– Постараюсь, – уныло посулила Шеррин. – Мне ведь дальше придется делать это самой – так лучше я прямо сейчас и начну.
Удивительно, что могут сотворить с лицом выщипанные, а тем более общипанные брови. К тому моменту, когда Сана выискала в недрах сундука самое, по ее мнению, неподходящее платье, Шеррин в немом изумлении глядела на результат своих трудов. Реденькие бровки, кривоватые, одна короче другой, волосенки жалостно топорщатся…
Сана отложила платье, встала, подошла к принцессе, обняла ее и принялась гладить по голове.
– Надо будет их еще и высветлить, – глухо произнесла Шеррин. – Немного. Чтобы уж совсем противно получилось. И ресницы обкорнать.
– Детка моя… – Сана поцеловала принцессу в разгоряченный лоб. – Это же как приходится уродовать мою адейнскую розочку, чтоб от нее риэрнский лопух отказался!
– На то он и лопух, – хмыкнула принцесса. При одном только упоминании короля Иргитера все грустное настроение куда-то улетучилось – взамен явилась злость. – Где платье?
– Сначала подойник сними, – посоветовала Сана. – После напялишь.
Платье было роскошным. Когда-то. Когда Адейна могла считаться страной если и не богатой, то уж во всяком случае зажиточной. До того, как дед Шеррин из желания заграбастать побольше разрушил все. Плантации масличной розы приносили Адейне… ну, не золотые горы, но, по крайней мере, золотые холмики. А щедрая земля и ласковое солнце не оставляли голодными тех, кто возделывал хлеб, овощи, фрукты и виноград. Казалось бы, чего еще желать? Но нет! Зачем нам всякие там яблоки и прочая пшеница, если розовое масло – единственное в своем роде адейнское розовое масло! – приносит в казну куда больше? Долой виноградники! Прочь пашни! Всю, всю землю до последнего клочка пустить под розы – и грести деньги лопатой! Приказ короля!
Всякий раз, проклиная дедову придурь, Шеррин вспоминала старую шутку про скупердяя. Прослышав, что очаг с новой вытяжкой экономит половину топлива, он велел установить у себя в доме сразу два таких очага – чтобы не тратить дров вообще. Действительно, экономия, ничего не скажешь. Покуда половина Адейны была занята под розы, деньги водились и в казне, и у подданных. А вот когда не осталось ни полоски земли под пашню или виноград… О да, розовое масло стоит недешево – а сколько стоит еда? Привозная до крошки еда? Если все, ну просто все приходится ввозить, прибыль расходов не перекроет. Дед рассчитывал, что дела пойдут, как по маслу… розовому, само собой. Дела пошли – хуже некуда. Прежняя Адейна не знала голода. Адейна, покрытая розами сплошь, постоянно жила впроголодь – а то и похуже. Это ведь догадаться надо – одним росчерком монаршего пера поставить себя в зависимость от сбыта одного-единственного товара! А как быть, когда торговцам приходит блажь взвинтить цены на хлеб и прочую еду – ведь у жителей Адейны выхода нет? Покряхтят, да поневоле и купят. Втридорога платишь, а розовое масло за полцены идет. Можно бы восстановить порушенное, вновь завести пашни и виноградники, сады и огороды… но это стоит денег. Денег, которых у Адейны больше нет. Может, Шеррин и удалось бы хоть самую малость наскрести, хоть с мертвой точки дело сдвинуть… когда бы не Иргитер.
Риэрн огибал Адейну с трех сторон, и лишь крохотная общая граница с Юльмом позволяла Адейне хоть немного ослабить удавку, хоть изредка глотнуть воздух. Иргитер хоть и лопух, а понял главное: сама для себя Адейна – тяжкое бремя, она вот-вот изнеможет от нищеты… но в чужом кармане та же самая Адейна – очень даже выгодная покупка. В лапах у Риэрна, имеющего свое, не заемное, хозяйство Адейна способна доиться чистым золотом. Не случайно Шеррин пришло на ум сравнение с удавкой: Иргитер перекрыл Адейне дорогу в шесть приречных королевств из восьми. Он не пропускал через свои границы розовое масло и не покупал его сам – и точно так же поступал с продовольствием для Адейны. Королевства не особо и страдали: просто-напросто мода на аромат адейнских роз сменилась модой на найлисский жасмин. Когда бы не Юльм… о, Иргитер охотно придушил бы и эту торговлю. Вот только королю Эвеллю Риэрн не страшен: с такой эскадрой Юльм может надменно взирать на происки Риэрна с верхушки самой что ни на есть высоченной мачты. А вот у Адейны такой эскадры нет. И денег тоже нет. Зато у Адейны есть принцесса. И если риэрнский король, так уж и быть, соблаговолит взять ее в жены, все уладится наилучшим образом: и еды будет вдоволь, и розовое масло рекой потечет в королевства Правобережья, и настанет для всех жизнь сладкая и сплошной беспрерывный праздник.
Шеррин холодела при одной мысли о таком исходе. Отчего бы и не заплатить собою за всех? Ведь именно для этого и существуют принцессы – разменная монета власти. Принцессам не впервой. Еще прежде, чем малютка принцесса научится говорить, ей объясняют, что когда-нибудь она уплатит своим телом за пару пограничных крепостей или полоску бесплодной земли… а при чем тут любовь и прочие сантименты? Вовсе даже не при чем. Шеррин знала, что и ей предстоит та же судьба… но Иргитер хотел совсем иного. Ему нужна была не полоска бесплодной земли, не пара крепостей, а Адейна. Вся, целиком, до последнего розового лепестка. И без законного наследника престола, разумеется. Без Кинейра. Без младшего брата Шеррин. Стоит только Шеррин согласиться на этот жуткий брак – и Кинейру не жить. Отравят его или зарежут… что уж нибудь Иргитер для малыша измыслит. А потом по праву венчанного мужа принцессы он заполучит трон Адейны, сделает ее частью Риэрна, и уж тогда… Как, ну как объяснить проклинающим строптивую принцессу жителям Адейны, что вот тогда-то и начнется самое страшное?
Но если Иргитер сам, по своей воле откажется от Шеррин… если решит, что такая невероятная уродина – слишком уж тяжелый довесок к благодатной Адейне…
– Платье не годится, – покачала головой Шеррин. – Красиво слишком.
– А ты примерь, – захихикала Сана.
Напялив платье, Шеррин едва сдержала радостный вопль. Прабабушка была выше принцессы почти на целую голову, чуть уже в груди и чуть шире в талии. Для того, чтобы платье сидело на Шеррин хоть сколько-нибудь прилично, его надо раскрыть в талии и полностью перешить. А вот если этого не делать… если просто отрезать его понизу… и где тогда окажется талия?
Безбровое, по всей очевидимости, лысое коротконогое чучело в бархатном подойнике торчком… а отрезанную от платья кайму надо пустить по груди – рюшечками! Или нет, по плечам – чтобы были узкими и кривыми.
– Вот сюда и сюда надо другой цвет вывести, – ткнула пальцем Сана. – Сразу кривобокая станешь.
Шеррин счастливо улыбнулась и поцеловала няньку в покрытый сеточкой морщин увядший висок.
– Что бы я без тебя только делала!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119