхом на человеческие и нечеловеческие голоса в первый раз за тысячелетия.
«Хей-хо…»
«…хей-хо…»
«У-ук, у-ук, у-ук, у-ук…»
«Вы все придурки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
«Вы зальете город водой, только чтобы погасить огонь?»
— сказала Любимица.
«Да.»
"Вот еще незадача. " — сказал Валет. — «А люди забросают меня грязью.»
Морковка уставился бессмысленным взглядом в стену. Он достал из кармана маленькую потрепанную книжечку и начал перелистывать страницы.
"Скажите мне. " — сказал он бесстрастным тоном. — «Там были непоправимые нарушения закона и порядка?»
"Да. Около пятиста лет. " — сказал Двоеточие. — «Непоправимым нарушением закона и порядка является все, что происходит в Анк-Морпорке.»
«Нет. Я имел в виду что-нибудь необычное. Это важно.»
— Морковка перевернул страницу. Его губы беззвучно шевелились, пока он читал.
"Швырять всю грязь в меня — звучит как нарушение закона и порядка. " — сказал Валет.
Он пригляделся к выражениям их лиц.
"Не думаю, что сможем от этого избавиться. " — сказал Двоеточие.
"Она хорошо прилипла. " — сказал Валет. — «И часть ее попала мне за шиворот.»
"Зачем же они в тебя швыряются? " — спросила Любимица.
"Потому что я Дозорный. " — сказал Валет. — «Гномы не любят Дозор из-за мистера Заложи-Молоток, тролли из-за ареста Угольнолицего, а люди не любят Дозор, потому что здесь вокруг толпы разъяренных гномов и троллей.»
Кто-то с грохотом начал стучать в дверь.
"Возможно это уже пришла злая разъяренная толпа. " сказал Валет.
Морковка открыл дверь.
"Это не разъяренная толпа. " — провозгласил он.
«У-ук.»
«Это орангутанг, несущий на плече оглушенного гнома в сопровождении тролля. Но он чертовски зол, если не будет оказана помощь.»
Дворецкий леди Рэмкин, Вилликинс, наполнил ему большую ванну. Ха! Завтра тот станет его дворецким, а ванна — его ванной.
И это была отнюдь не старая сидячая ванна, подтащите-ее-поближе-к-огню, нет! В особняке Рэмкинов вода собиралась с крыши в большую цистерну, процеживалась от голубей, а затем нагревалась с помощью древнего гейзера <который нагревал воду.> и текла по гремящим, стонущим свинцовым трубам через два мощных водопроводных крана прямо в эмалированную ванну. Около нее на пушистом полотенце были разложены принадлежности — мочалки, три сорта мыла и губка из тыквы.
Вилликинс терпеливо стоял около ванны, слегка смахивая на полотенцесушитель.
"Да? " — сказал Бодряк.
"Ее высочество… точнее, отец ее высочества… ему требовалось потереть спину. " — сказал Вилликинс.
"Вы пойдете и поможете старому гейзеру топить печь. " твердо сказал Бодряк.
Оставшись один, он с трудом содрал нагрудник и швырнул его в угол. За ним последовала кольчуга, шлем, мешочек для денег, а также различные кожаные и полотняные вещи, которые разъединяют Дозор и мир.
А затем он погрузился, вначале осторожно, в мыльную пену.
"Попробуй мыло. Мыло подействует. " — сказал Осколок.
"По-прежнему держит, да? " — сказал Морковка.
«Вы открутите мою голову!»
«Давай, намыль ему голову.»
«Намыль свою собственную голову!»
Раздался треск; голова Жвачки освободилась от шлема.
Моргая, перед ними возник Жвачка. Он нахохлился на Библиотекаря и прорычал.
«Он треснул меня по голове!»
«У-ук.»
"Он говорит, что вы прошли сквозь пол. " — перевел Морковка.
«Но это не причина бить меня по голове!»
"Некоторые вещи, появляющиеся из-под пола в Невиданном Университете, даже не имеют головы. " — сказал Морковка.
«У-ук!»
«Или у них есть сотни голов. Зачем вы там копали вниз?»
«Да не копали мы вниз. Мы копали вверх…»
Морковка присел и принялся слушать его рассказ. Он прервал их только дважды.
«Стрелял в тебя?»
"Пять раз. " — сказал с радостью Осколок. — «Обратите внимание, что в нагруднике пять пробоин, но задняя пластина, учитывая, что по счастью на пути пуль встретилось мое тело, уцелела, сохранив городского имущества на сумму в три доллара.»
Морковка продолжал слушать.
"Сточные трубы? " — спросил он в конце-концов. «Похоже под землей целый город. Мы видели короны и всякие рисунки, вырезанные на стенах.»
У Морковки вспыхнули глаза. — "Это означает, что они наверное относятся ко временам, когда у нас были короли!
А затем, когда занялись перестройкой города, мы забыли, что там осталось внизу…"
"М-мм. Но это не все, что там есть внизу. " — сказал Жвачка. — «Мы… нашли кое-что…»
«А?»
«Кое-что плохое.»
"Вам оно вообще не понравится. " — сказал Осколок. «Плохое, плохое, плохое. Хуже не бывает.»
"Мы подумали, что лучше будет оставить его там. " сказал Жвачка. — «… учитывая, что это было Доказательство. Но вы должны обязательно его увидать.»
"Это нарушит все. " — сказал тролль, входя в роль.
«Что же это такое?»
"Если мы вам скажем, то вы ответите нам, что мы, глупые этнические придурки, над вами шутите. " сказал Осколок.
"Так что вам лучше пойти и посмотреть. " — сказал Жвачка.
Сержант Двоеточие посмотрел на оставшихся Дозорных.
"Нам всем вместе? " — нервно сказал он. — «Э. Может пара старших констеблей останется здесь наверху. На всякий случай, если что произойдет?»
"Вы имели в виду, в случае если что-нибудь произойдет здесь наверху? " — сказала едко Любимица. — «Или в случае, если что-нибудь произойдет там внизу?»
"Я пойду с младшим констеблем Жвачкой и младшим констеблем Осколком. " — сказал Морковка. — «Не думаю, что кому-то еще стоит идти со мной.»
"Но внизу может быть опасность! " — сказала Любимица.
"Если я найду кто стрелял в Дозорных. " — сказал Морковка. — «То станет по-настоящему опасным.»
Сэмюэль Бодряк потянулся до самых кончиков пальцев и повернул кран горячей воды. Раздался вежливый стук в дверь, и Вилликинс, старший дворецкий, вошел в комнату.
«Не желаете ли чего-нибудь еще, сэр?»
Бодряк задумался над предложением.
"Леди Рэмкин предупредила, что вы не должны требовать и капли алкоголя. " — сказал Вилликинс, словно читая его мысли.
«Она так сказала?»
«Категорически, сэр. Но у меня есть для вас чудесная сигара.»
Он поморщился, когда Бодряк откусил кончик сигары и выплюнул его на край ванны, но достал спички и поджег сигару.
«Благодарю вас, Вилликинс. Как ваше имя?»
«Мое имя, сэр?»
«Я имел в виду, как называют вас люди, когда узнают получше?»
«Вилликинс, сэр.»
«Ах. Отлично. Ладно. Вы можете идти, Вилликинс.»
«Да, сэр.»
Бодряк опять лег в теплую воду. Внутренний голос был где-то рядом, но он пытался не прислушиваться к нему. Сейчас же, как было сказано, вам лучше бы идти вдоль по улице Маленьких Богов, просто вдоль старой городской стены, где вы можете остановиться и закурить, укрывшись от ветра…
Заглушая эти чувства, он начал петь во весь голос.
Канализационные трубы под городом, похожие на пещеры, откликались эхом на человеческие и нечеловеческие голоса в первый раз за тысячелетия.
«Хей-хо…»
«…хей-хо…»
«У-ук, у-ук, у-ук, у-ук…»
«Вы все придурки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85